Святитель Григорий Палама: житие, творения, учение

Святитель Григорий Палама, Солунский Государственный музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина

Жизнь этого замечательного подвижника, утонченного византийского богослова и философа, стала ориентиром для христианского мира, образцом монашеского и молитвенного подвига, а его боговдохновенное учение явилось основой для богословского творчества многих поколений писателей.

Житие

О подвигах и испытаниях, выпавших на долю святителя, нам известно из «Похвального слова св. Григорию», рода агиографии, которая была написана его современником, другом и ближайшим учеником, св. Филофеем (Коккином), константинопольским патриархом, автором множества богословских текстов, молитв, житий, полемических сочинений. Возможно, он был и соавтором окончательно оформишевшегося в творениях св. Григория Паламы учения об исихии.

Святой Григорий Палама принадлежит к плеяде высочайщих умов тринадцатого века. По рождению он был византийским аристократом – первым ребенком в семье сенатора Константина Паламы. Отец Григория отличался благочестием, практиковал умную молитву, перед смертью принял монашеский постриг, а незадолго до этого молитвенно вручил детей Божьей Матери. После кончины родителя воспитание Григория взял на себя его высочайший покровитель и товарищ, император Андроник II. Юный Григорий стал жить при Константинопольском дворе.

Образование

Благодаря своему высокому положению он получил блестящее образование, в университете одним из его преподавателей был знаменитый греческий философ и богослов Феодор Метохит.

Полезные материалы

Григорий считался жемчужиной императорского дворца – он обладает высоким интеллектом, любит науки, однажды, читает настолько блестящую лекцию о категориях Аристотеля, что удостаивается самых высоких похвал. При этом религиозный, ищущий Господа юноша, тяготился светской обстановкой, стремясь к уединению и молитве. Возможно, ещё находясь в Константинополе, он вступает в общение с афонскими монахами, часто посещавшими императорские покои.

Григорий начинает практиковать воздержание, в первую очередь, отказывается от роскошной придворной жизни.

Отъезд на Афон

В возрасте двадцати лет (по другим источником восемнадцати), несмотря на некоторое противодействие со стороны своего опекуна, императора Андроника II, после долгих уговоров, покидает дворец. Св. Григорий решает посвятить себя Богу. Его отъезд на Афон, вместе с двумя младшими братьями, Макарием и Феодосием происходит в 1316 году. Ему удалось повлиять на оставшихся членов семьи и некоторых «умных рабов», которые так же решили поступить в монастыри Константинополя. Монашеский постриг принимает мать Григория, Кали (Каллонис), сестры, Епихарис и Феодотия.

По приезду в обитель, юноша попадает под начальство преподобного Никодима, келья которого располагалась недалеко от Ватопедского монастыря, где будущий святитель прожил следующие два года, научаясь молитве, там же он принял и постриг от своего учителя.

На Афоне Григорий предался той самой подвижнической монашеской жизни, о которой мечтал при дворе, он углубился в аскезу, а так же стал практиковать «исихию» (от греч. – тишина, молчание), – особый род молитвенных и духовных упражнений, необходимых для достижения внутреннего «безмолвия», спокойствия сознания от каких либо мирских впечатлений, хранения волевой части души от прилогов, сеемых диаволом.

Умное делание

Центром практики является молитвенное «умное делание» (возвращение или погружение ума в сердце), – многократное повторение молитвенного текста, которой может незначительно меняться, основу его составляет, известная каждому «Иисусова молитва», — призывание Бога, Второго Лица Пресвятой Троицы, Сына Божьего.

Самый распространенный вариант: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Непрестанный призыв, повтор этих слов, совмещенный с практикой трезвения (постоянного осознания своих мыслей и чувств, их контроль), очищение души и духовных очей от греховных помыслов, обычных для падшего человека, постепенно, приводит его к исполнению предназначения Адама – уподоблению Господу, обожению, и, в итоге, видению Нетварного Фаворского света.

Для православной антропологии, ум и рассудок – совершенно разные понятия. Рассудок или разумное начало – качество, позволяющие ориентироваться в мирском бытии, принимать решения, учиться, познавать мир. Ум (или дух) – особое божественное свойство человеческой души, орган, через который человек может общаться с Богом. Каждый должен пройти путь деятельной духовной жизни, чтобы очистить себя, особенно, самую важную часть своей психики – волевую и желательную (ту, где рождаются устремления, поступки, где мы говорим «мне хочется, я желаю»). Господь учит:

«Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матф.6:21).

Почти два года св. Григорию удалось прожить в отдалении от мира, вожделенной для него созерцательной жизнью, но время было неспокойное для Византии, и в 1325 году, опасаясь турецких набегов, святой подвижник с группой монахов, вынужден был покинуть Афон.

Филофей пишет, что он прибыл в Фессалоники, покровителем которого был великомученник Димитрий Солунский, чудесное явление которого «удержало их в городе». Здесь св. Григорий принимает священнический сан, собирает вокруг местной Церкви общину иноков-отшельников. Около 1326 года он предпринимает ещё одну попытку уединиться и переселяется из города на гору Верия, где, по преданию, вёл свою проповедь апостол Петр. Святой предается суровой монашеской аскезе и практике исихии, выходя к монахам только по субботам и воскресеньям, для совершения богослужений.

Около 1330 года Стефан Душан, сербский крааль (король), завоевывают большую часть Византии, которая все больше превращается из империи в слабое, подверженное постоянным набегом государство. Серб даже именует себя титулом императора Ромеев. События, известные как «славянское нашествия» заставляют св. Григория вновь переселится на Афон, где он живет в пустыньке преподобного Саввы, поблизости у святой горы. Это место сохранилось и ныне. Он избирается игуменом монастыря Эфсигмен в северной части афонского перешейка. Но его уединение снова нарушается. Святитель вступает в, пожалуй, вторую по известности, полемику в истории богословия.

Полемика с Варлаамом

Примерно в это же время, в Константинополе, при императорском дворе, появляется новая, очень непростая личность, грек южно-итальянского происхождения, как и Палама, прекрасно владеющий мощным аппаратом античной философии. Он принадлежал к ордену Василия Великого, видимо, был униатом, звали его Варлаам Калабриец (происходил из провинции Калабрия), благодаря уму и начитанности он быстро нашел доступ к доместику (наместнику) императора Андроника III, Иоанну Кантакузину, наставлял его детей, часто бывал во дворце.

Интересный факт

Судя по всему, Варлаам скрывал униатские корни, он демонстративно вступал в богословские прения с представителями Рима, даже написал несколько трактатов, опровергающих католическое учение о «филиокве» (ипостасных свойствах Троицы, исхождении Святого Духа не только от Отца, но и Сына).

Святитель Григорий их, конечно, прочитал, он параллельно создавал свои «Пропедевтические главы» – тоже в опровержение латинского догмата. Возникает богословское столкновение: западного рационализм, схоластики, которая имела в общем-то, благую подоплеку – защиту догматов с помощью разума, логики. Однако, католическая увлеченность схоластикой сделала ее главным принципом западной богословия, при этом забыв о богооткровенном характере догмата. Против этого подхода и выступил св. Григорий Палама.

В своей работе «Триады в защиту священнобезмолствующих» он постулирует, что догмат не доказывается доводами разума, «ибо он суть – откровение Божие». Свои творения он пишет в полном соответствии со святоотеческой традицией, – учением каппадокийцев.

Параллельно, происходит знакомство Варлаама с монашескими исихастскими практиками. Конечно, как ученый и рационалист, он подвергает их критике и даже насмешкам.

