Чему учит христианская аскетика, или Как верующему исправить свои нравы? Чем исцеляются страсти

Брань со страстями

…Кто одну страсть преодолеет, тот одного демона по­бедит, а кто две страсти одолеет, тот двух демонов победит, а кто десять или более оставит пристрастий, тот целый полк бесов переколотит и будет наслаждаться душевным миром… (преп. Антоний).

…Без борьбы со страстями прожить целомудренной де­вочке никак нельзя. Но надо облегчать брань, поменьше есть и спать, не зазирать других, не забывать Бога и иметь память смерти, и главное — смиряться, без сего брань со страстями тяжела. А спастись кающемуся грешнику всегда можно за неизреченное милосердие Божие (преп. Анато­лий).

Вопрос: «Может ли Иисусова молитва быть в человеке страстном?» Ответ: «Может, но вот как: в первый период действия в человеке молитвы Иисусовой страсть побеждает его, а во второй период при всяком возбуждении страсти человек побеждает страсть. Страсть остается в человеке до самой смерти, и бесстрастие может быть только относительное. Это мы можем видеть из того, что многие подвижники, как, например, преподобный Иаков, проведя всю жизнь в под­вигах, впадали в грех. Кто трудится в молитвенном подвиге, тот несомненно ощущает в себе движение страстей, но в человеке, достигшем внутренней молитвы, страсть подобна покойнику, она уже не может властительски терзать его, и чем молитва сильнее действует в человеке, чем она более утверждается в сердце подвижника, тем все тише и тише действуют страсти, они как бы спят… Покойник лежит, значит, он существует, а не исчез, ибо мы его видим. Так и страсть в проходящем молитвенный подвиг и достигшем уже внутренней молитвы подобна покойнику…» (преп. Варсонофий).

Святые отцы учат: с особенною <�со всякою> страстью борись, но от блуда спасайся бегством. Да, а нам прихо­дится (почти) от всякой страсти спасаться бегством. Под бегством здесь разумеется не буквально бегство: ощутил в себе брань — так и уходи из обители, нет! Под бегством разумеется имя Господа Иисуса, молитва Иисусова, ибо сказано: «каменные утесы — убежище зайцам…» (Пс. 103, 18). Под зайцами разумеются все робкие, слабые, смиренные, ко­торые не могут бороться со страстями своими силами… (преп. Варсонофий).

Вопрос: «Я прочел у епископа Феофана в «Пути ко спасению», что надо отыскать в себе главную страсть. Я по­думал и не мог остановиться ни под какой страстью». Ответ: «Надо молиться, чтобы Господь открыл эту глав­ную страсть, сам ее не найдешь. А найти ее очень важно для того, чтобы знать, куда направлять свои силы, т.е. знать, с какою страстью преимущественно бороться» (преп. Варсонофий).

Не унывай. Хоть ты и борима от страстей — несмот­ря, как пишешь, на свои преклонные лета, так как тебе уже более 20 лет, — но ты все-таки не унывай. Страсти борют иногда и в 30, и в 40, и в 50, и в 60, и в 70 лет (преп. Анатолий).

Очень жаль, что ты столько лет прожила на свете и не истребила страстей! Впрочем, и то сказать: что ж бы ты теперь стала делать в свои почтенные 25 лет? Чем бы тебя можно было смирить? А то вот теперь, копаясь в этой вонючей навозной куче страстей, не поднимешь высоко бровей. И уж особенно нужно умудриться, чтоб погордиться (преп. Анатолий).

От помыслов желаешь избавиться совершенно — это хуже, чем глупость! Святые не смели сего сказать! Страс­тей, борющих тебя, написала ты пропасть. А у меня так вдвое, втрое, вдесятеро их больше — и все терплю. Сове­тую и тебе то же! (преп. Анатолий).

Сестра Т. Г. уже преклонных лет — 26-й год живет на свете. И все еще ее не оставили страсти. Удивительно: такая почтенная старость — и страсти. Должно быть, ты слышала, да не поняла, что «седина есть мудрость человека, и возраст старости житие нескверное». Бывает, что Господь особенно смиренным дает рано бесстрастие, а то так и умрет в борьбе. Но такой не значит погиб. А сказал некто: таковой сопричислится к мученикам. А тебе хочется узнать, в каких годах оставят страсти? Давно сказано: «не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян.1, 7) (преп. Анатолий).

А что делается в сердце, не беспокойся. Иисусово имя беспокоит врага душ наших, который поселился было в сердце — вот он и возится, а ты делай тебе заповеданное. Помни, что призываемый тобою Иисус сильнее врага. Не­пременно разыщи книгу «Семь слов» Марка Подвижника и читай постоянно. Так-таки и сиди над ней (преп. Анатолий).

…Воюешь ли со своими страстишками? Воюй, воюй, будешь добр воин Христов! Не поддавайся злобе и не увле­кайся немощами плоти. А в случае поползновения спеши к Врачу, вопия со Святою Церковью, нашею Матерью: «Бо­же, сопричти мя разбойнику, блуднице и мытарю (разуме­ется, кающимся) и спаси мя» (преп. Анатолий).

Ты очень скорбишь, что страсти тебя одолевают и ты им противиться не можешь. Скорбеть об этом должно, но и то должно знать, что страсти искореняются понемногу, и долгое время надо работать над собою. А теперь пока потерпим и смиримся (преп. Анатолий).

От борьбы с врагом не уклоняйся. Велика, ой как ве­лика награда воюющим. Свет вечный, свет радостный, жи­вой, животворящий, веселящий за все эти скорби. Господь сказал возлюбленным своим: «В мире скорбь имети буде­те, но скорбь ваша в радость претворится. И радости вашея никтоже возмет от вас» (Ср.: Ин. 16, 20, 22, 33). Значит, она будет вечна. А скорби развеются, как дым, как пыль (преп. Анатолий).

Надо знать, какая страсть беспокоит более всего, с ней и нужно бороться особенно. Для этого надо ежедневно проверять свою совесть… (преп. Никон).

Надо все дурное, также и страсти, борющие нас, счи­тать не своими, а от врага — диавола. Это очень важно. Тогда только и можно победить страсть, когда не будешь считать ее своей (преп. Никон).

Победа над страстями совершается силою Божиею. Наши немощные силы к этому недостаточны. В этом надо смиренно сознаться и смирением привлекать к себе ми­лость и помощь Божию (преп. Никон).

«Дочь Вавилона, опустошительница!… Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!» (Пс. 136,8—9). …Младенцами здесь, как объясняют святые отцы, названы возникающие страстные помыслы, страстные движения. Эти-то вот страстные помыслы и движения, как только они возникнут, как только они родятся, в самом начале их возникновения, так сказать, в их младенчестве, не давая им возрастать, но пока они еще малы и не укрепились, их надо уничтожать, разбивать о Камень. А Камень — есть Хрис­тос. Бей именем Иисусовым, уничтожай молитвой Иисусовой и вообще средствами благодати Христовой сих младенцев вавилонских (преп. Никон).

Не говоря подробно о губительном действии страстей постыдных, блудных, так поразительно и безобразно уподоб­ляющих человека скоту, обратим внимание на то, что реши­тельно всякая страсть отнимает у человека образ человека, делая его подобным скоту и зверю. Посмотрите, что делают, например, гнев и злоба. Человек, объятый злобою, весь де­лается зверообразным, глаза мечут искры, искажается ли­цо — он, кажется, ближнего своего готов пожрать. И все вообще страсти и грехи: чревоугодие, неверие, сребро­любие и другие — превращают человека в скота (преп. Никон).

Да умудрит нас Господь без двоедушия вести борьбу с врагом нашего спасения и грехом: без умудрения от Гос­пода и помощи Его победа невозможна; мы немощны и слабы без помощи Божией, а с Божией помощью все воз­можно, как сказал Апостол: «Вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе» (Флп.4, 13) (преп. Никон).

…Вопрошаешь, как бороться со страстями? — Мы здесь в воинствующей церкви находимся, непрестанное у нас должно быть сражение, как и <�преподобный> Паисий Величковский говорит: (непрестанная) должна быть борьба, самоукорение и смирение, пишут отцы, сильнейшее суть оружие на все страсти (преп. Иларион).

Читая писания святых отец, видишь, что желающему очистить сердце от страстей нужно призывать Господа на помощь. — Это так, но ты не можешь творить молитву Иисусову без расхищения мыслей. С новоначальных не взыскивает Бог нерасхищаемой молитвы, она приобрета­ется многим временем и трудами; как писание святых отец говорит: «Бог дает молитву молящемуся», а молиться все-таки продолжать надо, устами и умом (преп. Иларион).

…Коликие бы ни восстали волны на твою душу, всегда прибегай ко Христу. Спаситель, Он придет на помощь и укротит волны. Ты веруй, что Господь смотрительно устро­ил тебе таковую жизнь к исцелению, не отвергай ее и не ищи телесного спокойствия и мнимого миру, прежде подобает много потрястись и потерпеть: ежели будешь иметь откро­вение, то оно много облегчит твою брань и будешь больше иметь спокойствия, нежели сама собою (преп. Лев).

…Извне война. А внутри сугубая и преопасная, а для таковой… брани пренужно вам нудиться поставлять побе­ду, а именно: терпения, самоукорения и смирения (преп. Лев).

…О сем много не предавай себя смущению и отчаянию, что у вас внутри и вне противные действия возобновились: потому они внутри укрывались и таились. А как пришли нечаянно вины к действию яростной части и огорчению со рвением, то сими винами открылись и вознеистовились; но да прибегаем по Бозе к Единой Предстательнице и Покровительнице, всеобщей нашей Заступнице, Пресвятой Богородице и Деве Марии, и Та Своими всесильными молитвами и ходатайством уврачует наши все болезни телесные и ду­шевные! (преп. Лев).

…Что прочие страсти, описанные вами, стужают (беспокоят) и по­беждаетесь, а особливо яростною частью, то и о сем да не удивляемся, поелику повредиться человеку скоро, а изле­читься до надлежащего совершенного здоровья многого требуется времени, понуждения и труда; итак, предостопочтеннейшая дочь, я надеюсь на благость Божию, что ежели вы только будете продолжать надлежащее послушание и повиновение к м. Варваре, и всевозможно будете стараться открывать свои деяния и все от мысленного врага-диавола помыслы, и потщитеся во всем волю свою отсекать и ни в чем своему помыслу не верить, и самомнения и осуждения удаляться, яко от смертоносного яда, и с содействием по­могающей благодати себе потщитеся исправить, то дерзно­венно реку, яко всячески Всемилостивый Господь не только от вреда уврачует вас, но и дарует дары— смирения, рассуждения!.. (преп. Лев).

Приходящая скука супруге… конечно, есть от врага, она себя понуждает к исполнению совета, данного ей на спасение, а враг сего ненавидит, наводит скуку: надобно потерпеть и не покоряться на разрешение, и Господь помо­жет — скука пройдет. И вам надобно господствующей вам страсти не покоряться, но показывать сопротивления, отсе­кая помалу обычай, то он и не возобладает вами (преп. Лев).

