Житие блаженной Марии Дивеевской и тексты молитв юродивой Христа ради

Блаженная Мария (Федина) Дивеевская

Мария Федина или Дивеевская известна как святая юродивая. С ранних лет девочка почитала Христа, а потом жила ради того, чтобы помогать близким и исцелять прихожан. О ней отзывались по-разному. Юродивость часто выглядела грубостью и нетерпением, но на самом деле Мария проявляла чудеса смирения. Однажды пролежала полгода, не двигаясь, потом терпела, как ей обварило колени кипятком, не издав ни одного звука.

Память о Дивеевской блаженной разнеслась далеко за пределы Нижегородской области. К ней начали приходить из других городов.

Дивеево стало пристанищем для блаженной, но при этом сама с раннего детства тянулась к этому месту. Там было хорошо и спокойно, поэтому туда тянулись те, кто нуждался в этом. Обитель притягивала Машу, рано лишившуюся родных. Девочка покинула родные места только для того, чтобы прийти в Саров. Там же и осталась до последних дней своей жизни.

Житие святой

Мария Федина росла без родителей, так как они умерли очень рано. Мария родилась в XIX веке, малой родиной стало село Голетково, которое находится в Тамбовской области. Сначала у Марии умер отец, тогда они с матерью переселились в дом старшего сына. Но невестка не хотела жить с ними, потом изводила свекровь придирками. Вскоре скончалась и она.

Мария с раннего детства посещала церковь с матерью. Наставники отмечали, что девочка отличалась молчаливостью, была одинока. Играм предпочитала чтение священного писания. Но также отмечали и неспокойность девочки, которая могла исступленно молиться несколько часов подряд. Потом замолкала и становилась тихой и безучастной.

После того, как скончалась мать, Маша подслушала нескольких женщин, которые собирались в Саров. Девочка решила идти с ними, чтобы потом уже не вернуться к старшему брату и его жене. Потому что у Маши не было дома, девочка решила жить скитаниями. Так и ходила между Саровом и Дивеевым. Была постоянно голода, часто изнашивала последнюю одежду.

История рассказывает о том, как однажды блаженная шла из Сарова, длилась Страстная неделя. На улицах было много воды после дождей. Маша бреда по колено в воде. Так ее догнал мужик на телеге, предложил подвезти, но та отказалась, так как ехать было некуда.

Когда наступило лето, Мария жила в лесах, поэтому, когда приходила на Дивеевскую службу, ее тело было покрыто укусами насекомых и ранами.

Девушка находила особую благодать на территории Серафимо-Дивеевского монастыря. Монахини относились к ней ласково, многие любили и жалели. Монахини регулярно давали чистую одежду, подкармливали, разрешали мыться. Через несколько дней бедняжка вновь приходила к ним оборванная, так как платье кусали собаки, которых натравливали жители села, не терпевшие юродивый облик сироты.

Постепенно сельчане привыкли к ней и стали замечать чудесные странности. Что бы ни говорила Мария, все начинало сбываться. Блаженная часто прибегала из лесу, чтобы предупредить о чем-то. Если сначала ее не слушали, то потом специально стали искать встреч с ней, чтобы узнать будущее или услышать совет.

Дивеево традиционно называют особым краем. Так как будто живет благодать. Те, кто приезжают туда для молитвы, потом не могут сдержать слез, когда приходит время уезжать. Кроме того, там существует настоящая преемственность среди блаженных. Первой старицей Дивеевской считают Пелагею Серебрянникову, которую позвал на житье сам батюшка Серафим. Он просил старицу приглядывать за сиротами, что странница делала до последнего вздоха. При смерти Пелагею благословила на свой пост Прасковью или блаженную Пашу. Мария Ивановна же приняла эстафету от Праскавеи Ивановны.

С тех пор Мария стала жить как Дивеевская схимница. Сначала ее не все любили, но потом стали почитать. Наставница выделила ей отдельную келью. Там было сыро и холодно, поэтому мученица получила сильнейший ревматизм. За ней стала ухаживать Дорофея. Однажды сиделка отлучилась, а Мария Ивановна решила встать сама, но, к сожалению, не рассчитала собственные силы. Старица оперлась на руки и сломала кисти. От повязки и врачебного вмешательства Федина полностью отказалась, а кисть положила на подушку и пролежала так полгода.

В результате образовались страшные пролежни, которые даже оголили кости. Боль Мария терпела молча. Позднее с ней случилось еще одно страшное событие. На колени вылили кипяток, но Мария вновь не издала ни звука. Считается, что именно так Господь проверял блаженную. Он как бы давал ей столько, сколько блаженная могла вынести.

По рассказам современников блаженной, которые были записаны монахинями, стало известно, что Дивеевская юродивая смогла предсказать гибель царской семьи. Тогда ей никто не поверил, но в ночь, когда были убиты члены семейства Романовых, Мария будто сошла с ума. Старица громко ругалась и кричала, грозилась кому-то, собиралась куда-то бежать.

Смерть пришла к блаженной осенью 1931 года. Перед этим блаженная предупредила свою сиделку Дорофею, что та не увидит ее смерти. Дорофея усомнилась, так как находилась при блаженной неотлучно. Но ей пришлось отлучиться на 10 минут. За это время блаженная тихо умерла.

Позднее монахини, которые присутствовали при кончине, вспоминали, что в те времена, когда Мария умирала, Блаженный и юродивый Онисим сильно радовался. Он понимал, что смерть Марии принесет ей облегчение.

Душа ее попадет в рай. Ей суждены покой и усмирение.

День памяти

Летом 2004 года Марию причислили к лику святых Нижегородской епархии. А через несколько месяцев составили общецерковное почитание. Мощи святой блаженной Марии обретены осенью 2004 года на кладбище Большого Череватово Казанского храма Сеарафимо-Дивеевского монастыря. Там же покоятся мощи Пелагии, а также Парасковьи. Память блаженной Марии почитается 8 сентября.

Чудеса исцеления и святые мощи Святой Блаженной Марии Дивеевской

При жизни у блаженной открылся дар исцеления. Первый раз ей пожаловалась одна из прихожанок. Руки той были сплошь покрыты нарывами, таким образом проявлялась страшная экзема. Мария Ивановна настоятельно рекомендовала помазать руки маслом из лампады, которая стояла в ее келье. Сначала прихожанка отказывалась, так как доктора запретили мазать кожу маслами. Но, уверовав словам блаженной, согласилась. Исцеление наступило на следующий день.