Так, первоначальный спор возник из-за опровержения святителем идей Варлаама, касающихся вопросов богопознания. Итальянский философ исповедовал довольно строгий рациональный подход к знанию, его теории были в большей степени основаны на доводах человеческой логики, нежели опыта. В частности, он считал, что Бог непостигаем, суждения о Нём недоказуемы, следовательно, невозможно точно знать, какие отношения происходят между Ипостасями Пресвятой Троицы. Именно этот своеобразный агностицизм и подверг анализу св. Григорий.

Далее последовало обвинение в ереси, но уже со стороны Варлаама, который, будучи знакомым с учением об «умной молитве», нашел его неправославным. По мнению Калабрийца, видение Фаворского света, да и всё учение о нём, было порождением состояния прелести, самообольщением. Он допускал возможность того, что евангельский рассказ о Свете, преобразившем Господа на горе Фавор, в этой части носил символический характер.

Надо сказать, что исихия — достаточно древняя, но стихийная практика для монашествующих, а св. Григорий Палама упорядочил и обосновал ее, придав вид учения.

Афонские монахи-исихасты (молчальники), потрясенные нападками Варлаама, обратились за помощью к святителю, который практиковал этот род молитвы, он, конечно, вступился за своих братьев. Сочинение «Триады в защиту священнобезмолствующих» он пишет как богословский тракт, направленный не только против рационалистической схоластики Варлаама. Палама создает ключевое для христианской сотериологии учение – о спасении человека. Основную, догматическое его часть можно свести к трем пунктам:

1. Непричаствуемость Бога по сущности и причаствуемость по энергиям. Существо Божие непостижимо и невидимо.
2. Свет, который видели избранные ученики Господа на горе Фавор, был не символическим, а реальным – нетварным и энергийным. Это Сам Бог.
3. Возможно постижение и приобщение энергиям Бога преображенными человеческими чувствами.

14

Ноябрь

1359 года

После продолжительной болезни святитель Григорий умер в возрасте 63 лет (или 61 года). Последние слова его были: «К высотам!»

Святитель Григорий Палама: житие, творения, учение

Во второе воскресенье Великого Поста Православная Церковь празднует память святителя Григория Паламы. Портал Богослов.Ru публикует статью заведующего Греко-латинским кабинетом и преподавателя Московской духовной академии игумена Дионисия (Шленова), посвященную святителю.

Житие[1]

Родился будущий святитель в 1296 г., образование получил в Константинополе. После ранней смерти отца своего сенатора Константина, происшедшей в 1301 г., Григорию выпало быть под покровительством императора Андроника II. Таким образом, первые 20 лет жизни юноша прожил при царском дворе, а в дальнейшем ему, обладавшему разнообразными дарованиями, предстояла быстрая и успешная карьера. Он изучал светские дисциплины и философию у самого лучшего учителя эпохи Феодора Метохита, который был филологом и богословом, ректором университета и заодно, как принято называть эту должность теперь, премьер-министром. Григорий Палама был лучшим из его учеников; особый интерес он проявлял к философии Аристотеля. В возрасте 17 лет Григорий даже прочел лекцию во дворце о силлогистическом методе Аристотеля перед императором и знатными лицами. Лекция оказалась столь успешной, что в конце ее Метохит воскликнул: «И сам Аристотель, если бы он был здесь, не преминул бы удостоить ее похвалы».

Несмотря на все это Григорий оставался поразительно равнодушным к политике и миру. Около 1316 г. в возрасте 20 лет он покинул дворец и философские занятия и удалился на Святую Гору, где предался подвижнической жизни и занятиям тайнозрительным богословием. Привыкать к великим подвигам он начал еще пребывая во дворце. На Афоне Григорий подвизался в келье неподалеку от Ватопеда под руководством препоподобного Никодима, от которого и принял монашеский постриг. После смерти своего наставника (ок. 1319) он переселился в Лавру святого Афанасия, где провел три года. Затем, начиная с 1323 г., он подвизался в скиту Глоссия, где проводил все свое время в бдениях и молитвах.

В 1325 г. из-за турецких нападений на Святую Гору он, наряду с другими монахами, вынужден был ее покинуть. В Фессалониках Григорий по просьбе своих спутников-монахов принял священнический сан. Оттуда он направился в область Верии, города, в котором некогда проповедовал апостол Павел, где продолжил подвижничество. Пять дней в неделю, затворившись в тесной келье-пещере, находившейся на склоне заросшей густыми зарослями скалы над горным ручьем, он предавался умной молитве. В субботу и воскресенье он выходил из своего уединения для участия в общем богослужении, совершавшегося в монастырском кафоликоне.

Однако славянское нашествие, затронувшее и эту область, побудило Григория в 1331 г. снова вернуться на Святую Гору, где он продолжил отшельническое житие в пустыни святого Саввы на афонском предгорье над Лаврой. Эта пустынь сохранилась до сего дня. «Омываемая», как и во времена святителя Григория, афонскими ветрами, она поражает паломников своим абсолютным уединением и тишиной.

Затем на краткий срок Григория избрали игуменом монастыря Эсфигмен. Но, несмотря на попечения, взятые им на себя, он постоянно стремился вернуться к безмолвию пустыни. И достиг бы этого, если бы ученый монах из Калабрии (Южная Италия) по имени Варлаам (1290-1350) не побудил его к вступлению на полемическую стезю. Спор с Варлаамом продолжался на протяжении 6 лет с 1335 по 1341 г.

Варлаам происходил из православной греческой семьи, хорошо знал греческий язык. Он посетил Византию и, в конце концов, оказался в Салониках. В середине тридцатых годов XIV в. оживились богословские дискуссии между греками и латинянами. В ряде своих антилатинских сочинений, направленных, в частности, против латинского учения об исхождении Святого Духа и от Сына, Варлаам подчеркивал, что Бог непостижим и что суждения о Боге не доказуемы. Тогда Палама написал аподиктические слова против латинского новшества, подвергнув критике богословский «агностицизм» Варлаама и его чрезмерное доверие авторитету языческой философии.

Это было первое богословское столкновение двух мужей. Второе произошло в 1337 г., когда Варлаам был оповещен некими простыми и неграмотными монахами о некоем техническом способе, который применяли исихасты при творении умной молитвы. Изучив также некоторые сочинения исихастских отцов, посвященные молитвенному деланию, он неистово напал на исихастов, называя их мессалианами[2] и «пуподушниками» (ὀμφαλόψυχοι). Тогда на Паламу было возложено опровержение нападок Варлаама. Личная встреча обоих мужей вовсе не привела к положительному результату, но еще более обострила противоречие. На Константинопольском соборе 1341 г. (заседание состоялось 10 июня) Варлаам, обвинявший исихастов в неправильном способе молитвы и опровергавший учение о нетварном Фаворском свете, был осужден. Варлаам, хоть и испросил прощение, в июне того же года уехал в Италию, где принял затем римокатоличество и стал епископом Иеракским.

После собора 1341 г. и удаления Варлаама завершился первый этап паламитских споров.

На втором и третьем этапе споров противниками Паламы выступили Григорий Акиндин и Никифор Григора, которые в отличие от Варлаама не критиковали психосоматического метода молитвы исихастов. Спор принял богословский характер и касался вопроса Божественных энергий, благодати, нетварного света.

