Миссионерская деятельность Русской православной церкви

Миссионерская деятельность Русской православной церкви

Существовали внутренняя

и
внешняя миссии.
Первая вела свою работу среди старообрядцев, сектантов, католиков, протес­тантов и других христианских конфессий на территории России, вторая — среди нехристианского населения как в России, так и за рубежом.

В первой половине XIX в. действовали Пермская, Самарская, Оренбургская, Казанская, Алтайская, Иркутская, Забайкальская, Обдорская, Сургутская, Енисейская, Якутская и Камчатская миссии, в задачу которых входила христианизация народов Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока. Синод принял решение посылать миссионерами среди нерусских народов священников, знав­ших местные языки. В 15 духовных семинариях Казанской, Иркут­ской и других епархий было введено обучение семинаристов «ино­родческим языкам». Миссионерам вменялось в обязанность зани­маться врачеванием местного населения, даже. устройством их «хо­зяйственного быта» советами, примерами, а иногда и материальной поддержкой.

Среди миссионеров были энтузиасты своего дела, которые выполняли возложенные на них обязанности не за страх, а за со­весть, и тем самым приносили немало пользы местному населению. Например, в 1824 г. «самоедскую» миссию

(среди эскимосов и нен­цев в заполярной части Архангельской губернии) возглавил архи­мандрит Сийского монастыря
Вениамин Смирнов.
Он изучил эски­мосский язык, составил его грамматику, перевел на него Евангелие, Деяния и Послания Апостолов, Православный катехизис. Богослу­жение и проповеди он проводил на местном языке. Занимался В. Смирнов и этнографическими исследованиями в этом крае.

Примером подвижничества и самоотверженности была мис­сионерская деятельность архимандрита Курской Глинской пусты­ни Макария Глухарева

в 30-х годах XIX в. в Алтайском крае. Своей строгой жизнью и неустанным трудом он приобрел у местного на­селения всеобщую любовь. Он не спешил с крещением местных жителей: сначала проводил с ними беседы, помогал им в нуждах, устройстве домашнего хозяйства и лечил болезни. Для обучения детей М. Глухарев основал три школы, для больных и немощных — богадельню. Во время голода 1839 г. в том краю он исхлопотал от казны помощь жителям. Макарий выстроил церковь, а для членов миссии — два дома. Им были переведены на хакасский язык Еван­гелие, избранные места из Ветхого и Нового Завета, Катехизис, поучения, необходимые молитвы.

В 1794 г. в северо-американских владениях России

монахами Валаамского монастыря была основана Кадьякская миссия. Их труд продолжил посланный из Иркутской епархии священник
Иван Е-сеевич Попов-Вениаминов,
прозванный впоследствии «апостолом Русской Америки». Он прибыл на Алеуты с семьей в 1824 г. и про­был там священником и миссионером до 1834 г., затем был постав­лен протоиереем в «столице» Русской Америки — Ново-Архангель­ске на о. Ситха. Вениаминов отличался исключительной преданно­стью своей миссионерской деятельности. Изучив алеутский и колошский языки, он распространил христианство по всей Русской Америке. В 1840 г. по его инициативе была основана Камчатская епархия, во главе которой он был поставлен. В 1840 г. , после смер­ти жены, он постригся в монахи, приняв имя
Иннокентия,
и вскоре был возведен в сан епископа Камчатского, Алеутского и Куриль­ского. За 27 лет своего управления этой отдаленной епархией он объездил всю Восточную Сибирь и много сделал для распростране­ния христианства в этом крае. Он создал азбуку и грамматику але­утского и колошского языков, перевел на эти языки основные бого­служебные книги. Иннокентий Вениаминов получил признание в научных кругах как глубокий исследователь этнографии и геогра­фии Русской Америки. Впоследствии (в 1868 г.) он был поставлен митрополитом Московской епархии.

Значительный успех имела русская православная миссия в Японии

благодаря неутомимой деятельности ее основателя и руко­водителя о.
Николая
(в миру
Ивана Дмитриевича Касаткина).
По окончании в 1860 г. Петербургской духовной академии он был на­значен настоятелем церкви при русском консульстве в г. Хакодате. Затем он в совершенстве изучил японский язык, приобрел основа­тельные познания в литературе и истории Японии, конфуцианстве, синтоизме и буддизме. В 1870 г. он добился от Синода учреждения Японского православного миссионерского общества и стал его гла­вой. В 1871 г. им была учреждена православная епархия в Японии, которую Николай уже в сане митрополита возглавлял до своей кон­чины — в 1912 г. К началу XX в. его стараниями были обращены в

православие 34 тыс. японцев, в Токио возведен православный ка­федральный собор, построены 8 больших храмов, 275 церквей и 175 молитвенных домов.

