Дивеевские старицы
В шестнадцати километрах от Дивеево, в селе Пузо (ныне – Суворово) в середине девятнадцатого века в крестьянской семье у Александра и Александры Шиковых родилась дочь. Девочку при крещении назвали Евдокией. Когда Дуне исполнилось два года, её мама умерла, отец женился вторично. Через несколько лет он уехал в Сибирь, девочка осталась в родном селе у родственников.
Родной дядя Дуни был церковным старостой. Благочестивые родственники сумели привить и Дуняше любовь к Богу и ближним. В девять лет отроковица вместе с подругой Марией побывала в монастырях в Сарове и Дивеево.
Евдокия с детства была слабенькой, сверстники посмеивались над ней, часто закидывали её с подругой камнями. Девочка мужественно переносила побои и насмешки, лишь в молитве просила Господа укрепить её. Когда отроковица Мария умерла, Дуняше и вовсе не давали прохода.
Когда девушке исполнилось двадцати лет она тяжело заболела. Остальные годы ей предстояло со смирением нести крест болезни. С этого времени Евдокия была прикована к постели. Господь не оставлял свою избранницу, ей было даровано духовное зрение. Односельчане и верующие из окрестных сел приходили к ней за духовным советом, обращались за молитвенной помощью. Принимали посетителей и ухаживали за болящей верующие девушки.
По рассказам современников, к блаженной Евдокии в дом часто приходили благочестивые девушки, они вместе молились, пели стихиры, кондаки и акафисты. Общее пение начиналось в восемь часов вечера, и продолжалась служба до двенадцати часов ночи. Утреню начинали в пять часов утра. И молились до двенадцати часов дня.
Келейница Полина рассказывала: «Утреннее правило Дуня разделяла, и было минут по двадцать отдыха; если во время отдыха приходил кто с великой скорбью, она впускала, а во время правила никого не пускала. После правила ее обращали лицом к иконам, подкладывали под нее рунье, сажали и зажигали все 12 лампад. После этого пели «Верую…», «Достойно…», «Отче наш…», «Заступницу…», «Яко необоримую стену…», «Богородице Умилению…», «Крест всей вселенной…»…
Дуне давали раздробленную просфору… Велит вымыть ей руки, а как дадут ей просфору, заплачет и скажет: «Перекрести руки». Положат ей просфору, разрежут ее пополам. Одну половину опять в чулан унесут, а эту половину еще разрежут пополам, и половину она дает той, которая ей служила. Давали ей три просфоры: из Сарова, Понетаевки, Дивеева, так что у нее получалось три части.
Поднимут самовар на стол, ладану в трубу положат, чайник заправят чаем и ставят на ладан, в это время ей отрезают хлеба. И вот каждый кусок оградит знамением креста, и все эти куски она сложит в платок и положит на постель, а себе оставит один кусок ржаного хлеба и от него съест малую часть. (Те куски, которые она завязывала и клала на постель, после шести недель клала себе за спину, спала на сухарях.)
Кушала она мало… Перед самым чаем она разрезала огурец и съедала кружочка два или гриб соленый, пирог раз откусит, когда Бог посылал… Мяса от юности не ела, всего два яйца в год… Хлеб она потребляла от одних людей (женщина пекла с молитвой)… Дуня говорила, кто ест мягкий хлеб, тот не постник, но если постишься да дорвешься до мягкого хлеба, это плохо. Всякий кусок Дуня крестила и говорила: «Христос Воскресе!» Если молитвенного правила не кончит, то три дня пролежит без пищи.
Денег от юности она в руки не брала. Во время воскресной обедни Дуня запрещала печку топить и к святыне приступала строго, а последнее время не давала и полы мыть, и белье разрешала стирать только во вторник и в четверг, и при этой работе не давала со своего стола просфору, не давала дома обедать и лампаду поправлять, но в церковь пускала; после полов она велела мылом руки мыть, съесть кусок хлеба и взять книгу в руки – Псалтирь или молитвенник. Только через двое суток она разрешала прикладываться к иконам; также и после бани. Весь месяц в одной обувке ходить надо, хоть сыро, хоть жарко, разуться нельзя. У хожалок до того ноги отекут, что невозможно, весь день на ногах, без отдыха и без сна; ноги сырые, а греться не пустит; весь месяц не давала сменять белье и платок, а при народе обличала: она монашка, а грязная.