Второй этап спора совпадает с гражданской войной между Иоанном Кантакузином и Иоанном Палеологом и происходил между 1341 и 1347 г. 15 июня 1341 г. умер император Андроник III. Его преемник Иоанн V Палеолог был несовершеннолетним, поэтому в государстве произошли большие потрясения в результате ожесточенной борьбы за власть между великим доместиком Иоанном Кантакузином и великим дукой Алексеем Апокавком. Патриарх Иоанн Калека поддерживал Апокавка, в то время как Палама полагал, что государство может быть спасено только благодаря Кантакузину. Вмешательство Паламы в политическое столкновение, хоть он и не был особенно склонен к политике, привело к тому, что большую часть дальнейшей жизни он провел в заточениях и темницах.

Между тем в июле 1341 г. был созван еще одни собор, на котором Акиндин был осужден. В конце 1341-1342 г. Палама затворился сначала в монастыре святого Михаила Сосфенийского, а потом (после 12 мая 1342) в одной из его пустыней. В мае-июне 1342 г. состоялось два собора для осуждения Паламы, которые, однако, не дали никаких последствий. Вскоре Григорий удалился в Ираклию, откуда через 4 месяца был доставлен под конвоем в Константинополь, и заключен там под стражу в монастырь. После двухмесячного пребывания в храме Святой Софии, где святой Григорий вместе со своими учениками по праву убежища пользовался неприкосновенностью, он был заточен в дворцовую тюрьму. В ноябре 1344 г. на соборе святителя Григория Паламу отлучили от Церкви, а Акиндин, его главный противник, в конце того же года был рукоположен во диаконы и священники. Однако в силу изменений политической обстановки на соборе 2 февраля 1347 г. Григорий Палама был оправдан, а осуждены его противники.

После победы Иоанна Кантакузина и провозглашения его императором патриарший престол занял (17 мая 1347 г.) Исидор Вухир, друг исихастов, а Григорий Палама в скором времени был избран архиепископом Фессалоникийским. Тогда начался третий этап паламитских споров. Главным противником Паламы выступил Никифор Григора. Политические волнения в Фессалониках воспрепятствовали Григорию вступить в город для исполнения своих обязанностей. Господами положения здесь оказались зилоты, друзья Палеологов и противники Кантакузина. Они препятствовали приходу Паламы, вплоть до захвата Фессалоник Кантакузиным в 1350 г. До этого времени Палама посетил Афон и Лемнос. Попав же в Фессалоники, он смог умиротворить город. Однако его противники не прекращали яростно полемизировать. В силу этого в мае-июне и в июле 1351 г. были созваны два собора, которые осудили его противника Никифора Григору и провозгласили Паламу «защитником благочестия». На первом из этих соборов было утверждено учение о единстве Божества и различии между сущностью и нетварными энергиями. На втором соборе было принято шесть догматических определений с соответствующими шестью анафемами, которые сразу же после собора были включены с Синодик Православия. Помимо утверждения вышеуказанного различия между сущностью и энергией здесь была провозглашена непричаствуемость Божественной сущности и возможность приобщения Божественным энергиям, которые нетварны.

Отправившись в Константинополь в 1354 г. для того, чтобы выступить посредником между Кантакузиным и Иоанном Палеологом, Палама был пленен турками, которые держали его в плену около года, пока не получили от сербов искомый выкуп за его освобождение. Плен свой он счел уместным случаем для проповеди истины туркам, что и пытался делать, как видно из Послания Фессалоникийской церкви, а также по двум текстам Собеседований с представителями из числа турок. Видя, что уничтожение империи турками почти неотвратимо, он считал, что греки незамедлительно должны приступать к обращению турок в христианство.

После освобождения от турок и возвращения в Фессалоники свт. Григорий продолжил пастырскую деятельность в своей епархии до 1359 г. или, согласно новой датировке, до 1357 г. Сраженный одной из своих давних болезней, которые время от времени беспокоили его, святитель Григорий умер 14 ноября в возрасте 63 лет (или 61 года). Вначале его прославили как местночтимого святого в Фессалониках, но вскоре в 1368 г. соборным решением он был официально вписан в календарь Святой Софии патриархом Филофеем Коккиным, который составил его похвальное житие и службу. Сначала мощи святителя Григория были положены в кафедральном храме Святой Софии в Фессалониках, ныне частица его мощей хранится в митрополичьем соборе в честь Григория Паламы близ городской набережной.

Сочинения

Григорий Палама составил многочисленные сочинения богословского, полемического, аскетического и нравственного содержания, также как и многочисленные гомилии и послания.

«Житие Петра Афонского» – самое первое сочинение свт. Григория Паламы, написанное ок. 1334 г.

В «новых надписаниях» против надписаний Иоанна Векка и в двух аподиктических словах «Против латинян» (написаны в 1334-1335 г. или согласно новейшим датировкам в 1355 г.) рассматривается вопрос об исхождении Святого Духа. Святой Дух как ипостась исходит «только от Отца». «Ипостась Пресвятого Духа не есть и от Сына; Она не дается и не приемлется никем, но Божественная благодать и энергия»[3]. Сходно с учением Николая Мефонского исхождение – это ипостасное свойство, в то время как благодать, которая является энергией, является общей для Трех Лиц Святой Троицы. Только с учетом этой общности можно говорить о том, что Дух Святой исходит от Отца, и от Сына, и от самого Себя. Этот взгляд на исхождение является общим со учением Никифора Влеммида и Григория Кипрского, которые, храня верность святоотеческому преданию, возлагали надежды на богословский диалог между Востоком и Западом.

Сочинение «Триады в защиту священнобезмолвствующих» было написано для того, чтобы отразить нападки Варлаама на исихастов, в нем разрешаются также все богословские вопросы, которые стали предметом спора. Сочинение делится на три триады, каждая из них подразделяется на три трактата. Первая триада, написанная весной 1338 г. в Фессалониках, посвящена вопросу о познании Бога. Выступая против только что сформулированной тогда позиции Варлаама, Палама настаивает на том, что путь познания Бога не является внешней философией, но откровением во Христе. Христос обновил всего человека, поэтому весь человек, душой и телом, может и должен участвовать в молитве. Человек, начиная с настоящей жизни, приобщается благодати Божией и вкушает в качестве залога дар обожения, которого он вкусит в полноте в будущем веке.

Во второй триаде (составлена весной-летом 1339 г.) он подвергает резкой критике утверждение Варлаама, что знание философии может принести человеку спасение. Человек не вступает в общение с Богом при помощи тварных средств, но только по Божественной благодати и через участие в жизни Христа.

В третьей триаде (написана весной-летом 1340 г.) он занимается вопросом об обожении и о Фаворском свете как о нетварной Божественной энергии. Человек не приобщается сущности Божией, иначе мы пришли бы к пантеизму, но приобщается природной энергии и благодати Божией. Здесь свт. Григорий систематически исследует основополагающее для его учения различие между сущностью и энергией. Те же вопросы рассматриваются в пяти посланиях Посланиях: трех к Акиндину и двух к Варлааму, написанных в начале спора.

В вероучительных сочинениях («Святогорском томосе», весна-лето 1340 г.; «Исповедании веры» и пр.), и в сочинениях, непосредственно относящихся к спору («О божественном единении и различении», лето 1341 г.; «О божественной и обоживающей причастности», зима 1341-1342 г.; «Диалог православного Феофана с Феотимом», осень 1342 г. и пр.) – а также в 14 посланиях, адресованных монашествующим, лицам в священном сане и мирянам (последнее письмо направлено императрице Анне Палеологине) продолжают обсуждаться спорные вопросы между Паламой, с одной стороны, и Варлаамом и Акиндином, с другой.