Тропарь, глас 1

Собесе́днице преподо́бнаго Серафи́ма,/ ди́вная отрокови́це и ма́ти на́ша Ма́рфо,/ равноа́нгельное житие́ стяжа́вши,/ на Небесе́х жи́тельства дости́гла еси́,// иде́же мо́лишися о спасе́нии душ на́ших.

Кондак, глас 8

Кро́тостию и смире́нием украси́вшися/ и любве́ Боже́ственныя испо́лнившися,/ ра́дость Небе́сную стяжа́ла еси́,/ отрокови́це ю́ная и ма́ти на́ша Ма́рфо,/ и, в а́нгельский о́браз от преподо́бнаго Серафи́ма обле́кшися,/ с му́дрыми де́вами в Черто́г Небе́сный всели́лася еси́,// иде́же мо́лишися о спасе́нии душ на́ших.

Христа ради юродивая Мария Ивановна

Мария Захаровна Федина родилась в конце 60-х или 70-х годов XIX столетия в селе Голетково Елатемского уезда Тамбовской губернии. Родители ее Захар и Пелагия Федины, умерли рано. Отец скончался, когда Марии едва минуло тринадцать лет. Пелагии с дочерью пришлось поселиться в доме старшего сына. Но здесь им не было жития от невестки, и они перебрались в баньку.

Этот храм известен далеко за пределами России. Храм в честь Иоанна Златоуста в селе Годеново.

Мария с детства посещала церковь, любила одиночество, никогда ни с кем не играла, не веселилась, не занималась нарядами, одевалась всегда в рваное, кем-нибудь брошенное платье. В то же время девочка отличалась неспокойным характером и некоторыми странностями. Господь особенно промышлял о ней, зная ее будущую ревность к духовной жизни. Во время повседневных трудов она часто видела перед глазами Серафимо-Дивеевский монастырь, хотя ни разу там не бывала.

Через год после смерти отца отошла ко Господу мать Марии, и девочке стало совсем невыносимо у родных. Как-то летом несколько женщин и девушек собрались в Саров. Мария отпросилась с ними и домой уже не вернулась. Не имея постоянного пристанища, она странствовала между Спросом, Ливневыми и Ардатовом — голодная, полунагая, гонимая. Ходила, не разбирая погоды, зимой и летом, в стужу и жару, в половодье и в дождливую осень одинаково — в лаптях, часто рванных, без онуч. (Онучи — кусок ткани, предназначенный для обмотки ступни и голени, используется в сочетании с лаптями или другой формой обуви.) Так однажды шла она в Саров на Страстной неделе в самую распутицу — по колено в воде, перемешанной с грязью и снегом. Ее нагнал мужик на телеге, пожалел и предложил подвезти но Мария отказалась. Летом она, по-видимому, жила в лесу; когда появлялась в Дивееве, тело ее было сплошь усеяно клещами, и ранки от их укусов уже нарывали.

С группой паломниц у святого источника в честь Александра Свирского в Никандровой пустыни, 2-х дневная поездка в Псков.

Мария стала часто посещать Дивеевскую обитель. Одни сестры почитали ее, чувствуя в ней необыкновенного человека, давали чистую и крепкую одежду вместо лохмотьев, но через несколько дней она возвращалась во всем рваном и грязном, искусанная собаками и побитая злыми людьми. Другие монахини не понимали ее подвига и гнали, жаловались на нее уряднику, просили, чтобы он освободил их от «этой нищенки». Урядник забирал Марию, но, поскольку та изображала из себя совершенную дурочку, сделать ничего не мог и отпускал. Она продолжала бродить и часто, как бы ругаясь, обличала тайные человеческие грехи, за что многие не любили ее.

На фотографии ступеньки от чудотворного святого источника к монастырю — Покрово-Тервенический женский монастырь. Поездка к Александру Свирскому на два дня.

Никто никогда не слышал от Марии ни жалобы, ни стона, ни сетования на несправедливость, , не замечал уныния или раздражительности. Часто внешне неприметное смирение блаженной скрывалось под видом грубости. И Сам Господь за ее богоугодную жизнь, кротость и терпение прославил Марию среди людей. Окружающие начали замечать: что она скажет или о чем предупредит, то сбывается, и у кого остановится, те получают милость от Бога.

Люди, посещая этот храм пишут письма-просьбы к святителю Спиридону Тримифунтскому, ведь не даром на Сольбе его зовут небесным банкиром. На фотографии храм в честь Спиридона Тримифунтского в Николо-Сольбинском женском монастыре. Однодневная поездка в Годеново.

В Серафимо-Дивеевском монастыре существовала удивительная преемственность блаженных стариц. Первую из них, Пелагию Ивановну Серебренникова, послал в Дивеево батюшка Серафим, при личной встрече сказав: «Иди, побереги моих сирот-то!» Пелагия Ивановна «берегла сирот» в течение сорока семи лет и незадолго до кончины благословила на свое место блаженную Пашу (схимонахиню Параскеву), подвизавшуюся тридцать лет в Саровском лесу, а затем почти столько же в Дивееве. Мария Ивановна же духовно окормлялась у Параскевы Ивановны, советовалась с ней. Впоследствии ее спрашивали, отчего она называет себя по отчеству «Ивановна», а не «Захаровна», и та объясняла: «Это мы все, блаженные, Ивановны — по Иоанна Предтече».

Икона Марии (Фединой) Дивеевской

Помимо простого упоминания во имя почитания Марии Фединой Дивеевской написаны иконы. На полотне старица изображена по пояс, голова ее покрыта платком, а в руках блаженная держит икону. К ней обращаются за исцелением. Мария при жизни была известна своим чудесным даром.

Перед иконой преклоняют колени матери, которые желают здоровья и благополучия своим детям. Но особенно Дивеевская блаженная покровительствует тем, кто потерял родителей. Это связано с тем, что сама росла без отца с матерью с ранних лет. Именно поэтому Дивеевская стала юродивой. Ей приходилось странствовать, жить лишениями, терпеть беды. Так было выковано ее смирение.

