Архимандрит Наум Троице-Сергиева Лавра: фото, биография, отпевание

Наум (Байбородин)
(1927 — 2017), архимандрит, духовник Троице-Сергиевой Лавры В миру Байбородин Николай Александрович, родился 19 декабря 1927 года в деревне Мало-Ирменке (Шубинке) Ордынского района Новосибирской области в крестьянской семье. 25 декабря того же года был крещен в Сергиевском храме родного села. Вскоре с родителями переехал в г. Советская Гавань Приморского края. По окончании 9-го класса был вынужден прервать учебу в связи с началом Великой Отечественной войны.

В октябре 1944 года был призван в армию, служил в авиатехнических частях: сначала в авиационной радиотехнической школе г. Фрунзе, затем переведен в г. Ригу (Латвия), служил в воинских частях № 49722 (г. Калининград) и № 53972 (г. Шауляй), обеспечивал техобслуживание аэродромов. Участвовал в войне с фашисткой Германией и Японией.

В ноябре 1952 года демобилизовался в звании старшего сержанта.

В 1952-1953 годах заканчивал прерванное обучение в вечерней средней школе №26 ст. Пишпек (г. Фрунзе) Туркестано-Сибирской железной дороги Киргизской ССР, в 1953 году поступил на физико-математический факультет Киргизского государственного университета (сейчас – КГТУ им. И. Раззакова).

В 1957 году поступил в Московскую духовную семинарию. 14 октября 1957 года был принят послушником в Свято-Троицкую Сергиеву лавру.

14 августа 1958 года пострижен в монашество наместником обители архимандритом Пименом (Хмелевским) с наречением имени в честь преподобного Наума, ученика преподобного Сергия. 8 октября того же года был хиротонисан во иеродиакона митрополитом Новосибирским и Барнаульским Нестором (Анисимовым).

8 октября 1959 года рукоположен в сан иеромонаха митрополитом Одесским и Херсонским Борисом (Виком).

В 1960 году успешно окончил семинарию по первому разряду.

25 апреля 1970 года возведён во игумена ректором Московской духовной академии и семинарии архиепископом Дмитровским Филаретом (Денисенко).

К Пасхе 1979 года был возведён в сан архимандрита.

Со временем стал членом духовного совета Троице-Сергиевой Лавры, а к 2000-м годам — одним из наиболее влиятельных духовников Русской Православной Церкви.

Скончался ночью 13 октября 2022 года на 90 году жизни.

Из биографии архимандрита Наума

Архимандрит Наум из Троице-Сергиевой Лавры родился в 1927 году 19 декабря (к слову сказать, 19 декабря – это праздник Николая Чудотворца). В миру именовался Николаем Александровичем Байбородиным. Биография архимандрита Наума из Троице-Сергиевой Лавры берет начало в сибирской деревне Шубинка Новосибирской области. Ныне именуется селом Малоирменка.

Архимандрит Наум Байбородин из Троице-Сергиевой Лавры был сыном крестьян: отец — Александр Евфимович, а мать — Пелагея Максимовна. Помимо Николая, в семье было рождено еще 7 детей, но, к сожалению, все они умерли еще в младенчестве.

Через неделю после рождения (25 декабря) Наума окрестили храме того же села.

Позже семья переехала в Приморский край, и Николай пошел в школу, но начавшаяся война не позволила ему получить среднее образование (закончил Наум 9 классов).

Детство, отрочество, юность

Родился ста­рец в 1850 году 2 сен­тября. При кре­ще­нии ему дали имя Заха­рия в честь про­рока Божия Заха­рии, отца Иоанна Кре­сти­теля. Роди­тели Заха­рии были кре­стьяне, быв­шие кре­пост­ные Нарыш­ки­ных, жили очень богато, были «сами хозя­ева», как в то время гово­рили. Жили они в Калуж­ской губер­нии. Детей у них было 11 чело­век. Заха­рия родился один­на­дца­тым. Мно­гие из бра­тьев и сестер по вре­мени умерли.

Родился Заха­рия не дома, а в поле. До послед­них минут рабо­тала его матушка Татьяна Мина­евна, и вот перед рож­де­нием ребенка она пошла в поле сте­лить лен, пошла одна, и при­шло время ее, и без посто­рон­ней помощи про­из­вела она на свет мла­денца муж­ского пола. А холодно было. Поло­жила мать сына в подол, нечем было завер­нуть, и при­несла домой. Отец Заха­рии Иван Дмит­ри­е­вич был веру­ю­щим чело­ве­ком. Он часто ходил в цер­ковь и усердно молился. Умело вел хозяй­ство, ино­гда тор­го­вал ябло­ками и семе­нами, но имел боль­шой недо­ста­ток: здо­рово пил и в пья­ном виде ругал жену, хотя по при­роде был очень добр. Выпьет бывало и гово­рит сынку: “Захар, я тебе гостин­цев при­везу”. — “Не надо, ты пьян”, — отве­чает ему семи­лет­ний сын, кото­рый с дет­ства отвра­щался всего дур­ного и некра­си­вого. «Ах, ты мошен­ник, разве можно папаше так отве­чать», — оста­нав­ли­вала сына мать Татьяна Мина­евна. А надо ска­зать, что мать Заха­рии была свя­той жизни чело­век. Всем-то она помо­гала, всех-то она любила. Хлеб ков­ри­гами бед­ным давала, и мясо, и дру­гие съест­ные запасы. Ничего-то она для неиму­щих не жалела. Да, кроме того, советы давала. Без ее совета и замуж не идут и не женятся. Все надо у Татьяны Мина­евны спро­сить и сде­лать так, как она ска­жет. Гро­мад­ным авто­ри­те­том и ува­же­нием поль­зо­ва­лась она среди своих сельчан.

И сынка-то она вос­пи­тала так, чтобы более всего при­вить ему любовь помо­гать всем бед­ным и страж­ду­щим, чем только он смо­жет. Бывало играет он с ребя­тиш­ками, про­го­ло­да­ется, попро­сит хлебца, мать дает боль­шую ков­ригу и гово­рит: “Ты сна­чала това­ри­щей накорми, а потом и сам съешь”. Эти тре­бо­ва­ния бла­го­че­сти­вой матери быстро при­ви­лись к неж­ному сердцу мальчика.