Семь «Антирритиков против Акиндина» (1342-не ранее весны 1345 г.) были написаны с тем, чтобы опровергнуть соответствующие антирритики против Паламы, составленные Григорием Акиндином. В них говорится о последствиях не различения между сущностью и энергией в Боге. Акиндин, не принимая, что благодать является природной энергией сущности Божией, но тварью, впадает в результате в ересь большую, чем у Ария. Благодать Божия, говорит Палама, является святым как нетварный свет, подобный тому, который видели апостолы во время Преображения Христа. Этот нетварный свет и вообще все энергии Божии являются общим выражением единой сущности Отца и Сына и Святого Духа.

«Против Григоры» Палама написал 4 опровержительных слова (1 и 2 – в 1355, 1356; 3 и 4 – в 1356-1357). Григора принимал богословские тезисы Варлаама, утверждая, что благодать Божия и особенно свет Преображения был тварным. Палама опровергает аргументы Григоры и утверждает, что свет Преображения не был ни тварью, ни символом, но отблеском божественной сущности и подтверждением действительного общения между Богом и человеком.

Все вышеуказанные сочинения Паламы отличаются отчетливым полемическим характером, направлены на опровержение воззрений противников. Палама выражает свои богословские утверждения с полной ясностью и в своих не столь полемичных богословских и аскетических сочинениях. В «150 богословских, нравственных и практических главах» (1349/1350 г.) он излагает, пользуясь обычным для всех аскетических писателей Востока методом, основные темы своего учения в кратких главах. В некоторых случаях он приводит целые отрывки из своих предшествующих сочинений. Систематизировав свое богословское учение, он излагает его с ясностью и полнотой, наряду со своими философскими воззрениями.

Сочинение «К Ксении о страстях и добродетелях» (1345-1346 г.) адресовано монахине, занимавшейся воспитанием дочерей императора Андроника III. Это обширный аскетический трактат, посвященный борьбе со страстями и стяжанию христианских добродетелей.

Во время архипастырства в Фессалониках с амвона кафедрального храма свт. Григорий Палама произнес большую часть своих 63 гомилий, подтверждающих его глубокую духовность, богословские дарования и преданность Церкви. Хотя гомилии посвящены по преимуществу аскетико-нравственной и социально-патриотической тематике, в них находится место и для умозрений о нетварном Фаворском свете (в гомилиях 34, 35 «На Преображение Господне»). Некоторые из слушателей не могли уследить за мыслями гомилий святителя Григория из-за недостатка образования. Однако он предпочитает говорить высоким стилем с тем, чтобы «лучше возводить распростертых на земле, нежели низводить из-за них пребывающих на высоте». Впрочем, любой внимательный слушатель может достаточно ясно уразуметь сказанное.

Из текстов, относящихся ко времени его пленения у турок, наиболее ценно «Письмо к своей [Фессалоникийской] Церкви», которое помимо различных исторических сведений описывает некоторые из его собеседований и описан ряд эпизодов, где фигурируют турки.

Помимо вышеуказанных сохранилось немало более маленьких сочинений опровержительного, полемического, аскетического и богословского содержания и четыре молитвы.

Учение

Святитель Григорий Палама, пользуясь творчески переработанной богословской терминологией, сообщил новые направления богословской мысли. Его учение не было обусловлено только философскими понятиями, но было сформировано на совершенно иных принципах. Он богословствует на основании личного духовного опыта, который пережил, подвизаясь как монах, и сражаясь как искусный ратоборец против тех, кто искажал веру, и который он обосновал с богословской стороны. Потому и сочинения свои он начал писать в достаточно зрелом возрасте, а не в юные годы.

1. Философия и богословие

Варлаам уподобляет знание здоровью, которое неделимо на здоровье, подаваемое Богом, и на здоровье, приобретаемое благодаря врачу. Также и знания, божественное и человеческое, богословие и философия, согласно калабрийскому мыслителю, едины[4]: «философия и богословие, как дары Божии, равны по ценности пред Богом». Отвечая на первое сравнение св. Григорий писал о том, что врачи не могут целить неисцельные болезни, они не могут воскрешать мертвых[5].

Далее Палама проводит предельно ясное различие между богословием и философией, твердо опираясь на предшествующую святоотеческую традицию. Внешнее знание совершенно отлично от истинного и духовного знания, невозможно «от [внешнего знания] научиться чему-либо верному о Боге»[6]. При этом между внешним и духовным знанием существует не только отличие, но и противоречие: «оно настроено враждебно по отношению к истинному и духовному знанию»[7].

По Паламе есть две мудрости: мудрость мира и мудрость Божественная. Когда мудрость мира служит Божественной мудрости[8], они составляют единое древо, первая мудрость приносит листья, вторая плоды[9]. Также «двойным является вид истины»[10]: одна истина относится к богодухновенному писанию, другая – к внешнему образованию или философии. Перед этими истинами стоят не только разные цели, но и разные первоначальные принципы. Философия, начинаясь с чувственного восприятия, заканчивается познанием. Мудрость Божия начинается с блага за счет чистоты жизни, а также с истинного ведения сущих, которое происходит не от научения, а от чистоты[11]. «Если ты без чистоты, хоть бы и изучил от Адама до кончины мира всю природную философию, ты будешь глупцом, а то и хуже, а не мудрецом»[12]. Конец мудрости – «залог будущего века, неведение превышающее знание, тайное тайному причастие и невыразимое видение, таинственное и неизреченное созерцание и познание вечного света»[13].

Представители внешней мудрости недооценивают силу и дарования Святого Духа, то есть они сражаются против таинственных энергий Духа[14]. Мудрость пророков и апостолов не приобретается научением, но преподается Духом Святым[15]. Апостол Павел, восхищенный до третьего неба, просветился не мыслями и умом, но получил озарение «силы благого Духа по ипостаси в душе»[16]. Озарение, происходящее в чистой душе, не является познанием, поскольку превосходит смысл и познание[17]. «Главное добро» посылается свыше, является даром благодати, а не природным дарованием[18].

2. Богопознание и боговидение

Варлаам исключал всякую возможность познания Бога и изложения аподиктических силлогизмов о Божественном, потому что считал Бога непостижимым. Он допускал только символическое ведение Бога и то не в земной жизни, а только по разлучении тела и души.

Палама согласен в том, что Бог непостижим, однако эту непостижимость он приписывает основному свойству Божественной сущности. В свою очередь он считает возможным некоторое знание, когда человек обладает определенными предпосылками знания Бога, Который становится доступным через Свои энергии. Бог является одновременно постижимым и непостижимым, знаемым и незнаемым, рекомым и неизреченным. Знание Бога приобретается «богословием», которое бывает двойным: катафатическим и апофатическим. У катафатического богословия в свою очередь есть два средства: разум, который через созерцание сущих приходит к некоему познанию[19], и Писание с Отцами.

В Ареопагитском корпусе предпочтение отдается апофатическому богословию, когда подвижник, выйдя за пределы всего чувственного, погружается в глубину Божественного мрака[20]. Согласно святителю Григорию Паламе тем, что выводит человека вне катафатики, оказывается вера, которая составляет доказательство или сверхдоказательство Божественного: «всякого доказательства лучшее и словно некое не требующее доказательств начало священного доказательства есть вера»[21]. П. Христу писал, что согласно Паламе «апофатическое богословие – это сверхъестественные действия веры»[22].