…Брань духовная везде предлежит. И вы ее не чужды, хотя и не видите стрел, летящих на вас от врагов; о чем вы писали, т. е. об унынии и о прочем, все это по козням вражиим строится, но мы, не имея света смирения, боремся с ними подобно, как в нощи против врагов от чувственной брани, а когда будем себя смирять, то и свет рассуждения дарует Господь, и пойдем путем заповедей Его (преп. Лев).

…Что же касается до ваших домашних поползновений, кои за гордость попустились во измождение плоти, да со смирением притекаем к Премилостивому Господу, Единому могущему неисцелимые язвы и страсти врачевать, как о сем преподобный авва Аполлос единому страждущему брату бранью <�говорит>, что «сия страсть врачуется не толико человеческим тщанием, елико человеколюбием Божиим и милосердием»… (преп. Лев).

Как же быть тем, которых как бы невольно тревожат и беспокоят нелюбовь и злоба, зависть и ненависть или сму­щает неверие? Прежде всего должно обратить внимание на причины сих страстей и против этих причин употребить приличное духовное врачевство. Причина неверия — любление зем­ной славы, как свидетельствует Сам Господь во Святом Евангелии: «Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» (Ин. 5, 44). А зависть, и злоба, и ненависть происходят от гордости и от неимения любви к ближним. Врачевство же против сих страстей: во-первых, смиренное и искреннее сознание своей немощи пред Богом и духовным отцом; во-вторых, евангельское понуждение не действовать по вле­чению сих страстей, а делать противное им; третье врачев­ство — искать во всем только славы Божией и от Бога; четвертое врачевство — смиренное испрашивание помощи Божией… не сомневаясь, а веруя, что невозможное у людей — возможно от Бога. Пятое врачевство — самоукорение, т. е. во всяком неприятном и скорбном случае или обстоятельстве должно возлагать вину на себя, а не на других, что мы не умели поступить как следует и от этого вышла такая неприятность и такая скорбь, которой и до­стойны мы, попущением Божиим, за наше нерадение, за наше возношение и за грехи наши прежние и новые (преп. Амвросий).

Молитву Иисусову произноси против блудных искуше­ний, а в гневных искушениях молись за того, на кого скор­бишь. Спаси, Господи, и помилуй такую-то и ее святыми молитвами помоги мне окаянной и грешной (преп. Амвро­сий).

Святой Лествичник говорит, что для вступивших в мо­настырь первая и главная прелесть вражия есть самочинне, самоверие и самоуправство. Каждая из вас да прилагает это к себе, оставляя всех прочих действовать, как им угодно и как благоизволяют, каждый сам о себе даст ответ Богу. Далее святой Лествичник выставляет три главных страсти, борющие находящихся в повиновении: чревоугодие, гнев и похоть плотская. Последние приемлют силу от первой, похоть возгорается от чревоугодия и покоя телесного, а гнев за чревоугодие и за покой телесный. Весь же этот злой собор рождается и происходит от самолюбия и горде­ливого расположения души. Посему Господь и повелевает во Евангелии отвергнуться себя и смириться. Понуждением себя и смирением привлекают милость и помощь Божию, с которыми человек силен бывает уклоняться от зла и тво­рить благое. Если по примеру древних подвижников не можем мы поститься, то со смирением и самоукорением да понуждаемся хоть к умеренному и благовременному воздержанию в пище и питии. Подобным образом да поступаем касательно сна и бесед и прочего. Вообще, да помним слова Апостола: «аще живем духом, духом и да ходим. Не бываем тщеславнии, друг друга раздражающе, друг другу завидяще» (Гал.5, 25—26). Зависть вреднее всего. Святой Исаак Сирин пишет, <�что> обретый зависть, обрете с нею диавола. Кто допустит диавола к душе своей, то какого он смущения, мятежа и крамолы не наделает? Да избавит нас Господь от сей пагубной страсти, также и от осуждения других, которое делает нас лицемерами пред Богом (преп. Амвросий).

Описываешь брань, какую испытываешь в течение по­лугода, и недоумеваешь, за что попущена тебе такая силь­ная брань. Спрашиваешь: не прогневала ли теперь опять чем-либо Бога, смертно чем согрешила? Теперь хотя бы и не согрешила, а надо потерпеть и за старые грехи. Мария Египетская в пустыне 17 лет боролась со страстями, как со зверьми. — Говоришь: может быть, это общий путь людей, много согрешивших. Действительно, путь это общий, но на этом общем пути каждый человек испытывает больше или меньше, то или другое, по своему устроению и своим чув­ствам. Скажу тебе пример. В сырую, холодную погоду по одной и той же дороге идут несколько человек. Здоровый озябнет, да и только. У кого же послабее здоровье, тот простудится, схватит насморк, разболится голова. А чело­век болезненный и совсем разболится от того, что для здорового проходит безвредно. Так разумей и о том, о чем ты спрашиваешь: такая брань, какую ты описываешь (на­пример, что ты испытываешь, стоя в церкви), это признак глубокой немощи. Облегчается эта брань смирением, а уси­ливается от высокоумия и гордости (преп. Амвросий).

…Пишешь, что долго не приходило тебе в голову и не было желания просить Царицу Небесную о заступлении в твоих бранях, и тебе кажется, что просить об избавлении от борьбы значит отказаться от креста монашеского… Сколь­ко раз было тебе писано, чтобы в твоей брани молитвенно обращалась ко Господу, просила Его помощи всесильной и заступления Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, а ты пишешь, что не было желания просить Царицу Небесную. Тебе говорят, чтобы просила о помощи Божией, а ты толку­ешь об избавлении от борьбы. Не избавления от борьбы проси у Господа, а помощи и мужественного терпения. Взы­вай ко Господу и Матери Божией с смирением, с глубоким сознанием своей немощи, гнилого своего устроения, оставив высокоумные помыслы о мнимой своей любви к Богу, тогда силен Господь помочь тебе и подать тебе облегчение по мере твоего смирения (преп. Амвросий).

В письме… ты опять спрашиваешь, за что попущена тебе сильная брань, за грехи или ко очищению и т. д. и т. д. То есть ты делаешь разные извороты: нельзя ли эту брань принять так, чтобы не нужно было мысленно смириться. Между тем все это попускается, между прочим, именно к смирению возносительного нашего мудрования; сказать про­ще и короче, за гордость и за грехи (преп. Амвросий).

…Выражено желание и вместе недоумение, почему Гос­подь как бы не слышит молитв твоих касательно очищения от страстей. На твое недоумение представлю тебе пример. Огородник весною сперва совершенно очищает землю от всякой дурной травы, потом уже в чистую землю сажает растения; но дурная трава опять проникает, и огородник должен почти целое лето осторожно пропалывать и очищать растения от дурной травы несколько раз, пока укрепятся совершенно огородные растения. Тело наше создано из той же земли, и сколько человек ни старается очищать себя от страстей, страсти опять проникают, как дурная трава. Опять обратимся к огороду, который, если плохо огражден, то козы и свиньи повреждают растение. А птицы могут летать и чрез ограду. Огородник должен за всем этим следить и сохранять растение. А христианин должен сохранять плоды духовные от мысленных птиц, которые преобразуются иногда и в других животных. Праотцу на­шему сказано: «в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3, 19) (преп. Амвросий).

Из твоей исповеди вижу, желая исполнять мои советы, борьбу имеешь со сном и помыслами, — да поможет тебе в этом Господь. А чтобы избавиться от многого сна, пишешь, стала есть не досыта и, выходя из-за обеда многоалчущей, смущаешься, что не имеешь и делаешь это без моего благо­словения. Многоалчущей не надо быть, а употребляй пищу за обедом умеренно, ужин оставлять совсем тоже не надо, наблюдай тоже воздержанность и ешь менее обеда… Вычи­тывая утреннее правило, чувствовала особенное сокруше­ние и усердие, после же во весь день борима была по­мыслами гнева и злопамятства. Сим не смущайся. Святой Исаак Сирин говорит: «аще молишься якоже подобает, — жди якоже не подобает», — так и с тобой случилось (преп. Иларион).

КОНТАКТЫ ПОРТАЛА

Сегодня мы разберем десятое поучение аввы Дорофея «Как должно разумно и внимательно проходить путь Божий».

Как всегда в каждой своей главе авва Дорофей настоятельно предлагает самый главный метод духовной жизни — приобретение навыка. И здесь он говорит, что если человек хочет научиться добродетели, то прежде всего в нем должен появиться навык.

Навык бывает как к доброму, так и ко злому; это действительно ключевое слово. И когда мы говорим с детьми о духовной жизни, о возможности преодолеть страсти, мы должны чаще о нем напоминать.

Навык — это когда человек что-то себе берет за правило и как некое правило постоянно исполняет. Это понятие потом очень поможет нам в разговоре о правиле молитвенном. Когда мы с детьми заканчиваем говорить о поучениях аввы Дорофея, мы переходим к разговору о молитве и сталкиваемся с проблемой исполнения молитвенного правила, которое для подростка часто является камнем преткновения, и того, что подросток перестает причащаться и вообще что-либо упорядоченно делать в духовной жизни.

Если кто в начале духовного пути совершенствуется в добрых навыках, то, продолжая подвизаться, он мало-помалу преуспевает и потом спокойно, как бы для себя естественно, укрепляется в добродетели, — вообще-то и вся эта глава посвящена добродетели; как мы знаем, во многих книгах по аскетике рисуется такая схема — страсть и добродетель. И преподобный Иоанн Лествичник в своей знаменитой «Лествице» тоже говорит, что всякой страсти противопоставляет добродетель, чтобы эту страсть в себе искоренить. И действительно, у каждой страсти есть своя противоположность — добродетель. Давайте подумаем, что такое добродетель, что значит стяжать добродетель

?

— Делать добро.

Отец Алексий:

А разве мы с вами не делаем добра?

— Это не единожды что-то сделать, а постоянно.

Отец Алексий:

Вот действительно, это качество постоянное. Добродетельный человек всегда одинаков. Если человек милосерден, он всегда милосерден; если целомудрен, он всегда целомудрен; если он смиренный, то всегда смиренный; если добрый, то добр всегда; если честный, то честен каждую минуту своей жизни.

Добродетель — это то, что делает человека постоянным, незыблемым. А наши качества каковы? Мы в добром всегда…

непостоянны. Мы стремимся к доброму, мы желаем доброго, мы считаем себя добрыми, часто — умными, добродетельными, не злыми, — какими угодно, потому что эти качества нам нравятся и мы стремимся им соответствовать. Но признак отсутствия добродетели — это отсутствие постоянства. Если человек не
стяжал
себе добродетели, то он никогда не удержится в этой добродетели при искушениях. Добродетель ему будет лишь даваться как некая возможность себя проявить, а потом, как с какой-то высоты, на которую взлетел неожиданно и в порыве, так же преспокойненько и спуститься. Наша жизнь, к сожалению, в большой степени именно такова, что добродетель для нас скорее внезапность и случайность, а не характер нашего существа, не способ нашего существования. А достигается добродетель только путем приобретения навыков.

