Разговор со священником: Как побороть страх и довериться Господу

Разговор со священником: Как побороть страх и довериться Господу

– Батюшка, добрый день. Современное общество устроено так, что человек почти постоянно находится в состоянии стресса. Стресс приводит к страху, страх – снова к стрессу, круг замыкается. Как психолог могу сказать, что страх все больше и больше поражает людей. Мы проживаем свою жизнь, переходя от страха к страху, непрерывно боясь, как за свое будущее, так и за настоящее. Что такое этот «страх» и может ли Церковь нам помочь?

– «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Этот тропарь главного Праздника нашей Церкви – он самый жизнеутверждающий из всех существующих и изгоняет всякий страх. Когда посещает страх – пойте тропарь «Христос Воскресе» вслух, можно погромче, и страха не будет никакого.

Бояться ведь по сути нечего: смерти нет вообще, и беды всякой нет, потому что Христос Воскрес, и смерть попрал, и тем, которые в гробах – дал и дыхание, и жизнь. Жизнь уже есть навсегда и для всех, и никуда не денется. А значит – и страха быть не должно. Во всяком случае, у верующего человека.

С этого все начинается, все христианство наше начинается с такого толкования этого тропаря.

Господь воплотился и создал Церковь именно для того, чтобы человек не имел больше страха, а имел любовь и веру.

Есть такое пророчество в Ветхом Завете: «…вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших…» (Иез 37:12)

В Библии нет ни одного лишнего слова. И каждое из них обращено к каждому из нас, в какое бы время мы не жили. Понимаете? Наши квартиры – они ж на гробы похожи. Поэтому Господь нас выводит из наших коробочек в Храмы Свои – это первое. А второе – Он выводит наши души из жизни в гробу – это когда мы всю жизнь суетимся, в 4-х стенах бегаем, крутимся, а жизни никакой нет. Вот и выведет Господь нас из гробов наших.

И, если вернуться к поставленому вопросу, то, конечно же, никто и ничто не может помочь человеку так, как Церковь Христова. Господь воплотился и создал Церковь именно для того, чтобы человек не имел больше страха, а имел любовь и веру.

– Удивительное по своей простоте средство – пение Пасхального тропаря. С одной стороны – так просто, а с другой стороны – что может быть действеннее, чем Пасхальная песнь?

–Да, именно – песнь. И в этом ничего удивительного. Во все века наш народ пел песни. В самое трудное и безпросветное время, люди находили в себе силы петь. Помните у Т. Г. Шевченко есть строки:

«Садок вишневий коло хати

Хрущі над вишнями гудуть, Плугатарі з плугами йдуть, Співають ідучи дівчата, А матері вечерять ждуть»

На самом деле песня сама по себе, она может поднять настроение. Положительное влияние музыки на человека признано даже учеными: ныне разработан и успешно применяется психотерапевтический метод с использованием музыки, он так и называется – музыкотерапия. Не зря поп-культура так стремительно развивается сейчас. Вся молодежь в наушниках ходит, потому что песня имеет свойство заглушать уныние. Но, есть песни, которые не заглушают уныние и страх, а побеждают их.

Песни церковные – тропари, кондаки, акафисты, каноны, песни Псалтири царя Давида – это то, о чем мы говрим. Плохо нам, страшно – надо обязательно петь псалмы. Потому Псалтирь нужно бы знать, хорошо знать хотя бы несколько псалмов наизусть. Нужно цель иметь такую – и выучится. Пение псалмов – отличный инструмент борьбы со страхом, можно сказать, незаменимый.

– Хорошо, итого у нас выходит есть инструменты, которые могут не просто заглушать уныние, а исцелять, восстанавливать. В качестве еще одного лекарства от страха и уныния, хочу вспомнить об акафисте «Слава Богу за все». Это просто невероятое творение. Я лично испытала его чудесную помощь.

–Этот акафист написан митрополитом Трифоном (в миру Борис Петрович Туркестанов) в тяжелое и страшное послереволюционное время, когда священников и епископат арестовывали, ссылали и расстреливали. Жизнь была полна страхов. Владыку Господь помиловал, он не был арестован или сослан. Время написание акафиста – 30-е годы ХХ века. Это было время гонений, время расстрелов, уничтожения Церкви. И в это тяжелое время рождается такой акафист, такая песнь благодарности Богу. Это потрясающе, потому что там, где есть благодарность Богу, там нет страха. Одно из средств борьбы со страхом – за все благодарить Бога. Что бы не случилось, слова «Слава Богу за все!» спасают, утешают, укрепляют!

Благодарность – это не легкое средство, это добродетель и это есть часть молитвы, причем высшая ее часть, благодарность и хвала – это две самые высокие составляющие молитвы.

Там, где есть благодарность Богу, там нет страха. Одно из средств борьбы со страхом – за все благодарить Бога. Что бы не случилось, слова «Слава Богу за все!» спасают, утешают, укрепляют!

Очень тяжело благодарить Бога за все, когда над тобой ежесекундно нависает угроза лишиться имущества, дома, кормилицы-коровы, родных и близких, и даже собственной жизни. И вот именно в такое время был написал такой акафист – время мученичества и исповедничества веры, время новомучеников.

Это самое близкое для нас время мученичества Святых. Эти Святые жили совсем недавно – меньше 100 лет назад. И сейчас мы должны продолжить их традицию жизни – традиции благодарности в трудные времена. За это нужно бороться, бороться всей жизнью христианской.

Если ты хочешь благодарить Бога, ты должен жить как христианин. Ты не сможешь благодарить и жить в грехе, неправде, злобе, нераскаянности, не желании быть с Господом, в унынии. Ты же не скажешь – Господи, спасибо Тебе за уныние. Можно благодарить за обстоятельства, где необходимо бороться, но не за внутреннюю греховную жизнь, благодарить за искушения, за испытания. Благодарность – это часть борьбы со страхом.

– Прекрасно, у нас уже много рецептов. Бывая на встречах в рамках проекта при столичном храме свт. Спиридона Тримифунского «Батюшка плюс психолог», замечала, как люди успокаивались, приходили в некое умиротворение по мере прослушивания выступления священника, говорящего о чем-то возвышенном. Получается, что слова о духовном, как хорошая музыка, действуют на слушающего умиротворяюще, вне зависимости, решил ли этот слушающий исполнять слушаемое или нет.

–СвятительФеофан Затворник, говорил, что если мы хотим научиться жить по-христиански, нужно потрудиться усвоить христианство. Он и сам не мало потрудился, чтобы помочь нам с вами в этом усвоении.

Святитель собрал творения Святых Отцов и переформатировал их для нас, чтобы нам легче было усвоить. Мы читаем европейских классиков в переводе на наш язык, например, и нам все понятно, все доступно. Вот так же святитель Феофан перевел на понятный нам язык душеполезные творения Отцов Церкви, чтобы нам легче было понять и усвоить опыт, накопленный в нашей Церкви за века ее существования.

Нужно не просто услышать Слово Божие – важно его прожить, воспринять ту благодатную силу, которая в нем.

Так вот, он говорит, что нужно не просто услышать Слово Божие – важно его прожить, воспринять ту благодатную силу, которая в нем. И это требует больших усилий с нашей стороны. Мы можем не понимать, о чем говориться, но если сердце открыто, мы, если потрудимся чтением или слушаением душеполезного, будем принимать Дух, который находится в этих словах. А это Святой Дух – Дух радости и мира, рядом с которым, возвращаясь к нашему вопросу, нет места страху.

– Выходит, что только благодать приводит человека в уравновешенно состояние.