Чтобы подвига ее не знали, говорила: «Ныне нет отрадного дня», – и сама не ела, и никому не давала. А тут по покойнику в колокол ударят – нельзя уже есть, или еще что случится, все это были поводы, чтобы не есть. Так и отведет день ото дня. Когда покойника несут, она лежит недвижимо, и если ест в это время, то бросит, и всем велит молчать. И до тех пор она лежит недвижимо, пока его не схоронят, и никого в келью в это время не пустит».
На вопрос келейницы: «Дуня, почему ты так к покойникам относишься?», блаженная отвечала: «Глас Господень – когда в колокол бьют – объяснил, чтобы молились за рабов»).
По рассказам келейницы блаженной Евдокии, подвижница носила вериги, которые у нее были поясом. Рубашку блаженная не позволяла менять, пока та не истлеет. Она благословляла келейниц лишь раз в год мыть ей руки и ноги. Руки ей мыли с мылом по локоть, затем обливали их в тазу со святой водой; ноги мыли до колен, но простой водой (тело никогда не мыли). Когда ей мыли ноги, блаженная держала зажженную свечу. Голову разрешала мыть лишь раз в год теплым, разогретым в печке елеем. Зимой и летом блаженная была одета в тулуп, шерстяную одежду, покрывала голову шерстяной шалью. Она не позволяла никому подрезать волосы и стричь ногти.
За своё великое смирение и терпение подвижница и удостоилась Даров Святого Духа прозорливости и исцеления.
Приведем лишь несколько случаев, свидетельствующих о прозорливости блаженной Евдокии, о силе её молитв.
Сын одной благочестивой вдовы дважды приходил к прозорливой старице Евдокие, чтобы получить благословение на поступление в монастырь, но она, по рассказам современников, «ни благословения не дала, ни самого его в келью не пустила», лишь сказала: «Пусть не просится в монастырь, он все равно жить там не будет»»… Юноша поступил по-своему, три года подвизался в монастыре, но затем ушел из монастыря и в Нижнем Новгороде стал коммунистом….
Однажды к блаженной приехала девица Параскева из села Верякуши, страдавшая от болезни желудка, она рассказала, что не может есть даже ржаной хлеб. Блаженная Евдокия подала ей ржаной сухарь со своей постели и велела съесть, добавив при этом: «Я сама больная, а ем ржаные сухари». Параскева съела – и выздоровела. С того дня она стала есть всё. Благодарный отец исцеленной девушки, купил келью для келейниц Евдокии, во славу Божию стал творить милостыню (по рассказам односельчан, до этого случая он отличался скупостью).
По свидетельству очевидцев, однажды блаженная Евдокия обличила пришедшую к ней женщину: «На тебе нет креста». Женщина возразила: «Есть». После того как блаженная заплакала, женщина созналась, что на ней не было креста, и попросила прощения. Подвижница велела келейницам дать ей крест.
Однажды блаженная Евдокия велела благочестивым супругам Никифору и Марфе приходивших к ней петь, вернуться домой раньше. Они возразили: «Дуня, мы будем петь до конца». Прозорливица ответила: «Нет, вам надо идти домой». По послушанию супруги вернулись домой и во время: «их теленок запутался… едва не удавился».
Приходил к блаженной петь стихиры и Пётр Павлович из деревни Глухово, однажды он признался блаженной, что боится возвращаться в темноте (после полуночи). Блаженная Евдокия утешила: «Тебе ангелы посветят». Пётр Павлович позже рассказывал, что когда вышел на улицу перед ним огненный шар покатился, так он и шёл за ним до самого дома, и славил Господа, за великую милость явленную ему грешному по молитвам праведницы.
По молитвам блаженной Евдокии возвращались к праведной жизни оступившиеся, благодаря её советам и предостережениям налаживалась жизнь супругов. Праведницу знали и почитали многие в округе, приходили к ней за советом и утешением и из монастырей. Блаженная и материально помогала монашествующим. Она часто говорила: «Я духовенство и людей монастырских считаю как ангелов».
