Житие святого Кирилла Белозерского и почитание преподобного, тексты молитв

Кирилл Белозерский
(+ 1427), игумен, преподобный Память 9 июня, в Соборе Московских и в Соборе Радонежских святых

В миру Косма, родился в Москве у благочестивых родителей. В юные годы он остался сиротой и жил у своего родственника, боярина Тимофея Васильевича Вельяминова, окольничего при дворе великого князя Димитрия Донского.

Светская жизнь тяготила юношу. По просьбе преподобного Стефана Махрищского (+ 1406) боярин отпустил Косму в Симонов монастырь, где он и принял постриг от святого Феодора с именем Кирилл.

Иноческие послушания преподобный Кирилл исполнял под руководством старца Михаила, впоследствии епископа Смоленского. Ночью старец читал Псалтирь, а преподобный Кирилл клал поклоны, но по первому удару колокола шел к утрени. Он просил у старца дозволения вкушать пищу через 2-3 дня, но опытный наставник не разрешил этого, а благословил есть каждый день с братией, только не до сытости. Послушание преподобный Кирилл нес в хлебопекарне: он носил воду, колол дрова, раздавал хлеб. Когда преподобный Сергий Радонежский приходил в Симоновскую обитель, то прежде прочих посещал и с любовью беседовал с преподобным Кириллом. Из хлебопекарни преподобного Кирилла перевели в поварню, и святой говорил себе, смотря на пылающий огонь: «Смотри, Кирилл, не попасть бы тебе в вечный огонь». Девять лет трудился в поварне преподобный Кирилл и стяжал такое умиление, что не мог без слез вкушать хлеб, благодаря Господа.

Избегая славы человеческой, преподобный временами стал юродствовать. В наказание за нарушение благочиния настоятель назначил ему в пищу на 40 дней хлеб и воду; преподобный Кирилл с радостью понес это наказание. Но как ни таил святой свою духовность, опытные старцы понимали его и против воли заставили принять сан иеромонаха. В свободное от служения время преподобный Кирилл ставил себя на чреду послушника и занимался тяжелыми работами. Когда святой Феодор был посвящен в архиепископа Ростовского, братия в 1390 году избрала преподобного Кирилла архимандритом обители.

Богатые и знатные люди стали посещать преподобного, чтобы слушать его наставления. Это смущало смиренный дух святого, и он, как ни упрашивала братия, не остался настоятелем, а затворился в своей прежней келлии. Но и здесь частые посетители беспокоили преподобного, и он перешел на старое Симоново. Душа преподобного Кирилла стремилась к безмолвию, и он молил Матерь Божию указать ему место, полезное для спасения. Однажды ночью, читая, как всегда, акафист перед иконой Божией Матери Одигитрии, он услышал голос: «Иди на Белоозеро, там тебе место».

В Белоезерской стороне, тогда глухой и малолюдной, он долго ходил в поисках места, которое в видении было предназначено для его пребывания. В окрестностях горы Мяуры у Сиверского озера он, вместе со своим спутником преподобным Ферапонтом, поставил крест и выкопал землянку.

Преподобный Ферапонт вскоре удалился в другое место, и преподобный Кирилл не один год в одиночестве подвизался в подземной келлии. Однажды святой Кирилл, томимый странным сном, лег уснуть под сосной, но едва он закрыл глаза, как услышал голос: «Беги, Кирилл!» Только успел преподобный Кирилл отскочить, как сосна рухнула. Из этой сосны подвижник сделал крест. В другой раз преподобный Кирилл чуть не погиб от пламени и дыма, когда расчищал лес, но Бог хранил Своего угодника. Один крестьянин пытался поджечь келлию преподобного, но, сколько ни пытался, это ему не удавалось. Тогда со слезами раскаяния он исповедал свой грех преподобному Кириллу, который постриг его в монашество.

Из Симоновой обители к преподобному пришли любимые им иноки Зеведей и Дионисий, а затем Нафанаил, впоследствии келарь обители. Многие стали приходить к преподобному и просить удостоить их иночества. Святой старец понял, что время его безмолвия кончилось. В 1397 году он построил храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Так был основан Кирилло-Белозерский монастырь.

Когда число братии умножилось, преподобный дал для обители устав общежития, который освещал примером своей жизни. В церкви никто не смел беседовать, никто не должен был выходить из нее прежде окончания службы; к святому Евангелию подходили по старшинству. За трапезу садились каждый на своем месте, и в трапезной была тишина. Из трапезной каждый молча шел в свою келлию. Никто не мог получать ни писем, ни подарков, не показав их преподобному Кириллу; без его благословения писем не писали. Деньги хранились в монастырской казне, ни у кого не было никакой собственности. Даже пить воду ходили в трапезную. Келлии не запирались, и в них, кроме икон и книг, ничего не держали. В последние годы жизни преподобного Кирилла боярин Роман решил подарить обители село и прислал дарственную грамоту. Преподобный Кирилл рассудил, что если обитель станет иметь села, то для братии начнутся заботы о земле, появятся поселенцы, иноческое безмолвие нарушится, и отказался от дара.

Господь наградил Своего угодника даром прозорливости и исцелений. Некто Феодор, поступив в обитель из любви к преподобному, потом так возненавидел его, что не мог смотреть на святого и порывался уйти из обители. Он пришел в келлию преподобного Кирилла и, взглянув на его седины, не мог от стыда выговорить ни слова. Преподобный сказал ему: «Не скорби, брат мой, все ошибаются во мне, ты один знаешь правду и все мое недостоинство; я действительно непотребный грешник». Затем преподобный Кирилл благословил Феодора и прибавил, что он более не будет смущаться помыслом; с тех пор Феодор спокойно жил в обители.

Однажды недостало вина для Божественной литургии, и пономарь сказал об этому святому. Преподобный Кирилл велел принести к нему пустой сосуд, который оказался полным вина. Во время голода преподобный Кирилл раздавал хлеб всем нуждавшимся, и он не кончался, несмотря на то, что обычно запасов едва хватало для братии.

Преподобный укротил бурю на озере, которая угрожала рыбакам, предсказал, что никто из братии не умрет до его кончины, несмотря на то, что свирепствовал мор, а после многие пойдут вслед за ним.

Свое последнее богослужение преподобный совершил в день Святой Троицы. Завещав братии хранить любовь между собой, преподобный Кирилл блаженно почил на 90-м году своей жизни 9 июня 1427 года. В первый же год по смерти преподобного из 53 человек братии скончались 30. Оставшимся преподобный часто являлся во сне с поддержкой и наставлением.

Преподобный Кирилл любил духовное просвещение и привил эту любовь своим ученикам. По описи 1635 года в монастыре числилось более 2 тысяч книг, среди них 16 «чудотворца Кирилла». Замечательными образцами духовного наставничества и руководства, любви, миролюбия и утешения являются дошедшие до нас три послания преподобного русским князьям.

Общерусское почитание преподобного началось не позднее 1447-1448 годов. Житие святого Кирилла было написано по поручению митрополита Феодосия и великого князя Василия Васильевича иеромонахом Пахомием Логофетом, который прибыл в Кирилло-Белозерский монастырь в 1462 году и застал многих очевидцев и учеников преподобного Кирилла, в том числе и преподобного Мартиниана, управлявшего тогда Ферапонтовым монастырем.