Духовно-опытным подтверждением веры оказывается созерцание, которое увенчивает богословие. В отличие от Варлаама для св. Григория созерцание выше всего, включая апофатическое богословие. Одно дело говорить или молчать о Боге, другое жить, видеть и обладать Богом. Апофатическое богословие не перестает быть «логосом», а «созерцание выше логоса»[23]. Варлаам говорил о видении катафатическом и апофатическом, а Палама – о видении выше видения[24], связанном с вышеестественным, с силой ума как действием Святого Духа.

В видении выше видения участвуют умные очи, а не помысл, между которыми проходит непреодолимая пропасть. Обладание подлинным созерцанием Палама сравнивает с обладанием золотом, одно дело думать о нем, другое иметь в своих руках. «Богословствование столь же уступает этому видению Бога в свете и столь же далеко от общения с Богом, как знание от обладания. Говорить о Боге и встретиться с Богом не одно и то же»[25]. Он подчеркивает особое значение «претерпевания» Божественного по сравнению с «богословствованием» катафатическим или апофатическим[26]. Те, которые удостаиваются неизреченного видения, познают то, что выше зрения не апофатически, «но от видения в Духе этой боготворящей энергии»[27]. «Единение и зрение во мраке» выше «такого богословия»[28].

В целом можно сказать, что Палама защищает православное богословие от «агностицизма», который пытался навязать Варлаам. Христианское богословие, исходя из единства и различия Божественной сущности и энергий, может изложить еще и аподиктические силлогизмы о Боге.

3. Сущность и энергии в Боге

Бог является непостижимым по сущности, но объективная ценность откровения Божия в истории человека познается по Его энергиям. Бытие Бога состоит из Его «самосуществующей» сущности[29], остающейся непостижимой, и Его действий, или энергий, нетварных и вечных. Через различие сущности и энергий стало возможным достижение познания Бога, непознаваемого по сущности, но познаваемого по энергиям теми, кто достиг определенной степени духовного совершенства. Непостижимость и неприобщимость божественной сущности исключает для человека какое-либо непосредственной участие в ней.

Учение о различии между сущностью и энергиями наиболее ярко представлено в творениях Каппадокийских отцов (IV в.), у святителя Иоанна Златоуста (конец IV в – начало V в.), в Ареопагитском корпусе (начало VI в.) и у преподобного Максима Исповедника (VII в.). Для Каппадокийских отцов учение о постижимости Божественной сущности было неприемлемо как один из тезисов Евномия, который, утверждая равные возможности богопознания для людей и Господа нашего Иисуса Христа, тем самым пытался принизить Сына Божия. Для автора Ареопагитик это учение было органичным следствием развивавшегося в корпусе апофатического богословия. Преподобный Максим Исповедник, своим возвышенным учением о логосах опровергая изнутри неизжитые остатки оригенизма, также во многом предвосхитил учение Фессалоникийского святителя.

В течение раннего средневековья велся спор между номиналистами и реалистами о бытии идей, а следовательно и о свойствах Бога. Отголоски этого спора можно усмотреть и в паламитском споре: антипаламиты отрицали действительное бытие свойств, а Палама в течение раннего периода полемики подчеркивал их бытие даже чрезмерно, говоря, что одно – это Божество, а другое царство, святость и пр.[30] Они являются существенным в Боге, как говорится и в использовавшемся Паламой седальне на Преображение:

«Сокровенное блистание под плотию

существенного Твоего, Христе, и божественного благолепия

на Святей Горе явил еси»,

и в его собственных триадах, где он говорил о «свете божественного и существенного благолепия»[31].

Сам Григорий Палама неоднократно подчеркивал единство сущности и энергий. «Хоть и различается от божественной сущности божественная энергия, но в сущности и энергии единое Божество Бога»[32]. Современный греческий специалист по церковной истории и праву Власий Фидас сформулировал учение святитель Григория так: «[различие] непричаствуемой божественной сущности и причаствуемых энергий не отделяет нетварных энергий от божественной сущности, поскольку в каждой энергии является весь Бог, по причине неделимости божественной сущности»[33].

4. Обожение и спасение

Различие между сущностью и энергией в Боге дало Паламе основание для правильного описания обновления человека, которое произошло во Христе. В то время как Бог остается по сущности неприступным, Он дает человеку возможность вступить с Ним в действительное общение Своми энергиями. Человек, приобщаясь божественным энергиям или божественной благодати, получает по благодати то, что Бог имеет по сущности. По благодати и через общение с Богом человек становится бессмертным, нетварным, вечным, бесконечным, одним словом становится Богом. «Всецело мы становимся богами без тождества по сущности»[34]. Все это получает человек от Бога как дар общения с Ним, как благодать, исходящую от самой сущности Божией, которая остается всегда непричастной для человека. «Обожение обоженных ангелов и людей не есть сверхсущностная сущность Бога, но сверхсущностной сущности Бога энергия, сосуществующая в обоженных»[35].

Если человек деятельно не участвует в нетварной боготворящей благодати, он остается тварным результатом творческой энергии Бога, и единственной связью, соединяющей с Богом, остается связь творения с его Творцом. В то время как природная жизнь человека является результатом Божественной энергии, жизнь в Боге – это приобщение Божественной энергии, которое ведет к обожению. Достижение этого обожения определяется двумя важнейшими факторами – сосредоточением и обращением ума к внутреннему человеку и непрестанной молитвой в некоем духовном бодрствованиии, увенчанием чего становится общение с Богом. В этом состоянии человеческие силы сохраняют свою энергию, несмотря на то, что они оказываются выше привычных себе мер. Подобно тому, как Бог снисходит к человеку, так и человек начинает восхождение к Богу, дабы воистину осуществилась эта их встреча. В ней весь человек охватывается нетварным светом Божественной славы, который вечно посылается от Троицы, а ум восхищается Божественным светом и сам становится светом. И тогда таким образом ум, как свет, видит свет. «Боготворящий дар Духа есть неизреченный свет, и он творит божественным светом тех, кто обогатился им»[36].

В данный момент мы соприкасаемся с одним из самых важных элементов учения Паламы. Опыт обожения и спасение человека являются возможной реальностью, начиная с настоящей жизни, со славным соединением исторического со сверхисторическим. Душа человека через приобретение вновь Божественного духа предвкушает отныне опыт Божественного света и божественной славы. Свет, который видели ученики на Фаворе, свет, который видят чистые исихасты ныне, и бытие благ будущего века составляют три этапа одного и того же события, слагаясь в единую сверхвременную реальность[37]. Однако для будущей реальности, когда упразднится смерть, настоящая реальность является простым залогом[38].

Отождествление сущности и энергии в Боге, которому учили противники Паламы, разрушает самую возможность осуществления спасения. Если не существует нетварной благодати и энергии Божией, тогда человек или же приобщается Божественной сущности, или не может иметь никакого общения с Богом. В первом случае мы приходим к пантеизму, во втором разрушаются самые основания христианской веры, согласно которой человеку предлагается возможность действительного общения с Богом, которое осуществилось в богочеловеческом лице Иисуса Христа. Нетварная благодать Божия не освобождает душу человека от оков тела, но обновляет всего человека и переносит его туда, куда Христос вознес во время Своего Вознесения человеческую природу.

5. Учение о нетварном свете

Учение Паламы о нетварном свете божественного Преображения является одним из наиболее основополагающих, господствующих в его сочинениях направлений. Он ведет речь на основании своего собственного опыта, бывшего отправной точкой для его богословствования. Свет, который осиял Христа во время Преображения, не был тварью, но выражением Божественного величия, видения коего удостоились ученики, получив возможность видения после соответствующего приуготовления Божественной благодатью. Свет этот не был тварным «символом Божества», как полагал Варлаам[39], но божественным и нетварным. Святитель Григорий писал в ответ Варлааму: «Весь лик божественных богословов боялся назвать символом благодать этого света,… чтобы никто не посчитал тварным и чуждым Божеству этот божественнейший свет…»[40].