Страждущие, приходившие к блаженной всегда старались отблагодарить молитвенницу, приносили еду, продукты, материал, но не у всех брала прозорливица, и келейницам не разрешала притрагиваться к продуктам без благословения. Бывали случаи, когда завистливые люди приносили отравленную еду. Однажды кто-то поставил в сенях перед Пасхой творог, кошки унюхали, забрались на лавку, поели и околели.
Блаженная советовала не только еду, всё ограждать крестным знамением и окна и двери, одежду, обувь, кровать, перед тем как ложиться. Домашний скот ограждать утром и вечером. Говорила, что в нечистоте женщинам в храм до шестого дня входить не следует.
По рассказам келейницы Полины, блаженная Евдокия учила девушек смирению, терпению и послушанию. При людях могла обличить, безвинно оговорить, чтобы учились смиряться, не возгордились.
Христа ради юродивая Евдокия, добровольно отдавшая на истязание свою плоть вшам, страдавшая от холода и голода, часто ослабленная от многодневных строгих постов, отличалась высоким мужеством и терпением. Ей было открыто, что вскоре её ждёт мученическая смерть, знала, и через кого ей придётся пострадать, тем не менее, впустила в келью этого человека.
Когда блаженная слышала, что кого-то расстреляли, она говорила: «Все-таки их хоронят, а меня не станут хоронить и в колокола звонить не будут. Господи, Господи, какие люди счастливые, помрут – звонят, а меня, как скотину, в яму свалят». Верующим советовала: «На могилку мою почаще ходите, вы будете плакать и рыдать на моей могилке, я буду все слышать, но отвечать не могу». Келейнице Поле советовала: «Я умру, ты принимай схиму, я умру, а ты останешься, а если не примешь, то Богом будешь наказана» Поля ответила: «Я, Дуня, неученая». – «Кто у меня живет, все будут ученые. Старайся обо мне молиться, и я там тебя не забуду. Иди в монастырь». Незадолго до смерти, после того как ей помыли руки и ноги, сказала: «Давайте мне рубашку, кою я на смерть приготовила, она потолще, в ней будет потеплее». Блаженная предсказывала: «Я до осени доживу, новую жизнь поведу, а вы всякий сам себе хлеб приготовляйте, я больше вам готовить не стану, тогда вам всем легко будет жить, а ты принесешь мне из Бабина».
Вскоре после революции представители власти решили расправиться с блаженной Евдокией, предлог был найден, у неё в келье застали задержавшегося из увольнительного отпуска призывника, блаженную обвинили в укрывательстве дезертира.
Одна из выживших келейниц рассказывала, что летом 1919 года в дом старицы ворвались солдаты: «Их пришло сначала двое, они вошли и начали читать бумагу: кто здесь живёт из хожалок. Все они были у них переписаны… Я не отходила, смотрела в окошко. Вижу, нашёл он просфоры и елей, бросил их в лицо Дуне и начал её обзывать скверными словами… И потом он стал её за волосы таскать, и стал бить плетью, а хожалок в келье не трогал. Потом взял восковые свечи, скрутил их десять штук вместе, зажёг и стал кидать иконы и искать деньги».
Блаженную избивали до вечера. Когда солдаты ушли. Келейница Даша решила перенести её в другой дом, опасаясь за её жизнь. Но по дороге они повстречали солдат, которые вновь набросились на праведницу. Её отнесли в дом, положили на лавку, били всю ночь попеременно, били плетьми, стаскивали на пол, пинали ногами. Около дома собрались верующие, некоторые пытались броситься на помощь, но стража никого не подпускали.
По свидетельству очевидцев, когда в воскресенье выносили из кельи икону Божией Матери «Иверскую» – «от Неё было сияние». Когда выкидывали вещи блаженной, часть икон крестьянам удалось взять в церковь. Многие книги и иконы были уничтожены.
Из воспоминаний келейницы блаженной старицы: «В понедельник поутру через заднюю калитку проникли к ней некоторые верующие, а солдат попался хороший и не бил её в это время. Дуня попросила у народа: «Меня надо приобщить, позовите священника». Батюшка о. Василий Радугин пришёл, но его не пустили. Он просил у них пропуск, у самых главных, они ему дали. Он пришёл к Дуне, исповедовал и приобщил их всех за два часа до смерти… » 5/18 августа 1919 года блаженной старице и её келейницам было суждено принять мученическую смерть. ( Келейницы – Сиушинская Дарья, Тимолина Дарья, Мария Неизвестная, скрывавшая своё имя.)