Бывало отец Заха­рии, выез­жая тор­го­вать семеч­ками и ябло­ками, возь­мет с собой сынка, и стоит ему только отойти, как маль­чу­ган начи­нает без денег бед­ным отпус­кать товар. Сам бывало зовет поку­па­те­лей и щед­рой рукой делится с ними своим товаром.

Ребята любили крот­кого Заха­рию и про­звали его “попом”. “Мы на поле цер­ковь выстроим, и ты, Захар, будешь нашим попом и вен­чай нас”, — гово­рили ему моло­дые друзья.

Армия и учеба

Как известно, православными не рождаются, а становятся. Путь Николая к церкви был долог.

С 1944 года Николая, как и всех мужчин того времени, призвали в Советскую армию. На передовой молодой человек не служил, а нес воинскую обязанность в авиатехнических частях (причем, это были войска командного значения, Николай должен был стать кадровым военным). Службу проходил в городах Рига, Калининград, Шяуляй (Литва). В 1952 году Николая демобилизовали в звании старшего сержанта, с поощрением – памятной фотографией рядом со знаменем части.

После демобилизации он продолжил учебу в школе, а в 1953 году был зачислен в студенты политехнического института города Фрунзе, факультет: физико-математический.

Во время службы в армии и учебы в высшем учебном заведении Николай посещал активно церковь, а после окончания института (1957 год) переехал в город Загорск, где поступил в духовную семинарию. Настоятель кафедрального собора города Фрунзе подписал Николаю рекомендательное письмо, он видел в молодом человеке служителя церкви и Господа Бога и говорил своему духовенству: «Пройдет время, и Николай сам будет учить вас читать «Апостола»». И в этот же год (в октябре-месяце) Николая зачислили в братию Троице-Сергиевой Лавры. Почти через год (1958 г., 14 августа) Николая постригли в монахи и дали имя – Наум (в честь Наума Радонежского).

Церковный путь

Духовник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Наум Байбородин в 1958 году 8 октября митрополитом Новосибирским и Барнаульским Нестором был хиротонисан в сан иеродиакона, а ровно через год Наума рукоположили в сан иеромонаха. Таинство проходило в Успенском соборе Лавры, проводилось митрополитом Одесским и Херсонским — Борисом.

В 1960 году Наум окончил духовную семинарию по первому разряду и поступил в духовную академию в Москве, окончил которую кандидатом богословия (ученая степень, признаваемая только российской православной церковью).

1970 год для Наума стал знаменателен тем, что 25 апреля был возведен в достоинство игумена архиепископом Филаретом Дмитровским, ректором духовной академии. В 1979 году Наум возведен в достоинство архимандрита (таинство совершили перед праздником Светлой Пасхи).

КАК СТАРЕЦ НАУМ К МОНАШЕСТВУ ПРИВОДИЛ

Басовитая девочка и медсестра из роддома

13 октября преставился архимандрит Наум (Байбородин), старейший насельник ­и духовник Троице-Сергиевой лавры. Он предвидел судьбы своих духовных чад, часто помогая им советом. Благодаря ему некоторые российские монастыри обрели настоятельниц. О двух игумениях рассказывает Нина Ставицкая.

Настоятельница муромского Свято-Троицкого женского монастыря приснопоминаемая игумения Тавифа (Горланова) полтора года назад поведала мне, как выбрала жизненный путь. Однажды она «увязалась» за своей старшей подругой в Успенский Пюхтицкий монастырь, а увидев эту обитель, сразу прикипела к ней душой и не захотела уезжать. Однако услышала от игумении Варвары (Трофимовой) следующее: «Знаешь, деточка, ты получи образование, затем уж подумаешь, хочешь ли в монастырь». «Деточка» закончила среднюю школу, медицинское училище и устроилась работать в больницу в Эстонии, чтобы быть рядом с любимой обителью – ходить на богослужения, петь на клиросе. Но потом вдруг нежданно-негаданно, благословленная архимандритом Наумом, оказывается в рижском Троице-Сергиевом женском монастыре, где принимает иноческий, а затем и монашеский постриг. Там будущая игумения проходит великую школу монашеской жизни.

Теперь о том, как случилось это «вдруг». Накануне дня ангела настоятельницы рижской обители игумении Магдалины (Жегаловой) сестры захотели сделать любимой матушке подарок: спеть евангельскую стихиру святой равноапостольной Марии Магдалине. Вот только басы старенькие никак «не тянули»! И тут преподаватель регентской школы при Московской духовной академии Светлана Романенко заявляет: «Знаю девочку, которая поет басом!» (имея в виду Тамару Горланову). Тамаре отбили срочную телеграмму, спела она в Риге стихиру. А игумения тут и говорит: «Возьму тебя в монастырь». Вот только после этих слов в душе у девушки появился… испуг: в сердце-то Пюхтицы! Уехала она из латвийской столицы и написала обо всем в письме своему духовному отцу архимандриту Науму. Вскоре получает ответ: «Отправляйся к матушке Магдалине».

Позднее, когда игумения Тавифа на протяжении четверти века возрождала знаменитый теперь монастырь (место расположения которого до возобновления монашеской жизни считалось в Муроме одной из самых криминогенных точек), она не раз обращалась к дорогому лаврскому старцу за советами. Игумении Тавифы, принявшей перед кончиной великую схиму с именем Фамарь, не стало в августе прошлого года. Остались плоды ее великого труда: возрожденная благолепная обитель с подворьями, монастырское издательство и детский приют, где воспитываются девочки-сироты. И во всем этом есть и заслуга батюшки Наума, который прозорливо увидел в юной пермячке подвижницу наших дней, сумевшую, по словам правящего архиерея – митрополита Владимирского и Суздальского Евлогия, – вернуть монастырь из небытия.

Благодаря отцу Науму избрала монашеский путь и настоятельница Введенской Островной пустыни на владимирской земле игумения Феврония (Маратканова). С какой теплотой вспоминала она то удивительное время, когда верующие по благословению своих духовников селились поближе к лавре! Их семья – в том числе. По благословению отца Наума они уехали из Казахстана. Батюшка благословил девушку закончить школу и поступить в медицинское училище. После она какое-то время работала в роддоме, в отделении для недоношенных детей и шесть лет пела в хоре у архимандрита Матфея (Мормыля). А в рижский Троице-Сергиев монастырь попала в 27-летнем возрасте.

