Протоиерей Георгий Тофилюк: «Православие в Польше часто воспринимается как наследие России»
Первый вопрос, который я задал ректору, касался отдельных вех его жизни и служения.
– Как получилось, что человек, родившийся в сугубо католической стране, стал православным священнослужителем?
– Я родился в православной семье, все мои предки были православными, – отвечает отец Георгий. – Мой отец – православный священник. Я родился на западе Польши, но жил на востоке, в Гайновке, где православных – почти половина населения. Так что я не переходил в православие, я с рождения православный. Дальше – обычный жизненный путь. Закончил начальную школу, общеобразовательный лицей. Потом получил духовное образование в семинарии (раньше была православная семинария в Яблочинском монастыре) и Христианской Академии в Варшаве. В священный сан рукоположен в 1981 году, в 24 года.
– Вы изначально намеревались избрать стезю священства?
– Нет. Не было сразу такого желания. Тем более, в молодости у меня был более математический, нежели гуманитарный склад ума. Но где-то в 16-17 лет я принял решение идти в семинарию. И поступил туда в 19 лет.
«Проблема, на мой взгляд, в нынешних слишком тесных связях Церкви и государства – думаю, для Церкви это неполезно»
– Отец Георгий, в одном из интервью – больше 13 лет назад – Вы высказывали мнение, что польский католицизм выдохся. Как Вы считаете, можно ли сейчас говорить в том же русле? Если да, то в чём причина? Выдохся ли католицизм богословски? Из-за дефицита кадров? Или, возможно, в Польше сейчас совсем иная ситуация, нежели 13 лет назад?
– Не думаю, что у польских католиков проблема с кадрами. Католическая церковь имеет здесь достаточное количество священнослужителей. Проблема, на мой взгляд, в нынешних слишком тесных связях Церкви и государства – думаю, для Церкви это неполезно. В целом католическая церковь в Польше сильна – как организация, а также политически. Причём более политически, нежели духовно. Хотя и в плане духовности она не слабая, в Церкви есть духовно богатые прихожане. Сейчас католики всё более активно служат акафисты, пишут иконы, переводят отцов Церкви. Заметно, что богословская мысль Востока, то, что связано с восточным благочестием, становится им ближе и родней.
– Такой интерес нельзя не приветствовать. Однако, насколько я знаю, увлечённость восточным богословием пока не особенно способствует переходу польских католиков в православие?
– Нет. И, боюсь, это вряд ли возможно. Православие в Польше воспринимается часто как наследие России, как то, что осталось после разделов Речи Посполитой, когда Польши вообще не было. В стране сложилось представление, что православный – это русский, поляк – католик, протестант – немец. Всё это остаётся в подсознании людей. Может, не в такой степени, как было раньше, но всё-таки остаётся… Или такой момент: почему в XVIII-XIX веках провалилась русификация в Польше?
– Вы полагаете, что из-за влияния Римо-католической Церкви?
– Да. И чувства народности. Посмотрите на аристократические фамилии – Сапеги, Ходкевичи. Это православные, которые стали поляками, католиками. Многие поляки стали немцами, протестантами. Но в противоположную сторону, чтобы крупные аристократические фамилии становились русскими (православными), движения не было. К сожалению, в сознании польского народа сохраняется отношение к русской национальности как к более «плохой», по сравнению с польской… Что касается современной ситуации – сложность ещё и в том, что Православная Церковь в Польше совершает богослужения на церковнославянском языке. Во всей стране всего три прихода, где служат на польском. Слишком мало. Церковнославянский язык полякам непонятен, и они не будут прилагать усилия, чтобы его учить. Да, в нашей церкви польский используется в проповеди, в коммуникации, но нет широкого движения по переводу служб на польский язык.
– Почему? Возможно, большинство верующих всё-таки устраивает церковнославянский как язык богослужений?
– Очень многие православные в Польше не считают себя поляками. Они граждане Польши, но по национальности – белорусы, украинцы, русские…
прот.Георгий Тофилюк и Сергей Мудров
– Значит, по-прежнему существует проблема разделённой идентичности? Поляк ассоциируется с католицизмом, а если человек не католик, то он не поляк, а русский, белорус, украинец?