Православная миссия в Китае,

основанная в 1815 г. , выпол­няла также функции дипломатического и торгового представитель­ства России при дворе китайских императоров. Сотрудники миссии занимались изучением истории, культуры и экономики Китая. Вы­дающимся миссионером и ученым-синологом русской православ­ной миссии в Китае в XIX в. (с 1807 г. ее глава) был
Никита Яков­левич Бичурин
(в монашестве
Иакинф).
Овладев китайским язы­ком, он изучил историю и культуру Китая, составил обширную библиотеку редких китайских книг, в том числе древних, которую затем передал в дар Казанской духовной академии. Бичурин полу­чил широкую известность в научных кругах как автор многих ис­следований и переводов по истории, филологии и философии Ки­тая, Тибета и Монголии. К началу XX в. православная миссия в Китае имела 17 церквей, три монастыря, духовную семинарию, 17 низших мужских и женских духовных школ, библиотеки, типо­графию, литографию, иконописную мастерскую, несколько промыш­ленных предприятий, пасеки и фермы.

В 1897 г. была основана русская православная миссия в Корее, но ее успехи были весьма скромными: к началу XX в. ею было обращено в православие не более 500 местных жителей, а в связи с началом русско-японской войны 1904—1905 гг. миссия вынуждена была покинуть страну и временно прекратить свою деятельность.

В 1847 г. была учреждена русская духовная миссия в Пале­стине

(находилась в Иерусалиме). Она занималась не столько мис­сионерской, сколько благотворительной деятельностью, но более всего обслуживанием русских паломников, которые ежегодно в ко­личестве до 10 тыс. человек посещали Палестину. В 1882 г. главой русской миссии в Палестине архимандритом
Антонием Капусти­ным
были приобретены земли в Иерусалиме, Вифлееме, Назарете и в других местах. Приобретенные владения получили название Русской Палестины. Палестинское общество сооружало православ­ные храмы, монастыри, школы, больницы, богадельни, издавало научные труды. Широкую известность получил научный ежегод­ник «Палестинский сборник».

Во второй половине XIX в. миссионерская деятельность Рус­ской православной церкви получила более четкую организацию и координацию действий. В 1853 г. последовал указ Синода об откры­тии миссионерских отделений для подготовки в духовных академиях и в некоторых семинариях специальных кадров, особенно для работы среди «раскольников». Для обучения на этих отделениях было предписано отбирать наиболее способных семинаристов, осво­бождая их от изучения древних языков — латинского, древнегре­ческого и древнееврейского. Взамен этих предметов вводились: ис-

тория русского раскола, современная статистика раскола во всех его видах, а также курс практических наставлений миссионерам.

В 1865 г. в Петербурге было основано «Миссионерское общест­во для содействия распространения христианства между язычни­ками». В 1868 г. его заменило «Православное миссионерское обще­ство» в Москве, которое возглавил московский митрополит Инно­кентий, обладавший огромным опытом многолетнего миссионерско­го служения в Русской Америке. Для содействия Миссионерскому обществу на местах были учреждены его «епархиальные комите­ты», возглавляемые епархиальными архиереями. К 1896 г. «Право­славное миссионерское общество» насчитывало 14 тыс. членов. По­мимо содействия православным миссиям в обращении в правосла­вие «обитающих в пределах Российской империи нехристиан», ста­вилась также задача вести борьбу против распространившихся в это время различных сектантских конфессий. С 1887 г. стали про­водиться миссионерские съезды: до 1912 г. было проведено пять таких съездов. Издавались специальные миссионерские журналы — «Миссионерское обозрение» и «Православный благовест».

Миссионерский отдел московской митрополии

Доклад Председателя Миссионерского отдела Московской епархии протоиерея Михаила Егорова на научно-практической конференции, посвященной 1025-летию Крещения Руси.

Город Коломна, 02 декабря 2013 года

В этом сравнительно кратком докладе я попытаюсь дать поверхностный обзор истории и современного положения миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. При этом в нем будут отсутствовать многие достойные имена, но не из-за забвения их трудов, сколько вследствие краткости повествования.

Под словом «миссия» мы понимаем просветительское служение Церкви. Живое слово о Живом Боге, направленное к тем, кто его не слышал, либо имеет неполное или искаженное понятие о Нём.

Миссионерское служение Русской Православной Церкви невозможно рассматривать вне изучения миссии знаменитых просветителей славян — святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Она имеет значение для нас в двойном аспекте: с одной стороны — непосредственное влияние на христианизацию Руси, с другой — сам уникальный опыт организации первой славянской Церкви, показанный святыми братьями.