Авва Дорофей приводит совершенно замечательный пример из своего детства, рассказывает, что ему поначалу с трудом давались науки. И это — пример, когда плохой ученик не просто становится хорошим учеником, но и приобретает в этом навыке такую жажду познания, которая в нем становится добродетелью, то есть качеством постоянным, без которого человек не живет. И это состояние навыка, благой привычки, наверное, можно назвать добродетелью. Это привычка делать добро. Это замечательная привычка, без которой человек не может обойтись, он о ней забыть не может, потому что она действует уже помимо него. Добродетель перерастает в человеке в качество, которое действует в нем сверх его воли, сверх его сознания, становится некоей двигательной силой его души. Сначала он делает доброе дело, а потом начинает его оценивать.

К величайшему сожалению, по такому же принципу в человеке действует и страсть, таков же путь приобретения пороков и страстей, которые от малого навыка становятся в человеке господствующими, полностью забирают его волю, и человек уже не владеет собой, — эти страсти действуют помимо его воли, помимо его рассудка, помимо его желания, полностью владеют им.

Авва Дорофей говорит, что люди по устроению души делятся на три типа. Первое устроение души — когда человек действует по страсти, второе — когда он находится в борьбе со своими страстями, и третье — когда человек искореняет в себе страсть, побеждает ее.

Когда авва Дорофей рассуждает о том, как же человек впадает в страсть, как зло начинает действовать в человеке, он снова говорит о природе зла, о том, что зло само по себе не имеет самостоятельной природы, не может существовать автономно, не обладает собственным бытием, потому что всякое зло есть уклонение от добродетели, болезнь души, которая лишилась естественного для себя состояния, потому что естественное состояние для человека — это вообще-то добродетель. Стоит порассуждать на эту тему, о том, что же мы делаем, когда мы делаем добрые дела.

На самом деле Господь так сотворил человека, что для него добродетель является самым ему присущим, самым естественным его состоянием. И поэтому когда человек дышит воздухом или пьет воду, или ест хлеб, то есть делает естественные для своего тела движения, он вряд ли будет каким-то образом оценивать, хорошо это или плохо, правильно он делает или неправильно. Добродетель — это тоже естественное состояние, только для человеческой души. Человек, который лишается своего естественного состояния добродетели, пребывает в состоянии неестественном. Зло совершенно неестественно для человека; зло является мукой, и всякий грех как проявление зла тоже является мукой.

Здесь возникает вопрос о том, что же мучает грешника в аду. Так вот грех, который является мукой, — это и есть та мука, которая мучает грешника в аду. Это та страсть, через которую человек фактически соединяется с адом. Тот недуг души, то искажение и та противоестественность его состояния, через которое он не может пройти в рай, потому что все, что неестественно искривлено, должно быть выпрямлено и уврачевано покаянием. Если этого не сделано, то просто нет возможности прикоснуться к истине. Но так как зло не имеет собственного бытия, так как по сути своей оно лишено абсолютной силы, то, конечно же, у человека, который естественным образом призван к добру, который естественным образом сотворен добродетельным по своему состоянию, всегда есть достаточно сил, чтобы победить в себе зло.

Зло не может победить человека, не в состоянии, оно само по себе бессильно, не властно над человеком, потому что не имеет онтологического бытия. Зло никто не сотворял; оно явилось как следствие недуга человеческой души, и поэтому-то добро в человеке естественно, а зло неестественно, поэтому добро в человеке обязано побеждать зло, если человек к этому прилагает усилия. Не может быть такого состояния, когда человек не может победить зла в самом себе, — и это изначально. Человек никак не может себя оправдать в этом смысле, не может утверждать, что он не в состоянии с собой справиться. В каждом человеке так много собственной силы и каждому столько дается помощи Божией, что возможно преодолеть любой грех.

Когда мы впадаем в отчаяние от мелких грехов, с которыми не можем справиться, важно это вспомнить, собраться с мыслями и начать некий свой путь, понять, а какая же страсть в нас сейчас господствует, нас побеждает, как называется этот недуг души, какой диагноз могли бы мы себе поставить. Ну, через исповедь, конечно. А потом подумать, какая добродетель противостоит этой болезни и как нам начать путь победы над самим собой.

Когда мы беседуем об этом с детьми и раскрываем, что же такое страсти, что значит быть в состоянии борьбы со страстями, чтобы искоренить страсть, мы с ними подходим к такому упражнению: каждый учащийся должен составить план, маршрут духовный, двигаясь по которому человек мало-помалу через приобретение малого навыка добродетели может победить какую-нибудь страсть. Мы с вами сегодня тоже попробуем сами для себя разработать такие примеры.

Ну, вот, что такое — человек действует по страсти? Наверное, тут все понятно: это когда человек постоянно удовлетворяет свои страсти, постоянно себя оправдывает, когда он не кается и не укоряет себя в том, что совершает какие-то поступки. Обычно это бывают мелкие вещи; человек не сразу может войти в состояние губительных адских страстей, как в романах Достоевского. Обычно нас одолевают мелкие страсти, скажем, гневливость и раздражительность.

В чем проявляется состояние человека, который гневается или раздражается? Когда его кто-то обидит, он не просто разгневается на человека, но потом долгое время ходит, вспоминая диалог, думает, что же еще должен был ему сказать, потом начинает думать, что бы он мог ему сделать, как это сделать и все остальное время действует по страсти и эти страсти внутри себя удовлетворяет. Это значит, что гнев в человеке обратился в навык, потому что человек ничего не сделал для того, чтобы себя самоукорить, чтобы найти возможность что-то противопоставить этому своему движению. Мучительно это? — Мучительно. Тяжело это? — Это очень тяжело, потому что грех мучает человека.

Авва Дорофей говорит очень страшную вещь: всякая страсть, как бы мала она ни была и ни казалась, принадлежит аду. Это значит, что коль скоро мы уже сейчас себя каким-то образом приучили к какой-то страсти, — этим уголком нашей души мы уже в аду. Это уже ад, и мы уже принадлежим ему этой частью. И ничего тут не возразишь, — это уже так. Авва пишет: это значит, что зло обратилось в навык, ибо оно непременно принадлежит муке, потому что всякий грех, исполняемый на деле, принадлежит аду. Хотя бы такой человек и захотел покаяться, он не может один по страсти это преодолеть, если не получит помощи от некоторых святых. Это как раз то состояние нашего навыка во зле, привычки страстей, с которыми мы не боремся, в которых мы себя оправдали. Это вот состояние ада. И только когда человек это поймет и испугается, когда человек по-настоящему захочет от этого избавиться, в нем может родиться та первая ступень страха Божия, о которой мы с вами говорили, — когда человек начинает бояться адских мук. Потому что реальное ощущение того, что страсть человека принадлежит аду, что от ада моя собственная гневливость, моя собственная постоянная раздражительность, что я постоянно всех упрекаю и всеми распоряжаюсь, и никак не могу и не хочу от этого избавиться, и это определяет мой жизненный путь, — если в какой-то момент я осознаю это для себя, то и слава Богу; тогда, может быть, страх Божий поможет мне с этим бороться.

И тут человек входит во второе устроение своей души, которое называется борьбой со страстями. В этом состоянии, я надеюсь, находится большинство христиан. Когда человек хотя и действует по страсти, но знает, что это в нем действует страсть, а он внутренне ей противостоит, пытается с ней внутри себя бороться, то эта страсть выходит наружу, и человек потом побеждает ее покаянием. Иногда эта страсть наружу не выходит, но человек несет в себе страшные следы этой борьбы, часто — поражений или душевных ран. И эта борьба — настоящий путь к добродетели. Человек еще не добродетелен, он еще не стал хорошим, но тем не менее само состояние внутренней борьбы, противостояния страстям изводит его из ада.

И это состояние, бывает, проявляется таким образом, что он и гневается, и обижает других, но потом скорбит и мирится, и признает свою вину. И так может продолжаться долго, но тем не менее в этом состоянии человек уже осознал страшную угрозу ада, которая над ним нависла, и иногда уже получает в своей борьбе благодатные утешения от Бога, которые дают ему силы продолжать свою борьбу, вести духовную брань. Как мы видим, это состояние каким-то образом созвучно второй ступени страха Божия, когда мы называемся наемниками, работниками и трудниками, которые работают поденно за плату.

И третье состояние — когда человек искоренил в себе страсти, когда он живет одной только добродетелью. Это можно сопоставить с третьим состоянием души, когда человек усыновляется Отцу. Авва Дорофей приводит такой пример: если представить, что идет духовная брань, летят стрелы, так те, кто подставляется под стрелы, то есть действует по страсти, сами втыкают стрелы врага в свое сердце. Те, кто борется со страстями, умеют исторгнуть те стрелы, которые ранее вонзились, из своего сердца. А те, кто победил страсти, направляют стрелы в своего врага, побеждают и поражают его. Это состояние добродетели, и ему нет конца, оно уходит в бесконечность.

Давайте подумаем, как бы нам найти путь от страсти к добродетели через состояние малого навыка. Возьмите какой-нибудь пример страсти и давайте от нее постепенно пройдем этот путь, чтобы знать, какие пути человек должен в своей жизни преодолеть, и преодолевать их обязательно. Потому что понятно, что, скажем, есть смирение, а есть гордыня, но путь между ними, эта амплитуда, равен бесконечности. Давайте найдем маленький мостик, через который мы можем немножечко отодвинуться от одного полюса и приблизиться к другому. Не хотите ли немножечко поразмыслить?

— Вот пример: женщина сделала столько добра, муж ее пил, трое детей, но что бы ее ни попросили люди, она всем помогала: кому обои, кому врача… Очень добрый человек. Болела всевозможными болезнями, и врачи ей даже не ставили диагноз. Она ушла в мир иной. Отец пил, отказался от детей. Остался юноша и две девочки-близнецы. Юноша прожил после матери года два-три, был убит, остались две девочки на попечении ее сестры. Вот добродетель до гроба.

Отец Алексий:

Но как мы можем судить о человеке, которого не знаем?

— Нет, я хотела спросить, о страсти заниматься чужими делами, о той мере, в какой это следует делать. Человек всем все подавал, на все отзывался, — надо же какую-то меру знать.

Отец Алексий:

Вы знаете, мы не вправе судить и давать оценки какой-то чужой жизни.

— Я пример привела, когда люди занимаются чужими делами.

Отец Алексий:

Кто вам дал такое зрение, чтобы называть это страстью? Что значит — страсть делать добро? А почему человек, который делает добро, обязательно должен получать воздаяние видимым образом? Почему его делание добра должно приносить необходимый видимый плод в изменении его житейской ситуации, во влиянии на алкоголика-мужа, на судьбу несчастных детей?

— То есть это не пристрастие?

Отец Алексий:

А я не знаю. Просто я не думаю, что мы в принципе должны иметь на этот счет какое-то суждение. Господь нам нигде ни в одном Своем писании не давал схем, по которым мы бы определяли, как человек живет, правильно или неправильно. Человек — это тайна, загадка.

— То есть, это возможно?

