В трех из четырех Евангелий содержится рассказ о том, как молится Иисус Христос в Гефсиманском саду. Свидетелями события становятся лишь трое апостолов. Христос находится в тяжелейшем борении и просит… пронести чашу сию мимо Него.
Одна из самых распространенных икон, иллюстрирующих Гефсиманское моление Христа. Изображается чаша страданий, молящийся Господь и спящие на заднем плане апостолы. Фото: static.wixstatic.com
Библейское повествование
Подробный рассказ об этом есть у Марка. Дело в том, что Марк излагал в Евангелии устные воспоминания апостола Петра. А именно Петр был одним из очевидцев этой молитвы:
«И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте.
И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты.
Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час?
Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать.
И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня».
(Мк. 14:33–42)
Но христиане утверждают, что Иисус — воплотившийся Бог.
Мог ли Сам Создатель «ужасаться», «тосковать», просить избавить его от крестных страданий? Удивительно, но именно эти «неудобные» места в Писании всегда подчеркивали — Евангелие истинно. Люди никогда не замалчивали обстоятельств земной жизни Христа, даже если и не понимали их значения по собственной немощи.
Все события имеют огромное значение, в каждом заложен глубочайший смысл. Бог, создавший всё, стал совершенным человеком. Любящим жизнь, тоскующем, плачущим о смерти близких и более всех других, ужасно страдающим.
Спят уставшие апостолы, не разделяя молитвы своего божественного Учителя, приближается Иуда с отрядом воинов, молится Христос, проливая пот, как капли крови
Еще накануне Он воскрешал уже разлагающееся тело Лазаря. Он повелевал ветрам и морю, переносил лодку вопреки законам пространства и времени, явно показывая — Он есть Тот, который установил физические законы, создал всё из ничего, был прежде, нежели было что-либо из сотворенного Им.
И вдруг — Он смертельно скорбит и просит избавить Его от креста. Как же совместить Его божественное достоинство и этот факт? Кого и зачем просит Сам Господь Бог?
Моление о чаше… (Мф. 26:36–44)
К востоку от Иерусалима, по глубокой долине протекает поток Кедрон, тот поток, через который переходил печальный Давид, преследуемый собственным сыном Авессаломом. За потоком, у подножия горы Елеонской, находится сад Гефсиманский. Несколько старинных масличных деревьев и поныне сохранились: они обнесены теперь невысокой каменной оградой. Здесь любил уединяться Господь наш Иисус Христос со Своими учениками; здесь Он часто беседовал в молитве со Своим Небесным Отцом; сюда же пришел Он, Спаситель наш, после Тайной вечери с апостолами, в ночь перед Своими страданиями: ПОТОМ ПРИХОДИТ С НИМИ ИИСУС НА МЕСТО,
НАЗЫВАЕМОЕ ГЕФСИМАНИЯ.
В раю сладости, в саду Едемском, совершилось грехопадение первого Адама; в саду Гефсиманском начинаются искупительные страдания второго Адама – Господа Иисуса. И сколько внутренних страданий, сколько мук душевных должен был Он вытерпеть здесь еще прежде, чем взяли Его, прежде чем начались Его телесные страдания – там, во дворе Анны и Каиафы, в претории Пилата, и наконец на Голгофе, на кресте! Да, это была ночь, подобной которой не было и не будет, пока мир стоит; это была ночь предсмертных страданий Спасителя мира, страданий самых лютых и невыносимых…
И ГОВОРИТ УЧЕНИКАМ: ПОСИДИТЕ ТУТ,ПОКА Я ПОЙДУ,ПОМОЛЮСЬ ТАМ.
Сказав ученикам, чтобы они подождали Его, пока Он помолится,
И,ВЗЯВ С СОБОЮ ПЕТРА И ОБОИХ СЫНОВЕЙ ЗЕВЕДЕЕВЫХ,
Иакова и Иоанна, Он пошел далее, в глубину сада. «Не всех взял, чтобы они не подверглись падению, а только тех, которые были зрителями Его славы» (свт. Иоанн Златоуст). Они были свидетелями Его славы на Фаворе, они присутствовали при воскрешении дочери Иаира, и потому были способнее других видеть и уничижение Его в Гефсимании. Настал час великой скорби, великого искушения. Иисус Христос
НАЧАЛ СКОРБЕТЬ И ТОСКОВАТЬ,
начал ужасаться… «Скорбит Он и тоскует благопромыслительно, – говорит блаженный Феофилакт, – чтобы уверовали, что Он истинный человек, так как человеческой природе свойственно бояться смерти.