Основными принципами миссии были: перевод Священного Писания и богослужения на местный язык, отсутствие насилия, личный пример миссионеров, основание местной Церкви с местным духовенством.

Плоды миссии равноапостольных братьев для Руси дали свои всходы сначала в лице Великой княгини Ольги, а затем в лице ее внука равноапостольного Великого князя Владимира. Просветительское служение Церкви сразу после Крещения Руси быстро охватило центральные районы, неся с собою свет Христовой веры, приобщение русского народа к мировой христианской культуре.

Значительная активизация проповеди Святого Евангелия произошла благодаря распространению монастырей, основанных преподобным Сергием Радонежским и его учениками в отдаленных землях.

Активное освоение юго-восточных земель в XVI-XVIII веках дало основание для просвещения татар, башкир и других народов Поволжья. Первыми провозвестниками христианства среди инородцев Поволжья были святые Казанские Первосвятители — архиепископ Гурий и его соработники — святые Герман и Варсонофий.

Освоение Сибири, вплоть до берегов Америки, сопровождалось появлением в тех краях церквей и духовенства. Христово Евангелие народам Сибири проповедовали великие миссионеры — святитель Иннокентий (Вениаминов), митрополит Московский и Коломенский (1797-1879), архимандрит Макарий Глухарев (1792-1847), митрополит Алтайский Макарий (Невский) (1835-1926), а также десятки приснопамятных их сподвижников и преемников. Благовестнические труды и подвиги выдающихся сибирских миссионеров, просветительная деятельность их и основанных ими миссионерских училищ и школ, книгопечатание на языках коренных народов Сибири, прежде не имевших письменности, обширнейшая благотворительная деятельность сибирских миссий, — всё это является точными и верными характеристиками миссионерского служения Церкви. Особую роль в этих процессах играла личность митрополита Московского и Коломенского Филарета, который не только словом и личным примером, но и материально поддерживал миссионерские труды многих подвижников. Особое развитие получили зарубежные миссии: Урмийская (Иран и Турция), Пекинская, Японская.

Предреволюционные годы сопровождались всплеском научной и просветительской деятельности Церкви – развивалось Миссионерское общество, созданное свт. Иннокентием Московским, издавалось большое количество просветительской литературы. Миссионерство обретало все более системный характер – во многих епархиях проводились миссионерские съезды, открывались миссионерские курсы, появлялись штатные миссионеры.

После революции началась активная борьба с Церковью: закрывались и разрушались храмы, было запрещено религиозное образование, запрещен предмет «Закон Божий». Однако если вначале еще существовали открытые диспуты, то вскоре и они были прекращены. Церковная проповедь стала возможной только внутри храма, доступ в который серьезно ограничивался. Но личный подвиг исповедничества и мученичества никто запретить не мог, поэтому они стали основной формой миссии: святители Тихон Московский, Петр (Полянский), Серафим (Чичагов), Лука (Войно-Ясенецкий) и многие другие из числа духовенства и мирян примером своей жизни и смерти проповедовали Христа.

Официально Церковь смогла вести какую-то деятельность только после 1943 года, но и эта деятельность жестко контролировалась и ограничивалась территорией храма или заграницей. Именно заграничные контакты и деятельность Церкви стали в этот период некоторым гарантом защиты и дали возможность внутреннего развития. Например, с 1946 года возобновила свою деятельность Московская духовная академия, в 1956 году впервые после восстановления патриаршества была издана Библия на русском языке. Церковь, стесненная в своих возможностях, всеми доступными ей средствами стремилась нести Слово Божие человеку. Даже в условиях атеистического государства на этом поприще появлялись и подвизались такие пастыри, как Иоанн (Крестьянкин), Александр Мень, Димитрий Дудко, и многие другие.

Помимо внутреннего, зачастую невидимого со стороны служения, необходимо упомянуть о внешней миссии Русской Церкви, которую она совершала за пределами нашей Родины, свидетельствуя о Православии перед западным миром. Это свидетельство было востребованным, через него многие люди могли узнавать учение Православной Церкви о Христе, о верности Его традиции. Говоря об этом свидетельстве, невозможно не помянуть наставников наших, говоря словами апостола, особо потрудившихся в этом служении. Это и приснопамятные митрополиты Никодим (Ротов) и Антоний (Блюм), протопресвитер Виталий Боровой, и ныне здравствующие Святейший Патриарх Кирилл и митрополит Ювеналий.

Новой страницей жизни Церкви стало празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 году. Многотысячные крестные ходы, официальные визиты делегаций Поместных Церквей, всеобщий духовный подъем, показали, что государственная политика не смогла за десятилетия гонений убить веру в русском народе. Помимо этого, празднование послужило импульсом для возникновения среди людей интереса к православной вере.