Отец Алексий:

Еще раз хочу вам сказать, что я не вправе решать подобные вопросы. Не знаю я, не могу ничего сказать о чужой жизни. Но страстями мы все-таки называем не внешние проявления нашей жизни, а внутренние, которые становятся источниками для внешних проявлений. Поэтому попробуем справиться, скажем, с ленью.

Когда мы говорим о лени, она обычно явна в одном, неявна во многом. Потом она обязательно проявится и в другом, если стала страстью… Человек, скажем, всегда ленится делать одно и то же. У детей это очевидно, дети ленятся делать домашнее задание и т.д. Для подростков разговор о лени, о лжи очень актуален. Для многих детей такие вещи, как лень или постоянное опаздывание в школу, или невыполнение обещания, неверность в своем слове действительно обращаются в навык. Тогда человек уже не думает о том, что он делает, а это и есть страсть, — когда он не думает, что согрешил, не замечает, что делает что-то не то; для него это проходит совершенно незамеченным, и только потом он постигает внутри себя плоды этого, а понять, откуда это, он может не сразу. Конечно, дети правильно говорят, что сначала надо себе в этом признаться. Действительно, надо увидеть то, что это принадлежит аду, иначе не испугаешься, а будешь думать, что это, конечно плохо, но не настолько, чтобы с этим бороться, и что есть много более приятных вещей, чем борьба с какими-то страстями. Дети говорят о том, что прежде всего надо поставить себе диагноз, увидеть и осознать себя в этом состоянии как в состоянии страсти. Следующим шагом человек должен искренне в этом раскаяться. А потом я предлагаю детям каждый раз, когда они говорят об этом, начинать свой путь с такой фразы: «надо взять себе за правило…» что? Например, что надо взять за правило ленивому человеку? — Ту малую добродетель, которую ленивый человек может понести. Помните, я как-то рассказывал вам про одного послушника, которого старец послал на поле выдирать сорняки, а тот спал, спал, — все сорняками заросло. И старец ему сказал, чтобы выдирал сорняки на место своей постели. Тот взял себе за правило это малое добро превратить в себе в навык. И каждый человек может найти по своим силам то малое, что он в своем состоянии лени должен взять за правило. И действительно, ребенок может взять себе за правило твердо и всерьез, как послушание своему духовнику, своей собственной совести начать выполнять домашнее задание. Это будет первый шаг. А что еще могут сделать дети, которые постоянно живут в состоянии лени?

— Посуду мыть. Убраться. Выполнять какую-то работу дома.

Отец Алексий:

Правильно. Взять себе за правило выполнять какое-то определенное домашнее послушание. А третий шаг? Чего еще не делают ленивые дети, которые не выполняют домашнее задание и не помогают родителям дома?

— Ленятся правило читать.

Отец Алексий:

Такие дети обычно не читают ни утренних, ни вечерних правил. Третьим шагом будет взять себе за правило выполнять посильное молитвенное правило, но постоянно. А потом взять себе за правило ходить каждое воскресенье на Литургию. Взять себе за правило регулярно причащаться. И потом человек, который постепенно берет себе такие шаги за правило, прибавляет на каждом этапе нечто большее, которое уже к правилу даже и не относится, которое стало потребностью его души. Таким образом мало-помалу с помощью Божией ребенок преодолевает в себе страсть, которая называется ленью, и приобретает добродетель хоть малого, но трудолюбия. Главное, не впадать в отчаяние при неудаче. Мы с детьми много раз обсуждали, что такое отчаяние и как с ним бороться. Выстраивали они и путь борьбы с празднословием. Я предлагаю каждому из вас к следующей нашей встрече выбрать какую-нибудь страсть и разработать маршрут к добродетели через слова «надо взять себе за правило», чтобы это было поэтапно от малого и до великого, чтобы была такая духовная дидактика. Эта схема и нам самим во многом будет помогать, а потом она будет помогать нашим ученикам, которым мы дадим в руки такой маленький инструментик для осознания всех этих вещей. Но главное, чтобы они потом сами учились это исполнять.

А сейчас я готов отвечать на ваши вопросы.

— Как быть с подростком, которому тринадцать и у него проблема с подготовкой к причастию: он не читает все, что положено?

Отец Алексий:

Во-первых я не понимаю, почему он должен читать все. Вот вы все читаете?

— Читаю.

Отец Алексий:

И часы? Нет? Уж надо и часы читать тогда. Акафисты все читаете?

— Нет, каноны читаю и последование.

Отец Алексий:

И повечерие читаете? Нет? Но это значит, что вы не читаете все, что нужно.

— Там написано: три канона…

Отец Алексий:

В одной книжке так написано, а в другой написано и про чтение часов…

— Тогда можно и вообще ничего не читать.

Отец Алексий:

Можно. Потому что само правило не является условием для причастия.

— И для ребенка?

Отец Алексий:

Тем более для ребенка. Если молитвенное правило является препятствием для причащения ребенка, значит, это молитвенное правило вредное, а не полезное. Святитель Игнатий Брянчанинов говорит, что не человек для правила, а правило для человека. И надо подумать, какое правило будет для этого маленького человека полезно.

— Но это зависит от священника. Один считает, что без этого нельзя допускать к причастию.

Отец Алексий:

Всегда существуют две позиции. Что поделаешь? Но, понимаете, существует еще Церковь, которая живет жизнью в Духе, а не по закону, не по букве. А с какого момента тогда надо начинать читать полное правило? С семи лет, когда ребенок начинает читать?

— В одной книге так и написано, что с семилетнего возраста ребенок должен вычитывать все правило.

Отец Алексий:

В какой книге написано?

— В каком-то молитвослове, сейчас не помню. С другой стороны, наверное, ребенку не нужно так говорить, что не нужно читать вообще, а выборочно.

Отец Алексий:

Это, по-моему, разумно. Не надо быть каким-то богословом, чтобы понять, что ребенок не может прочитать три канона, одиннадцать молитв, правило к причастию и еще поститься пять дней.

— Но что же делать из-за такого отношения батюшки?

Отец Алексий:

Да при чем здесь батюшка?

— А он спрашивает и отправляет.

Отец Алексий:

Значит, не ходите к такому батюшке, вот и все.

— Мы так и стараемся.

Отец Алексий:

Вот и правильно. Значит, вы поняли, как надо поступать, чего же вы спрашиваете. Иначе он и не будет причащаться и молиться не будет. Если человек не молится, а твердит какую-то непонятную белиберду, и ему говорят, что это молитва, то тогда он будет считать, что его все время обманывают. И зачем люди ходят в Церковь и молятся Богу, ему будет непонятно.

— А как ребенку объяснить, что надо приобретать навык к хорошему, когда у него есть родители, которые прививают ему навык плохого, и в то же время не осудить родителей?

Отец Алексий:

Тут такая ситуация. Если ребенок сам это понимает, то чего ему тогда объяснять, чтобы не осуждать родителей? Надо просто научить его молиться за родителей. Если ребенок этого не понимает, а родители поступают плохо, объяснить ему это очень трудно, поверьте мне. Тогда у ребенка должен быть какой-то высший авторитет, который выше авторитета его родителей. Только в таком случае это можно каким-то образом объяснить ребенку. Но тогда несомненно будет внутренний конфликт ребенка с родителями, и этого не избежать.

1. Отец Алексий Уминский беседует с прихожанами и с учениками гимназии Братства святого равноапостольного князя Владимира.

Братолюбие

Да даст Господь разум и силы друг друга тяготы но­сить и тем соблюдать закон Христов, любовь и мир. Ошиб­ки, проступки и грехи братьев да будут мои (преп. Моисей).

…Немощи душевные <�брата своего> должно носить благодушно без огорчения. Ибо если кто болен телом, то не только на него не огорчаемся, но еще и служим тому всяким образом, то таким образом надо и в душевных неду­гах поступать (преп. Моисей).

Опыт указал мне такое правило: если кому нужно сделать выговор или замечание, то надобно прежде в серд­це помолиться за него Богу. Думаешь иногда, что брат тот не примет замечания, а если помолишься за него сперва, то, смотришь, сверх ожидания он и замечание выслушает спо­койно, и исправление бывает (преп. Моисей).

Если хотите быть всегда мирными, ни с кем не расставайтесь в неудовольствии, но всячески старайтесь от души простить всех и даже по возможности умиротворить, чтобы разойтись в мирном духе, тогда и сами будете наслаждаться душевным спокойствием (преп. Моисей).

Трудный путь борьбы с блудом

Слово в Неделю преподобной Марии Египетской

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Дорогие братья и сестры! «От юности моея мнози борют мя страсти…» Эти слова церковного песнопения мы регулярно слышим за Божественным богослужением. С самого раннего возраста страсти, подобно диким лютым зверям, нападают на человека. Если бы не особое попечение Божие, если бы не заступничество Пресвятой Богородицы и святых, ни одна душа в мире не спаслась бы от натиска греховных страстей.

Вглядываясь в печальную картину нашей жизни, с сожалением приходится отмечать, что мир все больше и больше погружается в пучину разврата, разнузданности и плотской нечистоты. Поистине ни один из демонов не преуспел так в мире, как бес блуда.

Явление это не новое, во все времена культ блуда занимал видное место. Но в наше время эта страсть приобретает все более изощренные и уродливые формы, оказывая разрушительное влияние на молодые неокрепшие умы, отчего становится по-настоящему страшно за будущее наших детей.

Запретный плод давно перестал быть запретным, и то, о чем было стыдно и неприлично говорить, то, что раньше считалось табуированно закрытой темой, сегодня выносится на всеобщее обозрение и всемирно проповедуется из всех доступных информационных носителей. Ведется открытая пропаганда вседозволенности и откровенного разврата, юные детские души выступают апологетами добрачных и свободных отношений, а целомудрие и чистота высмеиваются как ненужный пережиток архаичного прошлого, культивируется блуд в обществе, воспеваются низкие моральные ценности. Блудная страсть втягивает в свой адский круговорот бесчисленное множество людей, особенно подростков. «Долой стыд!» – вот главный лозунг этих мнимых «борцов» за права и свободу человека. Поэтому нам извне прививаются новые моральные ценности, происходит попытка изменить наше сознание, появляется новая религия, которая позволяет человеку брать от жизни все, что запрещено Христом. И есть только один удерживающий, который не позволяет этому миру провалиться в бездну греха, – это Церковь Христова.

Святые учат, что от человека, впавшего в блуд, отходит Святой Дух: как дым отгоняет пчел, так и телесная скверна отгоняет благодать Божию. Не могут ужиться в одном теле чистое и нечистое, не может Бог пребывать в одном месте с диаволом. Потому человеку, растлившему свою плоть блудом, требуется долгое время для восстановления, уходят годы борьбы, чтобы хоть как-то реанимировать себя для Бога и Вечности. Как телесная чистота уподобляет нас бесплотным Ангелам, так и блудная страсть уродует в нас образ Божий и мы становимся демоноподобными. Тело – это Божий дом, предназначенный для единения человека с Богом, от того диавол ведет злейшую брань за обладание этим важным стратегическим пунктом. Апостол Павел нас грозно предупреждает: Если кто разорит храм Божий, – то есть тело, – того покарает Бог (1 Кор. 3: 17).