Житие святого Кирилла Белозерского

Время жизни преподобного относится к XIV веку. Доподлинно не известно, из какого рода происходил праведник. Жития сообщают мирское имя святого – Козьма. В ранние годы он служил знатному боярину Тимофею Вельяминову. Стремление к духовной жизни давно увлекло Козьму, но Вельяминов не хотел отпускать верного слугу в монастырь. Убедить боярина дать волю будущему святому удалось преподобному Стефану Махрищескому, который и провел постриг Кирилла в Симоновском монастыре.

В начале своего иноческого пути праведник беседовал с выдающимися отцами церкви того времени – преподобным Сергием Радонежским, архиепископом Федором Ростовским, епископом Михаилом Смоленским. Почти сразу проявились горячая вера монаха и его стремление к строгой аскезе. Когда в попытках смирить инока духовник назначил ему наказание – строгий пост – Кирилл только обрадовался.

Вероятно, подвижничеством монах заслужил большой авторитет среди братии, потому в 1388 году, в возрасте 51 года он становится настоятелем Симоновской обители. Но Кирилл быстро оставляет свой пост и отправляется в добровольное затворничество. А спустя некоторое время он и вовсе покидает родной монастырь и, вместе с преподобным Ферапонтом, отправляется к Белоозеру. Считается, что указанием к этому путешествию стало явление Пречистой Богородицы.

В 1397 году он поселился в пещере на берегу Сиверского озера, где спустя некоторое время и появился Кирилло-Белозерский монастырь. Места здесь суровые и дикие, поэтому Ферапонт выбрал другое место для своего служения. А у Кирилла началась полоса испытаний. Он много раз оказывался в опасном положении – часто случались пожары, нападения разбойников, однажды только чудо спасло инока от упавшего дерева.

Вскоре о святом узнали люди в округе, и к нему устремились духовные чада, желавшие разделить с ним бремя служения Господу. Появилась небольшая братия. Кирилл принял строгий устав. Монахам воспрещалось просить милостыню, иметь какие-либо излишества в еде и питье, увлекаться праздными мыслями. Строгость и аскетичность воплотились даже во внешнем убранстве обители.

Настоятель был кроток со своими подопечными. Мудрость и спокойствие проявились и в отношениях с князьями и боярами. Влиятельные политические деятели понимали роль святого Кирилла и стремились наладить взаимодействие с прославленным архимандритом. В переписке с ним состояла местная знать и приемники Дмитрия Донского. Рассуждения и увещевания праведника влияли на политику.

Так, несмотря на стремление к уединению, преподобный стал одним из влиятельнейших деятелей церкви. Помимо этого, он занимался просвещением: собрал большую библиотеку и сам много писал. Умер святой в 1427 году, оставив богатое духовное наследие.

Преподобный Кирилл Белоезерский, игумен

Крат­кое жи­тие пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла Бе­ло­е­зер­ско­го

В ми­ру Кос­ма. Ро­дил­ся в Москве от бла­го­че­сти­вых ро­ди­те­лей. При­нял ино­че­ство в Си­мо­но­вом мо­на­сты­ре, сво­и­ми по­дви­га­ми снис­кал ува­же­ние всей бра­тии и был от­ли­ча­ем от­цом ино­ков – пре­по­доб­ным Сер­ги­ем. В 1390 г. бра­тия Си­мо­нов­ской оби­те­ли упро­си­ли пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла быть их игу­ме­ном. Мно­го­чис­лен­ные и знат­ные по­се­ти­те­ли, при­хо­див­шие к игу­ме­ну за на­став­ле­ни­я­ми и бла­го­сло­ве­ни­ем, силь­но сму­ща­ли пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла, из­бе­гав­ше­го сла­вы че­ло­ве­че­ской, и он ско­ро сло­жил с се­бя сан игу­ме­на и стал под­ви­зать­ся как про­стой инок. Ища со­вер­шен­но­го уеди­не­ния и без­мол­вия, пре­по­доб­ный Ки­рилл по чу­дес­но­му ука­за­нию Бо­го­ма­те­ри уда­лил­ся на бе­рег Бе­ло­го озе­ра (Во­ло­год­ская об­ласть) и в глу­хой лес­ной ча­ще на­чал ве­сти жизнь от­шель­ни­ка. К нему ста­ли сте­кать­ся рев­ни­те­ли без­мол­вия, и св. ста­рец по­нял, что вре­мя его без­мол­вия кон­чи­лось.
В 1397 г. он по­стро­ил храм в честь Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы.

Ко­гда чис­ло бра­тии умно­жи­лось, пре­по­доб­ный дал для оби­те­ли устав об­ще­жи­тия, ко­то­рый освя­щал при­ме­ром сво­ей жиз­ни. В церк­ви ни­кто не смел бе­се­до­вать, ни­кто не дол­жен был вы­хо­дить из нее преж­де окон­ча­ния служ­бы, ко Свя­то­му Еван­ге­лию под­хо­ди­ли по стар­шин­ству. За тра­пе­зу са­ди­лись каж­дый на сво­ем ме­сте, и в тра­пез­ной бы­ла ти­ши­на. Из тра­пез­ной каж­дый мол­ча шел в свою кел­лию. День­ги хра­ни­лись в мо­на­стыр­ской казне, ни у ко­го не бы­ло ни­ка­кой соб­ствен­но­сти. Кел­лии не за­пи­ра­лись, и в них, кро­ме икон и книг, ни­че­го не дер­жа­ли.

Гос­подь на­гра­дил Сво­е­го угод­ни­ка да­ром про­зор­ли­во­сти и ис­це­ле­ний. Од­на­жды не хва­ти­ло ви­на для Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии, пре­по­доб­ный Ки­рилл ве­лел при­не­сти к нему пу­стой со­суд, ко­то­рый ока­зал­ся пол­ным ви­на. Во вре­мя го­ло­да пре­по­доб­ный Ки­рилл раз­да­вал хлеб всем нуж­дав­шим­ся, и он не кон­чал­ся, несмот­ря на то, что обыч­но за­па­сов ед­ва хва­та­ло для бра­тии. Од­на­жды пре­по­доб­ный укро­тил бу­рю на озе­ре.

Свое по­след­нее бо­го­слу­же­ние пре­по­доб­ный со­вер­шил в день Свя­той Тро­и­цы. За­ве­щав бра­тии хра­нить лю­бовь меж­ду со­бой, пре­по­доб­ный Ки­рилл бла­жен­но по­чил на 90 го­ду сво­ей жиз­ни 9 июня 1427 г.

Пре­по­доб­ный Ки­рилл лю­бил ду­хов­ное про­све­ще­ние и при­вил эту лю­бовь сво­им уче­ни­кам. По опи­си 1635 г., в мо­на­сты­ре чис­ли­лось бо­лее двух ты­сяч книг, сре­ди них 16 «чу­до­твор­ца Ки­рил­ла». За­ме­ча­тель­ны­ми об­раз­ца­ми ду­хов­но­го на­став­ни­че­ства и ру­ко­вод­ства, люб­ви, ми­ро­лю­бия и уте­ше­ния яв­ля­ют­ся до­шед­шие до нас три по­сла­ния пре­по­доб­но­го рус­ским кня­зьям.