Первичными задачами Церкви в этот период стали врачевание церковных расколов, возникавших в связи с распадом СССР, организация приходской жизни, восстановление храмов, воспитание и образование духовенства. Многие люди пришли в Церковь, но не все остались.

В связи с этим хотелось бы привести слова Святейшего Патриарха Кирилла, сказанные им более десяти лет назад: «Второе Крещение Руси не было результатом миссионерской работы Церкви. Это, конечно, действие благодати Божией. Это действительно, трагический, исторический опыт, опыт нашего народа. Вот хотим мы этого или не хотим, дорогие братья, но мы должны сами себе сознаться в том, что вот этот исторический образ в нас сформировал некий стереотип. Мы себя комфортно чувствуем в храме, мы выходим к верующему нашему народу, говорим: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», начинаем проповедь, чувствуем себя в своей стихии. Как бы мы проповедь не сказали, хорошо или плохо, нам благочестивый народ всегда грянет: «Спаси Господи» и как всегда греет душу такое умиротворение… Но движения здесь нет. Эти люди к нам пришли, потому, что родители их были научены в вере. Они уже были обращены либо в силу традиций, воспитания, либо каких-то собственных поисков. И давайте прямо скажем, что весь феномен второго Крещения Руси не был результатом миссии Церкви. Это был результат самостоятельных поисков людей, которые разочаровались в доминирующей идеологии, в ценности жизни, которые на своем опыте поняли, что без Бога невозможно построить полноту жизни. Это результат их внутреннего поиска, их внутренней борьбы, их исканий. Они к нам пришли, а мы их встретили; кто хорошо, кто плохо; кто с любовью, а кто с прохладцей; кто с ревностью, а кто и с раздражением. И ревность прямо зависела от величины прихода, доходов священника, его занятости и т.д. И мы не можем сказать, что мы все хорошо их встретили, потому, что его первая волна, рожденная 1988-м годом, уже спала, и многие, кто на этой волне пришел в Церковь, в Церкви не остались…»[1]

В настоящее время миссионерская деятельность Русской Православной Церкви ведется в двух направлениях:

• Внешняя (среди некрещеных и нехристианских народов):
• Внутренняя (среди крещеных, но недостаточно просвещенных):

Внешняя миссионерская деятельность:

• Апологетическая миссия (диалог с неверующими, представителями других религий и представителями раскольнических организаций),

Так, например, в Московской епархиив сентябре 2013 года в городе Подольске состоялся Межрегиональный молодежный правозащитный форум по проблемам деструктивных культов. Участниками форума стали 200 студентов и заинтересованных молодых людей из Москвы, Подмосковья и более 15 других регионов России и ближнего зарубежья. Также в течение года в разных благочиниях проводились встречи с проф. А. Л. Дворкиным.

• Организация миссионерских поездок в труднодоступные регионы России,
• Организация миссионерских поездок и строительство храмов в странах, традиционно не исповедующих христианство.

Внутриприходская миссионерская деятельность ориентирована на людей, достаточно регулярно участвующих в богослужебной и таинственной жизни Церкви, либо с некоторой периодичностью посещающих храм.

Можно выделить следующие ее формы:

• Огласительные беседы перед таинствами Крещения и Брака. В храмах Московской епархии стало традиционным проведение огласительных бесед перед Таинствами Крещения и Брака, за 2013 год были проведены беседы с примерно 8000 взрослыми, готовящимися к крещению, 140000 родителями и восприемниками, и около 9000 желающими венчаться.
• Воскресные школы (церковно-приходские школы),
• Православные гимназии и школы,
• Просветительская работа с семьей,
• Просветительские беседы или лекции различной тематики,
• Приходские библиотеки. При храмах епархии действуют 900 православные библиотек.
• Паломничества,
• Православный семейный отдых. Православный отдых – это воспитательная форма миссионерской деятельности, охватывающая как духовную, так и материальную сферы человеческого бытия, и направленная на распространение Православной веры, воцерковление людей и передачу опыта богообщения посредством личного участия семьи и каждого ее члена в отдельности в таинственной жизни Церкви. На сегодняшний день в Московской епархии активно практикуется несколько видов православного отдыха: стационарные и нестационарные православные семейные и детские лагеря, группы дневного пребывания, слеты православных семей; паломнические поездки, путешествия, зарубежные поездки, однодневные поездки и экскурсии. В 2013 году было организовано 530 объектов православного отдыха, в том числе 69 детских, 8 моложёных, 76 семейных лагерей, 61 экскурсия, 204 паломничества, 74 похода, 38 иные мероприятия в области православного отдыха. Всего в текущем году в организованном православном отдыхе от приходов и монастырей Московской епархии приняло участие более 20000 человек.
• Внутриприходская информационная деятельность, Приходские листки,
• Приходской сайт. В целях осуществления миссионерской деятельности и расширения представительства Церкви в сети интернет за 2013 год были созданы интернет-сайты для всех храмов епархии (было создано около 1500 сайтов), на всех сайтах помимо информации о храме содержится миссионерский раздел.
• Информационные стенды. Приблизительно при 900 храмах установлены информационные стенды с просветительской информацией.
• Доступность Церкви и приходское консультирование,
• Миссионерские богослужения,

