Сведения о происхождении преподобного Исаака Сирина
О точных подробностях жизни и подвижнической деятельности преподобного Исаака Сирина известно немного. Биографические сведения, дошедшие до нас из ранних веков, разнятся в деталях.
Знание относительно этого важного патрологического вопроса долгое время было настолько ограниченным, что вплоть до XVIII века преподобного Исаака нередко отождествляли с разными людьми: то с Исааком, стихотворцем и полемистом V века, известным Антиохийским пресвитером; то с Исааком, спасавшимся в Италии (упомянутом в творениях святителя Григория Двоеслова); то с епископом Ниневии, то с совершенно неизвестным лицом.
Более или менее достоверные данные стали доступны широкому кругу историков Церкви с обнаружением и опубликованием арабского жизнеописания этого святого. Автор названного биографического источника довольствовался краткими сведениями и не предоставлял точной подробной фактологии о рождении и жизни преподобного. Тем не менее этот источник явил ряд важных данных, открывших возможность для более чёткой идентификации личности святого Исаака. В 1896 году стараниями французского исследователя Сhabot обрело известность сочинение сирского историка VIII века, Иезудены, изложившего в нём, помимо прочего, историю Мар-Исаака.
Из общего сопоставления имеющихся на сегодняшний день исторических памятников картина жизни Исаака Сирина складывается следующим образом. Жил он примерно в VI —VII в. По одним данным, он происходил из Беф-Катарайя, а по другим, местом его рождения был город Ниневия, древний культурный, политический и экономический центр.
Ещё в юности Исаак вместе с братом поступил в монастырь Мар-Матфея. Оба они выделялись среди насельников обители высотой подвигов и ученостью. В результате брат Исаака удостоился начальствования над монастырем. Сам же Исаак, избрав путь молитвенного уединения и безмолвия, удалился в отшельническую келью.
Рассудительнейший авва Исаак Сирин
Подвижники во все века ценили дар духовного рассуждения. Особо почитались наставники, которые просияли этим даром. В чем же состоит этот дар? На каких исторических примерах мы могли бы познакомиться с даром духовного рассуждения?
За примерами обратимся к наследию преподобных Исаака Сирина и Иоанна Лествичника. Тема для духовного рассуждения у них самая насущная, «классическая»: как пагубная страсть внедряется в сердце человеческое, как становится «второй натурой» человека? Преподобный Иоанн Лествичник дает на эту тему пример духовного рассуждения из опыта подвижников высокой жизни. У преподобного Исаака Сирина мы отыщем пример более распространенный, до боли знакомый каждому православному христианину. И оттого второй пример, пожалуй, важнее первого.
* * *
Как страсть становится «второй натурой» человека? В своем Слове о целомудрии[1] авва Иоанн Лествичник перечисляет «классические» этапы укоренения блудного помысла в душе:
1. прилог греховного помысла (помысел появляется в поле внимания человека как соблазнительное слово или визуальный образ);
2. сочетание (человек останавливает внимание на помысле);
3. сосложение (человек соглашается с помыслом и получает от него удовольствие);
4. борьба (человек борется с греховным помыслом «на равных»);
5. пленение (помысел побеждает, человек не в силах сопротивляться греху);
6. страсть (помысел укореняется в душе, становится ее «второй натурой»[2]).
К этим известным этапам укоренения блудного помысла авва Иоанн добавляет еще пример из жизни «просвещеннейших и рассудительнейших отцов». Вот где проявляется дар духовного рассуждения – отцы приметили еще один способ, каким блудная страсть нападает на опытных подвижников. Этот вид нападения они назвали набегом мысли. Что за нападение?
Набег мысли «без слова и образа мгновенно представляет подвизающемуся страсть… без сочетания, без продолжения времени, неизъяснимым… образом, вдруг является своим присутствием в душе»[3]. Перечисляя этапы укоренения греховного помысла, авва Иоанн отмечает, что этап борьбы может и отсутствовать. С набегом мысли, оказывается, нет и сочетания! Безусловно, нет сосложения и борьбы. Набег мысли доходит до этапа пленения и страсти «без слова и образа», то есть без «классического» прилога помысла. Через покаяние рассудительнейшие отцы смогли изобличить коварный набег мысли, «постигнуть такую тонкость помысла» и по милости Божией преодолеть его пагубные последствия.
Итак, преподобный Иоанн рассматривает этапы укоренения блудного помысла в душе и повествует о более тонкой невидимой брани. Ее ведет против опытных исихастов набег мысли, он представляет собой тоже блудный помысел, только чрезвычайно тонкий, быстродействующий. О чьем даре духовного рассуждения мы читаем у преподобного Иоанна? Кто из отцов проявил высокий дар и обличил набег мысли? Точно сказать нельзя. Но не спешите огорчаться. Подобное рассуждение мы встретим у Исаака Сирина, и здесь авторство духовного рассуждения будет очевидным.