Пол­ное жи­тие пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла Бе­ло­е­зер­ско­го

Пре­по­доб­ный Ки­рилл, в ми­ру Кос­ма, сын бла­го­род­ных и бо­га­тых моск­ви­чей, в дет­стве по­лу­чил при­лич­ное вос­пи­та­ние. Остав­шись в юных ле­тах си­ро­той, он, по по­ру­че­нию ро­ди­те­лей, жил у род­ствен­ни­ка сво­е­го, бо­яри­на Ти­мо­фея Ва­си­лье­ви­ча Ве­лья­ми­но­ва, околь­ни­че­го при дво­ре у кня­зя Ди­мит­рия Дон­ско­го. За ти­хий нрав и доб­рую жизнь бо­ярин лю­бил Кос­му и по­ру­чил ему при­смотр за хо­зяй­ством и за слу­га­ми сво­е­го до­ма. Юно­ше от­кры­ва­лось бли­ста­тель­ное поп­ри­ще свет­ской служ­бы, но он стре­мил­ся к по­движ­ни­че­ству. Он не от­кры­вал рас­по­ло­же­ния сво­е­го бла­го­де­тель­но­му род­ствен­ни­ку, по­то­му что уве­рен был в несо­гла­сии Ти­мо­фея с его же­ла­ни­я­ми, и тай­но мо­лил­ся Гос­по­ду. И вот при­шел в дом бо­яри­на пре­по­доб­ный Сте­фан Махри­щский († 1406; па­мять 14/27 июля), при­быв­ший в Моск­ву по де­лам оби­те­ли. Кос­ма от­крыл ему ду­шу свою. И пре­по­доб­ный Сте­фан, про­ви­дя в юно­ше бу­ду­ще­го по­движ­ни­ка, скло­нил бо­яри­на до то­го, что тот со­гла­сил­ся с же­ла­ни­ем его серд­ца слу­жить еди­но­му Гос­по­ду.

Кос­ма раз­дал все свое иму­ще­ство ни­щим, по­сле че­го игу­мен Сте­фан при­вел его в оби­тель Си­мо­нов­скую, толь­ко что ос­но­ван­ную на но­вом ме­сте ар­хи­манд­ри­том Фе­о­до­ром († 1395; па­мять 28 но­яб­ря/11 де­каб­ря), пле­мян­ни­ком пре­по­доб­но­го Сер­гия. Св. Фе­о­дор с ра­до­стью при­нял Кос­му, об­лек его в ино­че­ский об­раз с име­нем Ки­рилл и по­ру­чил его по­движ­ни­ку Ми­ха­и­лу, впо­след­ствии епи­ско­пу Смо­лен­ско­му. Под ру­ко­вод­ством стар­ца юный инок со всей рев­но­стью всту­пил в по­двиг ино­че­ства. Но­чью ста­рец чи­тал Псал­тирь, а Ки­рилл по его при­ка­за­нию клал по­кло­ны, а по пер­во­му уда­ру ко­ло­ко­ла шел к утре­ни и преж­де всех яв­лял­ся в цер­ковь. Он ста­рал­ся при непре­стан­ном по­слу­ша­нии во всем под­ра­жать стар­цу и про­сил его поз­во­лить вку­шать пи­щу толь­ко через два или три дня, но опыт­ный на­став­ник ве­лел ему раз­де­лять тра­пе­зу вме­сте с бра­ти­ей, хо­тя и не до сы­то­сти. Ки­рилл по­слу­шал­ся стар­ца, но так ма­ло вку­шал, что ед­ва хо­дил. Ар­хи­манд­рит на­зна­чил ему по­слу­ша­ние в хлебне, и он сам но­сил во­ду, ру­бил дро­ва и, раз­но­ся теп­лые хле­бы бра­тии, при­ни­мал вме­сто них теп­лые се­бе мо­лит­вы. По вре­ме­нам пре­по­доб­ный Сер­гий при­хо­дил в оби­тель Си­мо­нов­скую для по­се­ще­ния пле­мян­ни­ка сво­е­го Фе­о­до­ра, но преж­де всех ис­кал он Ки­рил­ла в хлебне и дол­гое вре­мя бе­се­до­вал с ним о поль­зе ду­шев­ной. Изум­ля­лись все бра­тия: ка­ким об­ра­зом ве­ли­кий Сер­гий, оста­вив на­сто­я­те­ля и всех ино­ков, за­ни­мал­ся од­ним лишь Ки­рил­лом, но не за­ви­до­ва­ли юно­ше, зная его доб­ро­де­тель. Из хлеб­ни пе­ре­шел он, по во­ле на­сто­я­те­ля, в по­вар­ню, то­пил пе­чи и, смот­ря на пы­ла­ю­щий огонь, го­во­рил сам се­бе: «Смот­ри, Ки­рилл, не по­пасть бы те­бе в веч­ный огонь». Эти сми­рен­ные тру­ды Ки­рил­ла про­дол­жа­лись де­вять лет; и стя­жал он та­кое уми­ле­ние, что не мог без слез вку­шать и хле­ба. Об­щее ува­же­ние от бра­тии сму­ща­ло его и он стал юрод­ство­вать, чтобы из­бе­жать по­че­та. В на­ка­за­ние за на­ру­ше­ние бла­го­чи­ния на­сто­я­тель на­зна­чил ему в пи­щу толь­ко хлеб и во­ду дней на со­рок; Ки­рилл с ра­до­стью вы­пол­нил это на­зна­че­ние. Как, од­на­ко, ни та­ил свою ду­хов­ность прп. Ки­рилл, опыт­ные стар­цы по­ни­ма­ли его и про­тив его во­ли за­ста­ви­ли при­нять сан иеро­мо­на­ха. И тут на­ча­лась но­вая для него служ­ба: стро­го ис­пол­няя чре­ды свя­щен­но­слу­же­ния, не остав­лял он и преж­них мо­на­стыр­ских ра­бот в хлебне и по­варне.

Вско­ре ар­хи­манд­рит Фе­о­дор был из­бран епи­ско­пом в Ро­сто­ве, а на его ме­сто в Си­мо­нов воз­ве­ли пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла, не вни­мая его сле­зам и от­ри­ца­нию. Это бы­ло в 1390 го­ду. Но прп. Ки­рилл, те­перь уже ар­хи­манд­рит, не из­ме­нил об­ра­за жиз­ни и в сво­бод­ное вре­мя вы­хо­дил на ра­бо­ту вме­сте с по­слуш­ни­ка­ми. Бо­га­тые и знат­ные лю­ди ста­ли по­се­щать пре­по­доб­но­го, чтобы слу­шать его на­став­ле­ния. Это сму­ща­ло сми­рен­ный дух свя­то­го, и он, как ни упра­ши­ва­ли бра­тия, не остал­ся на­сто­я­те­лем, а за­тво­рил­ся в сво­ей преж­ней кел­лии. Но и здесь ча­стые по­се­ти­те­ли бес­по­ко­и­ли пре­по­доб­но­го, и он пе­ре­шел на ста­рое Си­мо­но­во. Ду­ша пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла устре­ми­лась к без­мол­вию, и он мо­лил Ма­терь Бо­жию ука­зать ему ме­сто, по­лез­ное для спа­се­ния. Од­на­жды но­чью, чи­тая, как все­гда, ака­фист пред ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри Оди­гит­рия, он услы­шал го­лос: «Иди на Бе­ло­озе­ро, там те­бе ме­сто». Вме­сте с тем за­бли­стал свет, и из окон­ца Ки­рилл уви­дел на даль­нем се­ве­ре оза­рен­ное ме­сто. Услы­шав от дру­га сво­е­го Фе­ра­пон­та (па­мять 27 мая/9 июня), ка­ко­ва стра­на Бе­ло­зер­ская, он с той же ико­ной Бо­го­ма­те­ри от­пра­вил­ся на Бе­ло­озе­ро в со­п­ро­во­жде­нии дру­га.