Внеприходская миссионерская деятельность

Ориентирована, в первую очередь, на людей, считающих себя православными, крещеных, но практически не участвующих в богослужебной и таинственной жизни Церкви. Просветительское приходское служения может реализовываться через все возможные виды вне богослужебного служения Церкви: социальное служение, в молодежной среде, в больничных учреждениях, в вооруженных силах, через взаимодействие со средствами массовой информации, в сети интернет и многих других

В Московской епархии, помимо реализации приходской миссионерской деятельности, ведется работа на епархиальном уровне:

• Для повышения уровня образования приходских катехизаторов-миссионеров при Коломенской Православной Духовной семинарии организованы Миссионерско-катехизаторские курсы, а для прихожан, желающих повысить уровень своих богословских знаний, действуют Библейско-богословские курсы им. преподобного Сергия Радонежского. Миссионерский отдел подготовил учебное пособие для слушателей курсов «Организация и ведение миссионерской деятельности». В 2013 году более 300 человек закончили обучение на миссионерско-катехизаторских курсах Московской епархии по направлению «катехизатор-миссионер», около 200 человек закончили первый год обучения. На приходах епархии трудится около 400 штатных миссионеров-катехизаторов из числа мирян.
• В целях обмена опытом и накопления методических материалов действует официальный сайт Миссионерского отдела (https://infomissia.cerkov.ru), два раза в год выпускается журнал «Вестник Миссионерского отдела Московской епархии», ежегодно организуется тематическая епархиальная конференция «Миссия прихода».
• В помощь настоятелям и их помощникам катехизаторам-миссионерам епархиальными миссионерским отделом совместно с отделом катехизации и религиозного образования были изданы методические указания для настоятелей и катехизаторов-миссионеров «Организация просветительской деятельности на приходах Московской епархии», где был собран положительный опыт и даны рекомендации по ведению просветительской деятельности на приходах. Данное издание бесплатно поступит во все храмы епархии;
• В помощь катехизаторам-миссионерам и духовенству создан просветительский проект «Незнакомое православие» (https://missionary.su), содержащий ответы на вопросы, характерные для людей с разным отношением к Церкви и разным духовным уровнем, а также функционирует проект «Задай вопрос о своей вере»: справочный телефон и e-mail, по которым можно и получить ответ на интересующие вопросы;
• В Великую Субботу, в течение трех последних лет, проходит просветительская акция «Пасхальная весть», когда в храмах дарят Евангелие желающим его прочитать и не имеющим дома.
• В целях противодействия тоталитарным сектам Миссионерский отдел сотрудничает с Центром обеспечения оперативно-служебной деятельности по противодействию экстремизму ГУВД.

Основой миссионерской деятельности должна быть правильная духовная жизнь прихода. Личное, неравнодушное свидетельство о Христе всех членов общины, как священнослужителя, так и прихожан. Именно на церковном опыте, как на фундаменте, нужно основывать наше просветительское служение, которое будет звать ко Христу тех, кто еще не просвещен светом Его учения.

[1] Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Выступление на Втором Всецерковном съезде епархиальных миссионеров (ноябрь 1999 г.)

Фото — mepar.ru

Поделиться:

После Октябрьской революции 1917 г. возможности миссионерской деятельности Русской Православной Церкви значительно сократились, однако эта деятельность не исчезла и продолжилась, хотя и в принципиально новых, неизмеримо более сложных условиях.

Вслед за первыми же открыто антирелигиозными акциями советских властей в России начался массовый религиозный подъем. В 1918 г. к Православной Церкви, гонимой, а не господствующей, как ранее, пришли тысячи новообращенных, в том числе видные представители интеллигенции. Именно с первых месяцев 1918 г. в столице, а затем по всей стране начали создаваться массовые организации – союзы, братства, комитеты мирян и т.п. Особенно заметную роль вплоть до начала 1930-х гг. играли братства. Их число по сравнению с дореволюционным возросло в десятки раз.

