Святители — домостроители тайн Божиих

Святи́тель

(
церк.-слав. свѧти́тєль
; др.-греч. ἀρχιερεύς) — архиерей[1].

Слово «святитель» в значении «архиерей» употребляется в богослужебных текстах, например:

(1-я стихира с «Го́споди воззва́х» на Великой вечерни, праздник Введение во храм Пресвятой Богородицы) Оригинальный греческий текст стихиры

Σήμερον πιστοὶ χορεύσωμεν, ἐν ψαλμοῖς καὶ ὕμνοις, τῷ Κυρίῳ ᾄδοντες, τιμῶντες καὶ τὴν αὐτοῦ, ἡγιασμένην σκηνήν, τὴν ἔμψυχον κιβωτόν, τὴν τὸν ἀχώρητον Λόγον χωρήσασαν· προσφέρεται γὰρ Θεῷ, ὑπερφυῶς τῇ σαρκὶ νηπιάζουσα, καὶ Ἀρχιερεὺς ὁ μέγας, Ζαχαρίας δέχεται, εὐφραινόμενος ταύτην, ὡς Θεοῦ κατοικητήριον.

Кроме того, в православной церкви название «святители» усвоено для святых из епископского чина, почитаемых церковью как предстоятелей отдельных церковных общин, которые своей святой жизнью и праведным пастырством осуществили промысл Божий о Церкви в её движении к Царству Небесному. Память наиглавнейших святителей отмечается в день Собора трёх святителей.

Первоначально почитание епископов сосредоточивалось в местных церквях, каждая местная община чтила и праздновала память всех своих предстоятелей (епископов) со времени её основания (кроме, естественно, впавших в ересь или как-либо иначе оказавшихся недостойными). Имена епископов заносились в диптихи и регулярно вспоминались во время богослужения.

Созомен в своей Церковной истории (V в.) говорит и о ежегодном чествовании памяти святителей как установившейся практике; так же как и у мучеников, память их праздновалась в дни их преставления. По мере становления общецерковного культа отдельных святых, почитание святителей перерастало рамки их епархий и делалось общецерковным. Этому способствовало и формирование иерархической структуры церковной юрисдикции (патриаршества, архиепископии, митрополии), когда предстоятели старших церквей почитались всею церковной областью. Так, в числе святых почитаются все римские папы первых веков христианства, почти все патриархи константинопольские, начиная с Митрофана (315—325 гг. правления) и до Евстафия (1019—1025 гг. правления), кроме впавших в ересь, покинувших кафедру или ведших недостойную жизнь.

В последующее время в канонизации архиереев появляется существенная избирательность, и это свидетельствует об определенном изменении концепции святительской святости: акцент переносится с праведного пастырства на личное подвижничество архиерея и его роль в устроении церковной жизни. Это изменение концепции было обусловлено, видимо, распространением общепочитаемости на лик святителей, когда лишь отдельные местночтимые епископы оказываются в числе чтимых всею церковью святых (что предполагает избирательность).

Существует новелла императора Льва Мудрого (886—911 гг. правления), в которой предписывается, чтобы во всей греческой церкви, наряду с апостолами и мучениками, праздновалась память семи знаменитейших святителей: Афанасия Александрийского, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского и Епифания Кипрского. Нужно думать, что этот указ закреплял уже сложившуюся практику, и это показывает, что избирательность уже была ей присуща.

В Русской Церкви избирательность в почитании святителей имеет место с самого начала. Первым русским святителем, которому устанавливается почитание, является св. Леонтий, третий епископ Ростовский (ум. ок. 1077 года). Празднование его памяти впервые совершается в Ростове в 1190 г. в день обретения его мощей (23 мая); характерно, что одновременно были обретены мощи его преемника Исаии, однако почитание его памяти установлено не было; избирательность в данном случае была обусловлена чудесами, совершавшимися при гробе св. Леонтия. К числу наиболее рано канонизированных святителей, почитание которых возникает вскоре после их кончины, относятся митрополиты московские Петр, Алексий и Иона, св. Стефан Пермский.

В честь святителей вынимается четвертая частица из «девятичинной» просфоры. В русском чине проскомидии при этом поминают: «Иже во святых отец наших, святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого; Афанасия и Кирилла Александрийских, Николая Мирликийского, Михаила Киевского, Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Ермогена Московских, Никиты Новгородского, Леонтия Ростовского, и всех святых святителей

».

Греческий чин останавливается на имени св. Николая, в иерусалимских служебниках к перечню святителей добавляется св. Иоанн Милостивый (Патриарх Александрийский).