В Бе­ло­зер­ской сто­роне, то­гда глу­хой и ма­ло­люд­ной, дол­го хо­ди­ли стран­ни­ки и взо­шли на го­ру Мя­у­ру. Это са­мая вы­со­кая го­ра в окрест­но­сти Бе­ло­зер­ской. По­дош­ву ее омы­ва­ют вол­ны озе­ра Си­вер­ско­го. Ле­са, лу­га, во­ды со­еди­ни­лись здесь на огром­ном про­стран­стве и об­ра­зо­ва­ли од­но из пре­крас­ней­ших мест Рос­сии. С од­ной сто­ро­ны Шекс­на раз­ли­ва­ет­ся из­ви­ли­на­ми по лу­гам необо­зри­мым, с дру­гой – несколь­ко си­них озер раз­бро­са­но сре­ди гу­стых ле­сов. Здесь прп. Ки­рилл уви­дел то ме­сто, ко­то­рое в ви­де­нии на­зна­че­но бы­ло для его пре­бы­ва­ния, и пал бла­го­дар­ной ду­шой пред Пре­чи­стой. Сой­дя с го­ры на пло­щадь, окру­жен­ную ле­сом, по­ста­вил он крест, а вбли­зи его пу­стын­ни­ки вы­ко­па­ли зем­лян­ку. Пре­по­доб­ный Фе­ра­понт вско­ре уда­лил­ся в дру­гое ме­сто, и пре­по­доб­ный Ки­рилл не один год в оди­но­че­стве под­ви­зал­ся в под­зем­ной кел­лии. Од­на­жды свя­той Ки­рилл, то­ми­мый стран­ным сном, лег уснуть под сос­ной, но ед­ва он за­крыл гла­за, как услы­шал го­лос: «Бе­ги, Ки­рилл!» Толь­ко успел пре­по­доб­ный Ки­рилл от­ско­чить, как сос­на рух­ну­ла. Из этой сос­ны по­движ­ник сде­лал крест. Прп. Ки­рилл мо­лил­ся по­том, чтобы Гос­подь от­нял от него тяж­кий сон, и с то­го вре­ме­ни мог он по несколь­ко су­ток оста­вать­ся без сна. В дру­гой раз пре­по­доб­ный Ки­рилл чуть не по­гиб от пла­ме­ни и ды­ма, ко­гда рас­чи­щал лес, но Бог хра­нил Сво­е­го угод­ни­ка. Один кре­стья­нин пы­тал­ся под­жечь кел­лию пре­по­доб­но­го. Не раз он под­хо­дил к кел­лии, чтобы вы­пол­нить свой умы­сел; он под­ло­жил огонь, но огонь по­гас. То­гда со сле­за­ми рас­ка­я­ния ис­по­ве­дал он грех свой прп. Ки­рил­лу и по его прось­бе по­стри­жен был в мо­на­ше­ство.

Вско­ре из Си­мо­но­вой оби­те­ли к пре­по­доб­но­му при­шли лю­би­мые им ино­ки Зе­ве­дей и Ди­о­ни­сий, а за­тем На­фа­наил, впо­след­ствии ке­ларь оби­те­ли. Мно­гие ста­ли при­хо­дить к пре­по­доб­но­му и про­сить удо­сто­ить их ино­че­ства. Свя­той ста­рец по­нял, что вре­мя его без­мол­вия кон­чи­лось.

В 1397 г. он по­стро­ил храм в честь Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы.

Ко­гда в окрест­но­сти рас­про­стра­ни­лась мол­ва, что при­шед­ший из Моск­вы ар­хи­манд­рит Ки­рилл устра­и­ва­ет в пу­стыне мо­на­стырь, то бо­яри­ну Фе­о­до­ру при­шло на мысль, что, вер­но, ар­хи­манд­рит при­нес с со­бой мно­го де­нег, и он по­слал слуг сво­их огра­бить Ки­рил­ла. Но две но­чи сря­ду под­хо­ди­ли те к оби­те­ли и ви­де­ли во­круг оби­те­ли рат­ных лю­дей. Фе­о­дор по­ду­мал, что, вер­но, при­шел кто-ни­будь из мос­ков­ских вель­мож к Ки­рил­лу, и по­слал узнать, кто та­кой при­шел. Ему от­ве­ча­ли, что бо­лее неде­ли, как ни­ко­го из по­сто­рон­них не бы­ло в оби­те­ли. То­гда Фе­о­дор при­шел в чув­ство и, по­се­тив оби­тель, со сле­за­ми ис­по­ве­дал Ки­рил­лу грех свой. Пре­по­доб­ный ска­зал ему: «Будь уве­рен, сын мой Фе­о­дор, что ни­че­го нет у ме­ня, кро­ме одеж­ды, ко­то­рую ви­дишь на мне, и нес­коль­ких книг». Бо­ярин с то­го вре­ме­ни стал бла­го­го­вей­но ува­жать Ки­рил­ла и каж­дый раз, как толь­ко при­хо­дил у нему, при­но­сил ры­бу или что-ни­будь дру­гое. По­сле то­го при­шел к нему мол­чаль­ник Иг­на­тий, муж вы­со­кой доб­ро­де­те­ли; в те­че­ние 30 лет жиз­ни в оби­те­ли Ки­рил­ло­вой он был по­сле Ки­рил­ла пер­вым при­ме­ром по­движ­ни­че­ства. Он ни­ко­гда не ло­жил­ся для сна и за­сы­пал стоя, при­сло­нясь к стене; ни­ще­та и нес­тя­жа­тель­ность его до­стиг­ли выс­шей сте­пе­ни.