–Выходит, так.Однако, необходимо понимать, как правильно подвизаться, чтобы получать эту благодать. Чтобы не уйти с пустыми руками. Для нас есть много рекомендаций даже в чтении. Те, кто шли по пути к святоски раньше нас, составили нам в помощь целую систему алгоритмов.

Самое простое:

• когда садишься читать Священное Писание – упраздни ум от всего суетного, оставь все дела;
• чтение богодухновенных книг, необходимо начинать с молитвы и заканчивать молитвой. То есть первое – откажись от мирского, второе – попроси Бога, чтобы Он открыл твое сердце к принятию прочитанного;
• и еще важное – ты должен открыть свой ум, читать не глазами, а умом, а когда понял что – надо попытаться это полюбить, прочувствовать;
• далее самое важное – когда ты немного ощутил сладость Слов Божиих, ты должен понять – где ты можешь это применить в своей жизни, в жизни внутренней или внешней.

Ну и как нельзя читать Писание – нельзя читать Писание, применяя Его истины исключительно по отношению к другим: «О! тут так написано, а соседка именно так и поступает, ай-яй-яй». Нужно читать и думать о себе, сокрушаться о своих падениях, и выносить из прочитанного конкретные советы для своей внутренней или внешней жизни.

Такое внимательное чтение тоже укрепляет веру и избавляет от страха, поверьте.

– Вот есть вопрос такой – на сколько часто читать Слово Божие?

–Как можно чаще! Ежедневно – обязательно! Потому, что Слово Божие имеет свойство меча – рассекать страх. Помните в 90-е была такая игрушка, там надо было вовремя нажимать на кнопки, чтобы попасть во взлетающих уток стреляли. Так вот Слово Божие как раз попадает в таких условных «уток». Эти «утки» они не настоящие – это фантазии, страхи, опять же, мешающие нам жить. И вот Живое Слово Божие рассекает эти фантазии. Как меч.

Кроме этого, должен быть щит.

Царь Давид в своих псалмах говорит, что нужно взирать на свой опыт: «Кто, – говорит, – надеющийся на Господа был оставлен?» Покажите мне его! Нет такого! Сколько ситуаций мы преодолевали? Мы пережили 90-е, наши предки войну, голод прошли, но Господь никогда не оставлял нас. И не оставит. Даже если мы умрем, это не повод бояться смерти, поскольку смерти нет.

Самое плохое и страшное Господь силен обратить в хорошее. И это знание, если крепко держать его в уме и сердце, может быть нашим щитом всегда и везде.

Вернемся к примеру святых новомучеников, которые жили всего-то 70-100 лет тому назад. У них выбор был не богатый. Отказаться от Бога, бросить священство и идти, к примеру, директором в школу (часто сразу и должность предлагали), спасая себя и семью. Или же, отказавшишь от предательства, ехать в Сибирь на ПМФ или лагерь, твои дети – в интернат для детей врагов народа, а твоя матушка – в другой лагерь.

И вот выбор – директором в школу, оставшись с семьей или – в лагерь или на расстрел. И те кто выбирал лагерь или смерть – становились святыми. А их детей Господь никогда не оставлял, вплоть до того, что на пороге их дома каждое утро появлялся бидон с молоком (реальный случай).

Господь, христианина, боящегося Господа, никогда не оставит, и дом его наполнит, и живым оставит, и все будет хорошо. Нужно просто обращаться к опыту прежде живших людей. Знать историю просто необходимо. История – это книга, где можно увидеть, как Господь управляет судьбами.

Вера Господу и чтение Священного Писания – щит и меч. Меч рассекает страх, а щит – оберегает наши жизни.

– Ныне люди боятся не только за себя. Ныне тяжелое время с экономической точки зрения в том числе и на первый план часто выходит страх за детей. Кроме того, та же экономическая и политическая ситуацичя заставляет людей принимать серьезные решения: смепна места работы, смена города, даже страны, серьезные перемены в бытовом и семейном плане. Все это пугает людей.

Я лично пережила сильнейший стресс от переезда в столицу. Помню, мне тогда очень помогло творение преподобного Серафима Вырицкого «От Меня это было».

–В нашей зоне ответственности наши дети, и есть страхи, которые могут сопровождать эту зону ответственности. Это такая игра между двумя соперниками – ответственностью и страхом. Вот есть ответственность и есть страх, который начинает говорить ответственности, что ты не справишься. Но не стоит забывать, что есть Бог, Который над нами, над страхом и над ответственностью.

Почему-то мы считаем, что от экономики и политики в нашей жизни зависит больше, чем от Бога. Настигающий нас страх должен обязательно встретить щит и меч, о которых мы говорили раньше – это Слово Божие и наше безоговорочное доверие нашему Господу, вочеловечившемуся и распявшемуся ради нас и избавления нас от страха.

Отдельно хочу еще обратить внимание на 26 псалом, это псалом против страха – «Господь просвещение и Спаситель мой, кого убоюся»? Это гимн победы над страхом.

– Вспомнила фильм «Излечить страх» про святителя Луку Войно-Ясенецкого. И был очень трогательный момент. Такой пример нам искренней веры и доверия Богу – когда женщина-медсестра идет на подвиг – стать матерью сиротам. Мне кажется, этот фильм про веру и про преодоление страхов.

–Да, фильм, действительно, мгоно может прояснить по вопросу страха и доверия Богу.

Страх имеет место быть. Но только – страх Божий. Но, он про другое. Страх Божий – это беззаветная любовь к Нему. «Возлюби Бога Своего всем сердцем, телом и всем помышлением своим» (Мф. 22:37). То есть всем умом, чувствами, телом.

Как телом любить? Это ходить в Храм, стоять на Службе, это работать до мозолей, чтоб потом помогать нищим, заботиться о своих ближних, о животных, о природе и так далее.

Как умом любить? Это изучать Писание, думать о Боге, размышлять о Нем, что Он тебя за руку ведет, и не оставит, и не забудет. И сердцем любить, то есть чувствами – это когда делаешь добрые дела – поблагодари Господа, когда делаешь грех – сокрушай сердце, плачь пред Богом, укоряй себя и считай, что ты Отца обидел. Ведь Отец наш Человеком стал, и его можно обидеть, ранить. Но нет беды, которой бы Он не вынес ради нас.

Море Черное большое, а океан еще больше, и говорят – милости у Бога – бездна, сколько воды – столько милости, и даже больше в миллионы раз.

– Благодарю Вас за беседу, отче. Очень полезные советы.

–Спасибо и Вам. Я коротко скажу напоследок, что сейчас возможности укрепления нашей веры скрываются для нас везде. Надо быть обязательно с Богом. Всегда и везде. Храни вас Господь!

Беседовала Иоанна Агоева

«Зайду поставлю свечку, и всё будет ништяк»: 30 наивных вопросов адекватному священнику

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

Мы собрали в одном месте, кажется, самые популярные вопросы относительно веры и религии. И задали их руководителю информационного отдела Кемеровской епархии диакону Вячеславу Ланскому. По совместительству — адекватному священнику. Мы встретились с ним вне стен храма в абсолютно светской обстановке. В его речи нет и намёка на назидание, он не навязывает в беседе обязательность веры в Бога. Поэтому именно у него мы решили спросить про священников на «Мерсах» и прочих дорогих машинах, про целесообразность строительства храмов на каждом шагу, про допустимость абортов, про ЛГБТ и про существование Бога.

Осторожно! После прочтения у вас навсегда может измениться мнение о священниках.

Бог есть?