* * *
«Слово о порядке тонкой рассудительности» аввы Исаака Сирина тоже говорит о действии страсти, о прилоге (приражении) и сосложении. Вот текст первоисточника: «Не все страсти ведут брань приражением помыслов. Ибо есть страсти, которые душе показывают только скорби. Нерадение, уныние, печаль не нападают приражением помыслов и услаждением (греч.: ук эн просволи, уде эн анеси
), но только налагают на душу тяжесть. Крепость же души изведывается в победе над страстями, ведущими брань приражением помыслов. И человеку надлежит иметь тонкое разумение (греч.:
гносин лептин
) обо всем этом, чтобы, при каждом сделанном шаге, сознавать… в какой стране начала шествовать душа»[4].
Авва Исаак касается «классической» темы борьбы против страстей и делает замечательное уточнение: борьба со страстями неодинакова, она отличается в зависимости от того, какая страсть действует – блуд или уныние. Духовное рассуждение преподобного Исаака одновременно простое и весьма ценное.
Как мы знаем, обычно блудный помысел – приражается (прилог помысла), затем следует сочетание с помыслом, сосложение (соединенное с услаждением) и дальше вплоть до пленения и беспрепятственного действия страсти в душе. Этап сосложения играет в борьбе с блудным помыслом ключевую роль, поскольку услаждение от блудного помысла привлекает человека к греху. По причине удовольствия грех становится для человека чем-то притягательным. Лишь потом грех показывает свою противоестественность и мерзость в полной мере. Помимо удовольствия он приносит человеку скорбь, отвращение, чувство душевного опустошения. А еще в человеке пробуждаются муки совести, которые могут привести к покаянию и прощению греха, к очищению души. Но это все потом, а начинается блудная брань с приражения и сосложения-услаждения.
Уныние действует иначе, не услаждением, а сразу скорбью. Нет «классического» прилога помысла (соблазнительного слова или образа). Нет сочетания и сосложения. Есть другое: уныние налагает на душу тяжесть. Возможно, наложение на душу унылой тяжести следует соотносить с этапом борьбы и пленения.
К сожалению, борьбу против уныния мы ведем далеко не всегда. Почувствовав тяжесть на душе, человек думает: «Какой-то у меня сегодня меланхоличный день задался. Да и как иначе? Самочувствие сегодня плоховатое. А тут еще поводов для тоскливого настроения прибавилось. С утра в теленовостях о подорожании объявили, через полчаса был тревожный звонок с работы…» У человека и в мыслях нет, что уныние гнет его в дугу. Он врага в упор не видит. Он считает, что это – просто его настроение. Считает, что проявление его меланхолической натуры сплюсовалось с нездоровьем, подорожанием и проблемами на работе. Человек и не догадывается, что тяжко ему, поскольку страсть уныния его пленила. Со временем она становится «второй натурой» человека, и душа сама выискивает поводы для уныния, мучается унынием и снова отправляется на поиски «негатива». А поводов для уныния в любом выпуске новостей избыточно много, во сто раз больше предельно допустимой нормы.
Конечно, наплыв унылого настроения трудно назвать «классическим» приражением помысла. В уныние впадают не через усладительный этап сосложения. И это отсутствие услаждения, отсутствие дополнительной притягательности помогает нам бороться с унынием
и печалью. Вот почему согласно авве Исааку крепость души «изведывается в победе над страстями, ведущими брань приражением помыслов». С готовностью признаем, появившуюся тяжесть в душе не назовешь приражением помысла – в смысле «слова и образа». Впрочем, блудный набег мысли тоже действует «без слова и образа», однако преподобный Иоанн Лествичник называет его утонченным помыслом… Чтобы с пользой для дела размышлять о набеге мысли или о специфическом действии уныния, нужно быть духовно рассудительным.
Чудо как рассудителен преподобный Исаак Сирин! Он отслеживает самые разные пути укоренения греховного помысла в человеческой душе. Авва Исаак во всей силе обнаруживает дар духовного рассуждения.
Подвижническая жизнь
Брат неоднократно слал ему письма, убеждая возвратиться в монастырь. Но тот, не сомневаясь в правильности своего осмысленного выбора, продолжал отшельническую жизнь. В качестве обоснования этого решения преподобный выделял необходимость сосредоточения на молитве и богомыслии, борьбу с рассеянием помыслов и блужданием ума (ср.: Слово 24).
Со временем слава о святости жизни Исаака распространилась настолько, что жители Ниневии стали просить и настаивать на его посвящении в Ниневийского епископа. Преподобный не стал отвергать воли народа и, положившись на Провидение Божие, принял архиерейское достоинство. Рассказывают, что в епископа, в монастыре Беф-Абэ, его рукоположил патриарх Георг.