Онежский Свято-Троицкий Собор

Мария Захаровна Федина родилась в селе Голеткове Елатемского уезда Тамбовской губернии. Впоследствии ее спрашивали, почему она называется Ивановна. «Это мы все, блаженные, Ивановны по Иоанну Предтече»,— отвечала она. Родители ее Захар и Пелагея Федйны умерли, когда ей едва минуло тринадцать лет. Первым умер отец. После смерти мужа Пелагея поселилась с Машей в семье старшего сына. Но здесь им не было житья от невестки, и они переселились в баньку. Мария с детства отличалась беспокойным характером и многими странностями, часто ходила в церковь, была молчалива и одинока, никогда ни с кем не играла, не веселилась, не занималась нарядами, всегда была одета в рваное, кем-нибудь брошенное платье. Господь особенно о ней промышлял, зная ее будущую ревность по Богу, и она часто во время работ видела перед глазами Серафимо-Дивеевский монастырь, хотя там никогда не бывала. Через год по смерти отца умерла мать. Тут ей совсем житья не стало от родных. Однажды летом несколько женщин и девушек собрались идти в Саров, Мария отпросилась пойти с ними. Домой она уже не вернулась. Не имея постоянного пристанища, она странствовала между Саровом, Дивеевом и Ардатовом — голодная, полунагая, гонимая. Ходила она, не разбирая погоды, зимой и летом, в стужу и жару, в полую воду и в дождливую осень одинаково — в лаптях, часто рваных, без онуч. Однажды шла в Саров на Страстной неделе в самую распутицу по колено в воде, перемешанной с грязью и снегом; ее нагнал мужик на телеге, пожалел и позвал подвезти, она отказалась. Летом Мария, видимо, жила в лесу, потому что, когда она приходила в Дивеево, то тело ее было сплошь усеяно клещами, и многие из ранок уже нарывали. Чаще всего бывала она в Серафимо-Дивеевском монастыре; некоторые сестры любили ее, чувствуя в ней необыкновенного человека; давали чистую и крепкую одежду вместо лохмотьев, но через несколько дней Мария вновь приходила во всем рваном и грязном, искусанная собаками и побитая злыми людьми. Иные монахини не понимали ее подвига, не любили и гнали, ходили жаловаться на нее уряднику, чтобы он данной ему властью освободил их от этой «нищенки», вшивой и грубой. Урядник ее забирал, но сделать ничего не мог, потому как она представлялась совершенной дурочкой, и он отпускал ее. Мария снова шла к людям и часто, как бы ругаясь, обличала их в тайных грехах, за что многие особенно ее не любили. Никто никогда не слыхал от нее ни жалобы, ни стона, ни уныния, ни раздражительности или сетования на человеческую несправедливость. И Сам Господь за ее богоугодную жизнь и величайшее смирение и терпение прославил ее среди жителей. Начали они замечать: что она скажет или о чем предупредит, то сбывается, и у кого остановится, те получают благодать от Бога. У одной женщины, Пелагеи, было двенадцать детей, и все они умирали в возрасте до пяти лет. В первые годы ее замужества, когда у нее умерло двое детей, Мария Ивановна пришла к ним в село, подошла к окнам ее дома и запела: «Курочка-мохноножка, народи детей немножко». Окружившие ее женщины говорят ей: — У нее нет совсем детей. А она им отвечает: — Нет, у нее много. Они настаивают на своем: — Да нет у ней никого. Тогда Мария Ивановна им пояснила: — У Господа места много. Однажды говорит она одной женщине: — Ступай, ступай скорее, Нучарово горит. А женщина была из Рузанова. Пришла в Рузаново, все на месте, ничего не случилось; встала в недоумении, а в это время закричали: «Горим». И все Рузаново выгорело с конца до конца. Духовное окормление Мария Ивановна получала у блаженной Прасковьи Ивановны, с которой приходила советоваться. Сама Прасковья Ивановна, предчувствуя кончину, говорила близким: «Я еще сижу за станом, а другая уже снует, она еще ходит, а потом сядет»,— а Марии Ивановне, благословив ее остаться в монастыре, сказала: «Только в мое кресло не садись» (В келье блаженной Паши Мария Ивановна прожила всего два года). В самый день смерти блаженной Пашеньки Саровской вышло у Марии Ивановны небольшое искушение. Раздосадованные ее странностями, монахини выгнали ее из монастыря, не велев вовсе сюда являться, а иначе они прибегнут к помощи полиции. Ничего на это не сказала блаженная, повернулась и ушла. Перед внесением в церковь гроба с телом блаженной Паши в монастырь приехал крестьянин и говорит: — Какую рабу Божию прогнали вы из монастыря, она мне сейчас всю мою жизнь сказала и все мои грехи. Верните ее в монастырь, иначе потеряете навсегда. За Марией Ивановной тотчас отправили посыльных. Она себя не заставила ждать и вернулась в монастырь в то время, когда Прасковья Ивановна лежала в гробу в церкви. Блаженная вошла и, оборотясь к старшей ризничей монахине Зиновии, сказала: — Ты меня, смотри, так же положи, вот как Пашу. Та рассердилась на нее, как она смеет себя сравнивать с Пашей, и дерзко ей на это ответила. Мария Ивановна ничего не сказала. С тех пор она окончательно поселилась в Дивееве. Сначала она жила у монахини Марии, а затем игумения дала ей отдельную комнату. Комната была холодная и сырая, особенно полом, в ней блаженная прожила почти восемь лет; здесь она окончательно лишилась ног и приобрела сильнейший ревматизм во всем теле. Почти с первого года ее жизни в монастыре к ней в послушницы приставили Пашу (в монашестве Дорофею), которая поначалу не любила Марию Ивановну и пошла к ней служить за послушание. Мария же Ивановна еще прежде говорила, что к ней служить приведут Пашу. Сильно скорбела Паша, видя, как постепенно Мария Ивановна наживает мучительную болезнь и лишается ног, но сделать ничего не могла. Лишь тогда, когда народу, приходящего к блаженной, стало столько, что невозможно было поместиться в тесной комнате, игумения разрешила перевести ее в домик Паши Саровской. Домик этот стоял у самых ворот, и советские власти, видя большое стечение людей, воздвигли гонение на блаженную, так что в конце концов ее перевели в отдельную комнату при богадельне, где она прожила до закрытия монастыря. Блаженная Мария Ивановна говорила быстро и много, иногда очень складно и даже стихами и сильно ругалась, в особенности после 1917 года. Она так ругалась, что монахини, чтобы не слышать, выходили на улицу. Келейница Прасковьи Ивановны Дуня как-то спросила ее: — Мария Ивановна, почему ты так ругаешься. Маменька так не ругалась. — Хорошо ей было блажить при Николае, а поблажи-ка при советской власти. Не довольно было блаженной подвигов предыдущей скитальческой жизни, болезней, молитвы, приема народа. Однажды послушница Марии Ивановны мать Дорофея ушла в кладовую за молоком, довольно далеко от кельи старицы, а самовар горячий подала на стол. Возвращается и слышит неистовый крик Марии Ивановны: «Караул!» Растерянная послушница сначала ничего не поняла, а потом так и осела от ужаса. Мария Ивановна в ее отсутствие решила налить себе чаю и открыла кран, а завернуть не сумела, и вода лилась ей в колени до прихода матери Дорофеи. Обварилась она до костей, сначала весь перед и ноги, а между ног все сплошь покрылось волдырями, потом прорвалось и начало мокнуть. Случилось это в самую жару, в июне месяце. Дорофея боялась, что в оголенном и незаживающем мясе заведутся черви, но Господь хранил Свою избранницу, и каким чудом она поправилась, знает только Бог. Не вставая с постели, она мочилась под себя, все у ней прело, лежала она без клеенки, поднимать ее и переменять под ней было трудно, и все же она выздоровела. В другой раз до изнеможения устала Дорофея, всю ночь поднимая Марию Ивановну и все на минуточку; под утро до такой степени она ослабела, что говорит: «Как хочешь, Мария Ивановна, не могу встать, что хочешь делай». Мария Ивановна притихла, и вдруг просыпается Дорофея от страшного грохота: блаженная сама решила слезть, да не в ту сторону поднялась в темноте, упала рукой на стол и сломала ее в кисти. Кричала: «Караул!», но не захотела призвать доктора завязать руку в лубок, а положила ее на подушку и пролежала шесть месяцев в одном положении, не вставая и не поворачиваясь. Опять мочилась под себя, потому что много пила и почти ничего не ела. Сделались у нее пролежни такие, что оголились кости и мясо висело клочьями. И опять все мучения перенесла Мария Ивановна безропотно, и только через полгода рука начала срастаться и срослась неправильно, что видно на некоторых фотографиях.