И в минувшие века, когда на Православную Церковь обрушивались гонения, братства являлись одной из самых действенных форм ее защиты. Когда же после Октябрьской революции Россию захватила волна антицерковных репрессий и преследований, традиции прошлого возродились вновь. Для сплочения священнослужителей и мирян в Петрограде, а затем и в других городах России стали создаваться объединения преданных делу Христову людей. Главным в северной столице стало Алксандро-Невское братство, образованное при Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре. Оно было окончательно оформлено в январе 1919 г. иеромонахом Иннокентием (Тихоновым) на базе работавшего в Лавре с марта 1918 г. кружка молодежи.

Без преувеличения можно констатировать, что Александро-Невское братство было уникальным явлением не только в истории Петроградской (Санкт-Петербургской) епархии, но и Русской Православной Церкви первых послереволюционных десятилетий в целом. Находясь под «дамокловым мечом» репрессий в течение всех лет своего существования, оно проявляло удивительную активность и разнообразие видов деятельности. История братства свидетельствует о том, что оно было одной из самых оптимальных форм объединения верующих в условиях безбожных гонений. Документы наглядно показывают, что Александро-Невское братство представляло собой живой, динамичный организм – конкретные виды и формы его работы и внутренней жизни неоднократно менялись с учетом изменения общественно-политических и социальных условий. В известном смысле оно представляло собой стержень жизни епархии, на протяжении четырнадцати лет играя заметную роль во всех важнейших событиях этой жизни, в частности, активно борясь с обновленческим расколом и противодействуя иосифлянскому разделению.

Братство было создано при Лавре из мирян, как мужчин, так и женщин, под руководством монахов, и в первое время одной из его главных функций являлась защита обители от посягательств безбожников. Затем – в 1919-1921 гг. – ему принадлежала центральная роль в создании и деятельности союза православных братств Петроградской епархии. Именно на него ориентировались все другие подобные объединения верующих. В эти же и последующие годы Александро-Невское братство неустанно стремилось привлечь в церковную среду представителей различных слоев интеллигенции, сблизить их с ученым монашеством, в чем и добилось заметных успехов. Братчики и братчицы имели постоянную тесную связь с возникшими после революции новыми формами духовного образования – Богословским институтом, разнообразными курсами и т.д., но особенно крепкой эта связь была с Богословско-пастырским училищем, где члены братства составляли значительную часть учащихся и преподавателей, в том числе являлись его заведующими (профессор Иван Щербов и архимандрит Гурий Егоров).

Следует отметить также, что Александро-Невское братство в определенном смысле представляло собой звено в сети полулегальных религиозно-философских кружков и обществ, существовавшей в 1920-е годы в северной столице. Оно имело в своем составе особый философский кружок во главе с архимандритом Варлаамом (Сацердотским). Кроме того, некоторые братчики входили в состав других обществ или поддерживали с ними непосредственный контакт, прежде всего, с крупнейшей подобной организацией «Воскресенье». А архимандрит Гурий (Егоров) даже был духовным руководителем особого религиозно-философского кружка «воскресников» Б. М. Назарова.

Важным направлением деятельности братства являлось создание полулегальных монашеских общин в миру, а также монашеские постриги молодых людей (в том числе тайные) с целью сохранения института монашества в условиях массового закрытия существовавших ранее обителей. Первые две общины сестер были созданы осенью 1922 г., затем в конце 1920-х – начале 1930-х гг. возникли еще несколько небольших общин.

Особенно активно в эти времена проводились тайные постриги. Братские отцы всегда считали одной из основных своих задач подготовку молодых образованных священнослужителей, что в условиях ограничения, а затем и полной ликвидации духовного образования позволило бы сохранить кадры духовенства, способного в будущем осуществить возрождение Церкви. Деятельность братства очень помогала сплочению верующих всех возрастов и сословий перед лицом яростных антицерковных гонений. Это было удивительно дружное сообщество людей, трудившихся ради Христа и во имя любви к ближним, где само слово «брат» понималось в его истинно евангельском смысле.[1]

Преподавание Закона Божия в государственных школах в основном прекратилось уже в январе 1918 г. Его удалось отчасти заменить частно-церковным обучением при храмах. Первоначально власти этому не препятствовали. Но уже в марте 1919 г. попытались запретить преподавание всех вероисповеданий лицам до 18 лет частным образом. Правда, на практике данное запрещение было реализовано лишь в начале 1920-х гг.