— Я задавался таким вопросом. Все считают, что раз ты православный, то у тебя нет никаких сомнений. Есть. И сомнения очень серьёзные бывают. Я могу с Богом не соглашаться. Могу спорить. Кризисы — нормально. Предпочитаю быть честным. Почему я должен стесняться, что у меня кризис веры, если у меня кризис? Как у «Ленинграда» в песне: «Бог, ты что, оглох?»

Почему люди идут в священники?

— Сам момент воцерковления, осознания своей веры, на позитиве случается очень редко. Причина простая — когда у человека всё хорошо, он живёт в своей зоне комфорта, ему не нужно разрывать на части и переформатировать свой привычный мир. Приход в церковь — это всегда кризис. Мировоззренческий, материальный, идеологический. Человек понимает, что ему чего-то не хватает.

Церковь — это не только Бог, это ещё и люди. Это очень важный момент. Помимо встречи с Богом, люди общаются друг с другом. Церковь в большинстве случаев — это про социализацию. Здесь всё-таки люди в основном стараются работать над собой. Мы живые люди, у всех есть свои проблемы, слабости, свой характер. Но в целом все стараются контролировать своё поведение. Люди отдают себе отчёт в своих действиях. Поэтому церковь — это больше не о мнимой святости, а о стремлении стать лучше, общаться с такими же людьми, которые осознали необходимость работы над собой.

Я стал священнослужителем, потому что в церкви нашёл инструменты по созданию душевного баланса. Осознал, что могу попытаться и других людей научить жить самим с собой. Поэтому после окончания школы я выбрал не поступление в КузГТУ на горный факультет, а поступил в семинарию.

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

Если поставить свечку, жизнь наладится?

— У нас есть люди, которые стараются осознанно вести христианский образ жизни. А есть те, кто обращается к вере только тогда, когда случается какая-то беда. Они думают: «Сейчас зайду, поставлю свечку, и всё будет ништяк». По сути, это язычество, стилизованное под христианство.

Есть, конечно, ещё и фактор страха. Я страдаю, на всякий случай поставлю свечку, и после смерти всё точно будет хорошо. Часто это оказываются те, кто начинает чувствовать свою неизбежную кончину. Возраст может быть разным. Вдруг ты понимаешь, что у тебя проблемы не только со здоровьем, а проблемы с бытием. Осознавая грядущую неизбежность, люди поворачиваются к церкви. «Поставлю свечку, а вдруг чего».

Сложно давать оценку, насколько этот способ действенен. Но в любом случае за стремлением человека прийти в церковь, поставить свечку, заказать богослужение за своих близких кроется какое-то искреннее чувство. Даже приходя в церковь по-язычески, разово, ради реализации каких-то своих вполне земных желаний, человек делает определённое усилие над собой. Для любого человека, особенно молодого, переступить порог храма очень сложно. Это определённая интимность.

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

Почему люди стесняются верить в Бога?

— Я общаюсь с одной спортивной организацией, и ребята перед важным турниром приходили на молебен в собор. Естественно, это не по принуждению всё. Пришли только те, кто хотел помолиться перед турниром и попросить Божьего благословения. Были ребята разных возрастов: кому-то 12, кому-то 14. 12-летние абсолютно искренне стоят, крестятся, участвуют в богослужении. А 14-летние ребята входят в другую стадию формирования психики. Они смотрят не на происходящий вокруг процесс, а друг на друга и ловят реакцию друг друга.

Даже здесь они пытаются самоутверждаться в своей среде, своей культуре, в своём сообществе. Наедине ты можешь с одним из ребят поговорить абсолютно искренне про Бога, но в обществе он будет стоять и смущаться. То есть это интимный мир человека, который он не готов открывать для других.

Это можно сравнить с первыми отношениями юноши и девушки. Всё начинается с дёрганья косичек, с троллинга, который в некоторых случаях переходит в буллинг. Это стадия отрицания. Потому что человеку кажется, что если он будет искренним, покажет свою любовь, то будет слабым. «А я не могу быть слабым». Если ты ходишь в церковь — ты показываешь кому-то свой внутренний мир, который ты можешь от других прятать. Сам факт прихода в храм говорит о том, что человек что-то ищет. Этот поиск заметен окружающим. И может трактоваться как слабость.

Если я не верю в Бога, мне можно всё?

— Тут можно Достоевского вспомнить: если Бога нет, то всё можно. Ты живёшь, веришь в существование Бога, но рано или поздно эта вера потребует от человека каких-то действий, какой-то работы над собой. А если тебе комфортно так, как живёшь сейчас? Идея существования Бога будет для тебя раздражающим фактором. Поэтому проще сказать, что Бога нет, живу как хочу, работать над собой не буду. Работа над собой — это признание, что ты несовершенен.

Аналогия с искусством: культура тоже предполагает не только приятное времяпрепровождение, но и какую-то работу над собой. Идёшь в художественную галерею, смотришь картину и не просто наслаждаешься, а проникаешь в ту идею, которую заложил автор.

Как правильно быть православным?

— Православие у всех разное. Притом что мы все едины. Возьмём Евангелие. Четыре книги о жизни и служении Иисуса Христа. Во всех четырёх Евангелиях сделан абсолютно разный акцент. Если уж для ближайших учеников он открывался так по-разному, то для нас-то тем более. Мы все разные, поэтому тоже обращаем внимание на разные вещи. Кому-то близка мысль социального служения, кому-то будет интересен путь духовного развития, например аскетика. Кто-то акцентирует внимание на борьбе со своим грехом, а кому-то нравится эстетическая сторона жизни богослужебной. Есть много факторов.

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

Ненависть к неверующим — норма?

— У апостола Павла был хороший индикатор праведности: если человек говорил, что он любит Бога, но ненавидит своего ближнего, то он врёт. Нельзя любить того, кого ты не видел, и ненавидеть того, кого ты видишь каждый день.

Причастие помогает?

— Мне помогает. А иногда погружает в ещё большие пучины кризиса. Опять-таки, это связано с моей внутренней цикличностью, с моим внутренним развитием. Прошлый кризис у меня тянулся год. Была очередная переоценка мира, ценностей.

Купание на Крещение и празднование Пасхи смывают грехи?

— Не вижу трагедии в том, что традиции, которые ассоциируются с христианством, стали народными. Ярлыки вешать не буду. Они могут очень легко меняться. Можно здесь вспомнить, раз уж я поп, историю двух разбойников, которых вместе с Христом распинали. Один начал его оскорблять, мол, раз ты Бог, сойди с креста, и мы тебе поверим. Второй первому сказал, что «нас-то с тобой за дело повесили, а его нет». Это как раз-таки свидетельство внутреннего перерождения, изменения. Поэтому нельзя сказать, что люди, отмечающие Пасху в дань традициям, останутся на том же уровне духовного развития. Надеюсь, мы просто будем жить осознаннее.

Мне как-то в Пасху в «Инстаграме» попался пост одной девочки, которая покрасила яйца, испекла куличи и подписала снимки, что любит этот праздник, но без «всякой мифологии». Я, на самом деле, ничего страшного в этом не вижу. В идеале, конечно, донести бы до людей, что они вообще празднуют.

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

Для многих людей и крещенские купания, и Пасха — не религиозный компонент. Это компонент национальной культуры. Я русский, а значит, я православный. Есть такой момент, когда религия становится маркером национальной самоидентификации человека. Это просто традиция, не более. Менталитет простого человека, который с уважением относится к каким-то традициям своих предков, таков: деды красили яйца в Пасху, и я буду. Это ж хорошая, добрая традиция. Но религиозного смысла в празднование Пасхи они не закладывают.

