Многие родители, делающие первые шаги в храме, сталкиваются с трудностями. Им бы самим во всем разобраться, а вместо молитвы приходится успокаивать неугомонное чадо, которое, в отличие от мамы с папой, в церкви чувствует себя просто как дома. Но проходит время, дети вырастают и, случается, наотрез отказываются идти в храм, и родителям снова приходится ломать голову: «Что делать?»… За советом мы обратились к клирику саратовского храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» священнику Анатолию Конькову. Отец Анатолий пришел в Церковь после рождения дочери, и мы надеемся, что его ответы на «детские» вопросы помогут и другим родителям.
Андрей ЛОГИНОВ, полномочный представитель правительства РФ в Государственной Думе
На сознание современного ребенка действует миллион впечатлений, вызывающих калейдоскоп ощущений. Компьютерные игры, телевидение, огромные киноэкраны “с эффектом присутствия” — все это ярко, завораживающе, цепко держит воображение ребенка. От этого трудно уйти, поскольку таковы реалии современной цивилизации. А поколения наших предков ходили на церковные службы. В их жизни это было, возможно, главное духовное впечатление. Церковные обряды влияли на их психологию, церковный календарь — на физиологические ритмы. Все это веками впечатывалось в сознание. И, я сильно подозреваю, в нашу генетическую память. А в первые годы жизни ребенка, как мне кажется, эта генетическая память работает наиболее эффективно (в дальнейшем она вытеснится памятью социальной.) В это время ребенок естественным образом, без подсказки, не задумываясь, учится ходить, говорить, реагировать, перенимает основные правила поведения. И так же естественно через чувства, вне логики и сознания им будут восприниматься храм и церковная служба.
В более старшем возрасте приобщение к Церкви будет проходить сложнее. Мы начинаем смотреть на мир с точки зрения практической пользы, мыслим критически, а для веры нередко ищем серьезную доказательную базу. Для многих храм становится настоящим откровением, но часто мы видим, как человек, считая себя православным христианином, не очень понимает, зачем нужно ходить на церковную службу. Или идет на нее, переламывая себя. Остро сказывается недостаток опыта, навыка, привычки (в хорошем смысле этого слова) — быть внутри храма. Взрослому человеку и перекреститься-то в первый раз трудно, именно потому, что он раньше никогда этого не делал, и само движение кажется ему неестественным.
Если ребенок почувствует высокую поэтику церковной службы, проникнется этим, то его душа, несомненно, будет богаче. Это не то же самое, что посещение картинной галереи или концерта классической музыки. Приводя ребенка в церковь, взрослые показывают ему дорогу к спасению — ведь в этом смысл Церкви для христианина. Принуждать к этому, если вы почувствовали внутреннее сопротивление маленького человечка, недопустимо. Гораздо важнее попытаться разобраться во внутренних причинах, спросить духовного совета.
Пригласи служителя церкви
Пригласи за этот стол и пастора, который осуществил благословение вашего ребёнка. Может быть тебе кажется странным, что я пишу это, но существуют и люди, которые подумали, что пастор слишком занят, чтобы приглашать его к ним. У тебя есть как минимум две причины, чтобы его пригласить. Первая это то, что он осуществил благословение твоего ребёнка, а о второй причине в Библии написано так:
Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущественно с любовью за дело их; будьте в мире между собою. (1 Фессалоникийцам 5:12-13)
Некоторые родители проявили свою любовь и уважение к своему пастору, который осуществил благословение их младенца, дав ему награду.
Галина ГОРЕНКО, доцент кафедры испанского языка МГИМО (У) МИД России
Детей в храм водить надо, причем обязательно. Это необходимо и детям, и родителям.
Для несмышленого малыша храм становится родным: он привыкает и не пугается бородатого дяденьки в черном, его не смущает ни множество народу, ни громкое пение — ему там хорошо. И это замечательное “домашнее” ощущение любви и защищенности, я уверена, не исчезнет бесследно, не оставит ребенка в будущем и поможет справиться с жизненными трудностями во взрослой жизни, как сейчас мы помогаем ему справляться с его детскими страхами. Моя двухлетняя Варя спрашивает: “Мамочка, в хъям пойдем к батюшке?” — “Ой, нет, Варюша, не успеваю” — “Нет, пойдем”. Она к этому тянется — стоит, молится как может, крестится. А глядя на своих малышей в храме, и мы научаемся верить в Бога по-детски, просто, свободно и открыто.
Душа у детей не маленькая, а такая же, как у нас. И она тоже трудится в храме, напитывается тем соком, который ей просто необходим. Если мы с ранних месяцев не будем внутреннее естество детей наполнять божественной благодатью, то души их заполнятся иным. Правду говорят, что свято место пусто не бывает. Есть враг человеческий, который не побрезгует ничем, не станет спрашивать, хотим ли мы его “помощи” или нет — выбить потом его оттуда будет куда сложнее.