Ко­гда в оби­те­ли Ки­рил­ло­вой умно­жи­лось чис­ло бра­тий, пре­по­доб­ный дал для нее устав об­ще­жи­тия и освя­щал его при­ме­ром сво­ей жиз­ни. В церк­ви ни­кто не смел бе­се­до­вать и ни­кто не дол­жен был вы­хо­дить из нее преж­де окон­ча­ния служ­бы; к Свя­то­му Еван­ге­лию под­хо­ди­ли по стар­шин­ству. За тра­пе­зу са­ди­лись так­же каж­дый на сво­ем ме­сте, и в тра­пе­зе бы­ла ти­ши­на; в пи­щу пред­ла­га­лись толь­ко три ку­ша­нья. Весь­ма стро­го за­по­ве­дал пре­по­доб­ный, чтобы ни при нем, ни по­сле него хмель­ных на­пит­ков не толь­ко не пи­ли, но и не дер­жа­ли в оби­те­ли. Из тра­пезы каж­дый мол­ча шел в свою кел­лию, не за­хо­дя к дру­го­му. Ни­кто не смел по­лу­чать ни пи­сем, ни по­дар­ков, по­ми­мо пре­по­доб­но­го – к нему при­но­си­ли нерас­пе­ча­тан­ные пись­ма; без его бла­го­сло­ве­ния и не пи­са­ли пи­сем. День­ги хра­ни­лись в мо­на­стыр­ской казне, и ни у ко­го не бы­ло ни­ка­кой соб­ствен­но­сти, да­же пить во­ду хо­ди­ли в тра­пе­зу. В кел­лии же ни­че­го не дер­жа­ли, кро­ме икон и книг, и она ни­ко­гда не за­пи­ра­лась. Ино­ки ста­ра­лись один пе­ред дру­гим яв­лять­ся как мож­но рань­ше к служ­бе Бо­жи­ей и на мо­на­стыр­ские ра­бо­ты, под­ви­за­ясь не для лю­дей, а для Гос­по­да. Ко­гда слу­чал­ся недо­ста­ток в хле­бе и бра­тия по­нуж­да­ли на­сто­я­те­ля по­слать за хле­бом к хри­сто­люб­цам, пре­по­доб­ный от­ве­чал: «Бог и Пре­чи­стая Бо­го­ма­терь не за­бу­дут нас, ина­че за­чем и жить нам на зем­ле?» И не доз­во­лял до­ку­чать ми­ря­нам прось­ба­ми о по­да­я­нии. У него был уче­ник, по име­ни Ан­то­ний, опыт­ный в де­лах ду­хов­ных и жи­тей­ских; его по­сы­лал он од­на­жды в год за­ку­пить все нуж­ное для мо­на­сты­ря, в про­чее же вре­мя ни­кто не вы­хо­дил из оби­те­ли, а ес­ли при­сы­ла­лась ка­кая-ли­бо ми­ло­сты­ня, с лю­бо­вью ее при­ни­ма­ли как дар Бо­жий.

В по­след­ние го­ды пре­по­доб­но­го бо­ярин Ро­ман, каж­дый год при­сы­лав­ший по 50 мер ржи, взду­мал обес­пе­чить оби­тель се­лом и при­слал на него дарст­вен­ную гра­мо­ту. Но пре­по­доб­ный, по­лу­чив гра­мо­ту, рас­су­дил так: ес­ли ста­нем иметь се­ла, из то­го вый­дут за­бо­ты для бра­тии о зем­ном; явят­ся по­се­лен­цы и ряд­ни­ки, без­мол­вие ино­чес­кое на­ру­шит­ся. По­то­му бла­го­тво­ри­те­лю по­слан был та­кой от­вет: «Те­бе угод­но, че­ло­век Бо­жий, дать се­ло в дом Бо­го­ма­те­ри на про­пи­та­ние бра­тии. Но вме­сто 50 мер ржи, ко­то­рые ты да­вал каж­дый год, от­пус­кай нам 100, ес­ли мо­жешь, мы бу­дем до­воль­ны тем, а се­ла­ми вла­дей сам, ибо для бра­тии они не по­лез­ны».

Пре­по­доб­ный до то­го был про­ник­нут лю­бо­вью к Гос­по­ду, что при слу­же­нии ли­тур­гии и во вре­мя чте­ний цер­ков­ных не мог удер­жи­вать­ся от бла­го­го­вей­ных слез; осо­бен­но же ли­лись они у него во вре­мя ке­лей­но­го пра­ви­ла.

Крот­кий, сми­рен­ный, про­во­дя всю жизнь «в сле­зах и воз­ды­ха­ни­ях, бде­ни­ях же и мо­лит­вах» «и в воз­дер­жа­нии при­леж­ном», пре­по­доб­ный еще при жиз­ни прос­ла­вил­ся да­ром про­зор­ли­во­сти и чу­дес. Некто Фе­о­дор по­сту­пил в чис­ло бра­тии, но спу­стя несколь­ко вре­ме­ни враг че­ло­ве­че­ский вну­шил ему та­кую нена­висть к свя­то­му Ки­рил­лу, что тот не толь­ко не мог ви­деть его, но да­же слы­шать его го­ло­са. Сму­ща­е­мый по­мыс­ла­ми, при­шел он к стро­го­му стар­цу Иг­на­тию мол­чаль­ни­ку ис­по­ве­дать ему тяж­кое со­сто­я­ние сво­е­го ду­ха: что по нена­ви­сти к прп. Ки­рил­лу хо­чет оста­вить оби­тель. Иг­на­тий несколь­ко его уте­шил и укре­пил мо­лит­вой, убе­див остать­ся на ис­пы­та­ние еще на один год; но год ми­но­вал, а нена­висть не угас­ла. Фе­о­дор ре­шил­ся от­крыть свой тай­ный по­мысл са­мо­му Ки­рил­лу, но, взо­шед­ши в его кел­лию, усты­дил­ся его се­ди­ны и ни­че­го не мог вы­го­во­рить. Ко­гда уже хо­тел он вый­ти из кел­лии, про­зор­ли­вый ста­рец сам на­чал го­во­рить о нена­ви­сти, ка­кую пи­тал к нему Фе­о­дор. Тер­за­е­мый со­ве­стью инок при­пал к его но­гам и мо­лил про­стить ему со­гре­ше­ние, но свя­той с кро­то­стью от­ве­чал: «Не скор­би, брат мой, все обо мне со­блаз­ни­лись; ты один по­знал ис­ти­ну и все мое недо­сто­ин­ство, я – точ­но греш­ный и непот­реб­ный». Он от­пу­стил его с ми­ром, обе­щая, что впредь уже не на­па­дет на него та­кое ис­ку­ше­ние, и с тех пор Фе­о­дор пре­бы­вал в со­вер­шен­ной люб­ви у ве­ли­ко­го ав­вы.

В оби­тель при­нес­ли че­ло­ве­ка, одер­жи­мо­го тяж­кой бо­лез­нью, ко­то­рый толь­ко про­сил, чтобы его по­стриг­ли пе­ред смер­тью. Пре­по­доб­ный и об­лек его в ино­чес­кий об­раз с име­нем Дал­мат. Через несколь­ко дней стал он кон­чать­ся и про­сил при­об­ще­ния Свя­тых Та­ин, но свя­щен­ник за­мед­лил со­вер­ше­ни­ем ли­тур­гии, и ко­гда при­нес Свя­тые Да­ры в кел­лию, бо­ля­щий уже скон­чал­ся. Сму­щен­ный иерей по­спе­шил ска­зать о том пре­по­доб­но­му, ко­то­рый весь­ма огор­чил­ся. То­гда свя­той Ки­рилл ско­ро за­тво­рил окон­це сво­ей кел­лии и стал на мо­лит­ву. Немно­го спу­стя при­шел ке­лей­ник, слу­жив­ший Дал­ма­ту, и, по­сту­чав в окон­це, ска­зал бла­жен­но­му, что Дал­мат жив еще и про­сит при­ча­стить­ся. Немед­лен­но по­слал прп. Ки­рилл за свя­щен­ни­ком, чтобы при­об­щить бра­та. И хо­тя тот был уве­рен, что уже умер Дал­мат, од­на­ко, ис­пол­няя во­лю ав­вы, по­шел. Но сколь­ко ве­ли­ко бы­ло его удив­ле­ние, ко­гда уви­дел Дал­ма­та, си­дя­ще­го на по­сте­ли. Как толь­ко он при­об­щил­ся Свя­тых Та­ин, стал про­щать­ся со всей бра­ти­ей и ти­хо ото­шел ко Гос­по­ду.