Бутовский полигон – Русская Голгофа

Блаженная Параскева Дивеевская (1795-1915 гг.) Блаженная Паша Саровская (в миру — Ирина) родилась в 1795 г. в селе Никольском Спасского уезда Тамбовской губернии в семье крепостного крестьянина. В семнадцать её выдали замуж. Родные мужа любили её за кроткий нрав и трудолюбие. Прошло пятнадцать лет. Помещики Булгины продали Ирину с мужем господам Шмидтам.

Вскоре умирает муж Ирины. Господа Шмидты пытались выдать Ирину замуж вторично, но услышав слова: «Хоть убейте меня, замуж больше не пойду», решили оставить её у себя дома. Не долго пришлось работать Ирине экономкой, она была оклеветана прислугой, хозяева, заподозрив Ирину в краже, отдали её на истязание солдатам. После жестоких побоев, не выдержав несправедливости, Ирина ушла в Киев.

Беглянку обнаружили в монастыре. За побег крепостной крестьянке долгое время пришлось томиться в остроге, прежде чем её по этапу отправили на родину. Наконец Ирину вернули хозяевам. Проработав два года огородницей у Шмидтов, Ирина опять решилась на побег. Следует отметить, что во время второго побега Ирина тайно приняла постриг с именем Параскевы, получив благословение старцев на юродство Христа ради.) Вскоре блаженную задержали стражи порядка и вернули хозяевам, которые вскоре сами выгнали Ирину.

Пять лет Ирина полураздетая, голодная бродила по селу, затем 30 лет жила в вырытых ею пещерах в Саровском лесу. Окрестные крестьяне и паломники, приходившие в Саров, глубоко чтили подвижницу, просили её молитв. Ей приносили еду, оставляли деньги, а она раздавала всё неимущим.

Жизнь отшельницы была сопряжена с большими опасностями, не столько соседство с дикими зверями в лесу осложняло жизнь Ирины, сколько встреча с «недобрыми людьми». Однажды она была жестоко избита разбойниками, требующими у неё денег, которых у неё не было. Целый год она была между жизнью и смертью.

В Дивеевский монастырь она пришла осенью 1884 г., подойдя к воротам монастыря, она ударила по столбу и предрекла: «Вот как сокрушу этот столб, так и начнут умирать, успевай только могилы копать». Вскоре умерла блаженная Пелагея Ивановна Серебренникова (1809-1884 гг.), которой сам преп. Серафим вверил своих сирот, за ней умер монастырский священник, потом одна за другой несколько монахинь…

Архимандрит Серафим (Чичагов), автор «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» рассказывал: «Во время своего житья в Саровском лесу, долгого подвижничества и постничества она имела вид Марии Египетской. Худая, высокая, совсем сожженная солнцем и поэтому черная и страшная, она носила в то время короткие волосы, так как ранее все поражались ее длинным до земли волосами, придававшими ей красоту, которая мешала ей в лесу и не соответствовала тайному постригу. Босая, в мужской монашеской рубашке — свитке, расстегнутой на груди, с обнаженными руками, с серьезным выражением лица, она приходила в монастырь и наводила страх на всех, не знающих ее»…

Современники отмечали, что внешность блаженной Паши Саровской менялась от её настроения, она была то чрезмерно строгой, сердитой и грозной, то ласковой и доброй: « Детские, добрые, светлые, глубокие и ясные глаза её поражают настолько, что исчезает всякое сомнение в её чистоте, праведности и высоком подвиге. Они свидетельствуют, что все странности её, — иносказательный разговор, строгие выговоры и выходки, — лишь наружная оболочка, преднамеренно скрывающая смирение, кротость, любовь и сострадание»…

Все ночи блаженная проводила в молитве, а днем после церковной службы жала серпом траву, вязала чулки и выполняла другие работы, непрестанно творя Иисусову молитву. С каждым годом возрастало число страждущих, обращавшихся к ней за советами, с просьбами помолиться за них.