Смерть вошла в человеческий род не по природе, и потому природа человеческая боится ее и бежит от нее. Скорбит и для того, чтобы утаить Себя от диавола, чтобы диавол устремился на Него, как на простого человека, и умертвил Его, а таким образом и сам был низложен». Он раскрыл перед учениками все сердце Свое: ТОГДА ГОВОРИТ ИМ ИИСУС: ДУША МОЯ СКОРБИТ СМЕРТЕЛЬНО; ПОБУДЬТЕ ЗДЕСЬ И БОДРСТВУЙТЕ СО МНОЮ.
Такие слова были совершенно новы и неожиданны для учеников, «которые привыкли видеть Учителя своего всегда мирным и благодушным, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский. – Не понимая, однако же, всей важности настоящих минут, они не могли чувствовать и всей нужды в молитве: принялись за это святое дело, но так, что Богочеловек вскоре ощутил, что и это малое общество не соответствует состоянию Его духа, и, оставив учеников, углубился в чащу деревьев, «отошел от них на вержение камня» , не так далеко, и ученики, при сиянии луны, могли Его видеть». В сильных чертах изображают евангелисты гефсиманские скорби Спасителя: святой Матфей говорит: «начал скорбеть и тужить» ; Марк: «начал ужасаться и тосковать» ; Лука: «был в борении и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Сам Господь говорит: «душа Моя скорбит смертельно». Изведал Он и прежде скорби человеческие, плакал Он над Лазарем, плакал об Иерусалиме; но все эти скорби были слишком малы в сравнении с той жгучей скорбью, какой была полна теперь душа Его.
И,ОТОЙДЯ НЕМНОГО,ПАЛ НА ЛИЦЕ СВОЕ,
преклонил колена Свои, пал лицем на землю,
МОЛИЛСЯ.
.. «Когда подумаешь, – говорит Филарет, митрополит Московский, – что это Единородный Сын Божий, от вечности со Отцем и Святым Духом царствующий на пренебесном престоле и теперь сего престола не оставивший, – что Он, облекшись в нашу нищету, немощь, низость, повергается в молитве на землю, чтобы молитвой исходатайствовать нам спасение, а смирением обличить, загладить и уврачевать нашу гордость, тогда пораженная мысль ищет, есть ли в мире достаточно униженное место или положение, в которое бы человек мог себя уничижительно повергнуть, чтобы ему не слишком стыдно было перед этим Божественным уничижением? После такого размышления как должны быть для нас легки и сладостны наши молитвенные коленопреклонения и земнопоклонения, которые такими тяжкими кажутся иногда для нашей немощи, а, может быть, для нашей лености!» «Пал на лице Свое» , пал на землю… За грех Адама земля проклята была от своего Создателя; теперь Создатель снимает с нее проклятие; падая на лице, с распростертыми руками, Он как бы лобызает и объемлет ее. Он падает и делает ее землей живых, землей благословения.
«Земля, земля, – восклицает святитель Димитрий Ростовский, – внуши слово: Бог Слово припадает к тебе лицем Своим как друг, оплакивая прежнее отпадение твое, и теперь снова обнимает тебя, как Свою искреннюю, в лоно Его возвращенную!»… «Пал на лице Свое, молился» И ГОВОРИЛ: ОТЧЕ МОЙ! ЕСЛИ ВОЗМОЖНО,
а Тебе все возможно,
ДА МИНУЕТ МЕНЯ ЧАША СИЯ; ВПРОЧЕМ НЕ КАК Я ХОЧУ,НО КАК ТЫ.