Но, буду честен, меня не радует огромное количество людей в церквях на Пасху и очереди на крещенских купаниях: уже через день они вновь забудут о христианстве. Но вместе с этим я радуюсь, что есть перспектива серьёзного разговора с людьми о жизни. Даже не в контексте исполнения каких-то религиозных предписаний, а в контексте их призыва к осмысленности жизни.

Проще жить, считая, что ты грешил весь год, потом окунулся в прорубь и обнулился. В этом плане быть католиком проще. Ты сколько-то раз нагрешил, столько же делаешь добрых дел, и всё. Всё хорошо. Православие с его выстраиванием хрупкого душевного баланса в каждый момент времени куда менее понятно среднестатистическому человеку.

Исповедь помогает?

— Приходит человек на исповедь в первый раз. Говорит, вроде бы исповедоваться нужно. Хотя «я вроде бы никого не убивал, сильно не ворую, жене особо не изменяю». Человек может считать себя классным, но у него где-то в глубине души всё равно будет этот червь сомнения. И есть соблазн от этих терзаний избавиться. Приходит в церковь, считая себя идеальным, но вроде как бы и сделать что-то нужно, чтобы червя своего заглушить. И здесь начинается работа над собой. Ну или ты просто удовлетворяешь червячка тем, что ты ходишь в церковь, и уже этим классный.

Меня жует крокодил за ногу, а я думаю, что всё хорошо. Пока человек не увидит этого крокодила и не начнёт с ним бороться, к нему не вернётся душевный комфорт.

Атеизм — это что?

— Это мода на позицию. Мне было бы интересно пообщаться с осознанным атеистом. Не с тем, который выучил набор фраз из учебников института марксизма-ленинизма и ходит ими блистает. А с человеком, который имеет систему мышления в атеистической идеологии. И не с целью победить в дискуссии, а чтобы действительно понять его философскую позицию.

Сколько человек раньше себя провозглашали православными, столько же провозглашают себя атеистами теперь. Причины могут быть даже политические: раз власть лояльна к православным, значит, я точно не буду православным. При этом у людей может не быть никакой философской системы. Но вопрос религиозной принадлежности — это вопрос философии всё-таки. Вопрос самоопределения человека: кто я, что я делаю в этом мире и куда иду.

Вера и церковь — одно и то же?

— Есть такой христианский мыслитель Сергей Фудель. Он неоднократно был репрессирован по религиозным убеждениям, а не за антисоветскую деятельность. Он как раз и рассуждал о том, может ли вера быть вне церкви. Пришёл к выводу, что может. Я вслед за ним считаю, что вот эти границы церкви как организации и церкви как мистического тела Христова, вокруг которого мы объединяемся, они не совпадают. Естественно.

Организация значительно шире и больше, чем та церковь, к которой мы стремимся.

Например, в молитвах перед исповедью священник читает такие слова: «Соедини и примири его святей твоей церкви». То есть, совершая грех, человек выпадает за границы вот этого мистического тела Христова. Перестаёт быть членом церкви. Сохраняя имя христианина, христианином по сути он не является. Но опять же нет здесь общего предписания. Раз ты православный, то делаешь это и это. Нет. Ты можешь делать и то, и то, но, например, меру поста или какого-то другого духовного упражнения определяешь сам, консультируясь со своим духовным наставником. Если человек реально работает над собой, то у него все шансы быть в церкви небесной.

Священник априори прав в своих суждениях?

— Принадлежность к клиру, к духовенству, не гарантирует того, что человек в данный момент ведёт работу над собой. Это не гарант того, что он будет знать догматическую систему церкви. Мы все живые люди. Священники тоже. В этом и кроется загвоздка.

В 90-х годах общество во многом объединилось вокруг церкви, превратившись из воинствующих безбожников в христианскую нацию буквально за несколько лет. Причастность к такой массовой картинке не означает, что ты ведёшь работу над собой. Резкий формальный рост церкви существенно опередил рост духовного института. Это как с подростками, которым паспорт выдают в 14 лет, а право голоса появляется только в 18. Потому что его воля, ум, интеллект ещё формируются.

Так же получилось здесь. Огромное количество абсолютно искренних людей пришли в церковь. Но не все были готовы к работе над собой, к преодолению своих кризисов. Кто-то поэтому лишь формально был причастен к церкви.

Бывает выгорание от работы в церкви?

— Подавляющее большинство приходит в церковь абсолютно честно и искренне. Это верующие люди. Но в какой-то момент происходит надлом, выгорание. Постоянное стремление заставить свою природу работать не так, как она привыкла, не зная алгоритмов, приводит как раз к тому, что человек ломается. Все эти истории про то, как мы грешим, зачастую как раз обусловлены тем, что человек сломался. Но сам себе боится честно в этом признаться. Не может сказать, что больше не может жить так, как он жил. Есть люди, которые привыкли быть священниками, они не знают, а как вообще иначе жить.

Если у священника происходит выгорание и видно, что он сам с ним не справляется, то ему постараются помочь. Если для него будет полезна смена социума, его могут перевести из одного прихода в другой, сменить географию служения, для стабилизации внутренней дисциплины могут наложить прещение (наказание — прим. ред.)

.

Например, не разрешать в течение какого-то времени совершать богослужение. Это часто становится работающей мотивацией, чтобы взять себя в руки. Иногда это может выглядеть и ощущаться бездушной системой, но посыл здесь другой — помочь человеку разобраться в себе. Крайняя мера — извержение из сана. Такое бывает. Жизнь после сана бывает разной: человек находит себе новую специальность, но некоторые стремятся остаться в «помогающих» профессиях. Кто-то переквалифицируется в психолога, кто-то идёт по пути коучинга. Но лично мне было бы сложно консультироваться по важным жизненным вопросам у того человека, который перечеркнул свои убеждения.

Часто бывает так, что выгорание человека совмещается с его моральным падением. Он думает, что его точно сейчас лишат сана, и уходит сам. При этом это происходит с очень громким хлопком двери и последующей резкой критикой церкви. В таких историях при детальном анализе выясняется, что у священника произошло выгорание, он не смог справиться со своими кризисами и стал вести аморальный образ жизни. Настолько аморальный, что он никак не был совместим со служением.

Стремление получить сан — уместный карьеризм?

— Само по себе стремление получить сан вполне нормально. Но, как и у всего в этом мире, у такого желания могут быть конструктивные и деструктивные основания.

Если человек становится священником из искреннего убеждения помогать людям, культивировать добро и хоть как-то снизить ауру всепоглощающего зла, то я не вижу в этом ничего плохого. Конечно, даже и благие намерения могут измениться в процессе. Построили огромный храм, человек туда пришёл и тут же стал святым, то есть особенным, предметом пристального внимания. Он должен быть святым для тех людей, которые наблюдают за ним из-за забора. А вот если при этом у него внутри возникнет ощущение уникальности: «О, а я-то святой!» Очень страшно, когда человек начинает оценивать себя так.

Важно разделять самосовершенствование и самость. Это разные вещи. Самосовершенствование имеет какой-то вектор и куда-то направлено. А самость — это когда все векторы ты замыкаешь на себе. И стремление к сану как попытка компенсировать свои комплексы и недостатки авторитетом Церкви — это серьёзная болезнь. От таких священников лучше держаться подальше самому и дать об этом знать другим людям, в том числе и ответственным за кадровые вопросы на местах.

Килограммы золота на попах — обязательно?

— Что касается убранства храмов, того же богослужения, торжественности, пышности и одновременно строгости — это русский менталитет. Если храм, то обязательно огромный. Если купола, то обязательно золотые. Если иконостас, то до самого купола. Ни у сербов, ни у сирийцев, ни у греков нет такого.