– Тогда запрещалось брать в монастыри молодежь, – говорит игумения Феврония. – Нас оформляли на разные работы, но жили мы в монастыре. Правда, когда на горизонте появлялся уполномоченный по делам религий, раздавался крик: «Молодежь, прячьтесь!» Четырнадцать игумений для вновь открывавшихся обителей воспитала игумения Магдалина!

Кстати, вся семья Мараткановых, окормляемая отцом Наумом, пройдя через многочисленные трудности, осталась верна христианским идеалам. Брат матушки-настоятельницы стал священником: сегодня протоиерей Сергий Маратканов заведует сектором заочного обучения Московской духовной академии и семинарии. Их мама за десять лет до кончины приняла монашеский постриг с именем Варвара. Сама игумения Феврония называет себя, членов своей семьи удивительно счастливыми людьми, потому что на их пути встретились такие духовные наставники, чьи слова и напутствия помогали даже в самых тяжелых обстоя­тельствах не опускать руки.

«Будем искать святости – и тогда Господь пошлет нам усыновление, покров Свой, и тогда не страшно ничего будет. И по всеобщем воскресении поставит нас Господь по правую сторону. Изменится наша природа, и будем там подобно ангелам, вечно блаженно радостны», – сказал однажды старец Наум, обращаясь ко всем нам. Давайте помнить эти слова.

Нас оформляли на разные работы, но жили мы в монастыре. Когда на горизонте появлялся уполномоченный по делам религий, раздавался крик: «Молодежь, прячьтесь!»

Нина Ставицкая

Справка

Архимандрит Наум (Николай Александрович Байбородин)

Родился 19 декабря 1927 г. в с. Мало-Ирменка Ордынского района Новосибирской области в крестьянской семье. В октябре 1944 года был призван в ряды Советской Армии и проходил срочную службу в авиатехнических частях. В ноябре 1952 г. демобилизовался в звании старшего сержанта. Вернувшись домой, поступил на физико-математический факультет Киргизского государственного университета, а в 1957 году – в Московскую духовную семинарию. 14 октября того же года он был принят послушником в Свято-Троицкую Сергиеву лавру. Спустя год пострижен в монашество. Затем он был хиротонисан во иеродиакона, а ровно через год – рукоположен в иеромонахи. В 1960 году успешно окончил семинарию по первому разряду. 25 апреля 1970 года возведен во игумены, в 1979 году ко дню Святой Пасхи – в сан архимандрита.

В течение многих десятилетий после братского молебна он ежедневно принимал богомольцев для исповеди и духовного наставления. Его неустанное молитвенное делание и ревность к служению являлись высоким примером для монастырской братии.

Преставился ко Господу 13 октября 2022 года на 90-м году жизни. Похоронен за алтарем Духовского храма Свято-Троицкой Сергиевой Лавры рядом с могилой архимандрита Кирилла (Павлова).

Помощь людям

Архимандрит Наум из Троице-Сергиевой Лавры в 1996 году активно способствовал строительству женского Михаило-Архангельского монастыря. Строительство состоялось в родном селе Наума – Шубенке. Монастырь построили на месте разрушенного храма.

В 2000 году Наум стал членом Духовного совета Троице-Сергиевой Лавры.

2001 год для Наума стал знаменателен тем, что с этого момента он удостоился чести стать попечителем Лаврского дома-интерната для детей, в Подмосковье (город Топорково). Интернат рассчитан на 250 человек.

Это человек, о котором с теплотой говорят многие верующие — как простые прихожане, так и знаменитости, в частности артистка Надежда Бабкина. В отзывах об архимандрите Науме из Троице-Сергиевой Лавры она описывает его как человека с глубоченными глазами, в которых тонешь. После душевного разговора старца и певицы у последней на душе стало тепло и светло, многие проблемы решились и открылись новые возможности.

У архимандрита Наума помимо кельи было отдельное помещение для приема и беседы с посетителями — теми, кому нужна помощь. Нуждающиеся в совете люди ехали к нему со всей России и не только. Наум, превозмогая боль и плохое самочувствие, всегда находил слова помощи и утешения. А его молитвенное делание всегда служило примером для всей церковной братии.

При жизни старца многие хотели с ним встретиться, но не все знали, как попасть архимандриту Науму из Троице-Сергиевой Лавры. Для этого необходимо было приехать в Лавру, а дальше Господь сам все устроит. А вообще он уделял время прихожанам ежедневно после молебна (кроме праздников двунадесятых) до 13:00 часов, однако график зачастую менялся. Старец в первую очередь принимал монахов, священников, игуменов, а после — простых людей. И если постоять и немного подождать, то можно было встретиться и поговорить, попросить благословения у Наума, а если уж сильно повезёт, то можно было и записочку передать с молитвой. Были случаи, когда архимандрит отвечал письменно.

Отзывы об архимандрите Троице-Сергиевой Лавры Науме в большинстве своем положительные. Многим он помог, многое видел. История одной женщины яркий тому пример. Приехала она к отцу Науму зимой, народу большое количество, а она стоит и думает: «Не попаду я к отцу, народу ведь много, да и вопрос у меня не очень серьезный…». Но все же стояла, молилась и с вожделением смотрела на дверь, за которой и был сам старец. И вдруг в келью вошел Левша, одетый неопрятно, можно сказать, отброс общества. Тут дверь открылась, и вышел Наум. Увидев Левшу, сказал: «Что ж ты, Левша, в храм-то не ходишь, а поспать любишь, и до чего докатился – уже и бычки сигаретные собираешь…». И ушел. А вся очередь замерла. А Левша подошел к этой женщине и сказал: «А отец-то прав. Приехал я сегодня утром, все закрыто. Купить сигарет негде. Ну я и стрельнул бычок у прохожего. Видишь, какой он — отец Наум, такую мелочь и видит…». А женщину ту прям кипятком ошпарило – нет у Бога мелочей. А Левша-то пристыдил её. Мол, уже не первый раз в Лавру ездишь и все никак элементарных вещей понять не можешь, точно дятел.