Часто приходится слышать от родителей: “Зачем мы будем решать за ребенка, во что и в кого ему верить, зачем мы будем ограничивать его свободу выбора. Вот вырастет, пусть тогда сам и решает”. Это тривиальная боязнь ответственности. И это очень опасно — мы таким образом лишаем ребенка того искреннего сердечного чувства, которое во взрослом состоянии достигается только большими трудами и испытаниями.
Рождением малыша, которое мы, по недомыслию, приписываем только себе, и его “постановкой на ноги” не исчерпывается наша родительская миссия. После крещения мы не сдаем ребенка “на поруки Господу Богу”, а должны всячески культивировать и поддерживать искру Божию в ребенке. Ведь у нас же не возникает сомнений, лечить ребенка или нет, мы же не спрашиваем: “Делать ли тебе, Ванечка, эту прививку?” Так почему же подобные вопросы возникают в отношении его духовного здоровья? Задача родителей — приложить все усилия, чтобы, став взрослым, их ребенок сделал правильный выбор.
Позаботься о духовной пище
Люди с манерами заботятся, когда приглашают гостей, и готовят стол со вкусной едой. Так же важно приготовить и духовную пищу, которая будет дана гостям. Если ты не знаешь, как это делается, попроси совета у пастора, и он научит тебя. То время, когда вы будете сидеть за столом, прекрасная возможность для духовного роста всех остальных христиан и для евангелизации гостей нехристиан. Пусть эта трапеза будет трапезой любви, как это было принято у первых христиан. Убедись, чтобы за столом было и согласованное духовное сообщение, пения, свидетельства и стихотворения.
Надия СОЛИМАН АЛИ САЛЕМ, сотрудник журнала «Фома»
Я думаю, что совсем маленьких детей не стоит водить в храм на многочасовые службы. Я не раз видела, что для них это серьезное испытание — быстро устают, начинают плакать… Это отвлекает других верующих от молитвы и мешает священнику вести богослужение. Родителям тоже непросто столько времени стоять на службе с маленьким ребенком — и морально, и физически. Наверное, лучше приводить ребенка к Причастию, как это делают многие родители.
Мы не брали нашу дочку в церковь именно по этим причинам, пока ей не исполнилось три года. Могу сказать, что посещение храма благотворно влияет на нее, на ее отношение к окружающим. В храме открываются лучшие стороны человека, и малышка видит, что взрослые могут улыбаться, быть добрее и терпимее… В каком-то смысле в церкви открывается детское лицо взрослых и все встает на свои места. Думаю, для детей это важно — они начинают видеть, какими они могут стать или не стать.
Священники говорят, что дети в своей душевной чистоте лучше чувствуют Бога, чем мы, взрослые. Думаю, именно это имел в виду Христос, когда говорил: “Будьте как дети”. И поэтому мы не должны лишать своих детей присутствия в доме Божьем, даже если сами не вполне утвердились в своей вере. Образно выражаясь, если ты сам не любишь прогулки, не станешь же препятствовать своему ребенку бывать на свежем воздухе…
Моя дочь сделает свой выбор сама. И я уверена, что независимо от пути, который она изберет, посещения православного храма дадут ей много хорошего. А если она, повзрослев, станет верующей, перед ней не возникнет “неофитской” проблемы: незнание церковного этикета, чувство неловкости в храме… Она придет туда, как домой.
Дети и Церковь: уйти, чтобы остаться?
Дискуссия на площадке культурно-просветительского , тема которой была изначально обозначена как «Дети в Церкви», трансформировалась в заинтересованный разговор разных поколений о подростках в пространстве христианской веры. Общая суть беседы сводилась к формулированию проблем, выстраиванию диалога между церковными родителями, священнослужителями и детьми, достигшими подросткового возраста. Основным лейтмотивом разговора стали не ответы, а именно вопросы, который ставили юные и взрослые участники. Вопросы порой острые, порой неожиданные, ответы на которые дадут деятельная миссионерская работа и время.
Модератором дискуссии выступила главный редактор информационно-просветительского портала «Приходы» Евгения Жуковская.
Дети в Церкви – это вопрос взрослых в Церкви?
дети не находились в фокусе внимания церковной миссии именно потому, что существовала очень живая и прочная связь между детьми и родителями. Младшее поколение отдельно ничему не учили, потому что предполагалось, что они учатся всему у родителей
Второй секретарь Епархиального совета г. Москвы, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Алтуфьеве протоиерей Михаил Прокопенко поделился со слушателями: «Если бы десять лет назад меня пригласили на такую дискуссию, мне было бы говорить во много раз легче, я нашел бы подобающие слова, объяснил бы многие явления, даже дал бы какие-то советы. А теперь я понимаю: метода, что делать с детьми, не существует. И это, с одной стороны, наше проклятие, а с другой – благословение, потому что там, где нет метода, там есть место живому творческому поиску».