Преподобный Максим Исповедник действительно называет этот свет символом, но не в смысле чувственного символа, символизирующего нечто высшее и духовное, а в смысле высшего «аналогически и анагогически», который полностью остается непостижимым для человеческого ума, но содержит в себе знание богословия, и преподает его способному увидеть и воспринять[41]. Преподобный Максим пишет также о фаворском свете как о «природном символе Божества» Христа[42]. Интерпретируя мысль преподобного Максима, святитель Григорий Палама противопоставляет неприродный символ природному[43], чувственное – чувству превыше чувства, когда «око видит Бога не при помощи чуждого символа, но видит Бога как символ»[44]. «Сын, родившись от Отца безначально, обладает безначально природным лучом Божества; слава же Божества становится славой тела…»[45].

Итак, фаворский свет – это нетварная энергия Бога[46], которая созерцается умными очами «очищенного и облагодатствованного» сердца[47]. Бог «как свет видится и светом творит чистых сердцем, почему и называется светом»[48]. Свет Фавора выше не только внешнего знания, но и знания от Писаний. Знание от Писаний подобно светильнику, который может попасть в мрачное место, а свет таинственного созерцания подобен яркой звезде, «каковой является солнце»[49]. Если и сравнивается фаворский свет с солнцем, но это только сравнение. Характер фаворского света выше чувства. Фаворский свет не был ни умопостигаемым, ни чувственным, но превыше чувства и понимания. Потому и просиял «не как солнце… но выше солнца. Хоть о нем и говорится по подобию, но между ними нет никакого равенства…»[50].

Это видение света доподлинно, реально и совершенно, в нем принимает участие душа, вовлекающая в процесс видения весь душевнотелесный состав человека. Видение света приводит к единению с Богом и является признаком этого единения: «Имеющий тот свет неизреченно и видящий не по представлению больше, но видением истинным и находящимся превыше всех тварей, знает и имеет внутри себя Бога, ибо никогда не отделяется от вечной славы»[51]. Видение нетварного света в земной жизни – это драгоценный дар, преддверие вечности: «… нетварный свет ныне дается достойным как залог, а в нескончаемом веке он будет осенять их нескончаемо»[52]. Это тот самый свет, который видят подлинные исихасты, которому приобщился и сам Палама. Вот почему святитель Григорий Палама сам стал великим вестником благодати и света.

Учение о Нетварном Свете

Развернутое учение Паламы о Нетварном Свете считается последовательным завершением апофатической богословской традиции. Представления о некоей таинственной мистической реальности, апологетом которой выступает св. Григорий Палама, не один раз были засвидетельствованы ещё в книгах и Ветхого и Нового завета.

Преображение Господне Псковская школа Дерево, левкас, темпера; высота 92 см, ширина 71 см Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

Это Слава Христова, благодатно просиявшая Его ученикам на горе Фавор, сила, обратившая Савла на пути в Дамаск, явленная святому первомученнику Стефану и множеству людей, которым Господь открыл себя.

В ответ на нападки Варлаама и его учеников, считавших Фаворский Свет Преображения неизвестным физическим проявлением или даже символом, св. Григорий очень ясно, четко и логично формулирует догмат о божественных энергиях, согласно которому, неприступный в своей сущности Бог, обитающий в непостигаемом мраке, являет Себя человеку, но энергийно, то есть в неотделимых от себя и, без сомнения, нетварных действиях или благодати.

Апологетику св. Григория, в хорошем смысле, нельзя назвать полностью самостоятельной, её предыстория восходит к святоотеческой традиции апофатического богословия (отрицательная или негативная теология, метод, суть которого состоит в попытке выразить словами суть божественного, путем отрицания всех его возможных определений, как несоответствующих ему).

Святители Василий Великий и Григорий Нисский – великие учителя Церкви во многом являются предшественниками св. Григория Паламы, в их трудах можно четко проследить, как различается сущность Божия, которую они часто называют непостижимой, неименуемой или неприступной с благодатными энергиями Господа, нисходящие к человеку.

Так, автор «Ареопагитик» пишет о трансцендентной любому познанию «сверхсущности» Бога, называемую им «единениями»,и о «различениях», в которых Господь показывается нам из Своей неприступности. Известный трактат Паламы, названный «О божественном единении и различении», отчасти, повторяет и интерпретирует эти высокие смыслы. Таким образом, в своих трудах святитель опытным путем развил и переосмыслил богооткровение знание, которое уже существовало ранее, но на уровне интуиции Святой Церкви.

Жизнь свт. Григория Паламы созвучна с Притчей о зажженной свече

— Биография святителя довольно примечательна.

— Его жизнь созвучна с Притчей о зажженной свече (Мф. 5:15-16; Мк. 4:21-25; Лк. 11:33). Святитель Григорий Палама монашества ради отказался от карьеры светской. Но и церковной карьеры он делать не собирался. Удалился в тихое место на Афоне, где предполагал прожить до конца своей жизни в трудах и общении с Богом. Уходил в монашество, совершенно не ожидая и не желая каких-то высоких должностей — жизненный путь свой закончил в сане архиепископа Фессалоникийского (Солунского).

Фессалоники в то время были вторым по значению городом в империи, это была большая, весьма престижная, если изъясняться современным языком, кафедра.

Святитель Григорий уходил в монашество, не желая славы, но как свеча зажженная не может гореть под спудом, так и не мог долго оставаться в неизвестности. И именно многочисленные богословские дискуссии того периода стали причиной того, что он вынужден был, по просьбам других монахов, вернуться в мир, чтобы защищать православную веру.

Таким образом, святитель не только ушел из мира ради веры православной, но и вернулся в мир ради православной веры, ради ее защиты. Им двигало пламенное желание быть православным и отстаивать свою веру всеми способами.

Жизнь святителя была полна испытаний. Мало известен широкому кругу православный факт, что, уже будучи в высоком сане, святитель был похищен моряками-турками. Больше года он пробыл в плену и был выкуплен как обычный пленник. Святителю в своей жизни пришлось испытать и гонения, и оскорбления, и даже многочисленные обвинения в отступлении от православной веры.

Учение о Божественных энергиях

Св. Григорий Палама всего лишь говорит о том, что нам возможно познать Господа, но в Его энергиях или действиях или благодати. Когда мы встречаем именования Божии: Творец, Всеблагий, Вседержитель, то знаем, что они указывают на энергийные проявления Бога к своей твари.

В то время, как Варлаам доказывает, что единственно возможный способ богопознания – человеческий разум: приобретая всё новые и новые знания мы всё больше приближаемся к Богу-Творцу, Палама учит, что знания тварного мира нисколько не приближают нас к «непричастному твари и тварному миру», внешняя мудрость и ученость хороша, но надо искать высшего «любомудрия», которое появляется от восхождения души к Богу через молитву и чистоту сердца.

Богословие — не школа логических выкладок о Господе, который непостигаем рассудком, но особый дар откровения Божьего, когда чувство божественной правды достигается чистотой души.

Первую Триаду своего самого главного труда, св. Григорий посвятил вопросам богопознания. Он постулирует: если Сын Божий, придя в этот мир, спас и обновил всего человека полностью, то он и душой и телом, через молитву, получает возможность общения с Ним, просвещается божественной благодатью.