Конечно, быть для всех хорошим невозможно, даже если ты праведник или Святой. Обязательно найдутся недовольные люди. К примеру, некоторые говорят, что Наум загубил несколько душ человеческих. Вроде бы как, отговаривал их от лечения, которое им было нужно. Но насколько это правда — судить сложно. Возможно, в тех случаях уже и помочь было нечем, оставалось только молится и каяться перед кончиной своей.

Воспоминания о митрополите Иосифе (Чернове)

О митрополите Иосифе я впервые услышал от Карагандинской старицы монахини Агнии (Стародубцевой), с которой познакомился в 1973 году. Я был тогда совсем светский человек, невоцерковленный и приехал с ней ругаться (это касалось моей личной жизни). И так получилось, что при общении с матушкой все переменилось в моей жизни и умирилась моя душа. Это была старушка под 90 лет, но с такими чистыми, ясными, голубыми глазами. Казалось, что может знать бабушка, которая нигде не училась, жила с четырнадцати лет в монастыре, и что она может рассуждать о жизни? И тем не менее, на все мои вопросы она давала такие ответы, что и образованный человек не сможет так ответить, как отвечала она.

Матушка хотела, чтобы я съездил в Алма-Ату, познакомился с Владыкой Иосифом. «У нас, – говорила она, – прекрасный Владыка». Матушка к нему тепло относилась, и он ее очень почитал, и когда приезжал в Караганду, всегда посещал ее. Но у меня появилось большое доверие и расположение к матушке, и я говорил ей: «Мне достаточно того, что я знаю Вас, других мне, в общем-то, не нужно». И до армии мне так и не удалось познакомиться с Владыкой.

В армии я служил всего год, а когда демобилизовался, решил ехать в Загорск поступать в Семинарию. Сразу же, не получив паспорт, поехал в Караганду взять у матушки благословение на учебу. В это время у нее гостила приехавшая из Алма-Аты знакомая владыки Иосифа Евстолия Ивановна Лещева. И матушка за нее ухватилась: «Вот, она едет в Алма-Ату, и вы с ней вместе поезжайте к Владыке. Поезжайте, поезжайте!» Деваться было некуда, раз матушка меня туда отправляет, и я поехал.

Владыка принял меня очень хорошо. Я увидел перед собой старца в обычном подрясничке, в фуфайке. Я не мог сравнить этого митрополита с другими митрополитами, я еще митрополитов никогда не видел. Я встретил внимательный взгляд Владыки, который сразу хотел понять, что за человек к нему пришел. Я был уже много наслышан о нем, поэтому тоже внимательно смотрел на этого старца, к которому так благоговейно относилась мать Агния. Он был немного возбужден (впоследствии я узнал тому причину – от Владыки собирался уходить его келейник).

Владыка пригласил меня к столу, я стал отказываться, сказал, что недавно ел. Владыка стал перечислять все то, что дала мне матушка Агния в дорогу, а в конце сделал вывод, что я все-таки голоден, взял за руку и потащил меня в столовую. За ужином Владыка обо всем меня расспрашивал и сам же рассказал мне всю мою биографию.

Я погостил у Владыки несколько дней, а когда уезжал, он спросил: «Может, ты ко мне еще приедешь?» – «Как Господь, говорю, – может, еще приеду когда-нибудь».

Я поeхaл дoмoй в Чeлябинcк, пoлучил пacпoрт и cнoвa приeхaл в Кaрaгaнду к ма-тушке c нaмeрeниeм cрaзу oттудa eхaть в Мocкву.

Тoлькo приeхaл тудa (этo былo в 10 чacoв утрa), зaхoдит Вaля Вeрeтeнникoвa и тaк cтрaннo нa мeня cмoтрит. A oнa нeзaдoлгo дo мeня былa у мaтушки, пoтoм пoшлa на пeрeгoвoрный пункт звoнить Влaдыкe пo кaким-тo дeлaм, a oн cпрaшивaeт: «Гдe тaм этoт, кoтoрый у мaтушки нaхoдитcя? – Кaк-тo cтрaннo oн вырaзилcя – Гдe oн тaм? Пуcть кo мнe приeзжaeт, мнe oн oчeнь нужeн». A Вaля гoвoрит: «Eгo нeт, oн уeхaл дaвнo нa Урaл, я тoлькo oт мaтушки, нeт eгo тaм». – «Дa тaм oн, тaм. И cкaжи мaтушкe – пуcть пocылaeт eгo кo мнe». И вoт oнa зaхoдит и глaзa вытaрaщилa – я cижу у мaтушки и пью чaй. И пeрeдaeт мaтушкe, чтo Влaдыкa прocит мeня приeхaть. «Ну, Бoжecтвeнный прoмыceл чтo-тo мeняeт, – гoвoрит мaтушкa, – и вaм придeтcя eхaть в Aлмa-Aту». Я нacтрoилcя в Зaгoрcк, a тут – в Aлмa-Aту, тo oднo, тo другoe. «Ну, кaк блaгocлoвитe, мaтушкa, тaк пуcть oнo и будeт», – cкaзaл я и чeрeз двa дня был ужe в Aлмa-Aтe у Влaдыки.

Влaдыкa был oчeнь рaccтрoeн, oт нeгo ушeл кeлeйник. Мы нe видeлиcь мaлoe врeмя, a oн выглядeл ужe вeтхим cтaрцeм. Oн cильнo пeрeживaл, пo-видимoму. Влaдыкa cкaзaл: «Пoживитe у мeня». И я жил у нeгo девять мecяцeв дo дня eгo кoнчины.

В церковной среде я был человек новый и не понимал еще, что значит быть келейником у архиерея. Для меня было непривычно просто жить у Владыки и нигде не работая. Поэтому я сразу попросился у Владыки на светскую работу и устроился в Научно-Исследовательский Институт.

Владыка вставал в половине шестого утра, быстро молился, и начинал готовить завтрак сторожу и мне, а сам пил кофе. Впоследствии завтрак готовил я, но он всегда старался хоть чем-нибудь помочь. А если я не давал ему ничего делать, он сердился и отправлял меня или молиться, или собираться на работу. В 8–30 я уходил на работу, а он всегда благословлял меня и провожал до калитки.