Священнослужитель напомнил, что, говоря о том, какое место занимают дети в жизни Церкви и какое место занимает Церковь в жизни детей, нужно тоже иметь в виду вопрос: а в какое время вообще этот вопрос появился в повестке дня церковной жизни? «Я этим вопросом задавался с практической точки зрения: думал, как сделать пребывание детей в храме на богослужении таким, чтобы оно было для них полезным и назидательным, чтобы они ничего не портили, ничему не мешали, – поведал отец Михаил. – Я стал искать, как этот вопрос решался в древности, и понял, что ничего нельзя прочесть – в лучшем случае встречались упоминания, что, как правило, на рубеже первого и второго тысячелетий место на хорах византийских храмов отводилось женщинам и детям, внизу же стояли мужчины. Сведения о том, каким образом дети участвовали в службе, оказались очень скудными. Я подумал: быть может, детей не считали полноценными существами? Но слова Господа Иисуса Христа «пустите детей приходить ко Мне», говорят о том, что христиане всегда относились к детям как к существам, обладающим полнотой человеческого достоинства, а значит, нельзя сказать, что детьми пренебрегали. И тут мысль приходит к следующему: дети не рассматривались отдельно, потому что их жизнь не мыслилось отдельной от жизни взрослых».
Таким образом, дети не находились в фокусе внимания церковной миссии, церковной проповеди именно потому, что существовала очень живая и прочная связь между детьми и родителями. Младшее поколение отдельно ничему не учили, потому что предполагалось, что они учатся всему у родителей, констатировал пастырь.
Он уверен: когда речь заходит о детях в Церкви, разговор неизбежно возвращается к вопросу о взрослых в ней. «Порой стараются батюшку использовать как ресурс для воспитательной работы, как способ призвать детей к порядку, чему-то обучить, дать какие-то навыки, но ничего не выйдет, пока взрослые сами не задумываются о том, что они делают в Церкви», – отметил отец Михаил.
В тягучем потоке жизни
человек, который размышляет о том, какими будут его дети, какой будет их духовная жизнь, каким будет их христианский путь, не должен забывать, что ничего не происходит быстро
«Сегодня мы пытаемся отыскать подходы к собственным детям и при этом совершенно забываем, что да, детей можно учить, их можно натаскивать, их возможно сделать вполне воцерковленными людьми, они будут прекрасно отвечать на вопросы по Священной Истории, но как сказала однажды очень мудрая врач-педиатр, «помните, дорогие мои, словами можно научить только словам». А я теперь могу продолжить ее слова: наблюдая жизнь родителей, дети перенимают их образ жизни, причем перенимает его парадоксальным образом непосредственно, но не сразу и не быстро», — отметил отец Михаил Прокопенко.
Жизнь в своей пространности, тягучести не позволяет быстро наблюдать происходящее изменения, подчеркнул пастырь: «Всякий человек, который размышляет о том, какими будут его дети, какой будет их духовная жизнь, каким будет их христианский путь, не должен забывать, что ничего не происходит быстро. Мы растём удивительно медленно. Например, рождающийся жеребенок через час уже бодренько скачет рядом со своей мамой-кобылой, тогда как родившийся человек очень-очень долго проходит самые разные, иногда даже мучительные, стадии роста. Как я уже говорил, метода в этом вопросе на существует. Единственное, что нам надлежит делать, это просто жить рядом с нашими детьми так, чтобы на Страшном суде, на этом последнем испытании в судьбе каждого человека, нам было радостно встретиться с Господом нашим Творцом и Искупителем».
Образ жизни – любовь
Духовная одаренность ДЕТЕЙ не гаснет И сохраняется там, где наличествует крепкая взаимная любовь родителей
При этом отец Михаил предложил посмотреть на наиболее яркие образы духовной одарённости – на Иоанна Предтечу, «величайшего из рожденных женами», как его характеризовал сам Господь Иисус, и на Пресвятую Богородицу, Честнейшую херувим: «Что между ними общего, почему такая яркая преданность воле Божией наблюдается и в том, и в другом случае? Церковные предания и отчасти Писание сохранили для нас очень интересную, однако не очевидную подробность, и она, как мне кажется, очень многое может объяснить. Духовная, религиозная одаренность не гаснет, сохраняется там, где наличествует крепкая взаимная любовь родителей. Наверное, из этого правила есть исключения, наверное, иногда бывает трудно за этим наблюдать, потому что далеко не всё видно, не всё заметно». Еще одним примером можно назвать преподобного Сергия Радонежского, и трепетную любовь его родителей.