Что парадоксально, люди негативно относятся к этому «дорого-богато» в храмах, но, как только речь заходит о строительстве нового, прихожане сами хотят видеть нечто масштабное и торжественное. Есть община, туда входит определённое количество людей, и храмы там строят именно под них.

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

Кто решает, кто будет святым?

— Церковное общество. Да, оно тоже может ошибаться. Если церковь «болеет», то это видно по тем святым, которых канонизируют.

Почему церковь вообще дорожит этой традицией святых? Это те люди, которые были признаны абсолютными авторитетами церковной жизни в конкретный период. И ведь у нас не только же иерархи святые. Есть те, кто просто ушёл в лес, молился. Смотришь на его судьбу и понимаешь: этот человек действительно достиг таких отношений с Богом, к которым нам нужно стремиться.

Религия для того, чтобы управлять людьми?

— Сложный вопрос, если отвечать честно. У меня порой складывается впечатление, что нас и правда воспринимают как людей, которыми легко управлять. Не только сторонние наблюдатели так считают, но и некоторые общественные и политические группы, даже система государственного управления. Да, кто-то из христиан больше погружен в политику, кто-то меньше.

Но если говорить о подлинном значении церкви, то это вообще не про политику. Православный — это не значит, что он безропотно опустил голову и пошёл выполнять сказанное. В голове свеж пример Черногории, где в позапрошлом году как раз-таки церковь стала главной оппозицией действующей власти. Потому что тот вектор, который там пытался выстраивать политический долгожитель Мило Джуканович, был неприятен народу. Он ущемлял церковь в возможности совершения ею полноценной церковной жизни. Сотни тысяч местных жителей, ассоциирующих себя с церковью, выходили на улицы, чтобы высказать свою позицию.

Церковь — не только религиозный, но и крупный общественный институт. Безусловно, мы взаимодействуем с государственными и другими общественными учреждениями. И в рамках действующего правового поля и во взаимодействии с органами власти мы можем расширять масштабы нашей деятельности. Например, организовать приют для детей или кризисный центр для нуждающихся в поддержке беременных женщин или же благотворительную трапезную. Церковь — это про совершенствование человека на пути любви, про нечто самобытное.

Почему так мало адекватных священников?

— Часто в инфополе священнослужители попадают из-за какого-то негатива. Например, очень спорных жёстких высказываний. Здесь можно вспомнить протоиерея Дмитрия Смирнова, отца Андрея Ткачева. Они высказывали какие-то крайние взгляды, которые как минимум спорны с точки зрения православного вероучения. Но их слова разлетаются на ура, индексу цитируемости Собчак может позавидовать.

И в то же время никто никогда не напишет и так сильно не растиражирует какие-то правильные, умные мысли. Пьяный священник за рулём же интереснее, чем священник, который организовал центр по реабилитации наркозависимых и помогает людям. Хайп интереснее, чем доброе дело. Поэтому у большинства складывается мнение, будто бы все священники такие же, как и герои хайповых новостей.

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

Заставляют против своей воли принимать какие-то решения?

— Есть вещи, в которых это может сработать. Но это не принципиальные с точки зрения веры вещи. Например, надо храм в пандемию закрыть. Значит, надо. Хотя было много тех, кто был против. При этом каждому возражающему объясняли, почему это важно. Будь у нас не соборный, а демократический принцип, то все проголосовали бы против закрытия храма в самый пик коронавируса. Да, закрывать рекомендовал патриарх, но не во всех епархиях такое решение приняли. Где-то на местах посчитали, что это слишком суровое требование для текущей эпидемиологической обстановки. И никого не лишили сана, не запретили в служении.

Молитва от коронавируса помогает?

— Если ты прочитал молитву от коронавируса, необязательно, что она сработает. Что она постулирует? Во-первых, мы молимся о том, чтобы всё прошло мягче, чем может пройти. Во-вторых, мы молимся, чтобы люди не впадали в панику из-за этого. Мы живые люди, у прихожан есть потребность в такой молитве.

Например, хочет приход построить храм. Они собираются и молятся о том, чтобы построить храм. Они могут его даже не построить, но они собираются и молятся. Воспринимают всё происходящее как промысл божий, делая всё максимально от них возможное, но принимая все обстоятельства.

Есть реальная необходимость в строительстве храмов на каждом шагу?

— Если бы решал лично я, то не каждую инициативу о строительстве нового храма я бы поддержал. Основная масса людей в храме собирается на воскресную литургию. Учитываем ещё сезонность. Летом людей в храмах меньше, зимой — больше. Многие уезжают жить на дачу или в отпусках, поэтому такая статистика.

Строительство храмов поможет попасть в рай?

— Можно в огромном количестве жертвовать деньги на строительство храмов и думать, что у тебя всё будет классно. А можно их жертвовать просто потому, что хочешь. И не ждать какого-то воздаяния там. Да, за каждого благотворителя, строителя, жертвователя храма молятся на богослужениях. Просто, чтобы этим людям было хорошо: неважно, здесь они или в вечности.

Часто говорят, что особенно преуспевают в храмостроительстве воры, которые таким образом покупают себе всепрощение. Не могу с этим согласиться. Когда я общаюсь с человеком, который хочет внести пожертвование, сразу говорю: «Не думай, что ты покупаешь себе билет в царствие небесное».

Поп на «Лексусе» — норма или стереотип?

— Скажу честно — это настолько расхожий стереотип, что я был бы рад, если бы процентов на 20 хотя бы это соответствовало действительности. Говорю как человек, который третий год выплачивает кредит за «Рапид». Но бывают ситуации с дорогими машинами в качестве презента священнику. И тут тупик. Его нежелательно продавать, потому что человек обидится и перестанет приходу помогать.

А еще здесь стоит сказать, что наличие священного сана не гарантирует, что человек вдруг сразу стал бесстрастным. Это первое. Может подумать, что он в целом-то классный, а «Лексус» — подтверждение. Когда человек упёрся в потолок очередного кризиса, он удовлетворился пребыванием на этом уровне. Дальнейшая турбулентность стала ему тяжела и неприятна, а там с повышением уровня духовного развития турбулентность может увеличиваться. Это очень грубо говоря. То есть сложность этих искушений реально подрастает. Тварь я дрожащая или право имею? Достоин я получить этот «Лексус» или подумать, прежде чем принимать такой подарок?

Вопрос: как вы поступите на месте священника? Я лично не знаю. Подобные истории меня ещё не касались. Но знаю священников, которые отказывались от таких подарков, как автомобиль. Аргументация была простая: я не могу.

Что по ЛГБТ?

— Для меня блудник и гей, например, стоят на одной ступени. Нет разницы, как человек удовлетворяет свою блудную страсть. Кто объект его страсти — это уже второй вопрос. Как тебя разрушает алкогольная зависимость, не вид алкоголя, а именно зависимость, так и здесь.

Секс ради удовольствия или только ради зачатия?

— Мы же все адекватные люди, понимаем, что не каждый секс заканчивается зачатием. Для удовольствия — пожалуйста. Во-первых, бывают медицинские противопоказания к зачатию. А ещё, например, после кесарева сечения только абсолютно безответственный человек, который любит только себя, будет заниматься сексом с женой без контрацепции. Зная, что ей нужно несколько лет на восстановление, а в противном случае она может погибнуть.

Аборт — за или против?

— В целом я противник абортов. Но есть ряд факторов, которые его оправдывают. Внематочная беременность, например. Как здесь можно рассуждать об уместности аборта, если тебе нужно спасти свою супругу? Да, увы, бывают ситуации, когда приходится делать такой выбор.

Кто главный в семье: мужчина или женщина?