Блуд бывает двух видов: плотский и духовный. Плотский – это когда наша плоть, предназначенная для служения Богу в святости и чистоте, предается сладострастию, омерзительным и постыдным делам, удовлетворяя своим низменным потребностям, а духовный блуд – это когда наша душа раболепно преклоняется перед земными удовольствиями, когда место Бога занимают предметы мира, что можно сравнить с идолопоклонством. Измена Богу – это не только блудное соитие и плотское осквернение, но и невидимое для человеческого глаза поклонение земным предметам вместо Творца.

Существует распространенное заблуждение, будто бы блуд касается исключительно телесной нечистоты. Это не так. Любое принятие блудного помысла и услаждение им приравнивается к самому греху, по слову Спасителя. Даже есть лица, которые хвалятся перед другими хранением своей чистоты тела, тогда как в своей голове рисуют или принимают настолько развращенные образы, которых на деле не осуществил бы ни один блудник. Потому, не оскверняя свое тело, можно иметь оскверненный ум.

Вся эта неделя посвящена воспоминанию подвига женщины-борца – преподобной Марии Египетской. Являясь немощным сосудом, облеченным в хрупкую нежную оболочку, она вела ожесточенную войну с блудной страстью. Ее подвиг – это прекрасный образец для назидания и практического руководства в преодолении греха для каждого из нас и всех последующих поколений.

С чего началась борьба преподобной? С того, что она перестала себя жалеть. Очень часто саможаление выступает камнем преткновения в духовной борьбе. За саможалением скрывается эгоистичная любовь к своей плоти, к привычному образу жизни. Всякий раз, когда Ангел призывает нас встать на борьбу, мы откладываем дело своего спасения в долгий ящик и, как бы успокаивая себя, говорим, а даже порой обещаем Богу, что с завтрашнего дня начнем жить по-другому. Преподобная Мария сразу же откликнулась на Божий призыв. Не думая о том, что с ней будет в пустыне, она возложила все упование на спасительный Промысл Божий. Вчитываясь в ее житие, восхищаешься тем, с какой легкостью и смирением она приняла возложенное на нее послушание, данное Божией Матерью: «Иди за Иордан, там найдешь свое спасение». Покаяние начинается с оставления прежнего образа жизни. Преподобная Мария не вернулась в привычную для себя среду. Она все оставила и удалилась в пустыню.

Отсекая повод ко греху, мы отсекаем и сам грех. Преподобный Исаак Сирин говорил: «Не удаляющий себя от причин греха бывает против своей воли увлекаем грехом» (Слово 57). Это не значит, что все мы должны дружно пойти в пустыню – силенок нам не хватит. Но мы обязаны удалиться от всего того, что тлетворно влияет на нашу душу: от людей, которые развращают наши добрые нравы, от предметов, которые служат соблазном для нас. Иными словами, наша пустыня – это уход от всего того, что искушает нас.

Грешник не ждет от Бога скорой награды. Он наказывает себя настолько сурово, что готов принять от Десницы Божией любое наказание, вплоть до смерти, потому что смерть тела не так мучительна, как угрызения совести. Когда человек ощущает свою вину, он не хочет ни есть, ни пить, думая, будто такого образа жизни он заслуживает, и тем самым искупает свои грехи. Преподобная взяла с собой в пустыню несколько хлебов. И этот эпизод показателен и важен, ведь ограничение в пище – это еще один действенный способ в борьбе с демоном блуда. «Насыщение чрева есть матерь блуда, а утеснение чрева – виновник чистоты», – поучает преподобный Ефрем Сирин. Отказаться совсем от пищи было бы неразумно и неправильно, а вот выходить из-за стола чуточку голодным является золотым правилом святоотеческой мысли, и это под силу вынести каждому. Необходимо и ограничение в мясной пище, которая делает наше тело дебелым; алкогольные напитки, от пресыщения которыми появляются сладострастные желания, также стоит исключить, чтобы достичь успеха в этой борьбе. Уменьшая количество пищи для тела, мы укрепляем свой дух.

В канонах и правилах апостолов и святых отцов грех блуда наказывается 15-летним отлучением от Причастия. Но срок этот может быть сокращен в зависимости от степени раскаяния кающегося и духовного состояния человека. Преподобная Мария добровольно возложила на себя епитимью, отлучив себя от Причастия на 47 лет. Это говорит о том, насколько она возненавидела свой грех. Строгость ее жизни – это не попытка убить свое тело, это показатель того, насколько она ему не доверяла.

Мы привыкли приносить покаяние перед аналоем на словах, а преподобная принесла Богу деятельное покаяние своей жизнью. Вот такая жажда и ревность по Богу была у нее. Ее любовь к чистоте доказывается ее образом жизни и способами борьбы. Дай Бог и нам всем такой серьезности в принесении раскаяния, помня, что любой грех должен омыться потоками слез, а времени оплакать себя может и не хватить.

Жизнь преподобной матери нашей Марии – это не только яркое пособие духовной войны, но еще и утешение для тех, кто опустил руки в борьбе. Будем помнить, что, каким бы тяжелым ни был наш грех, Бог в силе простить его, если мы принесем слезное покаяние и решимость в служении Ему. Незадолго до блаженной кончины преподобного Серафима Саровского спросили: «Почему мы не имеем такой строгой жизни, какую вели древние подвижники?» «Потому что не имеем к тому решимости, – ответил преподобный. – Если бы имели решимость, то жили бы как отцы наши». Поэтому решимость – это первый шаг к победе.

Преподобная матерь Мария, моли Бога о нас. Аминь.

Будущая жизнь

…Пишешь, что ты теперь, как от болезненного состоя­ния, так и от настроения душевного, часто плачешь и более всего молишь Бога о том, чтобы в будущей жизни не лишиться тебе лицезрения Христова; и спрашиваешь, не гордая ли это мысль? Нет. Только ты не так понимаешь эту мысль, потому что все помилованные от Господа, будут сподоблены лицезрения Христова; и Царствие Небесное не что иное есть, как радость о Христе Спасителе, от лицезре­ния Его. Так и напротив, отлученные от Христа будут лишены и Царствия Небесного, и отосланы в муку. А святой Златоуст говорит, что быть отлученным от Христа страш­нее геенны и мучительнее всякой муки. Преподобный Феогност в последней главе говорит: «если кто не надеется быть там, где Святая Троица, тот да постарается не лишиться лицезрения воплотившегося Христа». А святой Лествичник в 29-й Степени в 14-й главе пишет, что достигшие бесстрастия будут там, где Троица. В средней мере находящиеся будут иметь различные обители. А получившие прощение грехов сподобятся быть внутри райской ограды, и послед­ние не должны лишиться лицезрения Христова (преп. Амвросий).

Вопрос: «Батюшка, ведь не может ощущать в будущей жизни полного блаженства тот, которого близкие родные будут мучиться в аду?» Ответ: «Нет, там этого чувства уже не будет — про всех тогда забудешь. Это все равно как на экзамене. Когда идешь на экзамен, еще страшно и толпятся разнородные мысли, а пришла — взяла билет (по которому отвечать), про все забыла» (преп. Амвросий).

Ты сознаешь себя виновной в том, что роптала и до­ходила до намерения лишить себя жизни, — это дело не христианское. Ужасное дело. Значит, ты совсем не имеешь понятия, что нас ждет в будущей жизни. Твое горе прошло, а тамошнее ни горе, ни радости во веки и веки не пройдут. И все будет только начинаться: или весна жизни и веселия, или ужасы смертные и мучения (преп. Анатолий).

<<�предыдущая оглавление следующая>>

Как пережить страсть? 7 советов

Любовные переживания посылаются людям как испытание, которое они должны преодолеть. Так считали древние. Иногда это кажется единственным объяснением внезапно нахлынувшей страсти. Ведь иначе невозможно понять, почему мы порой испытываем непреодолимое влечение к одному человеку, в то время как совершенно счастливы с другим.

На самом деле в психологии есть много объяснений того факта, почему людям не живется тихо и мирно с одним и тем же партнером. Часто это связано с естественными этапами развития отношений. Например, привыкание делает жизнь слишком размеренной и предсказуемой, не дает испытывать сильные эмоции и способствует тому, что мы подсознательно пытаемся найти компенсацию в общении с другим человеком. Или особенности личности. Ведь вполне очевидно, что у некоторых индивидуумов потребность в любовных переживаниях гораздо выше, чем у остальных. Порой причиной становится длительная разлука, из-за которой мы вынуждены искать поддержку и душевное тепло в ком-то еще. А может, страсть нужно рассматривать лишь с биологической точки зрения, то есть она возникает только тогда, когда «объект» целиком и полностью подходит нам по своим физиологическим параметрам.

Но все это скорее похоже на оправдания. Взрослый здравомыслящий человек не должен подвергать отношения опасности разрушения и доставлять переживания родному и любимому человеку, с которым уже связал свою жизнь. Пусть трезво оценивает ситуацию и не совершает безрассудных поступков. Однако проблема как раз в том, что разум и чувства далеко не всегда мирно уживаются между собой. Может быть, и есть люди, которые усилием воли способны поменять злость на радость и пресечь вспыхнувшую страсть, вернув ее в рамки обычной симпатии, но их, очевидно, очень мало. Хотя и это звучит как оправдание. Тогда все-таки придется признаться себе: никто не застрахован от незапланированной влюбленности, мы не можем гарантировать пожизненную верность, равно как и требовать ее от партнера мы не в силах. Но вот сделать так, чтобы страсть не разрушила устоявшиеся отношения, обязаны.

Разберитесь в своих чувствах

Необычайно высокий жизненный тонус, перепады настроения от восторга до уныния, ночи без сна и ощущение перманентной усталости днем, внезапная задумчивость, внешне напоминающая полный уход от действительности, почти маниакальная озабоченность своим внешним видом и, конечно, абсолютная сосредоточенность на одном объекте – такова клиническая картина состояния влюбленности.

Очень похоже на любовь, но только на первый взгляд. Далеко не каждый человек, который вызывает у нас сексуальные чувства, может удовлетворить потребность в привязанности и душевной теплоте. Заниматься сексом в лифте в обеденный перерыв, посылать друг другу проникновенные взгляды и вести эротическую переписку совсем не то же самое, что жить под одной крышей постоянно, делиться мыслями и чувствами, рядом засыпать и просыпаться. Мужчины это понимают прекрасно и никогда не разорвут хорошие отношения только потому, что возникло сильное влечение к кому-то еще. А вот женщины различают влюбленность, любовь и страсть гораздо хуже. Как существа эмоциональные, мы плохо прогнозируем развитие отношений и в большей степени готовы бросить все ради любви. Мы склонны обманываться романтикой (может, поэтому так много мужчин – брачных аферистов), и разобраться в собственных чувствах, особенно на первом этапе новых отношений, нам крайне сложно.