«Мы можем учить детишек словам – они будут даже с каким до какого-то времени с энтузиазмом эти слова повторять, но дети перенимают образ жизни, и любовь – это некая часть образа жизни», уверен священник. Еще одна важная черта, которую могли бы перенять у родителей дети, – это терпение, которое является абсолютно востребованной вещью в христианской жизни
Право на кризис
нужно признать за своими детками право на то, чтобы они вновь обрели свою веру
Протоиерей Михаил Прокопенко напомнил, что каждый переживает в определенные периоды свой жизни кризисы, у детей это в том числе вызвано «болезнью роста»: «Эти кризисы сменяют один другой, потом происходят уже во взрослом возрасте, и нельзя исключить, что и в области взаимоотношений с Богом тоже могут быть такие кризисы. Они закономерны, и нужно признать за нашими детьми право на проживание этих кризисов. Мы хотим видеть их самостоятельными, а при этом «пристёгиваем» к своей юбке или полам рясы. Мы хотим видеть их ответственными, а при этом решаем за них всё сами. Мы хотим видеть их самостоятельно молящимися Богу, а вместо этого требуем от них следования однажды усвоенной нами процедуре».
Он подчеркнул, что нужно признать за своими детками право на то, чтобы они, если можно так выразиться, вновь обрели свою веру.
«И во взрослом возрасте такие кризисы тоже случаются, и они, мне кажется могут быть вполне полезными и плодотворными, – полагает священник. – В этом нет ничего недостойного: ре-обретение своей веры не всегда бывает удобным с точки зрения людей, наблюдающих за этим со стороны».
Вопрос приоритетов?
«фотографировать мы научили, но не научили чему-то такому, чему должны были; Наверное, стоит над этим подумать и чуть отстранённо сверху посмотреть: то ли делается, что нужно делать?»
Настоятель московского храма великомученика Димитрия Солунского на Благуше протоиерей Андрей Милкин особо обратил внимание слушателей, что в начале церковной истории дети не рассматривались отдельно от своих родителей, семьи. В книге Деяний святых апостолов упоминается о совершавшихся крещениях – крестился такой-то «и домашние его», в том числе, конечно, и дети. В дальнейшем церковными учреждениями, имеющими особое отношение именно к детям, можно назвать, пожалуй, только церковно-приходские школы, и то в данном случае, скорее, идет речь о делегированной государством функции обучения детей грамоте, в том числе через чтение Священного Писания, а также получение некоторых первоначальных знаний о религии. Основное же христианское воспитание возлагалось на семью.
По мнению отца Андрея, церковная работа именно с детьми становится заметна в XX веке в русском зарубежье. «В нашей стране эта проблематика была явлена нам после 1988 года, когда Русская Православная Церковь вышла из подполья. Почти одновременно рухнула существовавшая в СССР система воспитания, построенная на в том числе идеологических правилах», – отметил священнослужитель. Он указал на то, что порой на уровне приходской работы с детьми можно было увидеть попытки подменить собой уничтоженные дома пионеров: начали создаваться фотокружки, спортивные секции, музыкальные студии и прочее. Однако, подчеркнул протоиерей Андрей Милкин, зачастую приходится сталкиваться с тем, что воспитанники этих творческих кружков и студий, повзрослев, исчезают из жизни прихода, уходят из Церкви.
«Значит, фотографировать мы научили, но не научили чему-то такому, чему должны были. Наверное, стоит над этим подумать и чуть-чуть отстранённо сверху посмотреть: то ли делается, что делать нужно?» – полагает пастырь.
Причем, упомянул он, порой за проблемой ухода конкретного ребенка из контекста приходской жизни стоит вопрос расстановки приоритетов в условиях большой загруженности детей школьного возраста. «Да, мы приносим ребенка в храм, потом приводим ножками, ну, а потом у взрослеющего ребенка начинаются занятия по плаванию, английскому языку, подготовка к школе, сама школа, после которой он устаёт. Я это говорю как священник, слышащий такое многократно. Вот ребенок бывал в храме, когда находился еще у мамы в животике, а потом у нее на руках, потом в воскресную школу ходил, а потом его видишь все реже и реже. Спрашиваешь у родителей – отвечают: вы понимаете, дети устают, единственный день недели, когда можно поспать подольше, – это воскресенье, а надо идти в храм, вот он и не справляется».
Как не стать солеными воблами
«Наши дети, слушая про то, что христианство – соль жизни (а так и есть), в какой-то момент становятся этакими сушёными воблами»
Говоря о том, каков должен быть образ работы с детьми со стороны священника в Церкви, со стороны родителей, доцент кафедры богословия Московской духовной академии, настоятель московского храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне протоиерей Павел Великанов использовал необычную метафору: «Наши дети, слушая про то, что христианство – соль жизни (а так и есть), в какой-то момент становятся этакими сушёными воблами, в которых столько соли, что их, чтобы в рот положить, надо сначала вымочить, уменьшив ее концентрацию, – тогда рыба становится более или менее жевабельной, а пока это практически кусок соли, вобла так и будет висеть у вас на верёвочке».