.. «Когда говорит: да минует, показывает Свое человеческое естество; когда же говорит: не как Я хочу, но как Ты, показывает Свое мужество и твердость, научая нас повиноваться Богу, несмотря на противодействие природы» (свт. Иоанн Златоуст). Но что значат эти моления и молитвы к Могущему спасти Его от смерти, молитвы с воплем крепким и слезами, с великой тугой сердечной? «Справедливо, что мучения составляют великое искушение для всякой плоти человеческой; неоспоримо и то, что мучения долженствовали быть несказанно более тяжки для пречистой плоти Искупителя человеков, которая, как непричастная греху, была несравненно чувствительнее к мучениям» (Иннокентий, архиеп. Херсонский). «Но Он самые оскорбления и страдания, не в воображении, а в самом их действии, – говорит Филарет, митрополит Московский, – в продолжении многих часов этой же ночи и следующего дня переносил, не изъявляя никакого страха, с победоносной твердостью, то с высоким спокойствием, с величием молчания, то со словом любви и молитвы о других, а не скорби о Себе. И если в одну новую таинственную минуту воззвал: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты меня оставил?» , то немедленно покрыл свой вопль торжественным гласом: «свершилось!» Мог ли этот Агнец, заколенный от сложения мира, убегать Своего жертвенника? Тот, «Которого Отец освятил и послал в мир» (Ин. 10:36), Тот, Который от века приял на Себя служение примирения человеков с Богом, мог ли поколебаться в деле этого служения мыслью о страдании? Если Он мог иметь какую нетерпеливость, то разве нетерпеливость совершить наше спасение и облагодетельствовать нас. «Крещением должен Я креститься» , – говорит Он, – «и как Я томлюсь, пока сие совершится!» (Лк. 12:50). Отчего же еще прежде видимых страданий – скорбь, туга, ужас, прискорбие души даже до смерти? Какую горечь, какую тягость заключала в себе эта таинственная чаша, о которой Он молился, да мимо идет, и которую в то же время принимал по предвечной воле Отца Своего, глаголя: «впрочем, не как Я хочу, но как Ты» ? Увы, это горечь наших грехов, это тягость нашей виновности перед Богом и заслуженных нами казней, которые все принял на Себя Агнец Божий, вземляй грехи мира, и таким образом Он скорбел, тужил, ужасался, прискорбен был душею даже до смерти не потому, чтобы истощалось Его терпение, но потому, что Своими внутренними страданиями Он очищал наши внутренние нечистоты.
Заглаждал нашу виновность, удовлетворял раздраженному на нас правосудию Божию, и вместе с тем молился о нашем помиловании, прощении и спасении, и был услышан. Он скорбел не собственной, но нашей скорбью (Ис. 53:3–4). Чаша, которую подает Ему Отец Его, потопила бы весь мир, если бы Он один не восприял, удержал, иссушил ее». Это молится Сын Человеческий, под тяжестью скорбей; это молится святое человечество Его с чувствами святыми, но с чувствами человека. Все грехи человеческие, все то, что должен был претерпеть весь мир за свои беззакония, вся эта тяжесть легла теперь на Него одного. Тяжек и один грех; а если таких грехов больше, чем песка на берегу морском? Как не изнемочь было под этой тяжестью греховной Господу нашему? «Он видел все грехи рода человеческого, от первого греха Адамова, до последнего богохульства антихристова и последователей его, – говорит Филарет, архиепископ Черниговский, – видел все безобразие, всю гнусность их пред святостью Божией, и это в святой, чистейшей душе Его отражалось муками нестерпимыми. Он, Примиритель человечества, стоял теперь перед грозной правдой Божией, совершавшей над Ним суд за грехи человечества, принятые Им на Себя. Благоволение Отца Небесного было для Него дороже всего; каково же было Ему чувствовать неблаговоление, негодование Отца Небесного! «Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2Кор. 5:21). Искупителю человеков надлежало претерпеть все и быть искушенным «во всем» (Евр. 4:15). «Но искушения, которым подлежит род человеческий, бывают двух видов, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – искушение удовольствием и искушение страданиями. Первое искушение во всех видах прошел Сын Человеческий в самом начале Своего служения, когда в пустыне был искушаем от диавола. Второе, более тяжкое, искушение предстояло теперь. Оно было разделено на два: гефсиманское и голгофское. На Голгофе встретил Сына Человеческого крест, окруженный всеми ужасами, но открытый для взора всех, даже врагов Его; поэтому этот крест надлежало перенести с видимым величием; но внутренний крест Его страданий душевных, с выражением немощи человеческой, не мог быть показан нечистому взору всех и каждого. И вот, этот-то внутренний крест или, точнее, эта-то сокровеннейшая и, может быть, мучительнейшая половина креста встречает Божественного Крестоносца в уединении вертограда Гефсиманского и обрушивается на Него всей тягостью своею до того, что заставляет преклониться к земле и вопиять: если возможно, да мимо идет чаша! Это было совмещение всех страданий и всех смертей всех людей.