Не до­ста­ло од­на­жды ви­на для цер­ков­ной служ­бы, а нуж­но бы­ло со­вер­шать ли­тур­гию. Свя­щен­ник при­шел ска­зать о том свя­то­му Ки­рил­лу, и он спро­сил по­но­ма­ря Ни­фон­та: дей­стви­тель­но ли нет ви­на. Услы­шав­ши же от него, что нет, как бы со­мне­ва­ясь, ве­лел при­не­сти тот со­суд, в ко­то­ром все­гда бы­ло ви­но. По­ви­но­вал­ся Ни­фонт и с изум­ле­ни­ем при­нес со­суд, до то­го пре­ис­пол­нен­ный ви­на, что оно да­же из­ли­ва­лось, и дол­гое вре­мя не оску­де­ва­ло ви­но в со­су­де, как неко­гда елей у вдо­ви­цы, по сло­ву про­ро­ка Илии.

По­доб­ным об­ра­зом во вре­мя го­ло­да умно­жил­ся за­пас хле­ба, так что и са­мые хлеб­ни­ки ура­зу­ме­ли быв­шее чу­до. «Ки­рилл, умно­жив­ший ви­но для ли­тур­гии, умно­жал и хле­бы для про­пи­та­ния глад­ных, по­мо­щию Бо­го­ма­те­ри», – го­во­ри­ли они, и так про­дол­жа­лось до но­во­го хле­ба.

Уче­ни­ки пре­по­доб­но­го ло­ви­ли по во­ле его ры­бу на озе­ре. Под­ня­лась страш­ная бу­ря, вол­ны пе­ре­бе­га­ли через лод­ку, смерть го­то­ва бы­ла по­гло­тить всех. Сто­яв­ший на бе­ре­гу по­бе­жал ска­зать пре­по­доб­но­му об опас­но­сти. Он, взяв в ру­ки крест, по­спеш­но при­шел на бе­рег и, осе­нив св. кре­стом озе­ро, успо­ко­ил вол­ны. Слу­чил­ся по­жар в оби­те­ли, и бра­тия не мог­ли по­га­сить его, но свя­той стал со крес­том пря­мо про­тив ог­ня, воз­нес к Бо­гу мо­лит­вы, и огонь, как бы усты­див­шись его мо­литв, вне­зап­но угас.

При­бли­жа­ясь к бла­жен­ной кон­чине, пре­по­доб­ный при­звал к се­бе всю бра­тию, на­зна­чил уче­ни­ка Ин­но­кен­тия в игу­ме­на и стро­го за­по­ве­дал не на­ру­шать уста­ва его. По­ру­чив за­тем оби­тель по­кро­ви­тель­ству Бе­ло­зер­ско­го кня­зя Ан­дрея, при­ба­вил, что «ес­ли кто не за­хо­чет жить по мо­е­му пре­да­нию и не станет слу­шать игу­ме­на, ве­ли, го­су­дарь, вы­слать тех из мо­на­сты­ря». Трид­ца­ти лет был по­стри­жен прп. Ки­рилл в Си­мо­но­ве мо­на­сты­ре и про­жил там трид­цать лет, при­шед­ши на ме­сто сие уже ше­сти­де­ся­ти­лет­ним, про­жил еще трид­цать лет в но­вой оби­те­ли сей, до­ко­ле не до­стиг пол­но­го чис­ла лет де­вя­но­ста. От дол­гих сто­я­ний и ста­ро­сти но­ги пре­по­доб­но­го в по­след­нее вре­мя его ослаб­ли, и он в по­след­ние дни си­дя со­вер­шал ке­лей­ное пра­ви­ло. В день Св.Тро­и­цы со­вер­шил он по­след­нее бо­го­слу­же­ние свое. И по­след­нее сло­во его бы­ло к пла­кав­шим бра­ти­ям: «Не скор­би­те о мо­ем от­ше­ствии. Ес­ли по­лу­чу дерз­но­ве­ние и труд мой уго­ден бу­дет Гос­по­ду, то не толь­ко не оску­де­ет оби­тель моя, но еще боль­ше расп­ро­стра­нит­ся по от­ше­ствии мо­ем, толь­ко лю­бовь имей­те меж­ду со­бою». Он мир­но по­чил на 90 го­ду сво­ей жиз­ни 9 июня 1427 го­да.

Неза­дол­го до кон­чи­ны пре­по­доб­но­го был тяж­ко бо­лен инок Со­си­патр. Брат его Хри­сто­фор по­спе­шил к пре­по­доб­но­му Ки­рил­лу воз­ве­стить, что Со­си­патр уже уми­ра­ет, но пре­по­доб­ный, улыб­нув­шись, от­ве­чал: «По­верь мне, ча­до Хрис­то­фор, что ни один из вас преж­де ме­ня не умрет; по­сле же мо­е­го от­ше­ствия мно­гие из вас пой­дут вслед за мною». И дей­стви­тель­но, Со­си­патр вы­здо­ро­вел; но по смер­ти пре­по­доб­но­го ис­пол­ни­лось пред­смерт­ное про­ро­че­ство его о бра­тии. Не про­шло и од­но­го го­да по­сле его кон­чи­ны, как из 53 че­ло­ве­ка бра­тии пе­ре­се­ли­лось из здеш­ней жиз­ни бо­лее 30. Остав­шим­ся пре­по­доб­ный ча­сто яв­ля­ет­ся во сне с под­держ­кой и на­став­ле­ни­ем.

Еще при жиз­ни пре­по­доб­но­го уче­ник его Фе­о­до­сий пе­ре­ска­зал ему же­ла­ние од­но­го бо­яри­на дать се­ло мо­на­сты­рю и услы­шал от пре­по­доб­но­го от­вет: «При жиз­ни мо­ей не же­лаю сел, по смер­ти же мо­ей де­лай­те, как хо­ти­те». Фе­о­до­сий по­ду­мал, что это ска­зал огор­чен­ный ста­рец, и оскор­бил­ся тем; по­сле же стал скор­беть, что на­влек на се­бя неудо­воль­ствие свя­то­го. Пре­по­доб­ный явил­ся Мар­ти­ни­а­ну и ска­зал: «Ска­жи бра­ту Фе­о­до­сию, чтобы не скор­бел: я про­тив него ни­че­го не имею». Не тро­га­тель­но ли это сви­де­тель­ство снис­хо­ди­тель­ной люб­ви пре­по­доб­но­го да­же за пред­ела­ми гро­ба?..