Он привел эпизод из книги Сергея Фуделя «У стен Церкви», рассказавшего, как однажды в храм зашли два мальчика – шестилетний и паренек постарше, около восьми или девяти лет. У младшего широко распахнуты глаза – он в церковь попал впервые, он ничего не говорит. Вдруг его взор упирается в огромное распятие, которое стоит в центре храма. Мальчик поднимает свои глазенки к старшему и задаёт вопрос: – «А это что?» Старший как уже матёрый, гораздо больше знающий, отвечает: «А это за правду».
«У этих ребят религиозное образование достигло высшей точки, потому что в сознании маленького человека появилось понимание того, что такое Крест, – подчеркнул священник. – Он не расскажет вам, сколько слов сказал Иисус, когда был на Кресте, какие остановки были на Его Крестном пути, не сможет наизусть цитировать те или иные фразы из Священного Писания, но он прекрасно знает, что Христос на Кресте – это за правду. И это он услышал не из уст священника, не из уст родителей своих – это то, что внутри него вызрело».
«И тут стоит задаться болезненным вопросом: готовы ли мы с вами вот на таком уровне работать с детьми? – продолжил отец Павел. – Хотим ли мы, чтобы наши дети, оказавшись в Церкви, о Церкви нам рассказали такое, что мы с вами не готовы услышать? Готовы ли мы к тому, что они могут взять и развернуть наше же понимание христианства в совершенно новое и неожиданное для нас русло и сказать: а выйдите из вашей субкультуры, которая вовсе не является Церковью, это просто одна из разновидностей многочисленных церковных субкультур. А мы хотим свою, мы хотим, чтобы у нас была тусовка, мы хотим, чтобы нас были в рамках прихода и кружки, и сторителлинг на английском языке. Мы хотим общаться, мы хотим, чтобы вы нам рассказали, как научиться деятельности, которая нам пригодится в дальнейшем, и так далее. И когда это все мы видим, от нас требуется огромное мужество, чтобы сказать: знаете, детки, вы не просто наш проект – вы сами по себе перед Богом имеете значение, а наша задача как родителей состоит в том, чтобы создать пространство, в котором вы сами будете выстраивать отношения между вами и Богом, между вами и Церковью, между вами и Священным Писанием, между вами и теми людьми, которые точно так же краем глаза поглядывают в сторону Церкви».
Детская проповедь?
«должна звучать детская проповедь, она тоже может влиять на взрослых и чему-то их научить»
В рамках мероприятия был представлен уникальный видеопроект «Православная азбука», в рамках которого дети рассказывают детям о вере, Церкви, житиях святых и многом другом. Он реализуется при грантовой поддержке программы «Православная инициатива». В общей дискуссии приняли участие как руководитель проекта, генеральный директор Диана Тевосова и директор «Радио ВЕРА» Роман Торгашин, так и ребята, принявшие участие в создании роликов «Православной азбуки».
По мнению Дианы Тевосовой, нельзя мешать приходить детям ко Христу в маленьком возрасте, а чтобы впоследствии они не уходили из Церкви, нужно «своим примером показывать опыт христианской жизни». «Если мы это своим примером показываем, они из храма не уйдут, а если мы детей просто заставляем в храм ходить, а не показываем, как сами живем в Церкви, они уйдут от нас, скажут, что мы лицемеры. Если мы не будем лицемерами с детьми, если будем говорить с ними на их языке, искренне стараться идти ко Христу и делать это не по букве, а по духу, тогда и дети будут оставаться с нами», – уверена она. Диана Тевосова считает: «Мы живем сегодня в непростое, но одновременно шикарное время. И в это время должна звучать детская проповедь, она тоже может влиять на взрослых и чему-то их научить».
Свой язык для каждого возраста
детей невозможно запереть в некоем закрытом пространстве – все равно медиасреда до них добирается
Роман Торгашин обратил внимание на недостаток инструментов православного воспитания, которые вписывались бы в контекст нашего времени, перенасыщенного медиапродуктами разного уровня и качества.
«Когда мы говорим о воспитании в вере детей в церковных семьях, первое, с чем приходится сталкиваться, – это недостаток контента, потому что детей невозможно запереть в некоем закрытом пространстве – все равно медиасреда до них добирается, на них медиа проливаются, – подчеркнул он. – И первая задача, которую мы видим и как родители, и как медиаспециалисты, – отфильтровать самый вредный контент, который для детей губителен, поставить необходимые барьеры. А с другой стороны, надо дать контент, который бы решал поставленные задачи воспитания или хотя бы научения. И благодаря работе наших коллег – продюсеров, педагогов, которые в этот проект вовлечены, мне кажется, у нас получается находить язык для разговора с детьми о вере».