Одни страдания совести должны иметь лютость мучений адских. Ибо если самый грубый человек изнемогает нередко из-за страданий пробудившейся совести, мучимый только представлением его греховной жизни, то какое мучение должно было быть для пречистой души Богочеловека, когда она, в сознании своем, представила себя покрытой грехами всего мира? Это-то самое, что чаша предстоящего страдания и смерти была растворена, преисполнена грехами человеческими, проклятием Закона и гневом небесным, делало ее такой ужасной и неудобоприятной». К довершению искушения присоединилась живая, неотразимая мысль, что в безднах премудрости Божией есть средства спасти людей, не вознося на крест Сына; кольми паче есть средства отнять у этого креста хотя несколько его нестерпимой лютости, или отложить казнь эту на другое время. «В отягчение того внутреннего креста, вероятно, дано было действовать как слуге и князю мира диаволу, подобно тому, как он действовал некогда на испытание добродетели Иова. Не напрасно же, при конце вечери, Божественный Страдалец сказал: «идет князь мира сего» (Ин. 14:30) и после этого, можно сказать, прямо пошел навстречу ему» (Иннокентий, архиеп. Херсонский). И вот теперь, в тишине ночи, во мраке Гефсиманского сада, Христос Спаситель наш, один, покрытый потом, изнемогающий от мук душевных, повергается на землю, как самый последний из потомков Адамовых, скорбит смертельно и борется с искушением: «И, находясь в борении, прилежнее молился» , – говорит святой Лука (Лк. 22:44), – «и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Воды потопа некогда погубили беззаконников, но не смыли беззаконий с лица земли. Пала некогда на землю кровь невинного Авеля, но она вопияла на небо об отмщении; падает кровавый пот Спасителя, но вопиет об отпущении и прощении. «И был пот Его, как капли крови, падающие на землю». «Но кто же, Господи, не нанося Тебе ран, так изранил Тебя? – вопрошает святитель Димитрий Ростовский, и сам же отвечает: – Это – любовь, любовь крепкая, как смерть, к роду человеческому!.. Два чувства в это время боролись в святейшей душе Богочеловека, Спасителя нашего: это страх и любовь. Страх предстоящих ужасных мучений за грехи всего мира понуждает Его взывать к Отцу Небесному: «Отче, да минует Меня чаша сия!» А любовь жаждет этой чаши страданий, простирает к ней руку свою и говорит: «Отче Мой!., да будет воля Твоя!» Силен страх, крепка любовь и вот эти-то два чувства борются в Нем и обливают Его кровью! Иов говорит: кто сеет нечестие, тот пожинает печаль; а Ты, кроткий и незлобивый Господь наш, Ты не сеял нечестия, а вот пожинаешь печаль! Истинно слово Твое: ин есть сеяй и ин есть жняй»: мы посеяли грех, а Ты пожинаешь за нас болезни!..
Воистину болезни адовы объяли дух Его, море скорбей окружило Его душу в этот несказанно скорбный для Него час! «О, как несмысленны, как безчувственны мы, любя грехи, столько терзавшие Сына Божия! Каких мук, каких казней стоим мы, пренебрегая муками Спасителя нашего, томившегося из-за наших беззаконий! Помилуй, помилуй нас, безконечное Милосердие! – восклицает Филарет, архиепископ Черниговский, – Твоими страданиями умоляем Тебя, даруй нам страх против грехов, столь ужасавших Тебя; исполни нас негодованием и ненавистью против нечестии вероломного сердца нашего!»… В душевной скорби Иисус Христос прекращает молитву и идет к трем возлюбленным ученикам, чтобы утешить Себя их присутствием и молитвой и чтобы укрепить их словом предостережения. Но Он находит их спящими – от печали… И ПРИХОДИТ К УЧЕНИКАМ И НАХОДИТ ИХ СПЯЩИМИ.
Скорбное чувство, хотя и не ясное, но все же томительное ожидание близкой разлуки, о которой так недавно говорил им Сам Господь, усталость после трудов целого дня – все это ослабило их телесные силы до того, что они были вовсе неспособны теперь к молитве. Спал и Петр, тот Петр, который за час перед этим обещал душу свою положить за Учителя… С сердечной тугою сказал ему Господь:
И ГОВОРИТ ПЕТРУ:
Симоне! Спишь ли? Или ты перестал уже быть Петром, камнем веры?