— Мужчина главный не в плане вседозволенности, а в плане ответственности. На венчании мы же говорим: «Мужья, любите своих жён, как и Христос возлюбил церковь и предал себя за неё». Идеально, чтобы любовь была сформирована вот в таком безусловном варианте. Двое становятся одним. Это крайне сложно, но возможно.

Любовь — это не когда всё хорошо и легко. Любовь — это познание себя, своего человека через знакомство со скелетами в его шкафу, через смелость открыть свой шкаф другому человеку. Люби другого полностью, но не растворяйся в нём полностью. Иногда мужчина обвиняет женщину в том, что, допустим, распался брак. Но виноваты оба. А ответственности за это больше у мужчины.

Почему среди священников нет женщин?

— Если прихожане зайдут в церковь и увидят священника-женщину — не примут. Это некая психологическая предрасположенность и обусловленность. Понятное дело, что я могу сказать: «Так исторически сложилось, из Ветхого Завета пошло, перетекло в Новый», но для меня самого это не ответ.

Бог сознательно установил, что священником должен быть мужчина. Женщины и мужчины по-разному воспринимают различные ситуации.

Она в церкви может быть сестрой милосердия, то есть заниматься социальным служением. Мужчина всё-таки более рационален в своей вере. Женщины больше склонны к эмоциональности и в крайних случаях — к экзальтации.

Церковь не против женщины-президента, женщины — владельца крупной бизнес-империи, женщины — настоятельницы крупнейшего монастыря. Как, например, в Дивеевском монастыре. Там живут 700 монахинь, десятки священников, которые находятся в подчинении настоятельницы. Но даже здесь богослужения могут совершать только избранные особым образом мужчины.

Чудеса бывают?

— Я достаточно скептичен в жизни, я не верю, что по мановению волшебной палочки можно что-то изменить. Я живу совершенно иначе, не ожидаю какого-то чуда. Но когда это чудо действительно происходит.

Если посмотреть на свою жизнь философски, видно какой-то вектор, по которому тебя ведёт, я скажу: «Бог». Вы скажете: «Мироздание, судьба, Вселенная». Я могу быть с чем-то не согласен. Но если уж я доверяю Богу, даже когда мне больно, даже когда чего-то лишаюсь, в эти моменты всё само собой как-то налаживается. Это невозможно потрогать, пощупать, линейкой измерить. Только чувствовать. Люди тоже могут это чувствовать, но не осознавать.

Задача христианства в том, чтобы человек стал целостным, гармоничным, осознанным. Чтобы он мог выстраивать свои отношения с другими личностями, с Богом, с миром через вот это понимание целостности.

Всё, что происходит в Забайкалье и городе Чита

церковьрпцсвященник

Карина Миллер07:05, 07 января 2022

НазадВперёд

Беседы с батюшкой. Как прекращается духовный рост. Иеромонах Корнилий (Морозов)

– У нас в гостях иеромонах Корнилий (Морозов), настоятель храма Казанской иконы Божией Матери в эстонском городе Нарва-Йыэсуу. Тема сегодняшней передачи – как понять, что происходит с нашей христианской жизнью, и каковы признаки того, что она, как говорится, подходит к концу?
Вообще, когда мы размышляем о нашей христианской жизни, наверное, почти во всех случаях мы стараемся убедить себя в том, что у нас все хорошо. Даже если мы не читаем Евангелие, молимся через день, мы готовы ценить свои усилия, оправдывать себя, говоря: «Я, в общем, живу нормальной христианской жизнью, все у меня в порядке». Но вдруг наступает такой момент, когда начинаешь сомневаться, правильно ли ты живешь. А как правильно? Очень много вопросов. Но если они возникают, то, может, это знак того, что все не так страшно? Как вообще узнать, что твоя христианская жизнь терпит крах?

– Мы сейчас ведем беседу в Неделю о мытаре и фарисее. В этой притче как раз говорится о некоем непонимании своей духовной жизни, которым страдает фарисей.

По сути своей фарисей, который предстает перед нами в притче, – человек набожный. Он делает гораздо больше, чем положено в законе, но при этом уходит менее оправданным от Бога, нежели мытарь, говорящий: «Господи, буди милостив мне, грешному». Возникает вопрос: почему человек, который поступает так, как предписывает закон, как предписывает традиция, уходит менее оправданным?

Отвечая на этот вопрос, мы можем задуматься и о своей жизни. Иногда человек считает, что само его пребывание в Церкви или в некоей определенной религиозной традиции делает его отношения с Богом подлинными. Это не так, потому что традиция – это только инструмент, который позволяет человеку приблизиться к Богу. Иногда какие-то традиции становятся пережитком: это происходит, когда они утрачивают свой смысл, теряют свою значимость для людей.

Церковь – тоже инструмент. Но, как замечали многие богословы, зачастую для кого-то она заслоняет собой Христа. Человеку кажется: если он находится в Церкви, ходит в храм, исповедуется, причащается и так далее, то уже потенциально спасен. Он благочестив и считает, что это и есть отношения со Христом. Но Христос призывает к чему-то иному. Он говорит о том, что Церковь, которую Он собрал, – это некое орудие, которое должно применяться для спасения. И Церковь можно уподобить кораблю, который, как учит святитель Тихон Задонский, «по морю мира сего плавает и к тихому пристанищу вечного покоя стремится». Когда мы садимся на корабль и плывем в ту или иную страну, в ту или иную точку мира, для нас ведь важен не сам корабль – нам важно то место, куда он нас доставит. В этом отношении и Церковь значима для нас не сама по себе. Важно то место, куда она ведет нас, – Царствие Небесное.

Для христианина самое основное, самое главное – войти в Царство Небесное, об этом говорит Христос. А для этого мы должны думать как Христос, чувствовать как Христос, переживать как Христос. Вот к чему должна привести нас любая христианская религиозная традиция.

Но люди очень часто подменяют цель средством, потому что так гораздо легче. И легче сказать: «Я нахожусь в неких рамках, следую неким предписаниям, которые даны святыми отцами, поэтому я имею отношения с Богом». Но на самом деле подлинные отношения с Богом, как говорит об этом притча нынешней недели, начинаются с покаяния, с понимания: «Я не такой, каким должен быть». Осмысление этого недовольства собой, конечно, влечет человека к тому, чтоб он задумался, правильна ли его религиозная жизнь. Это осмысление доступно тогда, когда человек не упивается тем, что он благочестив, или тем, что он уже 20 лет ходит в храм и потому, конечно, уже все знает, всему научен и ничего нового ему Церковь не откроет. Человек должен всегда оставаться, скажем так, духовно голодным, чтобы развиваться. Тем более в Церкви предоставляется безграничная возможность все глубже и глубже уходить в те смыслы, которые открывает нам Священное Писание.

– Бывает, что в человеке… не сказать, что прямо-таки заканчивается христианская жизнь, но все-таки этот процесс угасания происходит. Но не всегда сам человек может это заметить. И тогда возникает следующий вопрос: может ли Сам Господь вмешаться и показать человеку, что он просто идет к погибели? Или мы не способны увидеть тех знаков, которые нам посылает Господь? Или мы уже просто мертвы и Дух Святой оставил всяческие попытки исправить нашу жизнь? Может ли Сам Господь вмешаться в этот процесс утраты человеком христианской жизни?

– Думаю, что да! Конечно! Сам Господь зачастую и вмешивается, когда проверяет нас на верность и посылает нам те или иные искушения. Такие испытания подобны лакмусовой бумажке, и они позволяют человеку понять, как он живет и мыслит – как христианин или нет. Я всегда привожу в пример анекдот, который наглядно показывает, как далеко могут отстоять от Бога даже те люди, которые регулярно посещают храм. Дело происходит в 60-х годах в Америке. Один негр сидит на ступенях храма и плачет. К нему подходит Христос и спрашивает: «Что ж ты плачешь?» – «Они меня в храм не пускают!» – «Не переживай, они и Меня туда тоже не пускают».