Очевидцы рассказывали, что Прасковья Ивановна жила в небольшом домике, слева от монастырских ворот. Там у нее была одна просторная и светлая комнатка, в которой вся стена напротив двери « была закрыта большими иконами»: в центре – Распятие, справа Божия Матерь, слева – ап. Иоанн Богослов. В этом же домике, в правом от входа углу, имелась крохотная келья – чуланчик, служащая спальной комнаткой Прасковьи Ивановны, там ночи напролет она молилась. Изнемогая под утро, Прасковья Ивановна ложилась и дремала…

Под окнами ее домика целыми днями толпились богомольцы. Имя Прасковьи Ивановны было известно не только в народе, но и в высших кругах общества. Почти все из высокопоставленных лиц, посещая Дивеевский монастырь, считали своим долгом побывать у Прасковьи Ивановны.

Блаженная чаще отвечала на мысли, чем на вопросы. Люди шли к блаженной за советом и утешением нескончаемой вереницей, и Господь через Свою верную рабу открывал им будущее, врачевал недуги душевные и телесные. Приведём отрывок из воспоминаний одного Московского корреспондента, которому посчастливилось побывать у блаженной старицы: «…Мы были поражены и обрадованы тем, что эта блаженная с чистым взором ребенка молилась за нас, грешных. Радостная и довольная она отпустила нас с миром, благословив на дорогу. Сильное впечатление произвела она на нас. Это цельная, не тронутая ничем внешним натура, всю свою жизнь, все свои помыслы отдавшая во славу Господа Бога. Она редкий человек на земле, и надо радоваться, что такими людьми еще богата земля Русская».

Из воспоминаний монахини Серафимы (Булгаковой): «В конце Х1Х столетия начал ездить к нам в Саров будущий митрополит Серафим, тогда ещё блестящий гвардейский полковник Леонид Чичагов… Когда Чичагов приехал в первый раз, Прасковья Ивановна встретила его, посмотрела из-под рукава и говорит: «А рукава-то ведь поповские. Тут же вскоре он принял священство. Прасковья Ивановна настойчиво говорила ему: «Подавай прошение Государю, чтобы нам мощи открывали. Чичагов стал собирать материалы, написал «Летопись…» и поднёс её Государю. Когда Государь её прочитал, он возгорелся желанием открыть мощи»…

О своей первой встрече с блаженной старицей Архимандрит Серафим (Чичагов) рассказывал следующее: «Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошёл к ней, как Паша, лежавшая на постели (она была старая и больная), воскликнула: «Вот хорошо, что ты пришёл, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления. Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принят Государем, и передать ему в уста то, что она мне поручает…

В смущении я покинул келию старицы… Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова… И вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать всё, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря… Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд… напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля Преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей»…

В дом блаженной Паши Саровской в 1903 году, после канонизации преподобного Серафима, приехали император Николай II и императрица Александра Федоровна. Перед приходом гостей блаженная Паша велела вынести все стулья и усадила императорскую чету на ковер. Блаженная старица предсказала рождение наследника, предупредила о предстоящих гонениях на Церковь, о гибели династии Романовых. После этого Государь часто обращался к блаженной Параскеве Ивановне, посыл к ней великих князей за советом. Незадолго до своей кончины блаженная часто молилась перед портретом Государя, предвидя скорую его мученическую смерть.

Из воспоминаний Игумена Серафима Путятина: «Великая подвижница-прозорливица, Саровская Прасковья Ивановна… предсказывала надвигающуюся на Россию грозу. Портреты Царя, Царицы и Семьи она ставила в передний угол с иконами и молилась на них наравне с иконами, взывая: «Святые Царственные мученики, молите Бога о нас».

В 1915 году, в августе, я приезжал с фронта в Москву, а затем в Саров и Дивеево, где сам лично в этом убедился. Помню, как я служил Литургию в праздник Успения Божией Матери в Дивееве, а затем прямо из церкви зашёл к старице Прасковье Ивановне, пробыв у неё больше часа, внимательно слушая её грядущие грозные предсказания, хотя выражаемые притчами, но все мы с её келейницей хорошо понимали и расшифровывали неясное. Многое она мне тогда открыла, которое я тогда понимал не так, как нужно было, в совершающихся мировых событиях. Она мне ещё тогда сказала, что войну затеяли наши враги с целью свергнуть Царя и разорвать Россию на части. За кого сражались и на кого надеялись, те нам изменят и будут радоваться нашему горю, но радость их будет ненадолго, ибо и у самих будет то же горе.

Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым мученикам. Потом горько заплакала… Затем старица взяла иконки Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим, заочно благословила Государя и Семью, передала их мне и просила переслать. Благословила она иконки Государю, Государыне, Цесаревичу, Великим Княжнам Ольге, Татьяне, Марии и Анастасии, Великой Княгине Елисавете Феодоровне и А. А. Вырубовой. Просил я благословить иконку Великому Князю Николаю Николаевичу, она благословила, но не Умиления Божией Матери, а преподобного Серафима. Больше никому иконок не благословила… В настоящее время для меня это ясно: она знала, что все они кончат жизнь кончиной праведников-мучеников. Целуя портреты Царя и Семьи, прозорливица говорила, что это её родные, милые, с которыми скоро будет вместе жить. И это предсказание исполнилось. Она через месяц скончалась, перейдя в вечность, а ныне вместе с Царственными мучениками живёт в небесном тихом пристанище.(1920 г.)»

Скончалась блаженная схимонахиня Параскева 5 октября 1915 года в возрасте 120 лет. Похоронили блаженную старицу Параскеву Ивановну у алтаря Троицкого Собора Дивеевского монастыря рядом с блаженной Пелагией Ивановной. Перед своей кончиной блаженная Параскева благословила жить в Дивеевской обители свою преемницу — блаженную Марию Ивановну.