По свидетельству очевидцев, когда блаженную и её келейниц везли на казнь, их лица были необычайно красивы. Один неверующему крестьянин, Иван Анисимов, рассказывал, что видел, на плечах у каждой белых голубей.
Удостоилась видения и женщина, которая кидала камни в верующих, приходивших к блаженной. Рано утром на рассвете она увидела над кельей подвижницы четыре огненных столба: «Два срослись, как развилка (когда подвижниц выводили из дома, келейница выносила блаженную на руках), а два отдельные».
Приговорённых привезли к месту казни на кладбище. Пузовские крестьяне Петр, Иван и Макар, попытались заступиться за мучениц, но были избиты плетьми. Блаженная Евдокия увидела это и сказала: «Смотрите, как с них грехи сыплются. С Макара грехи летят, как от веника листья в бане, как его за меня бьют». Петр Карасев впоследствии рассказывал, что никакой боли от ударов не чувствовал: «Я бы счастлив был, если бы меня еще раз избили за Дунюшку».
Недалеко от свежевырытой могилы девушек усадили спиной к крестам и расстреляли. Казнённых хотели сбросить в могилу, но благочестивый односельчанин, Василий Седнов, успел опередить их, он спрыгнул первым в могилу и стал принимать тела мучениц за веру. (По свидетельству Василия блаженная старица носила вериги.) Василий покрыл им лица платочками, после этого их засыпали землёй. Долгое время верующих не подпускали к могиле.
Из рассказа духовной дочери старицы: «Потом солдаты ушли от могилы и поручили следить, чтобы на могилу священник не пришёл и не отпевал бы их. После этого на могиле стали видеть горящую свечу, а на её месте в двенадцать часов днём, в это же время вскоре после расстрела, солнце играло в саженях десяти от земли».
После того, как блаженную и её келейниц убили, представители власти не разрешали даже поминать праведницу сорок дней, лишь в деревне Бабино священник молился об упокоении душ праведниц, в келье блаженной служил панихиды. По свидетельству этого священника, в то время когда врачи опасались за его жизнь, он получил исцеление от болезни горла по молитвам праведницы, вот как он рассказывал об этом келейнице блаженной Евдокии, Полине: «Входит апостол Фома, потом Преподобный Серафим, старец Никодим и с ними Дуня: Я ее лик не видел, но она вошла с ними, взяла за горло и сказала: «Вставай, здрав будешь, иди служи обедню, жалко, ты у меня у живой не был». Лица всех видел, а ее не видел, слыхал только голос». (Священник сказал, что святые поведали, что с ними была блаженная Евдокия.)
Дьякон Иона из села Пузо, поступивший по благословению блаженной Евдокии в Оранский монастырь, увидел видение, что к ее могиле текут тысячи людей, много архиереев и духовенства, и служат на ее могиле.
Дивеевская блаженная Мария Ивановна говорила: «Ходите к Дуне на могилку чаще, там Ангелы поют непрестанно». Однажды Поля пришла к блаженной Марии Ивановне, дивеевская блаженная ей сказала: «Моим именем Пузо три раза сгорит», – и три раза в ладоши хлопнула. «Вон Дунины тряпки горят, ее кровь догорает». На третий день пожар охватил дом женщины, которая радовалась когда вещи мученицы из дома выкидывали, и несла к себе в дом. За осень трижды в селе было возгорание «Дуниных тряпок». Предсказывала блаженная Мария Ивановна, что «Дуня выйдет мощами, понесут ее четыре епископа, будет четыре гроба, и народу будут тысячи, и тогда все восплачут, и неверующие уверуют». (Через восемь десятилетий в 2001 году будут обретены святые мощи пузовских мучениц.)
И после гибели подвижницы происходили чудеса исцеления на её могилке. Однажды пришла на могилку раба Божия Анна, страдавшая от болезни глаз, слёзно просила вдова помощи у блаженной, припала к могиле – и получила просимое. Многие верующие были свидетелями этого исцеления.
В 1967 году Анна Силаева, страдавшая от болезни мочевого пузыря, земельку с могилы праведницы насыпала в воду, эту воду пила. В скором времени полностью исцелилась.