Между тем, далеко не все местные жители, в силу развращенности нравов, готовы были слушать его как своего пастыря. А один случай и вовсе привел преподобного в негодование. Некий заимодавец не мог своевременно истребовать долг у своего должника и грозился передать его в руки судьи; а тот, в свою очередь, не имея возможности расплатиться немедленно, просил об отсрочке. Когда они вынесли проблему на суд отца Исаака, тот напомнил заимодавцу, что согласно Евангелию, бывает уместным даже и полное прощение долгов, а тем более их отсрочка. В ответ раздосадованный заимодавец разгневался и дал понять, что поскольку Евангелие не отвечает его текущим материальным интересам, постольку и не является для него безусловным авторитетом.
Итак, непослушание паствы привело к тому, что приблизительно через пять месяцев управления диоцезом святой Исаак отказался от должности епископа и удалился от мира: по одним сведениям в скитскую пустынь в Египте, а по другим — на гору Мату, в районе Беф-Гузайя (область, лежащая к северу от побережья Персидского залива), после чего, прожив там какое-то время, переселился в обитель Раббан-Шабур.
В этот период святой Исаак занимался традиционной для монахов-подвижников аскетической практикой, проводя жизнь в трудах, молитве, бдениях и посте. Существует предание, что он совершенно не прикасался к вареной пище, съедал три хлебца в неделю, дополняя это скудное питание лишь небольшим количеством травы.
Живя жизнью пустынника, большое внимание святой уделял чтению и исследованию Священного Писания. Вместе с тем занимался писательской деятельностью. Согласно преданию, в результате напряженного чтения, и, конечно же, вследствие сильнейшего измождения аскетическими подвигами, он утратил зрение. Но и после сего не прекратил заниматься литературным трудом: в этот период его речи записывали монахи-писцы.
Промыслом Божьим святой прожил долгую жизнь и почил о Господе в глубокой старости. Умер он в обители Шабур.
Об Авве Исааке прп. Иосиф Исихаст говорил так: «Если бы были утрачены все писания святых отцов-пустынников о трезвении и молитве и сохранились бы только подвижнические слова Аввы Исаака, их было бы достаточно, чтобы научить человека жизни в безмолвии и молитве с начала и до конца. Эти творения раскрывают подвижническую жизнь от А до Я, и их одних достаточно, чтобы с первых шагов наставить человека и привести его к совершенству».
Творческое наследие преподобного Исаака, наставника монахов и церковного писателя
Точное количество сочинений, составленных преподобным, нам неизвестно. Но даже и те, что открыты на сегодняшний день, обнаруживают в нём хорошо образованного, духовно зрелого подвижника, весьма плодовитого автора (см.: Слова подвижнические).
Комплекс вопросов, поднимавшихся святым Исааком на протяжении литераторской деятельности, чрезвычайно широк. В фокусе его внимания были многочисленные увещевания для монашествующих; наставления, связанные с раскрытием догматических истин; личные психологические наблюдения; и опыт переживания встреч с Богом. Так что можно сказать: несмотря на аскетический характер его сочинений, в общем они адресованы широкому кругу людей.
Характерной особенностью творчества преподобного Исаака как духовного писателя является чёткая связь между назиданиями вероучительного характера и их практическим приложением к жизни.
Так, рассуждая о Боге, он не забывает указать, в чём состоит польза от постоянного богомыслия (см.: Слово 8.), проводит нравственные параллели между Божественными свойствами и христианскими добродетелями. Повествуя об ангелах, он раскрывает их роль в становлении и духовно-нравственном совершенствовании личности, а рассуждая о демонах, обнаруживает средства, используемые ими в рамках невидимой брани, уточняет, в чем состоит их коварство и хитрость (см.: Слово 60.).
Одной из важнейших задач в деле достижения высшего совершенства святой ставил обретение бесстрастия. Подлинное бесстрастие, подчеркивал он, состоит не в том, чтобы не ощущать в себе движение страстей, а в том, чтобы они стали чуждыми для христианина, в том, чтобы не принимать их в себя ни при каких обстоятельствах.
Особое внимание святой обращал и на то, что нельзя относиться без должного внимания даже и к тем видам грехов, которые почитаются среди грешников за малые. Такой человек неизбежно впадет в более тяжкие грехи и удостоится более страшного наказания (см.: Слово 57.).
Сочинения
По свидетельству Эбед-Иезу, сирийского писателя XIII в., прп Исаак оставил семь томов поучений, из которых сохранилось в арабском переводе всего 133 поучения, под заглавием «Монашеское правило», и письмо к Симеону Дивногорцу [4]. 99 поучений известны в сирском подлиннике и в греческом переводе. Издание его сочинений — Миня, «Patrologiae cursus, ser. graeca» (т. LXXXVI). Русский перевод — в «Творениях св. Отцов» (изд. Моск. духов. акд., 1854 г.) Содержание всех его поучений — анализ разнообразных состояний праведности и греховности и способов христианского исправления и самоусовершенствования.