Свя­тые мо­щи угод­ни­ка Бо­жия по­чи­ва­ют под спу­дом в оби­те­ли его меж­ду Успен­ским со­бо­ром и цер­ко­вью во имя его. На иконе, пи­сан­ной в 1424 го­ду пре­по­доб­ным Ди­о­ни­си­ем Глу­шиц­ким († 1437; па­мять 1/14 июня), пре­по­доб­ный Ки­рилл изо­бра­жен в рост, в стар­че­ских ле­тах, с от­кры­той го­ло­вой, с ли­цом за­дум­чи­вым, с ру­ка­ми, сло­жен­ны­ми на пер­сях, в ман­тии и ана­ла­ве. Кро­ме то­го, по­сле него со­хра­ни­лась под­лин­ная ду­хов­ная гра­мо­та, пи­сан­ная на столб­це обык­но­вен­ной бу­ма­ги мел­ким, чет­ким и кра­си­вым по­чер­ком. Из чис­ла ру­ко­пи­сей, пи­сан­ных са­мим пре­по­доб­ным, за­ме­ча­тель­на од­на с объ­яс­не­ни­я­ми раз­ным яв­ле­ни­ям при­ро­ды, взя­ты­ми из древне­го есте­ство­ис­пы­та­те­ля Га­ле­на. Здесь есть ста­тьи о мо­рях, о об­ла­ках, гро­ме, мол­нии и па­да­ю­щих звез­дах. Эти­ми све­де­ни­я­ми бла­жен­ный поль­зо­вал­ся для то­го, чтобы раз­го­нять пред­рас­суд­ки на­род­ные о яв­ле­ни­ях при­ро­ды и по­ка­зы­вать ис­тин­ное зна­че­ние этих яв­ле­ний. К объ­яс­не­ни­ям Га­ле­на здесь при­бав­ле­ны и свои за­ме­ча­ния. На­при­мер, о па­да­ю­щих звез­дах ска­за­но: «О па­да­ю­щих звез­дах од­ни го­во­рят, что это па­да­ют звез­ды, а дру­гие, что это злые мы­тар­ства. Но это и не звез­ды, и не мы­тар­ства, а от­де­ле­ние небес­но­го ог­ня; несколь­ко нис­хо­дят они вниз, рас­тап­ли­ва­ют­ся и опять сли­ва­ют­ся в воз­ду­хе. По­то­му ни­кто не ви­дал их на зем­ле, но все­гда сли­ва­ют­ся и рас­сы­па­ют­ся они в воз­ду­хе; звез­ды ни­ко­гда не па­да­ют, толь­ко в при­ше­ствие Хри­сто­во. То­гда небе­са со­вьют­ся и па­дут звез­ды; рав­но и ду­хи мы­тарств то­гда пой­дут в огонь веч­ный».

Осо­бен­ны­ми об­раз­ца­ми ду­хов­но­го на­став­ни­че­ства и ру­ко­вод­ства, люб­ви, ми­ро­лю­бия и уте­ше­ния яв­ля­ют­ся до­шед­шие до нас три по­сла­ния пре­по­доб­но­го рус­ским кня­зьям. Они от­ли­ча­ют­ся про­сто­тою из­ло­же­ния и ис­крен­но­стью бла­го­че­сти­вой ду­ши, глу­бо­ко на­зи­да­тель­ны.

В по­сла­нии к ве­ли­ко­му кня­зю Ва­си­лию св. ав­ва пи­шет: «Чем бо­лее свя­тые приб­ли­жа­ют­ся к Бо­гу лю­бо­вию, тем бо­лее ви­дят се­бя греш­ны­ми. Ты, го­су­дарь, при­об­ре­та­ешь се­бе ве­ли­кую поль­зу ду­шев­ную сми­ре­ни­ем сво­им, тем, что по­сы­ла­ешь ко мне греш­но­му, ни­ще­му, страст­но­му и недо­стой­но­му с прось­бою о мо­лит­вах… Я, греш­ный, с бра­ти­ей сво­ей рад, сколь­ко си­лы бу­дет, мо­лить Бо­га о те­бе, на­шем го­су­да­ре. Но ра­ди Бо­га будь и сам вни­ма­те­лен к се­бе и ко все­му кня­же­нию, на ко­то­ром Дух Свя­тый по­ста­вил те­бя па­сти лю­дей, ис­куп­лен­ных кро­вию Хри­сто­вою. Чем боль­шей удо­сто­ен ты вла­сти, тем бо­лее стро­го­му под­ле­жишь от­ве­ту. Воз­дай Бла­го­де­те­лю долг твой хра­не­ни­ем свя­тых за­по­ве­дей Его и укло­не­ни­ем от пу­тей, ве­ду­щие к по­ги­бе­ли. Ни­ка­кая власть, ни цар­ская, ни кня­же­ская, не мо­жет из­ба­вить нас от нели­це­мер­но­го су­да Бо­жия; а ес­ли бу­дешь лю­бить ближ­не­го, как се­бя, ес­ли уте­шишь ду­ши скорб­ные и огор­чен­ные, это мно­го по­мо­жет те­бе, го­су­дарь, на Страш­ном и пра­вед­ном су­де Хри­сто­вом. Апо­стол Па­вел, уче­ник Хри­стов, пи­шет: “Аще имам ве­ру го­ры пре­став­ля­ти и аще имам раз­да­ти все име­ние свое, люб­ве же не имам, ни­что­же поль­за ми есть”. Лю­би же бра­тию твою и всех хри­сти­ан, и твоя ве­ра в Бо­га и ми­ло­сты­ня ни­щим угод­ны бу­дут Гос­по­ду».

В по­сла­нии к кня­зю Ан­дрею Ди­мит­ри­е­ви­чу Мо­жай­ско­му, с вос­тор­гом вспо­ми­ная о чу­дес­ном из­бав­ле­нии Рос­сии от Тох­та­мы­ша, пи­шет, с ка­ки­ми рас­по­ло­же­ни­я­ми над­ле­жит быть по­сле та­ко­го бла­го­де­я­ния. «Ты вла­сте­лин, – пи­шет пре­по­доб­ный, – в тво­ей вот­чине по­став­лен­ный Бо­гом удер­жи­вать лю­дей от ли­хо­го обы­чая; смот­ри же, го­су­дарь, чтобы су­ди­ли суд пра­вед­но, как пред Бо­гом, ни кри­вя; чтобы не был под­ло­гов и по­кло­нов; судьи не бра­ли бы по­дар­ков, а до­воль­ство­ва­лись сво­им уроч­ным да­я­ни­ем… На­блю­дай, го­су­дарь, чтобы не бы­ло в тво­ей об­ла­сти корчм – от них ве­ли­кая па­гу­ба лю­дям: кре­стьяне про­пи­ва­ют­ся, а ду­ши их гиб­нут… Так­же пусть не бу­дет у те­бя та­мо­жен­ных сбо­ров – это день­ги непра­вед­ные; где есть пе­ре­воз, го­су­дарь, сле­ду­ет да­вать за труд. Пусть не бу­дет в тво­ей вот­чине ни раз­боя, ни во­ров­ства. Ес­ли не уй­мут­ся от зло­го де­ла, ве­ли на­ка­зать, кто че­го сто­ит. Уни­май под­чи­нен­ных тво­их от сквер­ных слов и бра­ни – все это гне­вит Бо­га. Ес­ли не пот­щишь­ся упра­вить всем тем, взы­щет­ся на те­бе, по­то­му что ты вла­сте­лин над все­ми людь­ми, пос­тав­лен­ный Бо­гом. Не ле­нись сам да­вать упра­ву кре­стья­нам: это вме­нит­ся те­бе вы­ше по­та и мо­лит­вы. Удер­жи­вай­тесь от пьян­ства. По­да­вай­те по си­ле ми­ло­сты­ню. Вы не мо­же­те по­стить­ся и мо­лить­ся – ле­ни­тесь. Пусть же ми­ло­сты­ня вос­пол­нит недо­стат­ки ва­ши. При­ка­зы­вай­те петь мо­леб­ны по церк­вам Спа­си­те­лю и Ма­те­ри Бо­жи­ей, За­ступ­ни­це хри­сти­ан, и са­ми не ле­ни­тесь хо­дить в цер­ковь. В церк­ви стой­те со стра­хом и тре­пе­том, пред­став­ляя се­бе, что сто­и­те вы как на небе. Цер­ковь – зем­ное небо, в ней со­вер­ша­ют­ся Та­ин­ства Хри­сто­вы. Бе­ре­ги се­бя, го­су­дарь, стоя в церк­ви, не тво­ри бе­сед и не го­во­ри празд­ных слов; ес­ли уви­дишь, что бе­се­ду­ет в церк­ви кто-ни­будь из бо­яр или про­стых лю­дей, за­пре­щай им то, ибо все это гне­вит Бо­га».