В 1983 году на могиле блаженной Евдокии раба Божия Наталия пела с певчими панихиду. После панихиды Наталья встала на колени у края могилы и попросила, чтобы блаженная Евдокия исцелила ей ногу. Прочли акафист Иверской иконе Божией Матери и отправились в обратный путь. Вскоре Наталья почувствовала, что идет легко, не прихрамывает. По молитвам праведницы Наталья исцелилась.
Высказывания блаженной Евдокии
Если постишься, то и мягкий ржаной хлеб не ешь, и досыта не вкушай.
Если ты день не ешь, а на другой день приготовишь себе хорошую пищу, такой пост Бог не примет.
Если молишься для людей, чтобы тебя люди видели, а на душе у тебя этого нет, это не молитва.
Человек спасения ищет, а спасение – человека. Друг к другу идут и друг друга не найдут.
Если нет скорби при подвиге, и если тебя только все ублажают и чтут, не доходен подвиг твой ко Господу, если же подвиг ради Бога, то будет скорбь непременно.
Если враг побежден, он будет действовать через человека.
За непослушание Господь попускает болезни.
2001 года были обретены святые мощи пузовских мучениц. Память – 5 / 18 августа и на Собор новомучеников и исповедников Российских. (Воскресенье 25 января или ближайшее после 25 января).
Молитва святым мученицам Евдокии, Дарии, Дарии и Марии
О дивныя подвижницы и заступницы наша мученице Евдокие, Дарие, Дарие и Марие – древних отец подражательницы истинны, в тесноте послушания без разсуждения, бдения и поста изнурительнаго пожившия – ныне к вам прибегаем и, к мощем вашим припадающе, молим вас: о страстотерпицы святыя, незлобивыя агницы, своею кровию Христа ради обагренныя и жестокими предателями тридневно мучимыя и закланныя; о прозорливицы, многия души от гибели вечныя исхитившия и о страданиях прежде кончины от Господа извещенныя, о изцелительницы и чудотворицы не токмо в земли Нижегородстей, но и во всей стране Российстей просиявшия, – не оставите нас во грехах и беззакониих погибнути, но помозите в покаянии истиннем житие наше скончати, славяще Святую Троицу Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.
Блаженных Дивеевских: Пелагеи, Параскевы и Марии
Житие святых блаженных Пелагеи, Параскевы и Марии Дивеевских
Житие св. Пелагии (Серебренниковой)
Родилась Пелагия Ивановна в 1809 г. в Арзамасе, росла в доме сурового отчима. По рассказам матери, она с детства отличалась странностями, и мать поскорее постаралась выдать замуж «дурочку». Два сына и дочь Пелагии Ивановны умерли в младенчестве. Когда молодые супруги побывали у преп. Серафима в Сарове, он долго беседовал с Пелагией, дал ей четки и сказал: «Иди, матушка, немедля в мою обитель, побереги моих сирот-то, и будешь ты свет миру». После этого она с каждым днем как будто все более стала терять рассудок: стала бегать по улицам Арзамаса, безобразно крича, а ночью молилась на паперти церкви. Муж не понимал ее подвига, бил ее и издевался, приковывал на цепь. Однажды по его просьбе городничий жестоко наказал Пелагию Ивановну, мать рассказывала: «Клочьями висело ее тело, кровь залила всю комнату, а она хотя бы охнула». После этого городничий увидел во сне котел со страшным огнем, уготованный для него за истязание избранной рабы Христовой.
После многих лет ее страданий родственники наконец отпустили блаженную в Дивеево. Здесь она в первое время продолжала безумствовать: бегала по монастырю, бросала камни, била окна в кельях, вызывала всех на оскорбления себя и побои. Становилась ногами на гвозди, прокалывая их насквозь, и всячески истязала свое тело. Питалась только хлебом и водой. Много лет, до старости, ходила она «на свою работу» — кидала кирпичи в яму с грязной водой. Все перекидает, потом лезет вытаскивать и снова кидает.
Во время смуты в обители блаженная по-своему воевала за правду — что ни попадалось под руку, все била да колотила, и даже, обличив архиерея, ударила его по щеке. После окончания смуты блаженная переменилась, полюбила цветы и стала заниматься ими. Игумения Мария ничего не предпринимала без ее совета. Всех в обители Пелагия Ивановна называла своими дочками и всем была истинной духовной матерью. Сохранилось много рассказов о случаях ее прозорливости. Прожив 45 лет в обители, блаженная скончалась 30 января/11 февраля 1884 года. Девять дней ее тело стояло в душном храме без малейшего изменения при большом стечении народа. Хотя была зима, она с головы до ног была осыпана живыми цветами, которые непрестанно разбирались и заменялись новыми.