– Абсолютно верно. «Тутэйшы», как говорили раньше. Местный. Думаю, что это ещё существует.
– Как Вы считаете, можно ли эту ситуацию изменить? Сделать так, чтобы Польская Православная Церковь стала «своей» для этнического поляка, перестала быть чем-то иностранным или инонациональным. Чтобы поляк понимал, что он может оставаться поляком, даже если принимает православие.
– Такие изменения возможны. И сейчас есть православные, которые считают себя поляками, в том числе священники. Однако остаётся много проблем, связанных со столкновением двух культур, двух мировоззрений. С нашей стороны свежо в памяти довоенное время, когда в Польше были преследования православных, разрушались церкви, православным было невозможно найти работу. Нельзя сказать, что сохраняется вражда, но есть некая напряжённость, на подсознательном уровне. Приведу один пример. В Варшаве строился новый православный храм – первый храм в XXI столетии. Архитектурно он напоминает Церковь святой Софии в Стамбуле. И вот кто-то на заборе там нарисовал свинью и появилась надпись «вон». То есть люди воспринимают наш храм как нечто для них чуждое…
– Нарисовали свинью? Но почему? Подумали, что строится мечеть?
– На здании ещё не было креста, но все знали, что это не мечеть – об этом и газеты писали.
– И местные жители, зная, что строится христианский, православный храм, рисовали свинью и писали «вон»?
– Да.
– Что за парадокс? Некая ассоциация православия с исламом?
– Вряд ли. Я думаю, здесь проблема столкновения с «чужим». Посмотрите, мы в Польше не хотим принимать всех мигрантов. Всё, что чужое, незнакомое – уже не то.
– Значит, протест мог быть только потому, что это храмовое здание не католической церкви. Другими словами, то, что считается чуждым для поляка?
– Так и есть. Даже если брать нашу семинарию, то не все знают и понимают, что такое «православная семинария». Иногда бывают недоуменные взгляды и вопросы. Всё-таки по поведению поляков заметно, что так называемая мультикультурность здесь не прижилась.
Здание Варшавской духовной семинарии
– С другой стороны, Евросоюз активно продвигает многокультурность, ведь это одна из составляющих политики Брюсселя…
– Вы правы. Но Польша стремится сохранять свою идентичность, порой вопреки решениям Евросоюза. Далеко не все инициативы Брюсселя приветствуются в Варшаве, их имплементация иногда проходит с трудом.
Апологетика и миссия
Обсудив вопросы идентичности и мультикультурности, я перевожу нашу беседу в несколько иное русло. Выпускникам православной семинарии неизбежно приходится определяться по такому важному вопросу, как отношение к католическому большинству (причём большинству доминирующему и очень активному). Какую роль в этом плане видит для себя ректор, как он в целом воспринимает католиков, чему учит студентов? Сделав ещё один глоток ароматного семинарского кофе, я перешёл к этому непростому, а порой и болезненному (для некоторых) вопросу.
– Наверное, я никогда не был проповедником православия в католической церкви, – признался отец ректор. – Тем более, я ещё преподаю в католической семинарии и католическом университете. Я работаю скорее в духе сотрудничества, экуменизма, и не считаю, что православные должны бороться с католиками.
– Отец Георгий, но Вы хорошо знаете, что в православии соседствуют два противоположных мнения. С одной стороны, есть богословы, которые утверждают, что Католическая Церковь в XI веке откололась от единой Церкви Христовой и сейчас пребывает в расколе. Есть и другая позиция: Католическая Церковь провозглашается чуть ли не «церковью-сестрой» по отношению к православию. Какого мнения придерживаетесь Вы?