Блаженная Мария Дивеевская (+1931) Блаженная Мария (Мария Захаровна Федина) родилась в селе Голеткове Елатомского р-на Тамбовской губернии в крестьянской семье. С детства Мария любила уединение и молитву. Отец Марии умер, когда ей исполнилось тринадцать лет, через год умерла и её мать Пелагея. Осиротев в 14 лет, она скиталась между Дивеевом и Саровом голодная, полунагая, позже поселилась в Дивеевском монастыре.

Блаженная Прасковья Ивановна, предчувствуя кончину, говорила: «Я ещё сижу за станом, а другая уже снуёт, она ещё ходит, а потом сядет».

В день смерти блаженной Параскевы Саровской, монахини выгнали блаженную Марию из монастыря, раздосадованные её странностями.

Однако, услышав рассказ крестьянина, свидетельствующий о прозорливости блаженной Марии, (она рассказала ему всю его жизнь и указала на все его грехи), прислушались к просьбе последнего: « Вернуть рабу Божию в монастырь». За Марией Ивановной тотчас послали посыльных.

В монастыре блаженная Мария первые годы жила в холодной, сырой комнате. Здесь, как и предсказывала блаженная Прасковья Ивановна, она лишилась ног – «заработала ревматизм». За блаженной Марией ухаживала монахиня Дорофея. Однажды, когда мать Дорофея ушла в кладовую за молоком, блаженная обварилась кипятком «до костей» — попробовала сама себе налить чаю, открыла кран самовара, а завернуть не смогла. Страдания больной усугубила жара, это случилось в жаркий июньский день.

По свидетельству современников блаженной Марии, никто никогда не слышал от неё ни жалобы, ни стона, должно быть именно за терпение и смирение подвижница удостоилась Даров Святого Духа.

По свидетельству современников, Мария Ивановна, не только предсказывала, обличала, по её молитвам, Господь многократно исцелял страждущих, о чем сохранились свидетельства очевидцев. Приведём лишь некоторые их них.

Одна монахиня, страдающая от заболевания кожи, после многочисленных визитов к врачам, пришла в уныние: руки покрылись язвами, мази не помогали. Мария Ивановна предложила помазать раны маслом от лампады, после того как монахиня дважды помазала руки, раны зажили, исчезли даже следы.

Сохранилось аналогичное свидетельство об исцелении женщины по имени Елена от болезни глаз.

Из воспоминаний монахиня Серафимы: «Когда я поступила в монастырь в 1924 г., у меня от худосочия появились нарывы на руках. Пробовала мазать их лампадным маслом от мощей, а исцеления всё не получала. Пошла к Марии Ивановне рассказать об этом. Она в ответ: « А как ты мажешь? Просто так? Мажь крестиком и окружай». Намазала, так и всё прошло»…

В годы тяжелых революционных испытаний для России увеличился поток нуждающихся в наставлении и молитвенной помощи. Пророчества и предсказания блаженной старицы помогли многим людям избежать гибели, найти верный путь в непростых обстоятельствах.

Из воспоминаний монахини Серафимы (Булгаковой):

— Блаженная Мария Ивановна была родом тамбовская. При жизни старицы Параскевы Ивановны ходила оборванная, грязная, ночевала под мостом. Настоящее её имя было Захаровна, а не Ивановна. Мы спрашивали, почему же она Ивановной называется? Отвечала: «Это мы все, блаженные, Ивановны — по Иоанну Предтече»… Блаженная Мария очень много и быстро говорила, и складно так, даже стихами… Замечу, что Мария Ивановна, как человек находчивый, обладала ещё и острым умом, причём любила удивить людей. Вот раз приехал к Марии Ивановне какой-то военный чин, хочет войти. Время было советское, мать Дорофея предупреждает Марию Ивановну: — Человек строгий приехал, ты чего–нибудь при нём зря не скажи! Про Царя не скажи… Только «строгий» вошёл, как ее прорвало, понесло: — Когда правил Николашка, то была крупа и кашка… А сейчас новый режим – все голодные лежим… Михаил П. Арцыбушев был предан блаженной всей душой, и будучи директором Астраханских рыбных промыслов, ничего без её благословения не делал. Так, врачи прописали ему йод. Он возьми и спроси Марию Ивановну, как быть? Она ответила: «Йод прожигает сердце, пей йодистый калий». Как-то после его отъезда… сёстры … надоедали блаженной, приступая к ней с одним и тем же вопросом: как он живёт, как себя чувствует? На что она сказала: « Мишенька наш связался с цыганкой»…. Когда он через год опять приехал в Дивеево, сёстры решили спросить Михаила Петровича о «цыганке». В ответ Мишенька залился смехом. Потом рассказал: — Ну и блаженная! Я много лет не курил, а тут соблазнился и купил в ларьке папиросы «Цыганка»… Ещё в монастыре я слышала от блаженной: — А ты и по Москве поскитаешься. А тебя, мать, вышлют.

И когда я после разгона монастыря скиталась по Москве, то хорошо знала: скоро вышлют. Так и получилось…

По свидетельству монахини Серафимы, Владыка Серафим Звездинский почитал блаженную Марию как «великую рабу Божию»…

Блаженная старица в 1926 году говорила: «Какой год наступает, какой тяжёлый год! Уже Илья и Енох на земле ходят». А когда после Пасхи в монастыре начались обыски, на вопрос монахини Серафимы: « Поживём ли мы ещё спокойно?» Ответила, что осталось только три месяца.

7/20 сентября 1927 г. монахиням предложили уйти из монастыря. После закрытия монастыря Мария Ивановна жила в домах верующих. Представители власти запрещали блаженной принимать посетителей. Однажды блаженную старицу арестовали, однако после допроса, признав ее ненормальной, отпустили.

Следует отметить, что хотя Мария Ивановна, предупреждала сестёр о будущие испытаниях в годы безбожия: лагерях, ссылках, она вместе с тем, уверенно предсказывала и возрождение Серафимо-Дивеевского монастыря, что и исполнилось в 1991 г.

Скончалась блаженная старица в 1931 г. в возрасте около 70 лет, её похоронили на кладбище села Большое Череватово.

Сохранились многочисленные свидетельства о чудесных исцелениях по молитвам блаженных стариц, происходивших и в наши дни.