При этом Роман Торгашин отметил, что у детей разного возраста – разные психологические особенности, к ним нужен разный подход. «Детей, пока они находятся в силу возрастной своей психологии в орбите послушания родителям, есть возможность «накормить» нужной информацией. Как только включаются когнитивные механизмы, которые строятся на отрицании всего, чем их «кормили» до пубертатного возраста, мы теряемся и не знаем, что тут делать, мы этим детей теряем – не видим их у Чаши, не видим на приходе. Но хотя бы нужный язык для того, чтобы рассказать детям о вере, пока они маленькие, мы, кажется, находим».
*
Организаторами встречи выступили информационно-просветительский интернет-портал «Приходы» и фонд «Соработничество». Текст подготовила Наталия Александровна Бубенцова для портала https://prichod.ru/ , откуда мы все это с удовольствием перепечатали:)
Дмитрий ЗАЙЦЕВ, председатель совета директоров управляющей
Знаете, есть удивительные примеры, как ребенка меняет храм. Маленький сын одной моей коллеги — большой непоседа, не может усидеть на месте. Когда приходит к нам в офис — начинает бегать, скакать, что-то раскидывать. А в храме он, наоборот, тихо стоит пару часов на службе. Думаю, сама атмосфера там особая, ведь храм — это дом Божий. А дети это очень чувствуют и воспринимают, поскольку они более открытые и чистые душой, чем взрослые. Поэтому для них очень важно, чтобы их водили в храм и причащали с самого маленького возраста.
Я уверен, что нужно водить детей в храм как можно чаще, будь они несмышленые или уже постарше. Ведь там на них нисходит Божия благодать — а это не зависит от возраста. Конечно, все должно быть логично и рационально, и не стоит заставлять ребенка выстаивать несколько часов без движения — любое насилие вызывает отторжение. Можно водить его не на всю службу целиком, выйти с ним на улицу на некоторое время, если он устал.
Какие бывают храмы
Православные храмы бывают большими и маленькими, деревянными, каменными и даже бетонными. Некоторые похожи на настоящий торт, как собор Василия Блаженного на Красной площади в Москве, а другие — строгие и белые, как храм Покрова на Нерли недалеко от города Владимира.
Если посмотреть на храм сверху, то он будет напоминать крест, а как раз посредине этого креста находится купол. Такие храмы называются крестово-купольными. У церкви бывает один купол или несколько — три, пять и даже двенадцать. А церковь Преображения Господня на острове Кижи увенчана двадцатью двумя куполами.
Собор
Главная церковь города называется собором. В Петербурге их два — Казанский и Исаакиевский. Самый главный православный храм России — это Храм Христа Спасителя в Москве. В нём служит Патриарх.
У каждой церкви есть название — по имени святого или значимого события, в честь которого освящён его главный престол. Никольская — в честь святителя Николая, Казанская — в честь Казанской иконы Божией Матери, Рождественская — в честь Рождества Христова. А как называется твоя любимая церковь?
Юлия МЕНЬШОВА, актриса, телеведущая
То, что детей нужно водить в храм, для меня не вопрос. Вопрос в том, как сделать так, чтобы это не превратилось для них в рутину, в повинность. Лично мне очень помогла книга о детской исповеди, где на эту тему рассуждают священники.
Понятно, что родители, которые сами ходят в храм, стремятся чаще водить и своих детей на службу, причащать их. Но несмышленым детям (подчеркиваю, речь идет именно о маленьких детях, а не о более старшем возрасте) это часто дается очень нелегко. Они многого еще не понимают, устают на долгой службе, перестают относиться к ней серьезно, начинают плохо вести себя в храме — и порой никакие уговоры родителей на них не действуют. Храм перестает быть для этих детей местом, где живет Сам Господь. И родителям будет очень нелегко это преодолеть, если их дети, став старше, наотрез откажутся ходить в храм.
В упомянутой книге есть такой пример: одна многодетная мама приводит своих маленьких детей не на всю службу, а ближе к Причастию и нечасто, чтобы для них сохранилась таинственность. Они выстраиваются гуськом к Чаше, благоговейно подходят, причащаются и так же тихо выходят из храма.
То, что сказано в этой книге, очень убедительно ответило на мой вопрос, и я с этим согласилась: маленькому ребенку не стоит силой навязывать частое хождение в храм и многочасовые службы. Приучать ребенка к храму следует постепенно. Сначала это может быть раз в несколько месяцев. Но чем старше становится ребенок — тем чаще. А самое главное — это сохранить в нем ощущение храма как священного, особого места.
Родителям «ангелочков» тоже не всегда просто бывает…
— Тамара, представляешь, мое чадушко сегодня потребовал гулять сразу же после возгласа: «Да никто от оглашенных…»! Не доросли мы, видно, до верных. Вернулись потом, конечно, но так забавно вышло!