ТАК ЛИ НЕ МОГЛИ ВЫ ОДИН ЧАС БОДРСТВОВАТЬ СО МНОЮ?
Не ты ли говорил, что готов умереть за Меня? Ты уже теперь спишь; что же будет, когда настанет действительная опасность? А эта опасность близится; не надейтесь же на себя,
БОДРСТВУЙТЕ И МОЛИТЕСЬ,ЧТОБЫ НЕ ВПАСТЬ В ИСКУШЕНИЕ.
«Я извиняю вас, потому что воздремали не по невниманию ко Мне, а по немощи», – говорит блаженный Феофилакт.
ДУХ БОДР,
душа ваша, конечно, расположена к борьбе с грядущим искушением и способна, из любви ко Мне, побороть его,
ПЛОТЬ ЖЕ
ваша, природа человеческая,
НЕМОЩНА
при виде страданий и бедствий. Уже самый голос Спасителя показывал, что эти слова изливаются из растерзанного печалью сердца!.. «Кто на себе не испытал справедливости этих слов Господних? – вопрошает Филарет, архиепископ Черниговский. – Когда начинаем мы думать о жизни земной, столь суетной, о жизни загробной, столь грозной для грешника; сколько в нас рождается благих намерений, святых чувств, великих предприятий! Это значит, что дух бодр, что плоть немощна. Бедное человечество!..» Господь отошел от учеников, и опять стал молиться:
ЕЩЕ,ОТОЙДЯ В ДРУГОЙ РАЗ,МОЛИЛСЯ,ГОВОРЯ: ОТЧЕ МОЙ! ЕСЛИ НЕ МОЖЕТ ЧАША СИЯ МИНОВАТЬ МЕНЯ,ЧТОБЫ МНЕ НЕ ПИТЬ ЕЕ,ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ!
Молитва была та же, но в чувстве сердца молящегося Богочеловека уже последовала перемена: «уже не слышно прямой молитвы об удалении чаши страданий; сильнее убеждение в святой благопотребности креста; умолчано о прежней мысли – «все возможно Тебе» ; преданность в волю Божию выражается живее и полнее; а собственное желание приметно слабеет и начинает переходить в безусловную покорность определениям небесным». Никогда еще с такой ясностью не выступало в Нем единение Божества и человечества, как в этот страшный час. Это был час величайшего самоуничижения Христова. Так чистейшая, безгрешная, святая природа человеческая в лице Иисуса Христа добровольно отдалась в волю Божию: Господь, уклонявший от Себя чашу страданий, как немощной человек, приемлет ее из рук Отца Небесного, как не причастный страданию Бог. Чрезвычайное смирение Его побуждает Его снова идти к Своим друзьям, чтобы найти Себе некую отраду и подкрепление в их молитве; Его любовь озабочена и их немощью, она не может забыть их и среди собственных страданий, – и Он опять находит их спящими! И,
ПРИДЯ,НАХОДИТ ИХ ОПЯТЬ СПЯЩИМИ,ИБО У НИХ ГЛАЗА ОТЯЖЕЛЕЛИ,
и они не знали даже, что сказать Ему в ответ. И снова Он оставляет их, и снова повергается на землю, и еще прилежнее молится Он, обливаясь потом кровавым…
И,ОСТАВИВ ИХ,ОТОШЕЛ ОПЯТЬ И ПОМОЛИЛСЯ В ТРЕТИЙ РАЗ,СКАЗАВ ТО ЖЕ СЛОВО.
Так исполнилось на Нем слово ветхозаветного евангелиста, пророка Исайи: «Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною» (Ис. 63:3). И вот, вместо видимого ответа на молитву, предстал Ангел для укрепления Иисуса, предстал, кажется, так, что и находившиеся вблизи ученики могли заметить, что кто-то тайно беседует с Учителем. Как после первого искушения от диавола в пустыне ко Господу приступили Ангелы и служили Ему, так и теперь к Гефсиманскому Молитвеннику явился Ангел, чтобы укрепить Его человеческую природу для предстоящих страданий, умиротворить смятенную и скорбящую душу, восполнить для Него то утешение, которое Он мог бы иметь от молитвенного сочувствия довереннейших учеников, если бы они не были побеждены немощью плоти. Ангел укрепляет Иисуса – укрепляет Того, Кто Сам вся носит глаголом силы Своея! Какая дивная тайна заключается в этих словах! Какая воистину непостижимая глубина Божественного смирения Спасителя нашего!.. «Я не знал бы, – говорит блаженный Августин, – как велико благодеяние и любовь ко мне, грешному, моего Господа и Спасителя, если бы Он не обнаружил предо мною, чего они стоят Ему».
