Авторство
О времени ее происхождения и авторе, равно как и о характере самой книги, существует много различных мнений. По мнению одних, это вовсе не история, а благочестивый вымысел, по другим — в книге историческая быль перемешана с мифическими украшениями, а по мнению третьих, принятому и церковью, это вполне исторический рассказ о действительном событии. Те же колебания заметны и во мнениях касательно автора книги и времени ее происхождения. По одним, автором ее был сам Иов, по другим — Соломон, по иным — неизвестное лицо, жившее не раньше плена вавилонского. Общее впечатление, выносимое из рассмотрения внутренних и внешних особенностей книги — в пользу ее древности, которую притом можно определить с достаточной вероятностью.
Примечания
- [slovari.yandex.ru/%D1%82%D0%B5%D1%85%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%BC/%D0%91%D0%B8%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%9F%D1%81%D0%B0%D0%BB%D1%82%D0%B8%D1%80%D1%8C/ Псалтирь] (рус.) // Мень А.
Библиологический словарь. — М.: Фонд имени Александра Меня, 2002. — Т. 2. — ISBN 5-89831-020-7. - [otveti.org/tolkovanie-biblii/iov/ Толкование Библии, Книга Иов.]
- [rubible.com/article/452 Когда Жил Иов? — ruBible.com | Синодальный Перевод]
- [idrp.ru/zhitiya-svyatih-lib468/ Иов многострадальный — праведный | Жития святых Дмитрия Ростовского]
- Бердяев Н. А.
[krotov.info/library/02_b/berdyaev/1937_034_05.html «Дух и реальность, гл. 5. Зло и страдание как проблемы духа]
Время повествования
История Иова относится еще ко времени до Моисея или, по крайней мере, к более раннему, чем широкое распространение Пятикнижия Моисеева. Молчание в этом повествовании о законах Моисея, патриархальные черты в жизни, религии и нравах — все это указывает на то, что Иов жил еще в домоисеевскую эпоху библейской истории, вероятно, в конце ее, так как в его книге видны уже признаки высшего развития общественной жизни. Иов живет с значительным блеском, часто посещает город, где его встречают с почетом, как князя, судью и знатного воина. У него встречаются указания на суды, писанные обвинения и правильные формы судопроизводства. Люди его времени умели наблюдать за небесными явлениями и делать из них астрономические заключения. Есть указания и на рудокопни, большие постройки, развалины гробниц, а также на крупные политические перевороты, при которых повергались в рабство и бедственное состояние целые народы, наслаждавшиеся дотоле независимостью и благосостоянием. Можно вообще думать, что Иов жил во время пребывания евреев в Египте.
Иов отвечает Богу
Показателен ответ Иова Богу
Иов 42 глава
2 знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено.
3 Кто сей, омрачающий Провидение, ничего не разумея? (Иов цитирует слова Бога, соглашаясь с тем, что Господь дал правильную оценку его неразумным нападкам) — Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал.
4 Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что буду спрашивать у Тебя, объясни мне.
5 Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя;
6 поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле.
От чего отрекается Иов? От того, что учил Бога, требовал от Него ответа и объяснений. Иов смирился и принял ситуацию, допущенную Господом. Хотя Бог так и не объяснил ему прямо причины произошедшего, а только намекнул на третью силу, виновную в произошедшем. Но Иову хватило того, что Бог показал ему Свое всезнание, могущество и праведность!
Содержание
Главный предмет содержания книги Иова составляют его страдания и болезни, вследствие сего являются различные вопросы о путях Промысла Божия относительно мира и человека: отчего здесь добродетельные часто бывают несчастны, а порочные благоденствуют? и как согласить неравное распределение земных благ между добрыми и злыми с действиями Промысла Божия в мире? Нравственные начала, страх Божий, вера и упование на Бога, чистота и непорочность жизни, любовь и справедливость к ближним, благодушное перенесение несчастий, благотворительность и милосердие к бедным и др., все это главнейшим образом составляет содержание бесед Иова с друзьями и представляет назидательные уроки всех означенных добродетелей в лицо самого страждущего Иова.
Какой например возвышенный пример смирения и всецелой преданности воле Божией слышится в словах его, когда он, щедро наделенный от Бога всеми дарами счастья и внезапно лишившись всего — и многочисленных стад и всех детей своих, воскликнул: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял, как угодно было Господу так и сделалось, да будет имя Господне благословенно!»
(Иов 1:21); или например в его ответе жене, когда в болезни его она внушала ему хульные слова на Бога:
«Ты говоришь как одна из безумных. Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?»
(Иов 2:10). Правда, под тяжестью своих лютых страданий и несправедливых обвинений своих друзей, он проклял даже день своего рождения, но и среди самого ропота в нем ярко просвечивает величие души его и надежда на будущее воскресение из мертвых:
«Я знаю, восклицает он, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха, распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога»
(Иов 19:25-26).