Не совершайте резких движений

Даже если вам кажется, что новая любовь – единственное, что имеет значение и смысл на этой земле, не торопитесь все менять. Подождите какое-то время, хотя бы месяц. Или лучше два месяца. А еще лучше три года. Именно столько, считают социальные психологи, длится среднестатистическая страсть. Ваша не среднестатистическая? Ваша – необыкновенная и прекрасная, такая, какой еще не было со времен сотворения мира? Тогда все равно подождите…

Оцените переживания партнера

Мужчины тоже обладают интуицией, они могут чувствовать изменения в отношениях и страдать. Просто они меньше об этом говорят – слишком уж сильно ранит самолюбие подобная ситуация. Мужчина скорее склонен делать вид, что ничего не замечает, и даже ведет себя как обычно, но это не повод позволять себе разного рода вольности (типа еженедельных ночевок у подруги в другом городе). Имейте в виду: мужчины тяжелее женщин переносят измены. Они плохо отражаются на их здоровье. Сердечно-сосудистые нарушения, серьезные расстройства настроения и импотенция – вот чем в конечном итоге может обернуться ваше увлечение для него.

Держитесь в рамках

Женщины не любят молчать, особенно когда назревает серьезный конфликт. Как правило, им очень хочется выложить «всю правду». Твердо решите для себя, что есть вещи, которые вы не скажет ни за что и никогда. Даже если вас будут пытать каленым железом, даже если муж вдруг обмолвится, что соседка выглядит гораздо моложе своих лет. Конечно, сдержаться ой как трудно – и все же сделайте это. Потом ведь придется долго объясняться: мол, ваше признание ничего не значит, мол, вы вообще все придумали – и то, что секс с ним вас теперь почти не устраивает, и то, что его лучший друг с самой свадьбы оказывает вам недвусмысленные знаки внимания, и, самое главное, то, что есть человек, с которым вы себя чувствуете женщиной с большой буквы. Короче, чем больше вы успеете наговорить, тем труднее будет все вернуть.

Соблюдайте секретность

Мужчины по природе своей менее любопытны, чем женщины. Они не склонны проверять входящие и исходящие звонки, заглядывать к вам в сумочку и отслеживать, сколько новых предметов нижнего белья вы купили в последний месяц. Но они могут это сделать – случайно, по стечению обстоятельств или же намеренно: подозрительность толкает на несвойственные им поступки даже их. Так что следите за своими вещами и телефонами, не оставляйте особо трогательные сообщения на память и не приносите домой цветы с объяснением, что на работе все время путают ваш день рождения – вот уже пятый раз за полгода.

Делайте что-то хорошее

Даже если в сложившейся обстановке ваше внимание полностью переключилось на объект страсти, хотя бы усилием воли оказывайте внимание своему постоянному партнеру. Чаще говорите приятные слова, обнимайте и не отвергайте его в сексуальном плане. Человеку и так безумно тяжело, и лишать его ласки и заботы просто жестоко. И, конечно, постарайтесь, чтобы не возникало особо травмирующих ситуаций. Что считать таковыми вам виднее.

Все верните

Человек, из жизни которого наконец ушла страсть, испытывает большое облегчение. И ждет, что в его прежних отношениях теперь, когда переживания остались позади, все нормализуется и наладится. Но возрождение любви – дело не одного дня, тем более что партнер мог уже отвыкнуть от вашего участия в своей жизни. Существует и другая проблема. Опасение, что и он встретил кого-то, кто сумеет надолго отвлечь его от вас. А это, разумеется, вполне реальная перспектива. Во-первых, потому что, как мы выяснили, никто не застрахован. Во-вторых, потому что существует закон конгруэнтности: у людей, живущих вместе, происходят одинаковые события, но с разницей во времени (особенно это касается взаимоотношений). Не стоит готовиться к неприятностям заранее (к тому же у каждого правила бывают исключения), и ни в коем случае нельзя расценивать подобное печальное событие как месть. Это просто страсть, которую он переживет. Вы же пережили…

Елена,

Оковы страстей и как освободиться от них

В духовной жизни каждого христианина стоит ясная и вроде бы очевидная задача – искоренение греховных страстей. Нельзя служить Богу, будучи преданным греховному навыку. По словам святителя Игнатия, «когда страсти овладеют человеком, тогда ум, лишенный своего владычества, служит угодливым и изобретательным слугою страстям для удовлетворения их лукавых, прихотливых, преступных требований»[1]. То есть у страстного человека весь внутренний мир заточен на удовлетворение страсти. Мысль и сердечное чувство ориентированы на поиск того, что насытило бы преступное требование падшего естества. Ум и сердце такого человека несвободны, находятся в оковах греха, думают и желают только того, что есть грех или влечет ко греху.

Очевидно, христианин не может достичь успеха в духовной жизни, когда он находится во власти страстей, этих «нравственных недугов человека»[2], исполняет их пожелания, даже не пытается бороться с ними. Если весь смысл духовной жизни заключается в том, чтобы отторгнуть от земли ум и сердце, вознести их на небо и приобщиться всем существом своим Богу, то любая греховная привычка, пристрастие к чему-либо тленному «низводят ум и сердце с неба, повергают их на земле между бесчисленными гадами и пресмыкающимися пространного житейского моря»[3]. Поэтому подлинная духовная жизнь «требует трезвенной, строго нравственной жизни», требует искоренения всех греховных навыков, оставления пристрастий к земному, иначе греховные впечатления начнут проявляться в уме и сердце, развлекать в молитве, отвлекать от Бога, от спасения[4].

Страсти подлежат вечной муке, и исполняющий свою греховную волю уже мертв душою. Ведь он служит не Богу как Источнику жизни, а греху как началу вечной погибели. Вот почему необходим подвиг, посредством которого нужно вернуться от смерти к жизни, ожить для Господа, а для этого требуется исполнять Его волю и искоренять страсти. Но как это совершить?

Не подвиг освобождает христианина от владычества страстей – освобождает благодать Святого Духа

Поскольку страсть представляет собой греховный навык, скованность души злой привычкой, то важно добиться разрыва этой цепи. «Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее»[5]. Сколько бы страсть ни просила своего, нужно отказывать ей в исполнении. Без подпитки греховное пожелание оскудевает.

Решительное сопротивление возможно только тогда, когда душа утрачивает расположенность ко греху, проникается ненавистью к страсти. Ведь если мы что-то ненавидим, то стараемся сторониться этого. «Ненависть к грехам – признак истинного покаяния, решимости вести жизнь добродетельную»[6]. «Когда восстанет поврежденное грехом естество наше против евангельского учения, выразим ненависть к естеству отвержением пожеланий и требований естества. Выражение ненависти чем будет решительнее, тем решительнее будет победа над грехом и над естеством, которым обладает грех, тем духовное преуспеяние наше будет быстрее и прочнее»[7].

Святитель приводит такое сравнение: «Кто постоянно предает друзей своих, тому друзья делаются врагами, удаляются от него как от предателя, ищущего их верной погибели; кто исповедует грехи свои, от того отступают они, потому что грехи основываются и крепятся на гордости падшего естества, не терпят обличения и позора»[8]. Если греховные привычки нам стали друзьями, их надо исповедовать, открывать на таинстве Покаяния. Обличенные, они отступят от нас: «Если ты стяжал навык к грехам, то учащай исповедь их – и вскоре освободишься из плена греховного, легко и радостно будешь последовать Господу Иисусу Христу»[9]. Для христианина этот подвиг должен быть постоянным, потому что страсти колеблют нас до самого последнего мига земной жизни.

Однако нужно также знать, что хотя «необходим подвиг для христианина, но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа»[10]. Не мы сами освобождаем себя своими стараниями, победа подается только от Бога. И потому само делание христианина, сопротивление греховным пожеланиям, духовная жизнь служат только средствами взыскания у Бога помощи для искоренения страстей. Зная за собой греховную немощь, мы должны в молитве вопрошать помощи и милости Божией. Молитвой мы предоставляем Богу действовать в нас, и Он, если есть на то Его воля, искореняет в нас наши немощи.

Символическое изображение страстей на фреске Страшного суда

Но страсти в христианине иногда могут жить долгие годы, иногда низлагаются лишь к самому концу жизни, и святитель Игнатий видит в этом премудрость Промысла Божия, направленную к пользе нашей души. «Опасно преждевременное бесстрас­тие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественной благодатью. Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, не научен­ного немощи своей падениями, неопытного в жизни, неискусного в борьбе с греховными помыслами, не ознакомленного подробно с лукавством и злобой демонов, с удобоизменяемостью человеческого естества… Он может злоупот­ребить самою благодатью Божией. По причине ея он может превознестись над ближними; по причине ея он может подвергнуться самонадеянности»[11], за чем следует потеря благодати и душевная смерть.

Опасно преждевременное бесстрас­тие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественной благодатью

Данное утверждение святителя Игнатия требует особого внимания. Святитель разъясняет, какова должна быть истинная цель искоренения страстей, как, впрочем, и всей духовной жизни, – не поиск сверхъестественных даров, а достижение смирения, подчинение своей воли воле Божией. Без смирения бесстрастие ведет к превозношению.

Напротив, «тяжкая борьба со страстями стирает сердце человека, сминает надменный дух его, заставляет сознаться в состоянии падения, опытно обнаруживая это состояние, заставляет сознаться в необходимости искупления, уничтожает надежду на себя, переносит всю надежду на Искупителя»[12], в чем заключается самая суть духовной жизни христианина. Здесь святитель Игнатий выражает мысль, красной нитью проходящую сквозь всю святоотеческую аскезу: борьба со страстями возводит к смирению, хранящему в себе живое упование на Спасителя.

Поэтому святитель Игнатий нередко советовал не требовать от себя бесстрастия, не засуживать себя по поводу погрешностей и проступков – им свойственно возникать в нашей страстной природе, и мы должны признать себя страстными, признать, что мы не можем не впадать в погрешности[13]. Но, с другой стороны, покаяние дается не для потакания греху: нам нельзя, признав себя грешными, сидеть сложа руки, так как от любой поблажки себе из души надолго уйдет состояние мира. При этом кто служит, работает греху, тот как раз и не видит греха своего, не кается, пребывает беспечен; страсти открываются лишь когда христианин начинает бороться с ними[14].

Так, касательно страстей святитель Игнатий выделяет две грани и крайности, которых необходимо избегать: требование от себя скорого бесстрастия и беспечное пребывание в страстях. Святитель указывает путь золотой середины – смиренное моление к Спасителю о помощи с сознанием свойственной нам греховности и с возможным противлением всем желаниям падшего естества.

Чем какие страсти замещаются?

Преподобный Иоанн Лествичник выделяет восемь главных страстей: объядение — желание вкусно и/или много поесть; сребролюбие — любовь к деньгам; тщеславие — стремление делать все напоказ и ради похвалы; блуд — неуемное половое влечение; гнев — желание зла опечалившему; печаль — грусть, отнимающая духовные силы; уныние — состояние, когда ничего не нужно, неспособность терпеливо переносить скорби; гордость — чрезмерно высокое мнение о себе.