Во Второй Триаде аргументировано опровергнуты идеи Варлаама о том, что философия (или внешняя мудрость) может спасти человека. Никто не может спастись сам, без Бога. Это дар, к который Бог дает человеку, приобщиться ем можно только живя во Христе.

Третья Триада, заключительная, в ней св. Григорий Палама подробно рассматривает вопрос о Нетварном Фаворском свете, и о созерцании его с помощью практики «умного делания». Непостижимость Бога в своей сущности, не означает, что Он недоступен человеку, Его истинное познание происходит через приобщение Его Божественным Нетварным энергиям, благодати, явления которой известны нам из Священного Писания. Это не только Фаворскийсвет Преображения, но и свет Святого Воскресения Христова (вспомним фотографический отпечаток на Туринской плащанице). Именно этим благодатным энергиям и может приобщиться и просветиться человек по воле Бога.

Интересный факт

В 1347 году разгневанный Варлаам инициировал собор, на котором выступал обвинителем Григория. Далее последовало ещё несколько соборов, одним из результатов которых стала кристаллизация учения о Нетварном Свете, полное оправдание исихазма, а варлаамиты были анафемствованы.

Св. Григорий и его учение нашли себе отклик в сердцах патриарха (Филофея) и членов императорской семьи Палелогов. Позднее, Вселенский Патриарх и друг святителя поставит точку в вопросе о канонизации св. Григория.

Уже в наше время, в 2009 году, Элладской Православной Церковью были прославлены в лике святых члены семьи святителя: отец Констанций и мать Каллонис, сестры – Епихарис и Феодота, братья – Феодосий и Макарий.

Ангельский образ

По разным оценкам, к возрасту 18–20 лет Григорий, решив отложиться от светских соблазнов и связать свою жизнь с аскетическим подвигом, отправился на Афон.

При этом он отказался от имущества, унаследованного от отца, и убедил свою мать и других членов семьи, а также некоторых слуг оставить ничего не значащую суету, отречься от благ мира сего и поступить в Константинопольские обители.

Император смотрел на замысел Григория без особой радости и сочувствия. То ли не до конца сознавая серьёзность его намерений, то ли не желая терять верного и перспективного подданного, Григория он отпускать не хотел. Но тот был настойчив и в результате добился своего.

По дороге к Афону, куда Григорий отправился вместе с двумя братьями, Феодосием и Макарием, все трое остановились на горе Папикон. Промыслом Божьим они провели в тех местах несколько месяцев. Существует предание, что когда Григорий вступил в полемику с местными богомилами (по поводу молитвы) его чуть было не отравили.

Добравшись, наконец, до Афона, Григорий встал под духовное руководство мудрого и опытного подвижника, преподобного Никодима Ватопедского. После двухлетнего испытания послушанием, монастырскими трудностями, искушениями, он принял монашеский постриг.

После блаженной кончины своего наставника, преподобного Никодима, Григорий, с благословения начальства, поступил в Лавру святого Афанасия. Игумен обители определил его к певчим. В этой Лавре, в посте, послушании и молитве, он подвизался на протяжении трёх лет, а затем, руководствуясь лучшими соображениями, удалился для подвигов в пустыню Глоссия. Здесь его духовным наставником был известный Божий угодник, Григорий Дримис.

Спустя пару лет (приблизительно около 1325 года), дабы избежать последствий турецкого разбоя, Григорий вместе с одиннадцатью другими монахами переселился в Фессалонику. Оттуда братия планировали перебраться в Иерусалим. Но в дело вмешался Господь: друзей удержало на месте явление покровителя Фессалоники, великомученика Димитрия.

Наследие

Святой Григорий оставил нам целый корпус богословских творений, которые можно условно разделить на нравственно-аскетические, догматические и письма. Основные догматико-полемические труды:

• «Антирретики против Акиндина»;
• «Письмо к Акиндину, посланное из Фессалоники прежде соборного осуждения Варлаама и Акиндина»;
• «Собеседование православного с варлаамитом»;
• «Десять бесед»;
• «Диспут с хионами»;
• «Исповедание Православной веры»;
• «О Божественном и обоживающем Причастии, или о Божественной и сверхъестественной простоте»;
• «О Божественном соединении и разделении»;
• «О Божественных энергиях и их причастии»;
• «О исхождении Святого Духа»;
• «О священно-безмолвствующих»;
• «Против Иоанна Векка»;
• «Святогорский томос в защиту священнобезмолвствующих»;
• «Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским и нравственным»;
• «Трактат [О том], что Варлаам и Акиндин поистине нечестиво и безбожно разделяют единое Божество на два неравных божества»;
• «Собеседование православного Феофана с возвратившимся от варлаамитов Феотимом»;
• «Триады в защиту священно-безмолвствующих».

Иконография

Иконы святителя появляются в византийской империи, сразу, с момента его прославления, в 1368 году. Св. Григорий изображается на них зрелым мужем, с коротко остриженными, темными власами (иногда с гуменцом), с окладистой темной бородой. Облачения его представляют собой традиционные епископские одеяния того времени: узорчатую или крестчатую фелонь и омофор. В левой руке у святого, Священной Писание (Евангелие, иногда со свитком), правой рукой он делает благословляющий жест.

Святитель Григорий Палама

Существуют более поздние, относящиеся ко времени после распада Византийской империи, образы, на которых святитель предстает в эппанокаллимахоне – особом головном уборе святителей, находящихся в монашеском сане. Делается акцент на его подвижническом подвиге.

Самые ранние известные изображения святого Григория Паламы находятся в Фессалониках. В главном соборном храме монастыря Влатодон представлена фресковая живопись: полуфигура святого в развороте три четверти, с нимбом, в руках он держит раскрытое Евангелие, более поздняя роспись храма расположена в его южном приделе, вместо традиционных для этой части помещений, фигур четырех Евангелистов, иконописец поместил в них изображение святителя, вместе с великими богословами и Учителями Церкви – апостолом Иоанном Богословом, св. Григорием Богословом, и, возможно, св. Симеоном Новым Богословом. Такого рода фресковые иконы святителя хорошо известны в греческих монастырях.

Святитель Григорий Палама 1371 г. Монастырь Ватопед, Афон Фреска в параклисисе Св. Бессребреников

Одна из самых первых икон была написана в Византии, датируется концом четырнадцатого века, интересно, что она сейчас находится в России, в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Представляет собой поясной образ, на котором святой изображен в традиционном епископском облачение. Икона стала родоначальницей для традиционной русской иконографии святителя Григория Паламы.

Образы святителя иногда встречаются и в минейной или житийной иконе.

Икона, как живое созерцание Образа Божьего, традиционно является одним из символов исихазма. Св. Григорий пишет:

«Сего, ради нас вочеловечившегося, икону сотвори по любви к Нему и через нее вспоминай о Нем, через нее поклоняйся Ему, через нее возводи ум свой к поклоняемому телу Спасителя, сидящему во славе одесную Отца на небесах. Равным образом и святых иконы твори […] и поклоняйся им, не как богам, — что воспрещено, но во свидетельство твоего с ними общения в любви к ним и чествования их, ум твой возводя к ним через иконы их».

После смерти святителя, его чудотворные мощи были торжественно положены в большом кафедральном храме Святой Софии в его родных Фессалониках. Когда город был захвачен турками, а православный храм обращен в мечеть, мощи св. Григория Паламы, епископа Фессалоникийского, были перенесены в монастырь Влатадон, а затем в главный митрополичий собор города Фессалоники. Они хранятся в кафедральном соборе, специально построенном и освящённом в 1914 году, во имя великого святителя. Поклонится им можно во время, когда храм открыт, серебрянная рака с мощами находится справа от входа.