Синодальная комиссия по канонизации святых, ознакомившись с богоугодной жизнью Христа ради блаженных стариц Пелагии, Параскевы и Марии Дивеевских, постановила причислить к лику святых Христа ради юродивых, блаженных стариц Пелагию Дивеевскую, Параскеву Дивеевскую и Марию Дивеевскую для местного церковного почитания в Нижегородской епархии. Святые старицы были прославлены как местночтимые святые в июле 2004 года в ходе торжеств, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского. (22 сентября/5 октября — день памяти)

Блаженные старицы Дивеевского монастыря, Москва, Изд-во: «Паломник», 2004 г.

Наставница монахов. Блаженная старица схимонахиня Мария (Матукасова)

Последние годы жизни блаженной схимонахини Марии (Матукасовой †14 января 2000 г.) были связаны с Оптиной пустынью. Если раньше ее подвиг юродивой Христа ради проходил «на юру», то после принятия схимы в январе 1998 года старица стала нести иное служение — молитвенницы за весь мир и, по слову величания преподобным, «наставницы монахов и собеседницы ангелов». Об этом периоде ее жизни рассказывает иеродиакон Александр (Матюхин), насельник Свято-Введенской Оптиной пустыни, духовный писатель, автор недавно изданной книги о современном подвижнике, старце Николае Дивеевском.

— Как вы считаете, Мария Ивановна была принята в Оптиной пустыни как человек Божий?

— Матушка Мария сама ответила на этот вопрос, перед смертью уйдя из нашей обители… Кто-то ее принял, кто-то не принял… Есть искренние почитатели старицы, и их немало. Но общего «принятия» ее предсказаний, советов, когда они не только выслушиваются, но и исполняются, видимо, все же не было.

Но как бы кто ни относился к матушке, у многих из нас было ощущение, что всей ситуацией в монастыре управляла схимонахиня Мария. Она спокойно сидела в своем кресле, видимым образом ни во что не вмешивалась, всячески «умаляла» себя, и тем не менее вся ситуация была в ее руках. С приходом к нам старицы микроклимат в монастыре заметно улучшился.

— В чем заключалось служение схимонахини Марии в вашем монастыре?

— Старец Нектарий говорил: «Во всем ищите великого смысла». Матушка Мария впервые приехала в Оптину пустынь на праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Ее к нам привела Матерь Божья. Об этом неоднократно говорила и сама матушка Мария, ведь она была послушницей Божией Матери. А про Оптину пустынь старица говорила так: «Здесь хлеба много-много (благодати), а дыр-то сколько…» Вот она и пришла к нам — латать эти дыры… «Я по семечку сажаю. А потом хлеб вырастет и все серпом срежут…» — говорила она. А еще ее служение в монастыре было миротворческое. Об этом мне сказал мой духовник, известный старец архимандрит Кирилл (Павлов). Перед тем, как мы привели к нему старицу Марию, у меня с отцом Кириллом состоялась беседа. Он расспросил меня про матушку, а после встречи с ней сказал: «Матушка пришла к вам как миротворица».

Старица Мария пришла в монастырь, чтобы напомнить нам о евангельской нищете. Мы в монастыре на то время сильно увлеклись строительством, материальным укреплением обители. А она пыталась наши сердца и взоры направить на внутреннее строительство, возведение храма своей души. Когда к ней приходили монахи, она нередко говорила: «А вы книжечку-то почитаете? Почитайте книжечку…» Старица этим нам хотела сказать: «Вы Евангелие чтите? А если чтите, то надо и жить по-евангельски…» Она давала нам в руки Евангелие и просила читать вслух по нескольку главок. Преподобный Нифонт Кипрский писал: «Вся злоба в мире от неведения Писаний». И старица Мария нам напоминала об этом.

— До приезда матушки Марии в Оптину пустынь неподалеку от монастыря, в селе Клыково подвизалась другая старица, схимонахиня Сепфора. Ее служение тоже было связано с монастырем?

— Когда схимонахиня Сепфора умерла, матушка Мария сказала: «Старуха ушла на небо и весь хлеб забрала». Значит, некому стало окормлять обитель. Схимонахиня Сепфора, как потом и Мария Ивановна, все силы прилагала к тому, чтобы братия монастыря обратила свои взоры на внутреннее делание, а не только на внешнее строительство.

— Известно пророчество старицы Сепфоры, что после нее в Оптиной пустыни будет другая старица, большая, чем она…

— Накануне полугодия со дня смерти схимонахини Сепфоры новый келарь монастыря отказался выделить продукты на поминки старицы. Мать Пантелеимона обратилась к Марии Ивановне, попросила ее молитв, чтобы поминки, хоть бедные — киселем да кашей — но все-таки состоялись на скромные рубли почитателей старицы. «Хорошие поминки будут, красивые поминки…» — загадочно ответила старица Мария. А ночью приехала некая раба Божия, почитательница старицы Сепфоры, и привезла множество продуктов. Когда мы приехали в Клыково, сели за поминальный стол, мы поразились изобилию яств. Даже монастырь не смог бы устроить такие богатые поминки. Котлеты из балыка, в супе балык… «Красивые поминки» получились…

— Вам запомнились какие-то важные пророчества блаженной схимонахини Марии?

— Старица несомненно обладала пророческим даром. Но на вопросы она не всегда отвечала прямо — как правило, это были притчи, иносказания… При мне старец архимандрит Кирилл спросил ее: что нас ждет? Она ответила притчей: «Вода, песок, глина… Кирпичики лепят, кирпичик к кирпичику подгоняют, печка русская — тепло-тепло… Хлеба, булок много…» Что имела в виду старица? Может, гонения, ссылки… Бог весть. Я ей говорю (я был тогда келарем в обители): «Матушка, может, нам консервами запастись?» — «Молитвой запасайтесь!» — ответила старица.

— Вы лично ощущали на себе благодатную силу молитв старицы?

— Когда у меня начались тяжелые скорби, матушка мне очень помогла. Мне было тяжело, я нигде не находил себе покоя… Пришел к матушке. Она в это время спала (а на самом деле молилась). Кто-то из самарцев, бывших в то время при ней, вынес мне недоеденную матушкой картошку. И говорит мне немного смущенно: «Матушка сказала, что сейчас придет человек, ему нужен «доктор», и надо дать ему это покушать». Я съел картошку и… успокоился. Как будто принял очень сильную успокоительную таблетку. Так матушка помогла мне выдержать вражье нападение. Потом я снова пришел к ней со слезами на глазах. А она свои четочки передвигает, молится. Легла на кровать — так, что голова ее висит в воздухе. Сама в напряжении, вся дрожит. Встала и говорит: «Ну, все!..» Потом тихо добавила: «Так выйти из себя!» — о моем состоянии. С этого момента искушение пошло на убыль и окончательно сгладилось в день смерти матушки Марии. И мне даже показалось, что она и жила-то как будто за тем, чтобы окончательно вызволить меня из беды, вызволить из лап врага…

— Известны ли вам предсказания старицы, которые уже сбылись?