В Новом Завете (1 Кор 3:19) прямо указывается на книгу Иова, как на каноническую ветхозаветную книгу Свящ. Писания. Церковь глубоко поняла историю Иова; в страданиях его она видела страждущего Господа и издревле постановила читать книгу его в первые четыре дня страстной седмицы.
Интерпретации
Книга Иова имела многочисленных толкователей, от древнейших времён до новейших. Из древних её толковали Ефрем Сирин, Григорий Великий, Августин Блаженный, Маймонид и другие.
Судьба Иова есть как бы прототип человеческой судьбы на земле. Древнееврейскому народу было свойственно убеждение, что блага жизни и счастье даются человеку за добродетельную жизнь. И если блага жизни у него отнимаются и он становится несчастным, то это значит, что добродетель его пошатнулась и он согрешил. Награда и наказания даются человеку еще в пределах земной жизни. При таком сознании трудно понять безвинное страдание. Его не могли понять друзья — утешители Иова. Иов был благочестивый и добродетельный человек, он всегда почитал Бога и был покорен Его закону. Но вот у такого человека отнимаются все блага жизни, и он становится несчастнейшим из людей, страдания его непереносимы. Утешавшие его друзья старались найти у Иова какие-либо прегрешения, которые оправдали бы его несчастную судьбу, как целесообразную и осмысленную. Но Иов настаивал на своем. Он восстал против Бога и боролся против Бога, взывал к божественной справедливости. Бог оправдал Иова и осудил его утешителей. Людям очень трудно отказаться от целесообразности всего происходящего в мире и, значит, трудно понять безвинное страдание. Многим кажется, что если есть безвинное страдание, то, значит, нет Бога, нет промысла Божьего.
— Н. А. Бердяев [5]
Литература
- [www.eleven.co.il/article/11800 Иов]
— статья из Электронной еврейской энциклопедии - [www.agape-biblia.org/books/Book03/Text/Br_K.htm#_Toc19334206 Книга Иова] // Библейская энциклопедия Брокгауза / Фриц Ринекер; Герхард Майер; Александр Шик, Ульрих Вендель. — М.: Christliche Verlagsbuchhandlung Paderborn, 1999. — 1226 с.
- Лопухин А. П.
Иов, библейский персонаж // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. - Щедровицкий Д. В. Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник? М.: Оклик, 2009.— 235 с. — ISBN 978-5-91349-009-4.
- Юнг К. Г.
[castalia.ru/library-psychology/261-karl-yung-otvet-iovu.html Ответ Иову]. М.: ООО «Издательство АСТ», 2001
Ссылки
Пророки Йешуа • Шофтим • Шмуэль Алеф • Шмуэль Бет • Млахим Алеф • Млахим Бет • Йешайяху • Ирмияху • Йехезкель • Хошеа • Йоэль • Амос • Овадья • Йона • Миха • Нахум • Хавакук • Цфания • Хагай • Зехарья • Мала’хи Писания Тегилим • Мишлей • Иов • Шир ха-Ширим • Рут • Эйха • Кохэлет • Эстер • Даниэль • Эзра • Нехемия • Диврей ха-ямим (Алеф/Бет) Исторические Иисуса Навина • Судей Израилевых • Руфь • Царств {Самуила (1-я Царств • 2-я Царств) • Царей (3-я Царств • 4-я Царств)} • Паралипоменон (1-я • 2-я) • Ездры (1-я • 2-я* • 3-я*) • Неемии • Товита* • Иудифи* • Есфирь Учительные Иова • Псалтирь • Притчей Соломоновых • Екклесиаста • Песни Песней • Премудрости Соломона* • Премудрости Иисуса, сына Сирахова* Пророков Исаии • Иеремии • Плач Иеремии • Послание Иеремии* • Варуха* • Иезекииля • Даниила • Осии • Иоиля • Амоса • Авдия • Ионы • Михея • Наума • Аввакума • Софонии • Аггея • Захарии • Малахии • Маккавейские* (1-я* • 2-я* • 3-я*) Знаком * отмечены второканонические книги
Отрывок, характеризующий Книга Иова
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то. – Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой. – Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше. Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом. – Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он. – Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру. – Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете? – Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше. – Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет. – Неужели? – спросил Пьер. – Это где же? – Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете? – Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал. Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его. – Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант. – Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер. – Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем]. Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору. – Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану. – Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему. Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать. – Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно? – Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами. Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку. Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции. Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов. В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении. Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения. Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом. В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление. Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него. Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру. – Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя. Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой. Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя. – И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы. – А ты разве боишься? – спросил Пьер. – А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь. Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их. – Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин! – По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником. Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица. К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки. – Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия. – Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром. Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди. – И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал. – Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот. – К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