Адрес собора: Αγ. Σοφίας 6, Θεσσαλονίκη. Ιερός Μητροπολιτικός Ναός Θεσσαλονίκης Αγίου Γρηγορίου του Παλαμά (Греция, Салоники, угол улиц Св. Софии и Метрополикос).

Молитвы и тропари святому

Молитва первая

О треблаженная и честная воистину и превожделенная главо, безмолвия державо, монашествующих славо, общее богословов и отцев и учителей украшение, апостолов сподвижниче, исповедников и мучеников безкровный ревнителю и венчателю словесы и деяньми и благочестия поборниче и воеводо взбранный, божественных догматов высокий изъяснителю и учителю, прелести многоразличных ересей потребителю, всея Церкве Христовы предстателю, и страже, и избавителю! Ты и преставлься ко Христу назираеши убо и ныне стадо твое и всю Церковь свыше, болезни различныя исцеляя и словесы твоими вся управляя, и ереси изгоняя, и многообразных страстей избавляя. Приими же и наше сие моление и избави нас от страстей и искушений, и треволнений, и бед, и ослабу и мир и благоденствие нам подаждь, о Христе Иисусе Господе нашем, Ему же слава и держава подобает со безначальным Его Отцем и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Молитва вторая

О, всехва́льный святи́телю Христо́в и чудотво́рче Григо́рие! Приими́ сие́ ма́лое моле́ние от на́с гре́шных к тебе́ прибега́ющих и те́плым твои́м предста́тельством умоли́ Го́спода Бо́га на́шего Иису́са Христа́, я́ко да, призре́в на ны́ ми́лостивно, да́рует на́м согреше́ний на́ших во́льных и нево́льных проще́ние, и по вели́цей Свое́й ми́лости изба́вит на́с от бе́д, печа́лей, ско́рби и боле́зней душе́вных и теле́сных, обдержа́щих на́с; да пода́ст земли́ плодоно́сие, и вся́, я́же на по́льзу настоя́щаго жития́ на́шего потре́бная; да да́рует на́м сконча́ти житие́ сие́ привре́менное в покая́нии, и да сподо́бит на́с гре́шных и недосто́йных Небе́снаго Ца́рствия Своего́, со все́ми святы́ми сла́вити Его́ безконе́чное милосе́рдие, со Безнача́льным Его́ Отце́м и Святы́м и Животворя́щим Его́ Ду́хом, во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Молитва третья

Все́х правосла́вных наста́вниче и Це́ркви сия́ние, о́тче Григо́рие, вся́каго обстоя́ния на́с изба́ви, боже́ственной ико́не твое́й припа́дающе ве́рою, свобожда́я от навожде́ния на на́с вра́жия, ты́ бо помо́щник на́ш явля́ешися и исполня́ешися и исполня́еши при́сно проше́ния све́тло ублажа́ющих тя́, на вся́ко вре́мя моля́ся Трисия́нной Тро́ице, Е́йже подоба́ет ве́лия сла́ва, че́сть и поклоне́ние Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Неделя Паламы и дни памяти святого

Память святителя Григория Паламы, величайшего богослова и подвижника, талантливого проповедника, почитается Церковью дважды в год. Первый день памяти –14 (27) ноября. А второй, привязанный к подвижному кругу богослужения – во второе воскресенье Великого поста. Всю вторую Великопостную седмицу православная Церковь посвящает своему умному защитнику и доброму святителю Григорию Паламе, вспоминается и прославляется его догматическое богооткровенное творчество.

Св. Григорий не только создал и обосновал развернутую концепцию мистического опыта для православного монашества, но и смог передать свой опыт богообщения следующим поколениям верующих. Он показал всему миру, как путь покаяния, молитвы и поста дает человеку возможность реальной встречи с Господом.

Здесь важен момент согласования воли человеческой с волей Божьей. Желания же, часто происходят от падшей части человеческой души. Таким образом, исихия или безмолвие, – в непрестанной молитве, в постоянном волевом усилии поворота мыслей и воли к созерцанию Бога, явленного нам Сына Божия, суть, необходимая очистительная практика для богообщения и богопознания. Творения св. Григория Паламы – особый род опытного богословия, подтвержденного личным опытом.

Автор: Ксения Филина

Путь к монашеству

Святитель Григорий Палама происходил из известного аристократического рода (в конце XII века предки святителя переселились в Константинополь с территории Малой Азии). Приблизительной датой его рождения считается 1296-й год.

Отец Григория, Константин Палама, влиятельный сенатор, входил в число знати, приближенной к императорскому двору. На предсмертном одре, раскаявшись во грехах, он принял монашеский постриг. После его преставления в 1301 году, правящий император, Андроник II, взял его сына, Григория Паламу, под личную опеку и покровительство.

В тот период времени между осиротевшим Григорием и Андроником III, будущим императором, завязались дружественные отношения, настолько близкие, насколько допускали правила субординации. Впоследствии Андроник неоднократно оказывал ему помощь и содействие.

Согласно социальному статусу, Григорий получил прекрасное образование. Имея возможность учиться в императорском университете, он овладел такими дисциплинами как грамматика, риторика, физика, логика. Учитывая положение в обществе, в котором находился Григорий, перед ним могла открыться завидная карьера, но он предпочел светскому благополучию духовную жизнь.

Когда именно он всерьёз задумался о монашестве, сказать трудно. Известно лишь, что во время обучения он имел общение со святогорскими монахами. Это общение сказалось на нём самым положительным образом: он изменил отношение к жизни, перестроил модель поведения.

Цитаты

«Как отделение души от тела есть смерть тела, так отделение Бога от души есть смерть души. И это есть главным образом смерть, смерть души. На нее указывал Бог, и когда, давая заповедь в раю, сказал Адаму: «в какой день вкусишь от запрещенного древа, смертью умрешь» (Быт. 2, 17). Ибо тогда умерла душа его, чрез преступление отделившись от Бога; по телу же он продолжал жить с того часа и далее до девяти сот тридцати лет.»

«Добре сказал Апостол Павел, что «сего мiра печаль смерть соделовает» (2 Кор. 7, 10). Ибо если истинная жизнь души есть божественный свет, от плача по Богу приходящий, как выше сказано словами отцов, то смерть души будет лукавый мрак, от печали мiра сего находящий на душу».

«Для того и жизнь сию устроил нам Бог, чтоб дать место покаянию. Если б этого не было, то человек согрешивший тотчас лишался бы и жизни сей. … Поелику таким образом время жизни есть время покаяния, то уже то самое, что согрешивший еще жив, служит для него, если он пожелает обратиться к Богу, ручательством, что будет Им милостиво принят. Ибо в настоящей жизни самовластие всегда в силе … всегда и все имеют возможность, если захотят, стяжать жизнь вечную»

«Кто не исповест благодати и не воздаст благодарения Избавителю от смерти и Подателю жизни? – А Он еще и награду обещает приложить и награду неизреченную. «Аз» , говорит, «придох, да живот имут, и лишше имут» (Иоан. 10, 10). Что это лишше? Не пребывать только и жить силою Его, но и быть Ему братьями и сонаследниками. Сие лишшее есть награда, даваемая тем, кои притекают к животворной лозе виноградной и бывают рождием на ней, кои над самими собою трудятся и себя самих возделывают».

«За воскресением души, которое есть возвращение ее к Богу чрез исполнение Божественных заповедей, воскресение тела после последует, когда оно опять соединится с душой; за воскресением же сим последует истинное бессмертие и совечнствование с Богом».