О чем же здесь идет речь? О том, что иногда люди не могут увидеть свою жизнь в свете евангельских заповедей и находятся только в определенной, пусть даже и религиозной, традиции. Но тогда их духовная жизнь не развивается. Или другой пример: христианская община (или отдельный христианин) не может принять другого человека, имеющего свои взгляды или свое отношение к жизни; не может принять в свой круг какого-нибудь алкоголика или «асоциального элемента». Ведь многие прихожане действительно не могут принимать таких людей.

Я всегда говорю, что такие люди (с иными взглядами или асоциальные) – это показатели того, являемся ли мы христианами, являемся мы настоящей христианской общиной или нет.

Мне нравится такой образ, и в подобных ситуациях я привожу его для наглядности: давайте вспомним, как устроена рука человека – все пальцы направлены в одну сторону, и только один направлен совершенно в другую. Но именно этот палец и позволяет руке быть рукой, а не лапой!

Этот пример позволяет нам не только проверять, как в той или иной христианской общине воспринимается «инаковость». Он позволяет нам убедиться – действительно ли это христианская община; действительно ли христианин в ней является христианином; способен ли он воспринимать иное и даже чуждое – другую точку зрения, другой взгляд на те или иные вещи или человека.

– Потрясающе!

Хочу задать Вам те вопросы, которые обычно задают православные психологи, чтобы определить некоторые опасности. Я сейчас повторю эти вопросы и ответы на них, а Вы мне скажете, что это – абсолютнейший бред или нет. Готов ли ты читать не только православные книги, но и художественную литературу? Если «нет», то бей в колокола, потому что это одна из опасностей.

Готов ли ты смотреть не только документальные православные фильмы, но и художественные фильмы? Если «нет», то бей в колокола.

Вызывает ли у тебя светская жизнь резкое отрицание? Если «да», то это говорит о том, что твоя христианская жизнь не в порядке.

Насколько это мнение, на Ваш взгляд, верное?

– Во-первых, я бы не делил жизнь христианина на светскую и религиозную, церковную, потому что у нас есть проблема «христиан выходного дня». Когда человек в воскресенье в храме, он мыслит как верующий, а потом всю рабочую неделю живет по принципу мира сего: может где-то обмануть, что-то недосказать, где-то украсть и так далее.

– «Я в субботу украду, а в воскресенье исповедуюсь».

– Да. И человек в принципе не думает о том, что он христианин. Но есть и другая проблема. Когда человек воцерковляется, он радикально отвергает все, что, как ему кажется, является нецерковным. Думаю, об этом хорошо и красочно сказал отец Александр Мень: что в любом действии нужно найти действие Духа Святого.

Дары Святого Духа разнообразны: смотришь ли ты тот или иной художественный фильм – и через это творчество выражается благодать Святого Духа. Читаешь ли ты классическую литературу – и там эти дары тоже проявляются. Зачастую человек находит ответы на свои жизненные вопросы, читая те или иные классические произведения, слушая классическую музыку. Более того, мы должны помнить о том, что все это вышло из церковной ограды (начиная с науки и заканчивая музыкой), – все то, что сейчас является светским.

– Живопись, литература и так далее.

Вопрос телезрителя Дмитрия из Гатчины: «Как может уныние препятствовать духовному росту, тормозить его? И прошу всех помолиться о мире между Россией и Украиной».

– Если христианина посещает уныние, это повод задуматься о своей духовной жизни. Христианин не может унывать. Он знает, что все находится в руках Божиих и Бог плохого не сделает. Как говорил отец Иоанн (Крестьянкин): «Значит, так надо!»

Если меня посещают те или иные скорби, значит, мне их посылает Господь и я их претерплю. Всегда есть хэппи-энд. Вся Библия так заканчивается: Господь приходит и преображает этот мир. Какое бы зло в мире ни существовало, какие бы трудности человек ни испытывал, жизнь для верующего человека заканчивается Царствием Небесным, радостью пребывания с Богом. И жизнь всего мира заканчивается этой радостью пребывания с Богом.

Христианство – это радостная вера. Мы верим в то, что в жизни все будет хорошо, что рано или поздно добро победит зло.

– Это прекрасно. И скажите пару слов по поводу молитвы за мир между нашими братскими странами.

– Верующие у нас не разделены между Россией и Украиной – у нас одна культурная идентичность. Мы две христианские страны с единым христианским наследием святого князя Владимира.

– Христос говорит: придя, найду ли веру на земле? Может быть, испытание нашей веры разделяет нас внутри на homo liturgus, то есть человека литургического, и на человека, который с понедельника по воскресенье живет одной жизнью, а воскресное утро – другой. И, возможно, это разделение внутри нас и является причиной потери веры?

– Конечно, религиозная жизнь должна быть повседневной… Как сказано в Священном Писании: вера от слышания, а слышание от слова Божия. Чтение и изучение Священного Писания, посещение богослужений, соединение со Христом в Его Теле и Крови, паломничество – все это возгревает веру.

Вера может укрепляться, она не статична – она либо восходит от силы в силу, либо убывает. Последнее происходит тогда, когда человек никак не подогревает свою религиозную жизнь.

– Вы служите в Эстонии, в Усть-Нарве; это совсем недалеко от России. На фото мы видим ваш храм еще в хорошем состоянии. Но недавно он был дважды подожжен и сейчас находится в плачевном состоянии. И это же не случайность – не короткое замыкание и не лампадка упала. Значит, есть люди, которые являются врагами Церкви.

Сколько у вас прихожан в храме?

– Человек пятьдесят.

– Это достаточно много. Большинство из них причащаются?

– Да, все причащаются.

– Это русские люди?

– Русские.

– Вы священник, который не только окормляет прихожан, но и человек, по которому люди другой культуры оценивают Русскую Православную Церковь.

– Да.

– Задают ли Вам вопросы неверующие люди?

– Да, конечно. В прошлом году 14 февраля был совершен первый поджог, а 17 июня – второй, который усугубил то, что произошло в феврале. У меня на странице в группе «ВКонтакте» есть информация, где говорится, как можно пожертвовать на ремонт храма, поскольку сейчас храм восстанавливается.

Этот храм исторически значим. Усть-Нарва – курорт, куда когда-то приезжала вся питерская интеллигенция, в том числе и великие князья. Великий князь Константин Романов посещал наши края и писал об Усть-Нарве. Был здесь Илья Репин, а Иван Шишкин приходил в наш храм. Рассказ Николая Лескова «Загон» посвящен именно этому храму.

Обращаются ли неверующие люди с вопросами? Конечно. Хотя неверующих людей в мире нет – есть те, которые доверяют Богу, вверяют Ему свою жизнь, и есть те, которые не вверяют. В этом и заключается различие между верующим человеком и сомневающимся: верующий всецело предает свою жизнь Богу и знает, что ничего в его жизни не произойдет без попущения Божиего. А если попускает, значит, это мне необходимо и я это преодолею. У неверующего меньше такой опоры в жизни.

– Вопрос телезрителя: «Архимандрит Амвросий (Юрасов) писал, что люди по вере делятся на три категории. К первой категории относятся неверующие люди, ко второй истинно верующие; к третьей – те, которые молятся, в церковь ходят, но живут без Бога. Много ли у нас истинно верующих православных людей?»