Примечания

1. [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File%3A%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C_(%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B8%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B9_%D0%93.%D0%94%D1%8C%D1%8F%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE).djvu&page=584 Полный церковнославянский словарь протоиерей Григорий Дьяченко. стр. 584]
2. [azbyka.ru/bogosluzhenie/mineia/vved02.shtml Праздничная минея. Введение во храм Пресвятой Богородицы • Великая вечерня]

Значение слова святитель

Так как святитель Феодосий Углицкий желал иметь в елецком архимандрите преемника своей святительской кафедры, а как наместник Свенского монастыря Максимович был известен ему еще в Киеве с лучшей стороны, то святитель Феодосий, по совещанию с властями, вызвал к себе Максимовича (в середине 1695 года) и посвятил его в архимандрита елецкого монастыря, которым дотоле сам управлял.

Так как святитель Феодосий Угличский желал иметь в елецком архимандрите преемника своей святительской кафедры (как наместник Свенского монастыря Максимович был известен ему еще в Киеве с лучшей стороны), то святитель Феодосий, после совещания с властями, вызвал к себе Максимовича и посвятил его в архимандрита Елецкого монастыря, которым до этого управлял сам.

Взявши он, святитель, ветвь со цветом сверху того креста Господня, и от той ветви он, святитель, отняв часть, вложил ей в уста, и бысть ей, Марье, он нея здравие, а ту ветьвь положил ей, Марье, в левую руку», «и какие он, святитель ей Марье речи говорил и она ему что отвещала и тому объявила она Марья письмо». Это-то «письмо» и стало главным основанием для расследования «чуда».

Среди них — жившие еще до монгольского нашествия святитель Леонтий Ростовский и знаменитый новгородский архиепископ Иоанн; московские святители и первые московские чудотворцы Петр и Алексей (Алексий); просветитель Перми святитель Стефан; митрополиты Московские и всея Руси Макарий и Филипп Колычев.

Рядом с собой святитель Николай узрел Пресвятую Богородицу, возлагающую на его рамена святительский омофор.

Девицу посадили под караул в Сольвычегодск, и на допросе Марья показала, что в 1733 году была «она, Марья, в тяшкой болезни и разслаблении, в которой лежала три месяца, а об облегчении от той скорби она молилась, к себе в помощь призывая угодника… Николая… по которому ея молению в той же скорби он, святитель Николай чюдотворец, ей, Марье, в нощи сего году… во святительских одеждах сам к ней преста, держа в руках своих в правой крест Господень, а в левой свещу горящую.

В пылу обличения святитель Николай, пламеневший ревностью ко Господу, даже ударил лжеучителя, за это он был лишен святительского омофора и посажен под стражу.

В 1325 году святитель перенес первосвятительскую кафедру из Владимира в Москву, положив тем самым начало возвышению и становлению Москвы как духовного центра.

Сообщая об этом во всеобщее сведение, архимандрит Антонин заявил, что не теряет надежды рано или поздно найти цельный список этого «Иного жития» на греческом языке в библиотеках афинских монастырей или же найдется таковой в иных библиотеках Востока или Запада, а пока счел возможным заключить, что несомненно (?) было двое святых Николаев, Мирликийских чудотворцев, живших друг от друга на расстоянии в 200 лет: 1) святитель Николай, живший во времена императоров Диоклетиана и Константина Великого в III —IV веке, и 2) святитель Николай (из архимандритов Сионского монастыря), живший в VI веке при императоре Юстиниане.

Отрывок, характеризующий Святитель

– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал. Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе. – Куда идет народ то? – Известно куда, к начальству идет. – Что ж, али взаправду наша не взяла сила? – А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит. Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку. Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов. – Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь. – Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их. – Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого. У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу. – Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу. Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала. «Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем». Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти. Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался. – У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами. Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться. – Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа. – Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа… – Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки. Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее. – Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками. Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку. – Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе. Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.

Молитвословия

Тропарь, кондак, величание общие святителю

Тропарь, глас 4

Правило веры и образ кротости, / воздержания учителя / яви тя стаду твоему / Яже вещей Истина, / сего ради стяжал еси смирением высокая, / нищетою богатая, / отче священноначальниче (имярек), / моли Христа Бога, / спастися душам нашим.

Кондак, глас 2

Божественный гром, труба духовная, / веры насадителю и отсекателю ересей, / Троицы угодниче, / великий святителю (имярек), / со Ангелы предстоя присно, / моли непрестанно о всех нас.

Величание

Величаем тя, / святителю отче [имя рек], / и чтем святую память твою / ты бо молиши за нас / Христа Бога нашего.

Тропарь, кондак, величание общие святителям

Тропарь, глас 4

Боже отец наших, / творяй присно с нами по Твоей кротости, / не отстави милость Твою от нас, / но молитвами их / в мире управи живот наш.

Кондак, глас 8

Яко добродетелей учителие и иерархов украшение, / Церковь поющи вас славит, / молитвами вашими подайте чтущим вас любовию, / добродетелей исправление и соблазнов избавление, / яко непобедимии.

Величание

Величаем вас / святителие велиции, / и чтем святую память вашу: вы бо молите за нас / Христа Бога нашего.