31 июля 2004 года блаженная старица Пелагия Дивеевская была прославлена в лике местночтимых святых Нижегородской епархии. В октябре 2004 Архиерейским Собором было принято решение о ее общецерковном почитании. Святые мощи блаженной Пелагии, обретенные в сентябре 2004 года, положены для поклонения в Казанскую церковь Серафимо-Дивеевского монастыря.
Житие блаж Пелагеи Дивеевской.
В миру Ирина, родилась в 1795 году в селе Никольское Спасского уезда Тамбовской губернии. Родители ее, Иван и Дария, были крепостные крестьяне господ Булыгиных.
Когда девице минуло семнадцать лет, господа выдали ее замуж за крестьянина Федора. Ирина стала примерной женой и хозяйкой, и семья мужа полюбила ее за кроткий нрав, за трудолюбие, за то, что она усердно молилась дома и в храме, избегала гостей и общества и не выходила на деревенские игры. Так они прожили с мужем пятнадцать лет, но Господь не благословил их детьми. Через восемь лет муж Ирины умер.
Будучи несправедливо обвиненной своими хозяевами в краже, подверглась тяжким испытаниям и бежала в Киев, где скрывалась у старцев. Дважды по заявлению помещика ее находили, заключали в острог, а затем эпатировали обратно в поместье. Во время второго побега Ирина тайно приняла постриг с именем Параскева и получила благословение старцев на юродство Христа ради. Вскоре хозяева сами выгнали девушку.
Пять лет она бродила по селу, а затем около 30 лет жила в вырытых ею пещерах в Саровском лесу, проводя время в молитве. Временами ходила то в Саров, то в Дивеево. Окрестные крестьяне и паломники, приходившие в Саров, глубоко чтили подвижницу и просили ее молитв.
Осенью 1884 года подвижница пришла в Дивеевский монастырь и осталась в обители до конца своих дней.
Имя Прасковьи Ивановны было известно не только в народе, но и в высших кругах общества. Многие из высокопоставленных лиц, посещая Дивеевский монастырь, считали своим долгом побывать у нее. Собрано и описано много случаев прозорливости блаженной Паши.
Известно, что в 1903 году ее посетили император Николай II и императрица Александра Федоровна. Блаженная предрекла им скорое рождение долгожданного наследника, а также гибель России и царской династии, разгром Церкви и море крови. Царь не раз обращался к предсказаниям Параскевы. Незадолго до своей кончины блаженная часто молилась перед его портретом, предвидя скорую мученическую смерть государя.
Умирала блаженная тяжело и долго. Кому-то из сестер было открыто, что этими предсмертными страданиями она выкупала из ада души своих духовных чад.
Так описывает С.А. Нилус последнюю встречу с ней летом 1915 года:
«Когда мы вошли в комнату блаженной, и я увидал ее, то прежде всего был поражен происшедшей во всей ее внешности переменой. Это уже не была прежняя Параскева Ивановна, это была ее тень, выходец с того света. Совершенно осунувшееся, когда-то полное, а теперь худое лицо, впалые щеки, огромные, широко раскрытые, нездешние глаза, вылитые глаза равноапостольного князя Владимира в васнецовском изображении Киево-Владимирского собора».
Скончалась 22 сентября 1915 года в возрасте 120 лет. Могила ее находится у алтаря Троицкого собора Серафимо-Дивеевского монастыря.
В 2004 году на торжествах, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского, состоялось прославление подвижницы в лике святых.