С работы я приходил в 5 часов вечера, и к этому времени Владыка старался освободиться от посетителей. Он сам накрывал на стол и ждал меня. И, так бывало, что я захожу в дом, а передо мной, как в «Аленьком цветочке» – одна дверь сама собой открывается, за ней – другая, а никого нет. Владыка за деревьями стоит, смотрит, как я его ищу, улыбается. Но обычно, только позвоню, и сразу слышу, как он по-стариковски шаркает своими «катами» по асфальту, спешит открыть калитку.

Когда я садился кушать, он мне все новости прошедшего дня рассказывал, кого встречал, кого провожал, на кого накричал, не сдержался в силу своей горячности, и сокрушался, что не сдержался. Вообще, он был прост и естественен, как ребенок. Если, бывало, принесут ему какую-нибудь интересную вещичку, книгу, или по телевизору мультфильмы показывают, он мог радоваться и хлопать в ладоши. Хотя, когда надо, мог вести себя очень тонко, умно и деликатно.

Очень любил всех принимать, особенно приезжавших из Семинарии ребят-семинаристов. Всегда их угощал всем самым лучшим, что имел, и никогда не жалел деньги на продукты. И всегда давал им деньги на обратную дорогу. Он мне говорил, что владыка Арсений и назвал его при постриге в честь Иосифа Прекрасного, чтобы он всех кормил. Он так же высылал деньги некоторым старушкам и говорил, что умирать ему нельзя, потому что он их кормит. И вообще, деньги не считал. Он говорил: «Думаю, за что, за что, а за деньги мне отвечать не придется. Может, потому у меня к ним пристрастия нет, что их у меня всегда много было».

Владыка каждому хотел послужить, и каждый чувствовал, что именно к нему у Владыки не просто «общечеловеческое» отношение, а личная любовь, что вот лично его Владыка любит, уважает. Это чувство возникло потому что в момент общения с Владыкой душа его была отдана полностью только тебе.

Он говорил: «Я уже последний здесь архиерей». Действительно, он всех встречал, всех провожал, всех кормил. И я был свидетелем тому, и, как мог, немножко ему помогал. Был такой случай. Как-то мы засиделись с гостями допоздна, часов до 11-и вечера. Владыка очень любил рассказывать, и все с удовольствием его слушали. Кончился ужин, все встали, ушли по домам, и остался целый стол грязной посуды. Владыка и меня провожает, а сам надевает фартук, и начинает мыть посуду. Я вижу – трудно ему – старец, его просто шатает от усталости из стороны в сторону. Я говорю: «Владыка, Вы идите, отдыхайте, я сам все уберу». А он: «А ты не обидишься?» Он считал, что это его обязанность, что он должен после всех нас убирать.

Он не брезговал никакой работой. Как-то утром я замочил свое белье и оставил в ванной комнате. Думаю: приду с работы – постираю. А когда пришел, Шура, повариха, стала меня ругать. Оказывается, Владыка заметил замоченное белье и стал его стирать. Правда, это увидела Татьяна Павловна и достирала белье сама.

В Кокчетаве, где Владыка находился на поселении, он был нянькой в многодетной казахской семье. Он нянчил маленького мальчика, который обращался к нему: «Ата, ата!» – дедушка. Этот маленький, когда вырос, учился в институте, и я видел, он приезжал к Владыке. Владыка его хорошо принимал, садился с ним вместе обедать в своей гостинице. И он ему давал денежки. «Вот, – говорил Владыка, – я его иногда приглашаю, потому что – студент, бедная семья, а здесь он и покушает, и я немножко ему помогу…»

О великом смирении митрополита Иосифа можно еще такой случай рассказать. Это произошло почти сразу, как только я стал жить у него на послушании. Климат Урала резко отличается от климата Алма-Аты, а так как у меня было пониженное давление, то частые перепады атмосферного давления в Алма-Ате оказывали на меня свое воздействие – у меня начались головные боли.

Как-то я пришел с работы и стал жаловаться:

– Владыка, у меня здесь голова раскалывается, давление понижается.

А он, по-видимому, подумал, что я хочу уехать от него. И Владыка погорячился.

– Вот, – говорит, – и ты меня бросаешь! Убегай, уезжай в свой поселок, или куда там!

– Владыка, – говорю, – да я от Вас не собираюсь никуда бежать! Я просто говорю, что у меня голова страшно болит!

Но Владыка снова:

– Ты меня бросаешь!

Я говорю:

– Владыка, Вы ошибаетесь!

Это было уже в десятом часу вечера. Мы попили чай, и я пошел спать.

Я лег, но сон не шел ко мне. Неприятно было на душе. Не могу уснуть, ворочаюсь. Слышу, как часы в его кабинете бьют. Уже час пробило, а сна нет, будто что-то давит, душит обида на Владыку.

И вот, слышу, дверь открывается, входит Владыка и – бах! – на колени передо мной:

– Ты меня прости, я тебя обидел!

Встал и ушел. Ничего больше не сказал. А я оторопел, не ожидал такого.

И все. Буквально через 5 минут я уснул, как будто ничего не было, вся тяжесть с меня скатилась. Владыкина келья находилась за стенкой от моей, и, он видимо, чувствовал мои муки. Не знаю, сам он спал, или нет, но тихо зашел и упал на колени у кровати. Вот такие моменты.

О прозорливости Владыки могу еще такой случай рассказать. Однажды я был в командировке. Надо сказать, что Владыка очень не хотел, чтобы я ездил в командировки, потому что с ним рядом никого не оставалось, кроме сторожа Павла Никитича, которого Владыка прозвал Лаваном. Но он был всегда выпивши. А поскольку Владыке было предсказано, что он умрет от ножа, то он еще и немножко побаивался, и всегда сам ходил проверять, все ли двери заперты на запоры. И поэтому, когда я уезжал, а он оставался один с Павлом Никитичем, он опасался, чисто по-человечески, что кто-то может залезть и зарезать его.

А тогда я улетал в Актюбинск на 5 дней.