Почти каждая из этих страстей имеет противоположную ей добродетель, которой эта страсть может быть замещена: объядение — воздержанием; сребролюбие — милосердием; тщеславие — скромностью; блуд — целомудрием; гнев — безгневием и кротостью; печаль — милосердием и нестяжанием или терпением и кротостью (смотря от какой причины печаль произошла); гордыня — смирением.

Одно только уныние не имеет своей противоположности, и бороться с ним приходится рукоделием, пением духовных песнопений или размышлениями о смерти.

Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы.

(Гал.5.6-17).

К добру мостись, а от худого отпыхивайся.

Русская пословица.

Тогда возненавидишь порок, когда рассудишь, что это демонский, блещущий над нами, меч.

Преподобный Нил Синайский (IV-V вв.).

Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстью усиливает ее, постоянное увлечение страстью порабощает страсти увлекающегося ею.

Благое произволение человека укрепляется вдали от соблазнов, получает необыкновенную твердость и силу; напротив того, оно, будучи приближено к соблазнам, начинает мало-помалу ослабевать и наконец совершенно извращается.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807-1867).

Начинать эту борьбу лучше всего так: хотя нам присущи все страсти, но одни в большей степени, другие в меньшей. Надо определить, какая страсть в нас господствует, и против нее вооружиться.

Преподобный Варсонофий Оптинский (1843-1913).

Какие страсти замечаешь в себе, с теми и борись. Только не одними своими силами, а с Божией помощью, однако особенное внимание обрати на главную страсть, которая больше тебя борет.

Схиигумен Иоанн (Алексеев) (1873-1958).

Весь христианский подвиг в том состоит, чтобы в самом начале пресекать злые помыслы, которые восстают против веры- святой и Божиего Закона и хотят благочестивое сердце извратить, и не попускать им возрастать и усиливаться.

Святитель Тихон Задонский (1724-1783).

Когда пьете воду, то вынимаете и малейшую попавшую туда мушку; когда занозите палец, то, будь заноза едва видна по малости, вы спешите избавиться от беспокойства, ею причиняемого; когда попадет в глаз порошинка самомалейшая и мутит глаз, вы поднимаете большие хлопоты, чтобы поскорее очистить от нее глаз. Так положите себе законом действовать и по отношению к страстям: в каком бы маленьком виде они ни проявлялись, спешите выгнать их, и так безжалостно, чтобы и следа их не осталось.

Как выгонять? Неприязненным к ним движением гнева или рассерчанием на них. Как только заметите страстное, поскорее постарайтесь возбудить в себе серчание на них. Сие серчание есть решительное отвержение страстного.

Святитель Феофан, затворник Вышенский (1815-1894).

Когда борет тебя страсть чревоугодия, то всеми силами подвизайся Бога ради не давать телу столько, сколько оно требует. И в отношении сребролюбия поступай подобным же образом: пока беспокоит тебя брань, отнюдь не приобретай ни чего лишнего, даже до рубашки и глиняного со суда, и в самых малых вещах подвизайся против сребролюбия. Когда же, при помощи Божией, победишь сию брань, то приобрети, по Богу, нужное тебе. И при других страстях поступай таким же образом.

Преподобные Варсонофий Великий и Иоанн (VI в.).

Когда увлекает тебя страсть вражды к брату, представь, как любит нас Бог; когда гордость — представь, как Господь

нас ради обнищал, будучи богат (2Кор.8,9), и как Он кроток и смирен сердцем (Мф.11,29); когда скупость — представь яснее, как щедр к тебе Господь, как рука Его никогда не оскудевает на дары тебе.

Все делай напротив того, что враг внушает: он внушает ненавидеть обидящих нас — ты люби их; ругающих благословляй и взимающих твое не истязуй и с охотой сам отдавай; когда хочешь смеяться — плачь; когда находит уныние — старайся развеселиться; когда зависть — радуйся чужому благополучию; когда борет противоречие, непокорность — немедленно покорись, согласись; когда блудные помыслы — поревнуй о чистоте сердца, представь высокое достоинство христианина, обоженного во Христе Иисусе, что члены наши — члены Христовы; когда гордость — смирись; когда злоба — будь особенно добр; когда раздражительность — сохрани спокойствие; когда скупость — будь щедр; когда рассеянность — немедленно запри чувства от всего внешнего и размышляй о едином на потребу.

Корень всякого зла есть самолюбивое сердце, или саможаление, самощажение… Не жалей себя никогда и ни в чем, распни себя — своего ветхого человека, гнездящегося преимущественно в плоти,— и ты отсечешь все свои страсти. Терпи благодушно все, что случается неприятного для плоти, не щади ее, иди напротив ей, и ты будешь истинный последователь Христов.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908).

Если тебя палит огонь похоти плотской, противопопоставь ему огонь гееннский — и огонь похоти

твоей тотчас погаснет и исчезнет. Хочешь ли сказать что-нибудь гнусное, помысли о том скрежете зубов — и страх обуздает язык твой. Желаешь ли сделать какое похищение, послушай, что Судия повелевает и говорит:Связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю (Мф.22,13),— и таким образом изгонишь и сию страсть.

Святитель Иоанн Златоуст (+407).

Страсти искоренять начинай с самоукорения, с познания своих (а не сестринских) немощей, и считай себя достойной скорбей.

Преподобный Анатолий Оптинский (Зерцалов)(1824-1894).

Всегда отсекайте страсти, пока они еще молоды, прежде чем они укрепятся в вас и станут удручать вас, ибо тогда придется вам много пострадать от них; потому что одно дело вырвать маленькую былинку, и другое — искоренить большое дерево.

Не сказано только:Уклонись от зла, но и: Сотвори благо (Пс.33,15). Например, если кто-ни будь привык обижать, то он должен не только не обижать, но и поступать по правде; если он был блудник, то он должен не только не предаваться блуду, но и быть воздержным; если был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился, то он должен пс только не гордиться, но и смиряться.

Преподобный Дорофей Палестинский (+620).

Страстное воззрение на женщину вменено Богом в любодеяние; гнев на ближнего причислен к убийству; за каждое праздное слово обетовано воздаяние. Кто же таковой человек и где его найти, который бы не ведал лжи, не был искушен вожделением ни одного лица, никогда не прогневлялся на ближнего напрасно, в котором бы не нашлось празднословия, который не нуждался бы в покаянии? Знай: если кто не предаст себя всем напастям, которые попустит ему Бог, в мнении о себе смиренном и уничиженном, если не повергнет себя пред всеми на попрание, обидимый и оскорбляемый всеми, если не претерпит всего этого с радостью, силою молитвы ради Бога, если не устранит себя от человеческой славы,чести и похвалы, от сладострастных брашен и напитков, то не,возможет достигнуть совершенства.

Неизвестный старец, из «Отечника».

Московская Сретенская Духовная Академия

Иерей Василий Родионов 08.01.201718329
Уныние и печаль — страстные состояния души, с которыми необходимо бороться. Но сделать это не так легко, как кажется, а без помощи Божией — и совсем невозможно. О способах борьбы с унынием и печалью говорил преподобный старец Паисий Святогорец, советы которого мы представили в этой статье — третьей части цикла о борьбе со страстями и укоренении в добродетелях.

Уныние и печаль — состояния, посещающие, наверное, каждого человека. Конечно же, с ними необходимо бороться. Однако, выбирая способы борьбы, важно понять сходства и различия уныния и печали, ведь это далеко не одно и то же, и потому каждому христианину необходимо уметь отличать одно от другого.

Печаль

— страстное состояние человека, вызванное отсутствием греховного наслаждения[1]. С мирской точки зрения отсутствие наслаждения — это положение бедственное, но с духовной оно является сокровищем для христианина. Если человек потерял источник греховного наслаждения, преодолел свою печаль и пришел ко Христу за источником воды, текущей в жизнь вечную, он из погибающего делается спасаемым. Именно поэтому старец Паисий говорил, что у христиан не бывает горькой печали. Ведь любая горькая печаль уврачевывается Христом Спасителем. Христос утешает страдающего, и это утешение во много раз сладостней, чем любое мирское удовольствие. Самое главное — почувствовать вкус Христова утешения.

Старец различает печаль от диавола и печаль от Бога или, по-другому, по Богу. Печаль по Богу в конечном итоге производит сладостную радость, несущую утешение. А печаль мирская несет с собой лишь страх, отчаяние, безысходность.

«Печаль — страстное состояние человека, вызванное отсутствием греховного наслаждения».

Например, христианин претыкается в своем духовном подвиге и начинает печалиться из-за этого. Мотивы такой печали могут быть разными. Старец говорит, что человек может печалиться, потому что считал себя духовно преуспевшим, но согрешил. Его падение в собственных глазах и в глазах окружающих уязвляет его «я» и производит печаль мирскую, бесовскую. Но бывает и по-другому: христианин усердно подвизался, но оступился и согрешил. То, что он огорчил Христа своим падением, производит в нем печаль. Однако это совсем другая печаль — печаль по Богу.
Один грех приходит с другим. Одна добродетель приводит с собой другую. Эгоизм всегда приводит за собой печаль. Поэтому нужно понимать, что борьбу с печалью следует начинать с борьбы против своего эгоизма. Также такой грех, как неблагодарность производит в человеке печаль. Поэтому необходимо сменить неблагодарность на искреннюю благодарность. Тогда и печаль сама собой уйдет. Кроме того, печаль побеждается духовным мужеством, храбростью, ревностью по Богу, надеждой на Бога. Старец Паисий говорил: «Надежда на Бога — рычаг, который опрокидывает отчаяние, освобождает душу от уныния и страха и шаг за шагом укрепляет духовные силы человека, пробуждая в нем святой оптимизм»[2]

.
Келья преп. Паисия Тот, кто не живет для Бога, не ищет Его, смысл своего существования видит в чем-то ином, по утверждению старца, всегда будет печален.
Печаль может производить и болезни тела. Например, если человек страдает болезнью головы или живота и постоянно в печали из-за этого, то в таком состоянии он будет болеть всё чаще и чаще, потому что сам настраивает себя на худшее.

Кроме того, мирскую печаль производит забота обо всем сверх меры и суета такого рода.

По учению старца, можно бороться с суетными помыслами печали таким способом: когда много забот и помыслы попечения не дают покоя, надо делать что-то одно и делать решительно, а все остальное предоставить Богу. «Возлагая на Бога свое будущее, мы как бы обязываем Его нам помочь»[3], — говорил старец. Иногда человек сам себя начинает мучить помыслами беспокойства. Старец советовал в таких случаях относиться к обстоятельствам духовно. Слово «духовно» в этом контексте можно пояснить словами старца: «Имея добрый помысел, опоздавший скажет: “Видимо, Благий Бог притормозил меня неслучайно. Кто знает: может быть, если бы не возникло этой задержки, я попал бы в аварию! Боже мой, как мне благодарить Тебя за то, что Ты уберег меня от опасности”»[4]. В этом примере наглядно показано духовное отношение к неблагоприятным обстоятельствам жизни: ко всему надобно относиться с благодарностью Богу и рассуждением о том, что Господь всегда ставит человека в такое положение, которое наиболее для него спасительно. Такие мысли прогоняют суету, а вместе с ней и пагубную мирскую печаль.