«Если и с нами случится искушение, станем пред изображением молящегося Иисуса, посмотрим на чашу, сходящую свыше, повергнемся в прах пред Отцом Небесным и скажем Ему словами Единородного Сына Его, да мимо идет – и от нас – чаша сия; однако же не как мы хотим, но как Ты: «да будет воля Твоя!» И Отец Небесный услышит молитву нашу, как услышал Он моление Единородного, и спокойствие совести, тишина сердца будет для нас вместо Ангела укрепляющего» (Филарет, митр. Московский).
Богословское понимание события
Богословы формулировали ответы на эти вопросы веками, в страшных столкновениях и взаимных анафемах. Сегодня нам известна эта выстраданная истина, показанная Христом на Самом Себе. Дело в том, что Иисус Христос — не только истинный Бог, Творец и Промыслитель о всем творении, но и истинный Человек.
Вся его жизнь: нравственные мучения о сотворенных людях, забывших своего Творца, боль от предательства учениками и страшные физические страдания на кресте, не были кажущимся, или переносимыми личиной, оболочкой Бога, всегда пребывающего в постоянстве.
Моление о чаше, роспись
Вся его жизнь была жизнью Человека, имевшего свою волю, по всему подобного нам, кроме греха. Но его воля осталось послушной Богу до самого конца — и этим она покончила с преслушанием Адама, вернув всем нам блаженство Рая Сладости.
Но Он же знал, что в третий день воскреснет
Конечно, знал, и открывал это апостолам. Но разве мы не знаем, что воскреснем
Но не ужасается ли человек, умирая? Что же говорить о добровольном предании себя на зверские мучения и смерть? Итак, Иисус Христос есть Бог и Человек, имеющий две воли — божественную и послушную ей человеческую.
Он был истинным, а не призрачно воплотившимся Богом, и он воскрес с телом, навсегда вернув ему страшное божественное достоинство. Для того, чтобы мы воскресли в новых телах, чтобы мы царствовали с Ним.
Богословское толкование
Богословы видят в словах Гефсиманской молитвы Иисуса подтверждение того, что Он имел две воли: Божественную (общую с Богом Отцом) и человеческую (полученную в связи с Его вочеловечиванием). Афанасий Великий считал, что моление Христа о чаше «показывает этим две воли: человеческую, свойственную плоти, и Божескую, свойственную Богу; и человеческая, по немощи плоти, отрекается от страдания, а Божеская Его воля готова на него».
Гефсиманское моление Иисуса Христа, с точки зрения богословов, было выражением Его страха перед смертью, свойственного человеческой природе.
| Когда воля человеческая отказывалась принять смерть, а воля Божественная позволяла этому проявлению человечества, тогда Господь сообразно Своей человеческой природе находился в борьбе и страхе. Он молился, чтобы избежать смерти. Но так как Его Божественная воля желала, чтобы Его воля человеческая приняла смерть, — страдание стало вольным и по человечеству Христову. — Иоанн Дамаскин |
Феофилакт Болгарский в своём толковании на Евангелие от Матфея пишет:
| Желает, да мимо идет чаша сия, или во свидетельство того, что Он, как человек, естественно отвращается от смерти, как выше сказано, или потому, что не желал, чтоб Иудеи впали в такой тяжкий грех, за который должно было последовать разрушение храма и гибель народа. Хощет однакоже, да будет воля Отча, дабы и мы знали, что должно более повиноваться Богу, нежели исполнять собственную волю, хотя бы природа влекла к противному. Или для того молился, да мимо идет от Него чаша, чтоб не вменился Иудеям грех, подобно как и Стефан, научившись у Него, молился о побивающих его камнями, дабы не вменилось им это в грех. |
Существует мнение, что во время Гефсиманской молитвы дьявол, отошедший от Иисуса «до времени» после Его искушения в пустыне (Лк. 4:13), вновь приступил к Нему с искушениями, пытаясь отклонить Его от предстоящего подвига Крестных страданий.