– Я не считаю, что Католическая Церковь по отношению к нам пребывает в расколе. На мой взгляд, разрыв произошёл не в XI веке, а в XIII, когда крестоносцы захватили и разграбили Константинополь. Что касается богословского взгляда на католицизм, то я бы хотел вначале задаться вопросом: что такое богословие? Это ведь не только теоретические рассуждения; это прежде всего практическая жизнь, молитва. Если бы мы считали католиков раскольниками, еретиками, то не признавали бы их таинств. Но мы признаём крещение Католической Церкви. Да, на Афоне это крещение не признаётся, но это их взгляд. Полагаю, что Римо-католическая Церковь остаётся Церковью. Я не исключаю того, что в их Церкви можно получить спасение. И не осмелюсь сказать, что у католиков нет благодати.
– Тогда возникает следующий вопрос. Если благодать есть и у католиков, нужна ли в Польше в принципе миссия Православной Церкви? Если да, то для кого она будет предназначена?
– Что Вы понимаете под миссионерством? Проповедь православия перед католическим храмом?
«Я не осмелюсь утверждать, что только у нас, православных, есть спасение»
– Я думаю, это сделать проблематично. Миссия, наверное, должна быть в другом: не скрывать тех различий, которые есть между православными и католиками, не говорить, что мы одинаковы, не говорить о якобы равных путях ко спасению…
– Я не осмелюсь утверждать, что только у нас, православных, есть спасение, а у католиков его нет. Но это не означает, что мы скрываем различия. Всё же это разные вещи. Я преподаю сравнительное богословие и, конечно, говорю студентам о различиях православия и католицизма, да и с католиками общаюсь на эту тему. Вот в таких условиях можно вести миссию, не агрессивную. Если я не отрицаю возможность спасения для католиков, это ещё не означает, что я ставлю знак равенства между Православной и Католической Церковью. Если бы я поставил знак равенства, то не был бы православным священником. Я понимаю, что для нас, православных, легче найти спасение, что мы правы в своём вероучении. Я объясняю, почему мы отвергаем первенство и непогрешимость папы Римского, почему существует проблема филиокве, почему у нас другое понимание таинства брака. Мы не скрываем различий, но всё-таки я не дерзну сказать, что все католики из-за принадлежности к Католической Церкви будут осуждены.
Об устройстве семинарии
Услышав мнение отца ректора о католиках и Церкви, я решил завершить эту непростую тему. Множество копий сломано в дискуссиях между консервативным и либеральным крылом православия, но судя по всему, точки соприкосновения здесь вряд ли найдутся. В любом случае работать, учить и благовествовать в неправославной стране, когда больше 90% верующих вокруг – католики, сложнее, чем в стране православной, пусть даже и с номинально православными верующими. Понятно, что сейчас основная миссия Варшавской семинарии – это не обращение католиков в православие, а подготовка пастырей для польской православной паствы и, возможно, паствы некоторых соседних стран, иерархи которых готовы отправлять своих ребят учиться в Варшаву.
– Сейчас у нас обучение полностью на польском языке, студентов из-за границы немного, – говорит отец Георгий. – Есть ребята из Украины и Литвы. Раньше были семинаристы из Болгарии, Грузии, Бразилии. Из Беларуси, конечно, приезжали учиться, но в последнее время как-то особо нет студентов – возможно, сейчас белорусское священноначалие более скептически относится к идее учёбы за рубежом. В этом плане неизменно позитивной остаётся позиция епископа Гродненского Артемия, поэтому из Гродненской епархии к нам поступают. Впрочем, в этом году белорусских студентов в семинарии нет.
– Финансовый фактор здесь имеет значение? Или же затраты на учёбу для зарубежных (и местных) студентов не очень высокие? Насколько я понимаю, оплаты за обучение нет, предоставляется проживание и питание?
– Обучение бесплатное, но за содержание студенты платят. Сейчас в семинарии 60 студентов, из них постоянно проживают на месте, в здании семинарии, 11 человек. Остальные учатся по индивидуальному графику. Обычно они приезжают раз в месяц на неделю, живут у нас. Обучение длится три года, после чего выпускники получают диплом бакалавра богословия.
– Какие темы (направления) дипломных работ наиболее популярны среди студентов?
– По истории и патрологии. Учение отцов Церкви, святых. Иногда нравственное богословие. По догматике работы почти никто не пишет.
– А что дальше, после семинарии? Например, выпускник желает заниматься наукой, но при этом знает, что православной духовной академии в Польше нет?