— Их много. Приведу лишь один пример. В прошлом году на Успение Божией Матери к нам в Оптину приехали три иеромонаха-японца — Петр, Даниил и Серафим. В храме на всенощной я спросил у матушки, кто из них станет Митрополитом Японским? — «Три!» — ответила старица. Я ей возразил: «Как же так, матушка. Ведь один должен быть?» — «Три!..» — снова ответила старица. Стал я с ней спорить, так что даже вывел ее из терпения. Она «постучала по голове», обличая в неразумии, и говорит: «Даниил». Тогда я пошел к отцу Иоанну, начальнику Миссии, и сообщил предсказание старицы. Митрополитом был избран не Даниил, а Петр, самый опытный и пожилой из японских священников. Но вскоре он умер и снова стал решаться вопрос о Митрополите Японском, о главе Японской Автономной Православной Церкви. В это время Святейшему Патриарху Алексию II уже стали известны слова старицы о том, что Митрополитом станет Даниил. Он и решил назначить его Митрополитом Токийским и всея Японии… Возможно, и третий иеромонах, Серафим, тоже со временем станет японским Митрополитом…

— Теперь о другом. Известно, что Оптина пустынь возвысила свой голос против повсеместного введения ИНН. Рапорт на эту тему был подан наместником монастыря Архимандритом Викентием Святейшему Патриарху Алексию II. В чем оптинцы увидели главную опасность «идентификации»?

— Известный старец монах Сергий из города Минеральные Воды сказал, что принявшие ИНН потеряют способность к покаянию… Об этой угрозе нам прикровенно говорила и матушка Мария, предупреждала, что нас ждут тяжелые испытания. Я расскажу об одном случае, который стал известен многим в нашем монастыре. Он похож на притчу, и тем не менее это все случилось в действительности. Одна женщина жила со своей дочерью душа в душу. Потом она приняла ИНН. И когда пришла домой из налоговой инспекции, сразу же поссорилась с дочерью, да так сильно, что у них произошел полный разрыв отношений. Дочь ушла из дома, возненавидела мать. А мать сначала не могла понять, что происходит. Потом ей объяснили, что все это произошло из-за принятия «номера». Научили, что нужно снова пойти в налоговую инспекцию и написать отказ от ИНН. И вот наконец она пошла в налоговую инспекцию и… увидела на ступеньках инспекции свою дочь, заполняющую бланк заявления на принятие «номера». Она начала уговаривать свою дочь этого не делать! Наконец ей пришло настоящее понимание того, что с ними произошло. Ведь между ней и дочерью была любовь, а после «идентификации» все сразу разладилось… Отношения между ними и сейчас не улучшились, но зато стала известна подлинная причина разрыва. Ведь эта ситуация, когда дочь восстала на мать, — один из признаков Апокалипсиса, возвещенный в Евангелии (Мк. 13, 12): «Предаст же брат брата на смерть, и отец — детей; и восстанут дети на родителей и умертвят их».

Другая ситуация. Женщина в большом городе уверовала в Бога и решила всецело служить Церкви. Бросила прежнюю работу и пошла трудиться в храм. И вот настоятель велел всем принять ИНН. Она послушалась священника и тоже приняла «номер». Когда я был в этом храме и узнал об этом, стал говорить, что принятие ИНН губительно для души, эта женщина вдруг зарыдала и стала чуть ли не волосы на себе рвать. Ее успокаивали, говорили, что, мол, «номер» не страшен, это же еще не печать… А она им ответила: «Нет, этот номер страшен! И вы погубили меня… Я пришла в Церковь спасаться, и вот… Когда я приняла ИНН, нас с дочерью сразу выгнали из квартиры. Мы ютились по углам, а когда сняли другую квартиру, то на нас… обрушился потолок!» Господь страданиями вразумляет оступившихся.

— А что бы вы посоветовали тем верующим людям, кто по неведению уже принял ИНН?

— Я бы сравнил принятие ИНН с ходьбой по тонкому льду. Рано или поздно лед этот обломится под тяжестью тела. И потому лучше всего остановиться на том месте, где сейчас стоишь, и постараться идти назад. Тем, кто принял «номер» — не нужно им пользоваться и, конечно, надо написать заявление с отказом от него.

— Остается не до конца понятой «тайна» ИНН. Все мы видим, что Господь отступает от «проидентифицированных» людей. Даем этому свои объяснения. И все же вопросов тут больше, чем ответов…

— Главный тезис «нью эйдж» — «никто выше закона». Никто… Звучит привлекательно, но если задуматься, то становится очевидным, что нас возвращают к тому состоянию, которое восторжествовало во времена Распятия Господа Иисуса Христа. Его распяли как «нарушителя закона». Ведь Он провозгласил: «Не человек для субботы, а суббота для человека». То есть не человек для закона, а закон для человека…Святым, людям Нового Завета, очистившимся от страстей, закон уже не нужен в той степени, как людям неочистившимся, порочным. Закон ведь нужен грешникам, чтобы с них не спадали оковы до тех пор, пока человек не преобразится благодатью Святого Духа… И вот нас хотят от благодати снова возвратить к закону. И все, кто принимает ИНН, вместе с ним принимает и этот отказ от благодати во имя «закона». То есть подписывается под тем, во имя чего распяли Господа Иисуса Христа… Вот почему благодать отступает от принявших «номер»…

— От всего этого легко впасть в уныние… Такие тяжелые искушения приблизились к каждому из нас!

— Мария Ивановна не раз говорила, что на короткое время Господь даст нам Царя. Я верю, что и эти слова ее сбудутся. Так что не нужно отчаиваться… Молиться, верить и знать: Царь Грядёт!

Антон Жоголев

17.11.2000