С вариантом о греховном противлении человечества Христа решительно не согласен преподобный Максим Исповедник. Он опровергает несторианскую мысль монофелитов, что человеческая составляющая воли Иисуса Христа проявляла себя не с момента его воплощения, а только в момент моления о Чаше и была отвергнута Божественной составляющей его единой богочеловеческой воли: «Разве есть противление, когда (Христос) молится и добровольно воспринимает плотскую немощь через тесноту (sustolhv) и совершенно не противится, но говорит: Если возможно и Не что Я хочу, но если что Ты и присоединяет к стесненности сильный порыв против смерти? Он действительно запечатлел в Себе наше, через кратковременное природное борение, чтобы и от него нас освободить, и подтвердить природу Собственной плоти…».
Для воспринятой Христом совершенной человеческой сущности (естества, у халкидонитов и севериан тождественного природе) не мыслимо сознательное противление Богу. Это подтверждается тем, что противление всегда «противоестественно», и как таковое греховно. А в человечестве Христа, которое существует «сообразно естеству», как неоднократно подчеркивал Преподобный Максим Исповедник, нет никакого действующего греха. В отличие от платоников и неоплатоников вслед за стоиками, Иустином Философом и великими каппадокийцами преподобный Максим всегда очень высоко ставит человеческое естество, в частности, и материю и тварную природу в целом; ведь природа эта, как творение Божие, необычайно хороша («добра зело»).
Иконография
Иконография этого сюжета имеет глубочайший богословский смысл. Самые древние иконы, дошедшие до нашего времени, датированы XI веком и являются произведениями византийских православных иконописцев.
Иконы изображают не только упомянутых апостолов и Христа, но и ангела. Об этом эпизоде повествует в своем рассказе о Гефсиманском молении евангелист Лука (22:40-46): «Придя же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение.
Моление о чаше в Гефсиманском саду
И Сам отошёл от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его.
И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. Встав от молитвы, Он пришёл к ученикам, и нашёл их спящими от печали и сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение».
Богословие иконы
Икона Христа Спасителя. 3 типа иконографии Иисуса Христа
Этот эпизод обсуждался не одним поколением святых отцов. На V Вселенском соборе они закрепили православное понимание этого события.
Явившийся Архангел Гавриил воздавал Богу подобающее Ему славословие, славя не только Его Божественную крепость, но и запредельную человеческую стойкость, которую Он явил, став Человеком. Архангел подал пример последующим поколениям христиан в прославлении своего Творца, принесшего Себя за людей.
Впоследствии отпавший от православия католицизм начал уклоняться от богословия иконы в сторону картинной живописи. Так на западе стали появляться изображения с пухлыми ангелами, которые как бы увещают Христа исполнить волю Божию о Нем. Разумеется, Христос, будучи Сам Богом и Человеком, в этом не нуждался.
«Гефсиманское моление» итальянца Людовика Караччи, XVI в. — пример изображения евангельского события на западе. Икона «Моление о чаше» принимает совсем иной богословский смысл: ангел не славит Бога, а будто указывает Христу на волю Бога о Нем. Фото: cdn.gallerix.asia
Исследователи богословия иконы отмечают даже появление ноток языческих мифов в изображениях западных художников. Возросшая популярность этой тематики затронула и христианские сюжеты.
Так, явившийся ангел стал напоминать Гермеса с яблоком раздора, открывающего волю богов Парису, и чаша на этих изображениях изображается уже в руках ангела. Он уже не славословит, но снисходительно-укоряюще указывает герою на высшую волю, которую тот должен исполнить.
Не будем горделиво клеймить в язычестве и неканоничности западных художников. Хотя бы потому, что традиция переходит и в Россию, прорубившую, как известно, окно в Европу при Петре I.
Икона «Тайная вечеря»
Молитва перед иконой «Моление о Чаше»
В чем помогает молитва перед этой иконой? Традиционный ответ на этот вопрос неофитов прост. Любые молитвы перед любыми православными иконами Богу известны прежде нашего моления.
Молиться можно и нужно перед любыми иконами, важно расположение сердца человека. Икона помогает возвысить ум к Богу. Воспоминая события, изображенные на иконе, мы молимся Богу, ставшему человеку и страдающему куда более нас.