– Здесь варианты следующие: ехать учиться за границу или поступать в магистратуру Христианской богословской академии в Варшаве.
– Но Христианская академия – это всё-таки не православное учебное заведение.
– Это так, но в академии существует определённая градация. Например, философия – единый курс для всех студентов. И есть курсы, читаемые для православных – догматическое богословие, нравственное богословие, сравнительное богословие, богословие иконы. Частично руководство академии – представители нашей Церкви. Так, проректором является архиепископ Георгий (Паньковский), а я заведую в академии кафедрой патрологии. Ректор академии, профессор Милерский, – протестант.
– Какой примерно процент студентов после окончания семинарии принимает священный сан?
– Подавляющее большинство. 95 процентов выпускников становятся священниками.
– И это невзирая на все трудности служения в Польше, в том числе материального плана?
– Да, семинаристы видят своё призвание в священстве. Хотя в Польше содержать священников могут в основном только приходы в больших городах. Священники из малых городов и деревень (по крайней мере, часть из них) преподают Закон Божий, являются капелланами в тюрьмах или больницах. Им за это платит государство. Иначе в большинстве приходов священники бы просто не выжили.
– Но саму семинарию митрополия может содержать?
– Частично. Митрополия платит за содержание здания, а государство помогает с выплатой зарплаты преподавателям (и то не полностью). В семинарии преподаёт 17 человек, но полных ставок – 7. Многие совмещают преподавание в семинарии и Христианской академии.
– Нет ли планов создать православную Духовную академию, как в Москве, Киеве, Минске, Петербурге?
– Мы не можем это сделать. Для создания академии необходимо минимум 12 человек с учёной степенью «доктор хабилитованный», а у нас есть около половины от требуемого числа. Да я и не уверен, что нам будет кого учить. В богословские науки мало кто идёт, гуманитарные специальности в наши дни непопулярны. Поэтому расклад останется, думаю, такой, какой есть сейчас.
Украинский вопрос
Варшавская семинария охотно принимает студентов из Украины, но только из канонической Церкви, ныне управляемой митрополитом Онуфрием. Украинские раскольники в Польше никогда не признавались; впрочем, также непризнанной со стороны Польской Церкви оказалась и новая структура – ПЦУ (Православная церковь Украины), получившая от Константинополя автокефалию. Отец Георгий во всём происходящем на Украине в наши дни видит большую беду и трагедию, однако ему непросто предложить некие действенные рецепты для решения этой проблемы.
– В действиях Вселенского Патриарха я усматриваю нарушение прав Русской Церкви, вторжение на её каноническую территорию. В Польской Церкви мы не признали решение Константинополя о возвращении священного сана Филарету и Макарию.
– Судя по всему, украинская проблема будет законсервирована на многие годы… Как и в Эстонии, где сосуществуют две параллельные юрисдикции. Причём в Эстонии до сих пор сохраняется взаимное неприятие и непонимание между ЭПЦ Московского патриархата и ЭАПЦ Вселенского патриархата.
– Мне кажется, что на Украине дело ещё и в том, что народ разделён. Западная и Восточная Украина – это два разных народа. Разделение переносится и на церковный строй, и на политические слои.
– Действительно, различие по регионам очень заметно. По данным соцопросов, создание единой Православной Поместной Церкви поддерживают 51% жителей Запада Украины, а на Востоке поддержка снижается до 25%. Более чем двукратный разрыв. Западные и центральные области настроены более проавтокефалистски. Восточные и южные регионы настроены по-другому. И раскол этот преодолеть не удалось, он сохраняется.
– Да, и в политике, и в Церкви – во всём. Хотя в Польше раскола не было, но польскую автокефалию Русская Церковь не признавала более 20 лет, до 1948 года.
– Как раз в том же году было и покаянное письмо митрополита Дионисия (Валединского), одного из инициаторов польской автокефалии, предстоятеля автокефальной Польской Церкви с 1924 года.
– Было такое письмо, но не оно стало поводом для признания польской автокефалии в Москве.