Я прилетел из Актюбинска в Алма-Ату, самолет приземлился в половине второго ночи. До дома Владыки я добрался только в 4 часа утра. Было лето, погода стояла теплая, начинало светать. А Владыка обычно поздно ложился спать, в 2 часа ночи – молил-ся, или читал литературу. Я думаю: «Владыка только уснул, я позвоню – Павел Никитич, конечно, не услышит звонка, я только разбужу Владыку. Посижу, – думаю, – часов до 6 на лавочке, а в 6 утра выйдет Павел Никитич двор подметать и меня запустит». И только я подхожу к калитке – бах! – калитка открывается, Владыка стоит: «Проходи» – говорит. «Владыка, – говорю, – да как же Вы здесь, почему?!» – «Да вот, – отвечает, – мне приснилось, что ты приехал. Павла Никитича крикнул, он что-то не ответил, и я решил сам выйти».

Утром, когда я уже отдохнул, Владыка начинает спрашивать меня: «Ну, как слетали, что там?» Я рассказал ему о работе, что все благополучно. «Слушай, – говорит Владыка, – а как твой товарищ? Как он долетел?»

А я летал в командировку вместе со своим сослуживцем, молодым парнем-казахом. Парень этот любил выпить, и когда мы ночью в Актюбинском аэропорту ожидали регистрацию рейса, он один раз сходил в буфет, потом другой, третий… Когда объявили ре-гистрацию, он был уже крепко навеселе. Но регистрацию мы с ним прошли и подходим уже к самолету, на трап надо подниматься, я подал свой билет и пошел … и здесь оказалось, что билет моего спутника исчез, и в самолет его не пускают. Я подтверждаю, что билет у него был, что мы прошли регистрацию, что мы летим вместе. Но все равно отвечают: «Ничего не знаем, билета нет – отходите в сторону». А ветер в аэропорту дул очень сильный, прямо с ног валил, и искать билет было бесполезно. Я немного подождал и со спокойной совестью поднялся по трапу в самолет. Я улетел в Алма-Ату, а он остался в Актюбинске.

И когда Владыка сам спросил о моем товарище, я ему сказал: «Владыка, Вы знаете, вот так и так получилось, он остался в аэропорту». «А у тебя, – спрашивает – деньги были?» – «Да вроде – говорю – были». – «И ты ему не дал?!» – «Нет – говорю, – не дал, по-тому что он выпивает». И так Владыка разгорячился: «Как так? Почему же ты ему не дал?! Без денег оставил! Что же он будет делать?!»

Я таким раздраженным Владыку больше никогда не видел. Ведь я-то как рассуждал: если бы это был мой брат родной, то я бы, может, и свой билет бросил, и с ним остался. Или вывернул бы все свои карманы – на вот последнее. А здесь – алкоголик, к тому же – казах, он никто для меня, и я со спокойной душей полетел – он сам виноват. А Владыка не терпел равнодушия. Для него – казах – не казах, верующий – не верующий, в таких случаях не имело значения. Если ты мог помочь и не помог – ты уже не человек. И это меня тогда тоже удивило. Я понял, что я согрешил, поступил не по-христиански.

В другой раз я наблюдал, как машинистка, работавшая в епархии, по-видимому, к кому-то проявила безразличие, и Владыка тоже очень горячо ей это высказывал. Это единственное, что Владыку всегда выводило из себя. Он мог терпеть все, что угодно. Если бы, допустим, кто-то что-то украл, или другой грех совершил, он мог сказать спокойно, или даже пошутить. Но когда видел у человека такое отношение к другому человеку, он этого уже не терпел. Он не терпел эгоизма. Это характерная его черта.

И еще могу сказать. Шофер Владыки Захар Иванович так говорил: «Да… у этого Владыки рубль не утаишь!» Владыка ничего не закрывал, но всегда знал – кто и что притаил, и обличал таковых. А однажды, уезжая в Караганду, он мне сказал: «Вот, оставляю тебе ключи и свое сердце».

Удивительный человек! Вот эти события, все они из ряда вон выходящие, не могут совершиться с человеком, если не Дух Святой подсказывает, движет им. Это просто невозможно без особой помощи благодати Божией отдавать всего себя на служение ближнему. Простому, мирскому человеку это невозможно, потому что здесь всегда присутствует свое – своя семья, свое имя. А у этого человека ничего своего личного уже не было.

Эти люди, Влaдыкa Иocиф и мaть Aгния, имeют тaкoe cвoйcтвo – прocтo взять душу чeлoвeкa в cвoи руки, и ужe вce, чeлoвeк вoльнo-нeвoльнo измeняeтcя, прeoбрaжaeтcя. Oни имeют cпocoбнocть блaгoдaтнoгo вoздeйcтвия нa душу другoгo чeлoвeкa. Кoгдa у чeлoвeкa кaкиe-тo тягoты душeвныe, чeлoвeк вoзбуждeн, чтo-тo ищeт в жизни и вoт пoпaдaeт к этим людям, и cрaзу уcпoкaивaeтcя, cрaзу чувcтвуeт, чтo oн нaшeл тo, чтo иcкaл. Тaкoe cвoйcтвo былo и у мaтeри Aгнии, и у Влaдыки Иocифa, и этo oчeнь яркo прoявлялocь. Вoт и co мнoй тo жe. Я нe знaл, кaк мнe жить, кудa ceбя нaпрaвить, и увидeл мaть Aгнию, увидeл ee дoбрыe дeлa и хoтeлocь брaть c нee примeр, пoдрaжaть eй в чeм-тo, хoтя в тo врeмя я был дaлeк oт цeркви. И Влaдыкa Иocиф – тo жe caмoe, oн взял мeня в cвoи руки.

Влaдыкa Иocиф и мaть Aгния – этo были двa чeлoвeкa, кoтoрыe oчeнь cильнo увaжaли друг другa. Кaк-тo я coбирaлcя oт Влaдыки cъeздить нa нecкoлькo днeй к мaтушкe в Кaрaгaнду. A oн в тo врeмя гoвoрил co мнoй o мoнaшecтвe: «Я, – гoвoрит, – тeбя пocтригу, дaм дoкумeнт, нo oткрoeтcя этo тoлькo пocлe мoeй кoнчины». Я oткaзывaлcя, cчитaл, чтo мoнaшecтвo нe для мeня, нe пo мoим cилaм. A oн пoдумaл, нaвeрнoe, чтo я прocтo нe хoчу oт нeгo принимaть пocтриг и гoвoрит: «Ну, лaднo, нe хoчeшь oт мeня, пуcть тeбя пocтрижeт мaть Aгния. Иди, oнa этo cдeлaeт, a я зaвeрю cвoeй рукoй». Я тoжe oткaзaлcя oт этoгo. Хoтя я нe знaю дo cих пoр, имeют ли прaвo мoнaхини пocтригaть в мoнaхи, нo вoт тaкoe блaгocлoвeниe у мeня былo.