Особая ситуация сложилась с духовным образованием. Несмотря на целый ряд враждебных акций со стороны советских властей оно даже пережило в определенном смысле кратковременный расцвет. С началом занятий 3 октября 1917 г. в Московском Высшем женском богословско-педагогическом институте в России впервые наступила эпоха женского духовного образования. И затем все 1920-е гг. женщины составляли значительную часть учащихся различных богословских заведений. Из четырех Духовных академий в 1918 г. была закрыта только Петроградская. Но уже 30 сентября 1918 г. в северной столице открылись упоминавшиеся Богословско-пастырские курсы, а 16 апреля 1920 г. – Богословский институт. Из 60 зачисленных на его первый курс было 25 женщин. Кроме того, в Петрограде в 1919-1921 гг. оказались организованы богословские курсы почти при всех благочиннических округах и некоторых храмах. Таким образом, если в 1917 г. в городе было лишь 5 духовных учебных заведений, то в начале 1920-х гг. их число приближалось к 15.[2]

После проведения в мае 1922 г. т.н. обновленческого раскола легальная миссионерская деятельность была в ограниченном объеме разрешена лишь обновленцам. Новой религиозной литературы, кроме церковных календарей, почти не выходило. Исключение составляли книги идеологов обновленческого движения – А. Введенского, Б. Титлинова, А. Боярского и др. Разрешалось обновленцам издавать и несколько десятков церковных журналов – «Живая Церковь», «Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви» и т.п., в которых обсуждались вопросы церковных реформ, ситуация в обществе, отношение к власти, богословские сюжеты. Многотысячные аудитории собирали проходившие по всей стране публичные диспуты между сторонниками и противниками веры в Бога и, прежде всего, между обновленческим митрополитом Александром Введенским и наркомом просвещения А. В. Луначарским.

К 1923 г. были закрыты все дореволюционные Духовные академии, Московский женский богословско-педагогический институт, десятки богословских курсов и т.д. Существовавшие же еще несколько лет учебные заведения делились на обновленческие и принадлежавшие к Патриаршей Церкви, последние из которых были ликвидированы в 1928-1930 гг.

Самой активной из форм полулегальной церковной деятельности было функционирование братств при храмах и монастырях. Тайно распространялись рукописные послания отбывавших срок заключения архиереев, различные церковные документы и сообщения. Существовало и несколько нелегальных организаций, охватывавших церковную молодежь, прежде всего в Ленинграде. Среди действовавших в городе пяти-шести подобных тайных религиозно-философских обществ и кружков самым значительным было упоминавшееся «Воскресенье», а также «Братство Святого Серафима Саровского», разгромленные ОГПУ в 1928 г.

С рубежа 1928-1929 гг. произошло существенное изменение всего курса политики по отношению к религиозным организациям в СССР. Возобладали методы грубого административного воздействия – насильственное закрытие храмов, запрещение колокольного звона, ликвидация всех монастырей, массовый террор против духовенства и верующих. Последнее крупное братство на Северо-Западе России – Александро-Невское – было разгромлено в феврале 1932 г.

К этому времени жизнь братства отнюдь не затухала, в его ряды продолжался приток образованных молодых людей – студентов, аспирантов, учащихся техникумов и т.д. Несмотря на фактически нелегальное существование, братство продолжало строжайше запрещенную советскими законами общественно-благотворительную деятельность (помощь больным, заключенным, монастырям епархии, обучение детей Закону Божию). Численность братчиков редко превышала 100 человек, но это была выдающаяся по своим духовным качествам группа верующих города на Неве.

Все руководители братства (архиепископ Иннокентий (Тихонов), архимандрит Лев (Егоров), архимандрит Варлаам (Сацердотский), иеромонах Вениамин (Эссен), иеромонах Сергий (Ляпунов)) – кроме будущего митрополита Гурия (Егорова) – погибли в 1936-1938 гг., почти полностью было уничтожено и первое поколение молодых монахов, принявших постриг до 1932 г., за исключением архимандрита Серафима (Суторихина). Но в основном уцелели те братчики, которые на момент разгрома еще являлись подростками. Именно из этого слоя вышли четыре будущих видных архиерея: митрополиты Иоанн (Вендланд) и Леонид (Поляков), архиепископы Никон (Фомичев) и Михей (Хархаров), скончавшийся в 2005 г., а также другие священнослужители. Ни одна другая церковно-общественная организация в России не дала в XX веке столько православных архиереев. Семена, посеянные братскими отцами, дали свои благодатные всходы. Если бы не массовые репрессии 1930-х гг., таких «всходов» было бы гораздо больше.

Даже после разгрома 1932 г. братство не исчезло полностью. При поселившемся после освобождения в 1933 г. в Средней Азии архимандрите Гурии (Егорове) возникла община его духовных детей – бывших братчиков и братчиц, насчитывавшая около 20 человек. Большинство из них позднее приняло монашеский постриг.