«Эгоизм всегда приводит за собой печаль. Борьбу с печалью следует начинать с борьбы против своего эгоизма».

Радость — одно из средств борьбы с печалью. Наиболее полная радость для христианина возможна только тогда, когда он не испытывает жгучего мучения совести, следовательно, чтобы унаследовать радость, к чему призваны Богом все люди, необходимо быть в мире с собственной совестью.
Совесть — это первый божественный закон внутри человека, который обязательно дается Богом каждому человеку в момент зачатия. Об этом же пишет преподобный Никодим Святогорец: «Она закон, Богом начертанный в сердцах людей»[5].

У всех людей есть совесть. «Совесть не дает своего согласия на … помыслы, повинующиеся греху, но тотчас обличает их»[6], — пишет преподобный Макарий Египетский. Когда человек что-то делает неправильно, совесть подсказывает ему это. Но за совестью должен быть особый уход, чтобы всегда ее слышать и правильно понимать. Если не ухаживать за совестью, не испытывать ее, не обращать на нее внимания, то человек перестает слышать ее голос в сердце. Такой человек всегда будет испытывать душевную тревогу, хотя ему и будет казаться, что у него все благополучно. И радость такого человека не посетит.

Другая опасность, о которой предупреждал отец Паисий, — искажение собственной совести. Иногда люди приучают совесть молчать при совершении грубых грехов, а при незначительных вещах приводить ум в сокрушение. Или же совесть становится слишком чувствительной и приводит человека в отчаяние.

Как же заботиться о совести, чтобы не исказить ее и не заглушить?

По учению отца Паисия, во-первых, необходимо следить за собой, постоянно быть внимательным к своему внутреннему голосу совести. Чтобы правильно понимать его и действовать согласно с этим пониманием, надо открывать свою совесть и свои помыслы духовнику, человеку, могущему помочь в этом деле. Когда совесть неспокойна, тогда человек чувствует себя неважно, мучается. Если христианину плохо, значит, что-то не в порядке — не исповеданный или забытый грех, загнанный в угол души, все время причиняет страдание.

«Совесть — это первый божественный закон внутри человека».

Еще одно верное средство сохранить свою совесть неповрежденной — это смирение. Смирение помогает беспрепятственно принимать всякую информацию, посылаемую совестью. Неискаженная совесть всегда говорит нам правду о нас самих. Гордому человеку часто не хочется принимать эту правду, и он успокаивает свою совесть. А смиренный все принимает о себе, как есть, и старается исправиться.
Когда у человека совесть чиста, он чувствует божественное утешение и великую радость, а она — одно из средств борьбы с печалью.

Уныние

— это следующий этап развития печали
,
страстное состояние души, когда человек не способен по каким-либо причинам получить удовольствие от греха.[7] Иначе говоря, уныние — это «запущенная» печаль (то есть та печаль, которую христианин вовремя не поборол), и потому в борьбе с ней хороши все средства борьбы со страстью печали. Однако их одних уже не достаточно.

Часто в уме человека возникают помыслы уныния и отчаяния. В борьбе с ними отец Паисий советовал брать на себя какой-нибудь посильный подвиг, который сможет отвлечь ум христианина от унылых мыслей. Например, ходить помогать в больницы, где лечатся люди, которым еще хуже, чем тебе. Если это не под силу, то ежедневно и своевременно читать богослужебные часы. Если и это не по плечу, то надо начинать борьбу с чтения житий святых. От этого в уме откладываются благие мысли, светлые образы, и человек постепенно идет на поправку.

Афон Так же уныние нередко появляется у людей чувствительных. Иногда старец советовал таким выполнять какую-нибудь домашнюю работу, чтобы ум был занят именно ей и не рассеивался на помыслы уныния.

Святой Ефрем Сирин говорил: «если хочешь препобедить уныние, займись хотя бы ненадолго каким-нибудь рукоделием, или читай, или часто молись»[8]. Молитва — это средство преодоления уныния, потому что она производит неизреченную надежду на Создателя мира.

Старец Паисий Святогорец — не голословный учитель молитвы, а усерднейший молитвенник. Один монах, видевший старца, свидетельствовал, что «его молитва возвышалась до облаков»[9]. Один митрополит вспоминал: «На меня произвело впечатление то, как старец молился перед трапезой. Читая молитву “Отче наш”, он поднял руки и прочитал молитву с такой любовью и благоговением, словно действительно разговаривал с Богом»[10]. Старец считал, что своей молитвой он гораздо больше может помочь людям, чем словами наставления. Он говорил, что лучше будет беседовать с Богом о нуждающихся, чем с нуждающимися разговаривать о них самих. К своей калитке старец прикрепил ящик, на котором были следующие слова: «Пишите, что хотите, бросайте записки в ящик: вам больше помогут мои молитвы, чем многословие. Таким образом, у меня будет время помочь и самым нуждающимся. Я ведь пришел сюда, чтобы молиться, а не учительствовать»[11].

Старец стремился донести до окружающих, что молитва так же необходима душе человека, как кислород его телу. Молитва — это беседа с Богом, с Отцом Небесным, и нет ничего слаще этой беседы. Она обеспечивает связь с Богом, и эта связь должна быть постоянной. Поэтому молиться нужно на всяком месте, причем молитва должна быть простой. Это важно, потому как христиане нередко бывают увлечены внешней формой молитвословия, забывая, что в молитве они беседуют с самим Богом. И это абсолютная реальность, а не просто красивые слова. Важна суть молитвы, а не количество произнесенных слов и прочтенных акафистов.

«Уныние — это “запущенная” печаль».

Отец Паисий говорил, что из-за того, что люди забывают молиться в повседневной жизни, их посещают скорби, беды, болезни, разнообразные несчастия. Это происходит от того, что, как говорил митрополит Антоний Сурожский, «пути Божии — пути строгие; Бог нам дает много, но Он никогда нам не даст погибнуть от нашего благополучия. Если мы в этом благополучии не сможем найти благодарность и вечную жизнь, то … не даст Он нам погибнуть в нашем благополучии»[12]. Поэтому, когда человек перестает молиться и благодарить Бога, Господь отрезвляет его через беды и скорби. Старец часто повторял, что, когда давят проблемы, которые невозможно разрешить человеческими силами, надо прибегать к молитве к Всемогущему Богу. Потому что «… можно одной лишь молитвой строить монастыри, снабжать их всем необходимым и помогать всему миру»[13].
Старец учил, что перед чтением молитвенного правила должна быть хотя бы двухминутная предварительная подготовка, которая состоит из чтения Евангелия, святых отцов и размышления о прочитанном. Это чтение помогает настроиться на молитву, вводит человека в некую молитвенную атмосферу, помогает привести ум в безмолвное состояние, удалиться житейского попечения и суеты[14].

Перед молитвой, по совету старца, не следует настраиваться на какое-то особое созерцательное состояние, но необходимо иметь покаянное, сокрушенное чувство. Отец Паисий говорил, что покаяние — это всегда гарантия правильной молитвы. Понимание своей глубокой греховности естественным образом производит в сердце потребность молитвы.

«Молитва — это беседа с Богом».

Нужно не забывать обращать внимание еще и на то, что в молитве наряду с покаянием должно быть полное доверие Богу, надежда на Него, чтобы Господь мог действовать в нашей жизни без сопротивления с нашей стороны. Особенно когда чего-то просим в молитве. Каждое прошение должно быть произносимо с полным доверием Богу, с верой, что Он сделает так, как молящемуся будет полезнее всего. Тогда молящийся обязательно будет чувствовать Божественное утешение. «Молитва — это доверие Богу. Когда ты абсолютно вверишься Богу, то тебе уже нет нужды просить о чем-то или беспокоиться, потому что Бог уже все понял. Только ожидай с терпением, когда плод созреет и упадет»[15].
Если кто молится по просьбе других (что также помогает бороться с унынием), то следует это делать с живым сопереживанием и участием в нужде другого. Надо, чтобы чужая боль стала твоей. Особенно старец ценил молитву за усопших, потому что это акт любви по отношению к тем людям, которые уже умерли. Такая молитва может изменить их загробную участь. Совершать ее — долг каждого христианина.

«Бога обязательно надо благодарить за всё, за всякий прожитый день».

О молитве благодарственной отец Паисий отзывался очень высоко. Бога обязательно надо благодарить за всё, за всякий прожитый день. «Славословие освящает все вокруг. Славословя, человек забывает себя в благодарности…, радуется всему. А когда человек благодарит Бога даже за малое, то потом на него приходит …щедро благословение Божие…»[16].
Так не заглушенная совесть и смирение помогают человеку осознать свою греховность, а молитва, просьба к Богу о помощи, дает силы в борьбе с печалью и унынием, на место которых, по учению старца Паисия, приходят радость и благодарность Богу за всё.

Преподобне отче Паисие, моли Бога о нас!

[1]Леонов Вадим, протоиерей. Основы православной антропологии: Учебное пособие. — М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2013. — С. 226.

[2]Паисий Святогорец, старец. Слова. Т.V. Страсти и добродетели. — М.: Святая Гора, 2001. — C. 140.

[3]Паисий Святогорец, старец. Слова. Т. II. Духовное пробуждение. — М.: Святая Гора, 2001. — С. 284.

[4] Там же. С. 23.

[5] Никодим Святогорец, прп. Невидимая брань. — М.: Даръ, 2005. — С. 392.

[6] Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. — М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2008. — С. 158.

[7] Леонов Вадим, протоиерей. Основы православной антропологии: Учебное пособие. — М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2013. — С. 226.

[8] Ефрем Сирин, прп. Избранные творения. — М.: Издательство Сретенского монастыря, 2007. С. 299-300.

[9] Паисий Святогорец, старец. Свидетельство паломников. — М.: Издательство Сретенского монастыря, 2011. С. 387.

[10] Там же. С. 253.

[11] Тацис Д., свящ. Когда чужая боль становится своей. Жизнеописание и наставления схимонаха Паисия Афонского. — М.: Местная религиозная организация Православный приход храма Святого Духа сошествия на Лазаревском кладбище, 2011. — С. 94.

[12] Антоний (Блум), митрополит. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Проповеди. — Клин: Христианская жизнь, 2006. — С. 415.

[13] Паисий Святогорец, старец. Слова. Т. II. Духовное пробуждение. — М.: Святая Гора, 2001. — С. 328.

[14] Раковалис А. «Отец Паисий мне сказал…». — М.: Святая гора, 2003. — С 165.

[15] Тацис Д., свящ. Когда чужая боль становится своей. Жизнеописание и наставления схимонаха Паисия Афонского. — М.: Местная религиозная организация Православный приход храма Святого Духа сошествия на Лазаревском кладбище, 2011. — С. 139.

[16] Паисий Святогорец, старец. Слова. Т. V. Страсти и добродетели. — М.: Святая Гора, 2001. — С. 141.«Молитва — это беседа с Богом».