Роспись современного российского храма. Видно влияние западной школы, искажающее богословский смысл события: ангел здесь не славит Творца, а будто открывает волю Божию Христу, в этом не нуждавшемуся. Фото: voznes.ru
В изобразительном искусстве
Моление о чаше относится к популярным сюжетам в западноевропейской живописи. Обычно художники при изображении данного сюжета точно следовали евангельскому повествованию и изображали молящегося Христа, ангела с чашей в руке, троих спящих учеников и вдалеке идущих Иуду и стражей.
Художники стремились подчеркнуть в молении о чаше трагическое одиночество Иисуса Христа. Он, стоящий на коленях, всегда является центром композиции, Иуду со стражей помещали на заднем плане, а спящих учеников — на переднем, подчёркивая их сном значимость слов Христа, обращённых к ним: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (сон учеников противопоставляется бодрствованию и молитве Христа).
В иконописи указание по написанию Иисуса, молящегося в Гефсимании, содержится в «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота (начало XVIII века):
| «Среди вертограда с деревами Христос стоит на коленах, возведши руки и очи к небу. С лица Его каплет на землю кровавый пот. Над Ним во свете виден ангел, простёрший к Нему руки. Позади Христа Петр, Иаков и Иоанн спят: но к ним подошел Спаситель, и одною рукою будит Петра, а в другой держит хартию со словами: тако ли не возмогосте и единаго часа побдети со Мною» |
Молитва перед иконой
Особого молитвенного последования перед образом не установлено. Удовлетворяя нужде в богообщении, в тяжелые минуты глубокой сердечной скорби, возможно молиться любыми словами от всего сердца, памятую слова молитвы, которую произносил Господь:
Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты…
(Мф. 26, 39)
Так, один, казалось бы, совсем небольшой фрагмент каждой иконы, небольшое по содержание упоминание в Евангелии открывает нам великую глубину откровения Бога о Самом Себе.
Помня самую первую заповедь, предписывающую нам в том числе познавать Откровение Божие, будем с благоговением постигать величие и глубину вечных книг Евангелия, написанных некогда рыбаками, ставшими на все века ловцами душ человеческих.
Оставляя комментарий, Вы принимаете пользовательское соглашение
Куда правильно вешать
Икона с библейским сюжетом Моление о чаше имеет высокую религиозную, духовную и материальную ценность. Особенно бережно христиане относятся к рукописным древним экземплярам. Такие иконы хранятся не только в храмах, но и в частых коллекциях. Все изображения с Иисусом Христом имеют видимое преимущество перед другими ликами, так как Бог – это Вседержитель. При расстановке икон в домашнем иконостасе, икону моление о чаше располагают на первой линии или выше других Святых.
Важно! В православии совершать молитвенные вознесения нужно лицом к востоку. Наши предки по этой причине всегда вешали все церковные изображения в восточной стороне дома. По канонам современной церкви подобных правил не существует, главное чтобы иконостас находился в свободном доступе для молебнов.
Моление о чаше можно вешать в спальне, на кухне. Это станет дополнительной защитой от негативного внешнего воздействия, и приблизить членов семьи к духовной христианской жизни. Мощная защита изображения оберегает дом от бесовского или колдовского воздействия.
Для выбора подходящего места для иконостаса с иконой моление о чаше стоит присмотреться к самому светлому и просторному помещению в квартире. У любого из членов семьи должна быть возможность подойти и помолиться перед святым образом. При этом лучше всего зажечь свечу или лампадку, совершить крестное знамение и поясной поклон.
Совет! Особо древние и ценные реликвии специалисты рекомендуют хранить в закрытых буфетах или кетонах (стеклянных ящиках). Это поможет предотвратить преждевременную порчу святого образа, защитит от попадания влаги и прямых солнечных лучей.
Нельзя помещать икону Моление о чаше:
- рядом с телевизором или аудиоаппаратурой;
- около фото погибших родственников;
- вблизи идолов, икон или другой атрибутики не православной веры;
- вместе с художественными картинами, книгами, сувенирной продукцией.
Икону лучше помещать на специальную подставку или на застеленный белой скатертью стол. При возможности используют для этого вышитые в народном или церковном стиле рушники. Помещение для хранения икон должно быть светлым и просторным, чтобы можно было быстро сосредоточиться на прочтении молитвы.
Важно! Священнослужители говорят, что место, где будет храниться икона, большого значения не имеет. Главную роль здесь играет уважительное отношение к церковным святыням, искренняя вера и почитание библейских заповедей. Нельзя допускать хранения святых изображений в запущении и беспорядке.