— Это еще что, нас сегодня с близняшками вовсе дома забыли! Подозреваю, что от того, что наш папа не хотел слушать всю службу концерт на тему: «А теперь я хочу другие колготки!». Так и сбежал со старшими, не разбудив нас с девочками.
Этот смешной диалог с подругой, мне кажется, очень ярко иллюстрирует жизнь родителей. Дети в храме остаются точно такими же детьми, как и в других местах. Им точно так же хочется — бегать, играть, новых колготок, гулять.
Таковы особенности детской психики — не может ребенок два часа быть сосредоточенным на чем-то одном! Вот и начинаются все эти концерты…
Татьяна БАРАНОВИЧ, профессор МИЭМ
“Навязывать ребенку собственные взгляды не нужно, он сам себе выберет путь, когда вырастет”, — такое мнение можно услышать часто. Лично я решительно против этого. Давайте тогда вообще не будем ничему учить детей. Пусть они и в школу не ходят — а вдруг им там будут что-то навязывать? Нет, ребенка необходимо воспитать, объяснить, что хорошо, а что плохо. А если, когда он вырастет, ему вдруг что-то не понравится, — вот тогда он сам и решит.
Наших дочерей мы, к сожалению, крестили поздно — одной было четыре года, другой семь, но с тех пор они всегда в храме. Наша внучка тоже регулярно причащается.
Приводить в храм детей, безусловно, нужно. Вера — это основа воспитания, без нее нельзя никак. Если мы хотим сформировать православное мировоззрение, то надо с самых малых лет приучать ребенка ходить в церковь, пытаться научить терпению, смирению… Правда, при этом важно соблюдать меру. Настоятель нашего храма отец Максим, например, рекомендует приводить маленьких детей только к Причастию — чтобы они не уставали и долгая служба не казалась им очень тяжелой.
Мешают ли концерты?
Интересный, конечно, вопрос. Часто на любые попытки начать разговор о поведении детей в любом месте, в том числе и в храме, слышен ответ: «Это же ребенок!». Этой фразой обычно заканчивают повествования о том, как дети шумно играли друг с другом во время службы в догонялки, как мама не могла минут 15 успокоить ребенка, но почему-то не вышла, даже если выйти было можно…
Мне всё-таки кажется, что это доведение до абсурда того неоспоримого факта, что дети от нас отличаются. Это такая своеобразная форма защиты. Родителям кажется, что все бездетные просто против детей.
Специально уточнила у бездетной сестры, от которой иногда слышала жалобы на то, что дети на службах мешают, всегда ли так происходит. Она привела целый список ситуаций, в которых дети никак не мешают — когда как-то занимаются свечками, когда спокойно ходят по храму, рисуют, что-то говорят на своем языке. Даже лежащие на полу дети ее не отвлекают!
Зато такие дети, особенно девочки в нарядных платьях, очень отвлекают их мам, — подумала я, вспомнив уже рассказ своей кумы про то, как ее дочка в белом платье на Пасху полежала где-то на полу и, разумеется, платье перепачкала.
Концерты, конечно, мешают — и окружающим, и родителям. Всем сложно сосредоточиться на службе, отсюда и нервные мамы, и напряженные прихожане.
Хуже того, сами дети устают. Ведь не закатывают дети концертов просто так. Конечно, это по большей части от усталости.
Наталия АСТАХОВА, главный редактор издательства «Белый город»
Я не понимаю: что значит “несмышленых”? Что мы в этом понимаем? Пути Господни неисповедимы. Пусть даже это мой ребеночек, про которого уж, кажется, знаю все — но что я знаю? Ведь неизвестно даже, кто ближе ко Христу — его ли детская душа, не успевшая накопить багаж грехов, или моя…
Так что вести надо. Но только нужно, чтобы ребенок не оставался всегда “несмышленым”. Надо ему стараться показать, объяснить устройство храма, темы росписей, суть того или иного обряда. Надо рассказать евангельскую историю или житие святого, смотрящего с иконы. Пусть храм станет для него родным домом, где знаком каждый уголок.
Не надо бояться ставить перед ребенком “взрослые” проблемы — о смысле жизни, о добре и зле. Он может дать на них неожиданный и гениально простой ответ. Не забуду случай, как однажды вечером на семейном совете обсуждалась какая-то сложная ситуация. Пробегавший мимо пятилетний сынишка, услышав какой-то очередной печальный довод, остановился и сказал: “Деда, почему ты так переживаешь? Ты что, в Бога не веришь?..”
Нужно не только в храм вести, объяснять, рассказывать, но и, конечно, надо постараться найти чуткого, доброго батюшку. Чтобы малыша понимали, относились серьезно к его вопросам и проблемам. Вообще удивительно, как мы, заботясь о своем теле, не думаем о душе. Если заболели, сразу вызываем врача. Но как хорошо было бы, чтоб у каждой семьи был и свой “душевный семейный доктор”!..