– Возможно. Хотя важен сам факт такого письма. Ведь от украинских раскольников в Москве так покаяния и не дождались, ни от Филарета, ни от Макария. Впрочем, это уже отдельная тема… Вас, отец Георгий, я хочу поблагодарить за открытый и интересный разговор.
– И Вам спасибо. Хотя я вижу, что не во всём Вы были со мной согласны, и, наверное, не все мои ответы Вас устроили.
Вы можете поаплодировать автору (хоть 10 раз)16
Немного истории
Внедрение христианства на территории современной Польши берет свое начало в 966 году, во время правления Мешка I. Взяв в жены чешскую княжну Дубравку из династии Пржемысловичей, Мешко вместе со своим двором приняли новую веру в виде одной из основных ветвей христианства – католичества. Цель этого поступка была вовсе не в том, чтобы угодить супруге, а более глобальной: с помощью религии польский король хотел обуздать феодалов и вера помогла бы получить дополнительный авторитет и влияние.
Христианство в Польше ввел Мешко I
Феодалы сразу же почувствовали неладное и к католичеству отнеслись враждебно. Тут и там вспыхивали восстания, поджигались церкви, священники испытали на себе гонения и насилие. Несмотря на это христианству удалось закрепиться в стране в виде главной религии. Это было сделано путем применения грубой военной силы и благодаря лояльности христианской религии. Так, восстания подавлялись, а христианские священники ассимилировали старые языческие обряды, введя их в состав новых католических традиций.
Религиозное мировоззрение поляков
Хоть поляки и религиозная нация, которая в своем большинстве неистово исполняет ритуалы и посещает церковь в положенные дни, все же они являются прагматичными верующими. Наряду с набожностью существует и избирательное следование догмам и церковным истинам. Например, большинство поляков не разделяет взгляды католической церкви относительно противозачаточных средств и, несмотря на ее неодобрение, используют контрацептивы.
Поляки религиозны, но без фанатизма
В последние годы замечается уменьшение количества прихожан, посещающих церковные службы. Этому есть несколько причин: во-первых, во времена коммунизма запретный плод для поляков был сладок и они, несмотря на табу, заполняли церкви до отказа. Во-вторых, последнее время наблюдается слишком рьяное сотрудничество церкви с политиками, что сильно снижает авторитет церкви. Ярким примером тому, является поднятие в сейме закона о запретах абортов на государственном уровне, который вызывает у поляков бурю негативных эмоций и неодобрений.
Тем не менее Польша остается верующей нацией, которая имеет большое количество традиций и религиозных праздников. Больше всего поляки почитают Богородицу и среди них даже существует трюизм о том, что поляки больше верят в Матерь Божью, чем в самого Бога. Культ Богородицы среди поляков настолько силен, что иконы Дивы Марии можно встретить почти в каждом доме. Кстати, если вернуться на несколько столетий назад, то можно увидеть аналогичную картину. Об особом почитании Богородицы говорит и тот факт, что в 1656 г Ян Казимир провозгласил ее Королевой Польской.
Ассимиляция язычества в католической религии
В языческом культе особое место занимали различные празднества: весенние святки, земледельческие праздники, культы природы. Привычные для язычников события были трансформированы в христианские: божества были подменены святыми, а новые католические праздники были основаны в знаковое для земледельцев время.
Именно из язычества берет свое начало культ мертвых. Еще язычники верили в существование души, которая жила отдельно от тела после смерти и погребения. Ее почитали с большим уважением, что также перешло в христианскую веру: устраивались поминальные дни, на могилы умерших приносились цветы и еда.
Многие верования и традиции из язычества перекочевали в христианство
Наряду с верой в добрых богов, творящих благо, существовала и другая – вера в злых духов, которые устрашали. Эти персонажи, которые в жизни язычников занимали особое место, успешно трансформировались в католичестве в виде дьявола и его приспешников. Вместе с этим особое место в веровании древних поляков, как и всех европейцев, занимали колдуны и ведьмы – люди, вступившие в сговор с дьяволом.
До наших дней в сельской местности Польши можно встретить остатки пережитков языческой веры. Это, в частности, верования в домовых, лесных духов, русалок, упырей и т.д.