Житие блаж. Марии Фединой
Блаженная Мария (Мария Захаровна Федина) родилась в селе Голеткове Елатомского района Тамбовской губернии в крестьянской семье. С детства Мария любила уединение и молитву. Отец Марии умер, когда ей исполнилось тринадцать лет, через год умерла и её мать Пелагея. Осиротев в четырнадцать лет, она скиталась между Дивеевом и Саровом голодная. Ходила она, не разбирая погоды, зимой и летом, в стужу и жару, в полую воду и в дождливую осень одинаково − в лаптях, часто рваных, без онуч. Однажды шла в Саров на Страстной неделе в самую распутицу по колено в воде, перемешанной с грязью и снегом; ее нагнал мужик на телеге, пожалел и позвал подвезти, она отказалась. Летом Мария, видимо, жила в лесу, потому что когда она приходила в Дивеево, тело ее было сплошь усеяно клещами и многие из ранок уже нарывали. Про Марию Ивановну говорили, что она перед приходом в Дивеев сорок лет прожила под мостом в непрестанной молитве. Матушка игумения Александра часто посылала спрашивать Марию Ивановну по разным недоуменным вопросам.
Никто никогда не слыхал от нее ни жалобы, ни стона, ни уныния, ни раздражительности или сетования на человеческую несправедливость. И Сам Господь за ее богоугодную жизнь и величайшее смирение и терпение прославил ее среди людей. Начали они замечать: что она скажет или о чем предупредит, то сбывается и у кого остановится, те получают благодать от Бога.
Блаженная Прасковья Ивановна, предчувствуя свою кончину, говорила близким: «Я еще сижу за станом, а другая уже снует, она еще ходит, а потом сядет».
В день смерти блаженной Параскевы Саровской, монахини выгнали блаженную Марию из монастыря, раздосадованные ее странностями. Но приехал в обитель крестьянин и сказал: «Какую рабу Божию прогнали вы из монастыря, она мне сейчас всю мою жизнь сказала и все мои грехи. Верните ее в монастырь, иначе потеряете навсегда». За Марией Ивановной тотчас отправили посыльных. Она себя не заставила ждать и вернулась в монастырь.
Когда ее спрашивали, почему она называется Ивановна. «Это мы все, блаженные, Ивановны по Иоанну Предтече»,− отвечала она.
Мария Ивановна говорила быстро и много, иногда стихами и временами сильно ругалась, особенно после 1917 г.ода, но под ее словами скрывались прозорливые обличения. По молитвам блаженной, самой много страдавшей от мучительных болезней и несчастных случаев, ею же себе и устроенных, Господь многократно исцелял страждущих, о чем сохранились свидетельства очевидцев.
В годы тяжелых революционных испытаний для России увеличился поток нуждающихся в наставлении и молитвенной помощи. Ее пророчества и предсказания помогли многим людям избежать опасности и гибели, найти верный путь в непростых обстоятельствах. Советские власти воздвигли гонение на блаженную и запрещали принимать посетителей. После закрытия монастыря в 1927 году Мария Ивановна находила приют в домах верующих. Незадолго до смерти блаженную подвергли аресту и допросу, но признав ее ненормальной, отпустили.
Мария Ивановна, провидя будущие испытания лагерями, ссылками и годами безбожия, укрепляла сестер обители, предсказывая возрождение Серафимо-Дивеевского монастыря. Кто-то сказал блаженной: «Ты все говоришь, Мария Ивановна, монастырь! Не будет монастыря!» − «Будет! Будет! Будет!» — и даже застучала изо всей силы по столику.
Истинная подвижница и богоугодный человек, она имела дар исцеления и прозорливости. Рассказывали сестры, что в ночь с 4 на 5 июля 1918 года, то есть в ночь мученической кончины Царской Семьи, Мария Ивановна страшно бушевала и кричала: «Царевен штыками! Проклятые жиды!» Неистовствовала страшно, и только потом выяснилось, о чем она кричала.
После разгона монастыря она жила сначала в селе Пуза, оттуда по благословению игумении Александры ее перевезли в Елизарово. Здесь она прожила до весны, а весной перевезли ее в Дивеево, сначала к глухонемым брату с сестрой, а в 1930 году – на хутор возле села Починок и наконец в Череватово, где она и скончалась 8 сентября 1931 года. Похоронили Марию Ивановну на сельском кладбище.
Святая старица была прославлена как местночтимая святая в июле 2004 года в ходе торжеств, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского. В октябре того же года состоялось ее общецерковное прославление. Ныне честные мощи святой блаженной Марии, обретенные 14 сентября 2004 года на кладбище села Большое Череватово, почивают в Казанском храме Серафимо-Дивеевского монастыря вместе с мощами святых блаженных стариц Пелагии и Параскевы Дивеевских.