Чуть постарше
Сложнее становится с теми, кто начинает самостоятельно ходить. В этом возрасте дети еще совсем не могут понять, зачем же их привели в храм, но и интересов у них в жизни становится больше, они рвутся изучать мир.
Я с некоторым ужасом вспоминаю этот возраст старшего сына, поскольку мне кажется, что в этот период я только и делала, что носилась за ним везде: дома, на улице, в гостях и в храме, само собой.
Спасал нас тогда только слинг, когда сын всё-таки уставал изучать мир и хотел спать, а еще — свечки! Свечки интересно горят, они приятны на ощупь, их можно просто, в конце концов, пожевать!
Про еду и в этом возрасте не стоит забывать. Благо, сейчас нет проблемы купить детское питание, а баночка с овощным или фруктовым пюре поможет продержаться без истерик до конца службы!
Священник Андрей БЛИЗНЮК, преподаватель православной гимназии
В Евангелии есть прямая заповедь Божия о детях. Причем Господь не просто сказал, чтобы детям не препятствовали приходить к Нему, но что им принадлежит Царство Небесное (Евангелие от Матфея, глава 19, стих 14).
Естественное свойство малыша — верить своим родителям, поэтому они легко могут объяснить даже несмышленым детям, что такое церковные Таинства и почему в них надо участвовать. И слова здесь не нужны. Главное, чтобы ребенок почувствовал, что все это значимо и важно для его папы и мамы. Поэтому, прежде чем приводить несмышленых детей в Церковь, надо осознанно прийти туда самим родителям, впустить Христа в жизнь своей семьи.
Главное — избегать духовного насилия над детьми. Иногда приходится наблюдать, как родители заставляют малышей выстаивать богослужение от начала и до конца. Первые десять- пятнадцать минут проходят спокойно: ребенок очарован красотой храма, он смотрит на свечи, иконы и действительно искренне пытается молиться. А затем он устает, начинает бегать по храму, шуметь, играть и т. д. Сосредоточенно стоять и молиться в течение двух часов трудно даже взрослому, что уж тут говорить о малыше! Для него достаточно десяти минут, которые он проводит в храме перед Таинством Причастия.
Бывает и другой, более тонкий способ духовного насилия над ребенком. Его опасность в том, что это насилие осуществляется под благим лозунгом защиты прав и свободы ребенка. Парадокс в том, что защитники этих прав и свобод на самом деле отказывают детям в какой бы то ни было свободе и все решают за него: сейчас он маленький, ничего не понимает, а вот, мол, подрастет и сам сделает свой выбор. Здесь не учитывается только одно: вера, церковная жизнь — это не интеллектуальное упражнение для совершеннолетних, и начинается она не после получения паспорта. Оторвав малыша от мистической жизни Церкви, от Таинств, а значит, от богообщения, его могут лишить главной свободы — свободы стать самостоятельным человеком, свободы в сознательном возрасте противостоять греху.
Основные правила поведения в храме
Перед входом в храм осеняют себя трижды крестным знамением и молятся: «Господи, помилуй!». Затем покупают свечи в церковной лавке. Свечи очень разные: восковые, парафиновые, большие, маленькие. Неверно думать, что размер свечи влияет на то, чтобы скорее Бог услышал наши молитвы. Ведь Господь обращает взор не на свечу, а на наше сердце.
Ребенок в храме
Центр храма — это место для праздничной иконы. Здесь ставится первая свечка. Зажигается она от другой свечи, которая уже стоит на подсвечнике, потом оплавляется низ свечи, чтобы она лучше стояла, и ставим ее. По благочестивой традиции православные прикладываются к святыне. Сначала дважды крестятся, затем прикладываются к иконе и крестятся третий раз.
После этого идут к Распятию, которое обязательно есть в каждом храме. Перед ним тоже ставят свечу. Если на подсвечнике нет свободного места — не огорчаемся. Можно положить свечу на подсвечник, а служители обязательно ее зажгут в удобное время. Перед распятием делают земной поклон.
Важно: поклоны перед святынями — это лишь внешнее проявление нашего благоговения, нашего сильного чувства. Бывает, что в храме много людей, что своими поклонами мы можем помешать другим молящимся. Не будем же мы расталкивать окружающих, делая поклоны. Стараемся всегда помнить о других.
Прикладываться к Распятию нужно касаясь лишь ног Спасителя. Если прикладываемся к иконе Богородицы, то касаемся губами только руки и ни в коем случае лика. Это не благоговейно. Таким же образом мы ставим свечи у икон святых, которых мы особенно почитаем. И молимся перед этими иконами о здравии самих и наших близких.