Зве­ни­го­род­ско­го кня­зя Юрия Ди­мит­ри­е­ви­ча пре­по­доб­ный уте­шал в скор­би о бо­лев­шей су­пру­ге. И вме­сте пи­сал: «Из­ве­щаю те­бя на­пе­ред, что нель­зя те­бе ви­деть нас: остав­лю мо­на­стырь и уй­ду, ку­да Бог на­ста­вит. Вы ду­ма­е­те, что я тут доб­рый, свя­той че­ло­век. Нет, ис­тин­но я всех греш­нее и несчаст­нее и ис­пол­нен смра­да. Не удив­ляй­тесь се­му, князь Юрий: слы­шу, что ты сам чи­та­ешь и зна­ешь Св. Пи­са­ние и по­ни­ма­ешь, ка­кой вред про­ис­хо­дит от че­ло­ве­че­ской хва­лы, осо­бен­но для нас, сла­бых».

Пре­по­доб­ный Ки­рилл лю­бил ду­хов­ное про­све­ще­ние, сам тру­дил­ся в спи­сы­ва­нии книг и при­вил эту лю­бовь сво­им уче­ни­кам. В XVI ве­ке ни од­на из оби­те­лей рус­ских не бы­ла так бо­га­та ру­ко­пи­ся­ми, как Ки­рил­ло­ва. По опи­си 1635 го­да в ней хра­ни­лось до 2092 ру­ко­пи­сей.

Оби­тель пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла во мно­гих ак­тах на­зы­ва­ет­ся Лав­рою. На­руж­ный вид ее по­до­бен укреп­лен­но­му го­ро­ду: вы­со­кая трехъ­ярус­ная огра­да с боль­ши­ми баш­ня­ми, не счи­тая ма­лых, окру­жа­ет мо­на­стырь, раз­де­лен­ный на несколь­ко час­тей; од­на их них, за­клю­ча­ю­щая в се­бе тот холм, в ко­то­ром бы­ла зем­лян­ка пре­по­доб­но­го, на­зы­ва­ет­ся Ива­нов­ским мо­на­сты­рем.

Об­ще­рус­ское по­чи­та­ние пре­по­доб­но­го на­ча­лось не позд­нее 1447–1448 го­дов. Жи­тие свя­то­го Ки­рил­ла бы­ло на­пи­са­но по по­ру­че­нию мит­ро­по­ли­та Фе­о­до­сия и ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия Ва­си­лье­ви­ча иеро­мо­на­хом Па­хо­ми­ем Ло­го­фе­том, ко­то­рый при­был в Ки­рил­лов мо­на­стырь в 1462 го­ду и за­стал мно­гих оче­вид­цев пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла, в том чис­ле и пре­по­доб­но­го Мар­ти­ни­а­на († 1483; па­мять 12/25 ян­ва­ря), управ­ляв­ше­го то­гда Фе­ра­пон­то­вым мо­на­сты­рем.

Почитание в православии

Поскольку авторитет преподобного был неоспорим, его почитание началось еще при жизни. Хотя официальная канонизация произошла только в 1547 году, первое житие, являвшееся образцом монашеского служения для многих подвижников, было составлено задолго до этого, Пахомием Логофетом.

Кирилл Белозерский входит в число почитаемых святых в целом ряде соборов: Костромском, Вологодском и Новгородском, Радонежском. В соответствии с этим, его память отмечают несколько раз в году: 5 февраля, 9 июня, 11 июля, 19 июля. В эти торжественные дни православные христиане поминают и прославляют духовный подвиг святого.

Иконография

Согласно монастырскому преданию, первая икона святого Кирилла была написана еще в годы его жизни. Создал ее Дионисий Глушицкий. Исследователи, проводившие реставрацию реликвии, относили ее к новгородской школе. Также была отмечена своеобразная простота композиции и техники написания.

Святого изображают на житийных иконах или на фоне основанного им монастыря. Неизменно каноническое написание самого преподобного. Его изображают благообразным старцем в темном монашеском одеянии. Часто в руках у него – свиток с предсмертным поучением для паствы. Лик святого с характерной мимикой излучает спокойствие. Проницательный мудрый взгляд устремлен на зрителя.

Считается, что молитва перед образом праведного отца помогает укрепиться в вере, добросовестно исполнять свои рабочие обязанности, избежать праздных искушений. Конечно, особое покровительство святого распространяется на людей, носящих его имя.

Новый монастырь

Придя на место, которое ему указала Богородица, Кирилл построил себе землянку, где подвизаться в посте и молитве. Первое время было очень трудным. Однажды он чуть не погиб от падающей сосны и пламени лесного пожара, но Господь его уберег.

Из этой сосны он сделал крест и только усилил свои молитвы к Богу.

Один местный житель, недовольный соседством с отшельником, решил поджечь келью праведника. Но сколько он ни старался, ничего у него не получалось – огонь не касался жилища. Тогда, раскаявшись, он попросил Кирилла постричь его в монахи. Спустя некоторое время, к святому стали стекаться иноки из Симоновой обители, образовалась монастырская братия.

Вскоре, в 1397году, был основан первый храм монастыря – Успения Божией Матери.

Но испытания на этом не кончились. Местный боярин, Феодор, подумав, что Кирилл богат и принес с собой из Москвы много денег, решил ограбить монастырь. Но внезапно воины, остановившиеся у монастыря, помешали ему совершить задуманное. Вразумившийся и раскаявшийся Феодор стал всячески помогать монастырю.

Устав нового монастыря был предельно строг: монашествующим не разрешалось держать у себя в келье даже воду. В церкви и за трапезой никто не разговаривал, Евангелие читали по старшинству. Кельи всегда были открыты и кроме книг и икон, монахи там ничего не держали. Получать письма и подарки, а так же выходить из обители монахам не благословлялось. Преподобный Кирилл, не только следил за исполнением устава, но и сам его придерживался.

Православные тексты

Святому Кириллу Белозерскому посвящен ряд молитвенных обращений разного типа. Эти тексты надлежит читать в памятные даты или если имеется просьба к преподобному. Молиться можно в храме или дома, келейно. Желательно отрешиться от всех мирских забот и сосредоточиться на молитве.

Тропарь

Глас 1-й

Яко крин, в пустыни давидски процвел еси, отче Кирилле, злострастия терние искореняя, и собрал еси в ней ученик множество, страхом Божиим и учением твоим наставляемых, ихже и до конца, яко чадолюбивый отец, не оставил еси, посещая, да вси вопием: слава Давшему ти крепость, слава Венчавшему тя, слава Действующему тобою всем исцеления.

Кондак

Глас 8-й

Яко преобидев тленная и долу влекущая мудрования, отче, к Вышнему течению радостно устремился еси, и тамо со святыми Пресвятей Троице предстоя, моли от враг сохранитися стаду твоему, яко да святое твое успение празднующе, вопием: радуйся, преблаженне Кирилле, отче наш.