Мaть Aгния прeдcкaзывaлa Влaдыкe, чтo eму будeт прeдлoжeнo пaтриaршecтвo. Oнa гoвoрилa oб этoм инocкaзaтeльнo, нo Влaдыкa cрaзу eй cкaзaл: «Мaтушкa, зaмoлчитe, инaчe я Вac oтлучу oт Цeркви». И Влaдыка, дeйcтвитeльнo, впocлeдcтвии имел предложение баллотироваться на пост Патриарха, нo oн от этого oткaзaлcя.

Владыка рассказывал, как несколько раз он был под смертью. В первый раз, когда был еще мальчиком и жил в Белоруссии. Шли они с братом через кладбище, а кладбище большое было и вдоль него стена высокая, а за стеной какой-то И кинулись на нас. А мы, как мыши, в разные стороны побежали. Я летел, сломя голову, не помня себя от страха, думал, что догонят и убьют. Прибежал домой, за печку забрался, весь трясусь и руки-ноги у меня прямо отнимаются. Я очень напуган был в тот момент».

Другой раз где-то на Севере в заключении на стройке рядом с Владыкой упали металлические трубы, но он остался невредим.

Третий и четвертый раз – на Рождество 1943 года в Умани немцы расстреливали заключенных, Владыку спасли его иподиаконы, они подкупили охранника, и он спрятал Владыку в дальнюю камеру. А когда наши войска пришли, подняли архивные документы, а там – списки расстрелянных и напротив фамилии Владыки помечено, что он тоже расстрелян. А Владыка жив. И решили, что немцы оставили его, как шпиона. Вызывают его на допрос и сразу напрямую:

– Иван Михайлович, выкладывайте, с каким заданием Вы здесь оставлены?

А он:

– Никакого задания никто мне не давал.

– Тогда объясните, почему Вы живы? Вот видите, – показывают списки, – вот здесь Иванов, Петров, Сидоров – все зачеркнуты, все они мертвые. Вот Ваша фамилия тоже вычеркнута, но Вы один живы. Объясните, почему?

Он-то знал, почему остался жив, но как объяснить, кто поверит?

– Ну, жив, как видите, жив – и все.

Так тянулось следствие, в течении нескольких месяцев шли допросы. Потом повезли его на машине к шахтам, высадили, строй солдат перед ним поставили.

– Ваше последнее слово, – говорят.

– Мне нечего сказать, – ответил Владыка и запел: «Верую во Единого Бога Отца…»

Но стрелять не стали. А он уже все, распрощался с жизнью. Это был один из видов пытки или допроса. Владыку осудили на 10 лет лагерей.

От Владыки мне досталась чудотворная икона Иверской Божией Матери, которая была написана на Афоне, и в то время, когда он принимал монашество, была привезена монахами с Афона в Таганрог и подарена ему в день пострига. И Владыка говорил, что эта икона всегда была с ним. Маленькая такая икона, Владыка сделал к ней киотик. И она каким-то образом прошла с ним по тюрьмам. Он говорил: «Эта икона всегда, постоянно была со мною».

Он рассказывал о чуде, которое испытал от этой иконы. Однажды, когда Владыка находился в одном из лагерей, он подвергся страшному духу уныния, такое сильное было искушение (ведь чем выше подвиг, тем больше искушает враг), такая богооставленность, что он был уже не в состоянии ни молиться, ни физически что-то делать. Единственное, что он мог – это стоять и смотреть тупым таким взглядом на икону. «Стою – го-ворил он, – возле этой иконы, как чурбан, одеревенелый, молиться не могу, просто стою и неосмысленно смотрю на икону. И в один момент, когда я так стоял, эта икона начала плакать. Смотрю – капли капают, капают слезки. У меня все оцепенение сразу прошло, я весь содрогнулся, дрожь прошла по телу. И после этого чуда уныние прошло, я снова мог молиться, благодарить Бога. И я вошел в нормальное состояние».

«Поверь мне – говорил Владыка, – я уже не сегодня-завтра умру, у меня нет желания что-то преувеличивать, я тебе говорю так вот – душа к душе, один-на-один, без свидетелей об этом чуде, которое я испытал».

Когда незадолго до кончины Владыка дарил мне эту икону, он сказал: «Это будет Ваша семейная почитаемая икона».

Я не знаю, кто был у Владыки духовником, но он мне всегда говорил: «Я исповедуюсь у самого старого». Я также не знаю, кто предсказывал Владыке, что он умрет от ножа. Просто об этом он как-то намекал в разговоре. И он очень опасался – раз такое предсказание есть, то оно исполнится. Не один раз бывало, что если кто-то внезапно приходил к Владыке, он очень пугался.

В 1974 году был убит епископ Омский и Тюменский Мефодий, и к владыке Иосифу в связи с этим происшествием пришел следователь. Как-то он внезапно зашел, когда в доме никого не было. Зашел и сразу: «Я – следователь». «А я, – рассказывал Владыка, – очень испугался и сразу сказал ему, что у меня денег нет, обнял его, и он как-то сразу изменился. И после мне даже подарки приносил от своей матери». А в первый раз он пришел только узнать мнение владыки Иосифа (какие у него есть мысли, подозрения) по случаю убийства епископа Мефодия. У владыки Иосифа был такой обычай – он брал чистый лист бумаги, перечеркивал его крест-накрест, как бы разделяя на четыре части, и в каждую часть вписывал одно из своих мнений, одну из причин. Первое, второе, третье, а четвертое – обычно говорил Владыка: «Бог весть» и ставил знак вопроса. То есть, Бог знает, что на самом деле.