– Сколько людей живет не по закону мира сего – такую статистику никто не сможет дать. В церковь люди приходят по-разному, каждый за своим: решить свои психические, психологические проблемы, преодолеть какие-то жизненные трудности. Это один путь, и он может привести человека к подлинным отношениям со Христом. Есть люди, которые приходят для покаяния, которые осмысляют свою жизнь и приносят Богу покаянные чувства; на этом строятся их религиозные принципы.

Людей, которые приходят в храм для покаяния, для Царства Небесного, конечно, мало. Это видно по очередям, которые стоят к святым мощам. О чем просят люди у мощей святых угодников, о чем они молятся? Не так много людей, которые просят у Бога духовных даров в своей жизни, просят исправить свои грехи (например, человек просит Бога, чтобы Он помог ему избавиться от гнева). В основном люди просят решить жизненные вопросы. Это неплохо, но это не относится к духовной жизни.

– Бывает, что в церкви мы видим людей, которые пришли недавно к Богу, они не знают, как себя вести в храме. У одних это вызывает негативную реакцию; мол, вот приперся, не знает, как поклониться, как перекреститься; другие, наоборот, человеку помогают и радуются за него. Но часто недавно пришедший в церковь человек испытывает очень большие неудобства. А где же наше христианство? Где наша любовь? Можно ли воспитать в себе христианскую любовь через общение с неверующими людьми или новоначальными?

– Через это происходит некоторая проверка нашей христианской веры. Один из преподавателей семинарии очень правильно говорил, что нам надо хотя бы наших родных и близких привести в Церковь. Не надо хватать за руки людей на улице, как это делают сектанты, а надо хотя бы привести своих детей и внуков в Церковь Божью. Почему этого не происходит иногда и в семье верующего человека? Потому, что человек не может ответить на те или иные вопросы, которые ему задают неверующие родственники; недостаточно его знаний о своей вере.

Но если человек начинает заниматься, погружается в изучение своей веры, то он понимает, с какими словами он может обратиться к своим родным и близким. Это самое важное, что может сделать христианин по отношению к своей семье. Об этом говорится в Священном Писании: так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного. В этом отношении в действительности выражается христианская жизнь. Если близкие видят подлинную христианскую жизнь, то они готовы прийти в храм.

Сейчас мир очень изменчив, меняется стремительно. Раньше старость ценилась за какие-то знания, например, кузнец передавал сыну свое ремесло. И он был значим, потому что владел знаниями. Сейчас в современном мире столько информации, что никакие знания в пожилом возрасте не нужны для молодого поколения. Единственное, что мы можем передать, – это духовный опыт, духовный багаж. Уважительное отношение к старости, к старческой мудрости важно, потому что рано или поздно перед человеком встают вопросы: зачем я живу? почему умираю? что будет после моей смерти? На эти вопросы молодым людям может ответить старость. В этом старое поколение может себя реализовать.

Вчера я разговаривал с одним семинаристом. Он сказал правильную вещь: верующий молодой человек отличается от сверстника, который не ходит в храм, тем, что постоянно общается с пожилыми людьми, с пожилыми священниками, прихожанами. Поэтому у верующих молодых людей есть взгляд пожилого человека на жизнь, и это отличает их от сверстников в положительном смысле.

Это действительно так, потому что духовный стержень – это то, на чем строится жизнь пожилого человека. У него нет уже красоты и привлекательности, здоровья, которые есть в молодости. У него прошли уже ощущения того, что бывает в первый раз: первая учеба, работа, зарплата, первый поцелуй, первая машина, квартира. Но у пожилого человека есть ощущение духовного опыта, который он накопил и который может реализовать в дальнейшей своей жизни. Это тоже очень важно.

Есть два типа старости: старость, которая постоянно смотрит в прошлое и занимается только тем, чтобы сохранить себя в биологическом отношении; и старость, которая смотрит в будущее. В одном интервью пожилой режиссер на вопрос одной журналистки о творческих планах на будущее стал перечислять целый список. Она думала, что будет общий небольшой ответ; и надо было видеть ее реакцию, когда режиссер (а ему было уже 86 лет) стал перечислять свои планы: написать мемуары, поставить новый спектакль, съездить туда-то, посетить выставку и так далее. Человек, который живет будущим в старости, может привлечь к себе и молодежь, и людей, которые его окружают.

Плохо, когда человек смотрит в прошлое. Сравнивает с тем, как все было, требует ценить его за прошлые заслуги. Это всегда вызывает негатив со стороны. Брюзжащая старость не приносит положительные моменты ни самому человеку, ни окружающим. Пожилые священники в основном в старости смотрят в будущее. Например, мы можем это судить по отцу Владимиру Сорокину, это настоятель Князь-Владимирского собора; Алексею Ильичу Осипову, профессору Московской духовной академии; и многим другим людям, которые уже в солидном возрасте. У них огромное количество планов на будущее.

– У нас рядом с семинарией и академией есть больница святой блаженной Ксении, в которой находятся пожилые люди. Мне нравится, что студенты не просто ее посещают, а это входит в обязательное обучение. Происходит духовное общение с пожилыми людьми, а не только патронажный уход.

Когда мы встречаем смерть близких людей и понимаем, что сами скоро там окажемся, появляется страх, который есть, наверное, в каждом человеке. Какой страх говорит о том, что твоя христианская жизнь находится в опасности?

– У верующего человека как такового страха смерти нет. Понятно, что все боятся, потому что возникает момент того, чего ты не знаешь. Никто не знает, что такое умирать, поэтому мы боимся. Но по сути своей приготовление к смерти очень важно. Это было всегда в нашей культуре. Вспомните бабушек, дедушек, которые вешали свои платья и костюмы в шкаф и говорили детям и внукам: если я умру, наденьте именно это платье, это белье, эти туфли; вот подушечка, которую я сшила для гроба.

Некоторые в деревнях делали себе гроб, и он стоял на чердаке. То есть человек готовился к этому моменту. Это странно, что в современной культуре у нас это уходит. Ты знаешь, что умрешь; это знание есть у каждого человека на земле; это наше единственное знание о своем будущем. А если я это знаю, то мне легче подготовиться к этому. Когда я к этому подготавливаюсь, мне уже не так страшно.

Вспомните, как вы сдаете экзамены. Если вы знаете, что в этот день будет экзамен и вы к нему подготавливаетесь, то вам не так страшно на него идти. Точно так же и с моментом смерти. Я всегда говорю об этом раковым больным: порадуйтесь тому, что ваша болезнь позволяет вам подготовиться к самому важному моменту в жизни. Потому что инсульт или инфаркт хуже, чем раковая болезнь. Человек может находиться в бессознательном состоянии, он никак не реагирует на этот мир, за ним возможен только уход. Раковый больной может подготовиться к самому важному моменту в его жизни. Каждый из нас должен готовиться к этому моменту.

– У нас бывают такие случаи, когда нам имеет смысл задуматься над вопросом: насколько я готов к главному моменту в своей жизни? Если завтра я умру, что я должен сделать? Как стать уверенным в том, что моя христианская жизнь не закончена и я могу предстать перед Богом и ответить на Его вопросы?

– Самое главное – каждый должен заранее дать все рекомендации, что и кому делать после его смерти; например, эту вазу подарить тете Шуре, это тому-то и так далее; то есть расписать все, что кому отдать. Потому что нет ничего хуже, чем ссора на похоронах среди родственников. Люди, которые после смерти человека выполняют его наказы, продолжают дело своего любимого умершего. Эта определенность в жизненных устоях очень важна. Не случайно мы постоянно просим у Бога христианской непостыдной и мирной кончины. Это очень важно.

Ведущий Глеб Ильинский