Избежавшие репрессий и оставшиеся в Ленинграде члены братства уже не собирались вместе и не занимались организованной благотворительностью, хотя в индивидуальном порядке продолжали помогать арестованным за веру, а также обучать детей Закону Божию. Они поддерживали друг друга морально и материально, старались хранить верность братским правилам и берегли память о своих погибших в лагерях духовных отцах. Последней из активных членов Александро-Невского братства скончалась 9 ноября 1993 г. в Петербурге Лидия Александровна Мейер – дочь известного философа, возглавлявшего в 1920-е гг. тайное религиозно-философское общество «Воскресенье».

В условиях массовых антирелигиозных репрессий 1930-х гг. центр тяжести миссионерской деятельности переместился на нелегальные формы (церковный самиздат, странствующие священники и проповедники, подпольные учебные занятия с верующими и т.п.).

Временное возрождение массовой миссионерской работы произошло в годы Великой Отечественной войны, прежде всего на оккупированных территориях. Существенная заслуга в возрождении церковной жизни на оккупированной территории Ленинградской области (до 1944 г. включавшей в свой состав также современные Новгородскую и Псковскую области) принадлежала Псковской Православной Духовной Миссии. Она представляла собой своего рода исключительное явление периода оккупации. Эта была наиболее крупная и хорошо организованная Духовная Миссия на всей временно захваченной немцами территории России, и плоды ее деятельности в виде сотен открытых храмов, возрожденных приходов, рукоположенных священников были наглядно видны еще несколько десятилетий после окончания войны.

Однако история Псковской Миссии оказалась сложной, противоречивой и по-своему трагичной. Это отмечал и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II: «Благодатные результаты Псковской миссии оказались очень важны для послевоенного восстановления жизни Русской Православной Церкви. С бла­годарностью в сердце мы вспоминаем самоотверженное служение труже­ников Миссии, к нашей глубокой скорби, для большинства их ревностные труды во славу Божию завершились трагическими репрессиями, обрушив­шимися на них…».[3]

Определенную роль в церковном возрождении на Украине сыграла Одесская Духовная Миссия Румынского Патриархата, в составе которой значительную часть составляли русские и украинские священники. В Белоруссии православное духовенство западных областей занималось активной миссионерской деятельностью в восточной части республики (архимандрит Серафим (Шахмут), священник Г. Кударенко и др.).[4] Всего на оккупированной территории СССР открылось около 10 тысяч православных церквей и 60 монастырей, в том числе в Белоруссии около 600 храмов и 6 монастырей.[5]

Значительные усилия с целью способствовать религиозному возрождению на оккупированной территории СССР предпринимала Русская Православная Церковь за границей (РПЦЗ): издательская деятельность монастыря преподобного Иова Почаевского в Словакии, попытки создания Духовных Миссий для дальнейшей отправки в Россию в Югославии, Венгрии, Франции. Правда, нацисты всячески препятствовали миссионерской деятельности Зарубежной Русской Церкви и практически не допустили ее представителей на территорию Советского Союза.

Следует отметить, что бурный стихийный процесс церковного возрождения на оккупированной территории СССР начался неожиданно для нацистов. Как только ушли советские войска, там произошел настоящий «религиозный взрыв» – за несколько месяцев открылись сотни православных храмов. И эти церкви стали центрами национального самосознания. Впрочем, проблема патриотизма в годы Второй мировой войны является достаточно сложной и неоднозначной. Представители всех частей Русской Православной Церкви, в том числе и духовенство РПЦЗ, были патриотами и желали возрождения свободной процветающей великой России. Но представляли себе пути к достижению этой цели по-разному и порой оказывались в «разных лагерях».

В целом же можно сделать вывод, что ни одна из частей или юрисдикций Русской Православной Церкви не стала сотрудничать с нацистами. Нацистским ведомствам даже не удалось полностью подчинить и сделать своим послушным орудием православную епархию на территории Германии. К концу 1943 г. нацисты проиграли СССР и пропагандистскую войну в церковной области, что было особенно заметно на примере балканских стран.

В первые годы после окончания Великой Отечественной войны окрепший Московский Патриархат получил возможность возродить целый ряд Духовных школ (две Духовные Академии и восемь Духовных семинарий), возобновить в ограниченных объемах свою издательскую деятельность и снова возглавить работу ряда прежних Миссий за границей: в Палестине, Китае, Корее.

С началом новой волны антирелигиозных, так называемых «хрущевских гонений» 1958-1964 гг., когда и эти скудные возможности были еще более ограничены, вновь значительно увеличились масштабы нелегальной миссионерской работы: распространение религиозного самиздата, создание подпольных молодежных кружков и обществ, тайная проповедническая деятельность и т.д.[6] Таким образом, миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в той или иной форме продолжалась весь советский период.