Святители (часть 1)

Святость есть великое общественное благо и сила. Архиепископ Сергий (Королев)

Среди всех прославленных угодников Божиих святители — это чин святых высшей степени священства — архиереев. Архиерей — это предстоятель церковной общины. В переводе с греческого это значит “старший священник”, “начальник священников”. Архиерей или епископ возглавляет общину во всей ее духовной жизни, являет своей церкви образ Божий, символизируя Христа во время богослужения. Будучи ходатаями перед Богом за свою паству при жизни, епископы остаются таковыми и после кончины. Подтверждением этому служит почитание самого известного святителя в православном мире — святого Николая архиепископа Мир Ликийских, небольшого города в Малой Азии. Помощь от Бога, посылаемая по молитвам этого величайшего святого, всегда приходила всем, кто обращался к нему с глубокой верой и надеждой. В истории Церкви немало святителей, просиявших среди своих современников глубокой верой и благочестивой жизнью. Но только трем святителям присвоен редкий титул вселенских учителей Церкви — это святитель Иоанн Златоуст и его старшие современники — Василий Великий и Григорий Богослов — учителя всей христианской Церкви. Во времена зарождения догматического учения Церкви Римская Империя была ареной столкновения христианской и языческой традиций. Это была эпоха поисков духовного идеала, богословских споров, еретических заблуждений и крайностей. Именно в это непростое время пришлось проповедовать трем святителям христианские догматы и создавать верное учение, которое впоследствии будет утверждено на Вселенских Соборах.

Святителю Иоанну народ дал редкое звание Златоуста спустя два столетия со дня его блаженной кончины. А в седьмом веке этот почетный титул сделался неотделимым от его имени, с ним он вошел в историю как Иоанн Златоуст. Талантливый и блестящий оратор, он грозно обличал пороки современного общества и требовал особенной чистоты нравов. Этим он вооружил против себя многих вельмож, и особенно императрицу. Его оклеветали и отправили в ссылку сначала в Армению, а затем в Абхазию. Не добравшись до места ссылки Святитель скончался со словами “Слава Богу за все”.

Его старший современник Василий, архиепископ Кесарийский прославился неустанной борьбой за чистоту православного учения. В течение своего святительства он неутомимо проповедовал слово Божие и ревностно защищал Православную Церковь от еретического учения Ария. Сила молитв святителя Василия была столь велика, что он мог испросить у Господа прощение отрекшемуся от Христа грешнику, приведя его к искреннему покаянию. За свои заслуги перед Православной Церковью святитель Василий назван Великим и прославляется, как “слава и красота Церкви”, “светило и око вселенной”. Во время божественной Литургии верующие вспоминают двух Святителей — Иоанна Златоуста и Василия Великого, как составителей чина главной службы православной Церкви. Первоначально Литургия была составлена апостолом Иаковом, первым Иерусалимским Патриархом, и была она весьма продолжительной. В IV столетии святитель Василий Великий несколько сократил её. В таком порядке Литургия совершается сейчас в воскресные дни Великого поста и в некоторые праздники. Немного лет спустя святитель Иоанн Златоуст еще сократил последование Литургии. Совершенство молитв этого чина достигло высшей степени, какая только доступна человечеству. Чинопоследование Литургии святителя Иоанна Златоуста не менялось до сегодняшнего дня. Святитель Григорий Богослов был совоспитаником и сподвижником святого Василия Великого. Рукоположенный своим великим другом во епископа, он был призван в Константинополь, где церковь была в самом бедственном положении — все храмы были заняты последователями еретика Ария и его учеников. Святитель Григорий устроил православный храм в доме своих родственников, где проходили службы и проповеди архиепископа. После созыва Второго Вселенского Собора, который возглавлял святитель Григорий, были отвергнуты еретические учения, и окончательно утвержден Символ веры — главное исповедание христианской Церкви. Пять слов о Боге-Слове, произнесенные им в Константинополе против ариан, доставили святителю Григорию имя Богослова и вселенского учителя. Память каждого из трех Святителей стала праздноваться после их кончины. Но их общий праздник был установлен спустя шесть веков. В 11-ом веке в Константинополе, столице Византийской Империи возник спор: кто из трех вселенских святителей выше достоинством, и кого из них стоит больше почитать. По воле Божией эти споры прекратились, когда святому епископу Иоанну Мавроподу явились три Святителя: “Объяви, чтобы христиане оставили спор. Мы как во время жизни старались о единодушии, так и по преставлении своем всего более желаем единомыслия…”. Вселенские учителя и святители объявили Иоанну о своем равенстве перед Богом и повелели установить общий день их памяти. Это повеление было исполнено и общее празднование стало именоваться Собором трех Святителей.

Святые — это врачи, неусыпно пекущиеся о нашем здравии, потому что в себе имеют духовное врачевство, исцеляющее душу и тело. Преподобный Ефрем Сирин