Так же, когда его хотели выдвинуть кандидатом на Патриарший Престол (особенно заграничные архиереи поддерживали его кандидатуру), к нему прямо на Минина, приехал из Москвы владыка Питирим с представителями из Совета по Делам Русской Право-славной Церкви. И когда состоялся такой разговор, владыка Иосиф сразу категорически отказался от Патриаршества. Он так же разделил на четыре части лист и изложил причины своего отказа: «Во-первых – я человек без образования, абсолютно никакого образования у меня нет. Во-вторых – возраст. В третьих – я много лет сидел в лагерях, а в четвертых, (как всегда) – Бог весть». Таким образом он всегда отвечал на непростые вопросы.

Но в действительности причины были иные. Он говорил о другом. Ведь Патриарх в то время находился, как птица, в золотой клетке и управлял не Патриарх, а Патриарх был лишь как приставка. А те, кто управлял, если захотят надавить, всегда найдут способ, как надавить, чтобы заставить Патриарха подписать то или иное. «Я, – говорил владыка Иосиф, – уже старый, служу по старому уставу, по старой традиции, у меня уже привычки, я им уже просто не могу изменить. Просто не могу». Здесь надо сказать, что Владыка не зацикливался на чем-то строго канонически и некоторая вольность, т. е. свобода у него была. Но от основного он никогда не отходил. Он говорил: «Часто нужно идти на компромисс. И я иду. Но только у каждого человека своя степень компромисса. У всех разная черта, через которую они переступают. У одного – вот такая, и дальше он уже не может прыгнуть, потому что дальше для него начинается предательство. У другого компромисс вот такой и предательство начинается только там, а у третьего – еще выше компромисс. Потому что у каждого своя черта. Вот, – говорил Владыка, – у меня она, может, на таком низком уровне, что я не смогу делать так, как попытаются меня заставить». Это основная причина отказа Владыки. Не потому, что боялся, что он необразованный, что не сможет слово иногда сказать. Владыка рассказывал, что когда он только освободился из заключения и приехал в Москву к Патриарху Алексию за назначением на кафедру, там некоторые архиереи, зная, что он 10 лет пробыл в лагерях и ссылках, и все это время не служил, и не говорил проповеди, и что сейчас-то он, наверное, и двух слов не сможет связать, захотели над ним немножко подшутить и настояли, чтобы он здесь же на службе (какой-то был праздник), без подготовки сказал проповедь. Как бы в виде шутки: «Давайте, дадим слово владыке Иосифу, пусть он слово скажет!» «Пожалуйста, – говорит Владыка, – я скажу». Он сказал хорошее слово, и все удивились.

А уже у себя дома, помню, готовясь к проповеди, он много читал. А потом лежал на своей коечке и что-то размышлял. «Я готовлюсь к проповеди» – обычно говорил Владыка. «Я не знаю, – говорил он, – что я скажу, но я знаю, что я что-то скажу». Такое выражение у него было. Проповеди у него были простые, не академические, и тем не менее, они каждого человека задевали. И вот бабушки часто говорили: «Это он про меня сказал, мои грехи задел для моего обличения». И Владыка немножко юродствовал, хотя это не все понимали.

Владыка боялся, что его отправят на покой. Когда его наградили второй панагией, он очень встревожился. «Я, – говорит, – все эти штучки-дрючки знаю. Сперва тебя наградят, а потом потихонечку и выдворят». И он присматривал себе домик в Алма-Ате на всякий случай.

Я не записывал всего того, что рассказывал Владыка. Я ведь не предполагал, что так скоро и внезапно он может умереть. Я только начал узнавать его, начал привыкать к нему, только, как говорится, всей душой его полюбил, и вдруг – такой скорый и неожиданный конец. Как внезапно судьба нас с ним столкнула, так же внезапно пришло расставание. …Промысел Божий!

В ночь с 31 августа на 1 сентября 1975 года я провожал его в больницу. У нас гостил тогда Коля Лихоманов, но Владыка его несколько стеснялся, и когда у него начались сильные боли, он позвал меня. Позвал и говорит: «Мне очень плохо». Это было часов в 12 ночи. Он лежал на постели. А у меня голова болела после работы, я жестоко спать хотел – молодой был и к жалобе Владыки отнесся невнимательно. И я как-то не думал, что Владыка может умереть – ну, заболел человек, ну, поболеет и пройдет. Как Апостолы спали, когда Господь молился в Гефсимании в кровавом поту, так и здесь.

Я встал около него на коленки, он взял мою руку, сжал и так лежал. Я стоял возле него час, два думал – успокоится, а он стонет и стонет. Я хотел спать, а он держал мою руку, у него были страшные боли в животе. Он держал мою руку, ему, кажется, хотелось, чтобы я напоследок напитался благодатью. Владыка задремал, и я задремал возле него на коленях. Я не понимал, что нахожусь рядом с ним последние минуты, мне спать хотелось. Сейчас я с горечью об этом вспоминаю.

Было уже 3 часа ночи. Владыка говорит: «Позвони врачу Нине Алексеевне». Она была его лечащим врачом. Я позвонил, Нина Алексеевна говорит: «Хорошо, я постараюсь приехать». Через час она приехала. Владыка лежал. Он не просил ни лекарств, ничего, просто лежал и безропотно терпел, хотя чувствовалось, что боли у него сильные. Нина Алексеевна осмотрела его и, видимо, испугалась. Она сказала: «Я вызову скорую помощь». Но Владыке не хотелось: «Да нет, не надо, может быть, пройдет». «Нет, нет, я вызову скорую помощь». И вызвала. Она, как лечащий врач, побоялась брать на себя ответственность за его жизнь.

Приехала скорая, врачи посмотрели, высказали подозрение на аппендицит и сказали: «Срочно надо в больницу». В больницу Владыка тоже не хотел: «Да обойдется» – говорил, не хотел ехать, чувствовал, что он оттуда не вернется. А после, когда Нина Алексеевнf стала настаивать и настояла – принесли брезентовые носилки, положили Владыку. Он руки сложил, как складывают покойникам, попрощался и сказал, что назад он приедет сюда покойником. Потом руки опустил, ушел в молитву, – он полностью предался воле Божией.

А у меня не было ощущения, что это уже все. Мне так с ним было хорошо! Я эти десять месяцев прожил с Владыкой как в раю. Не я у него келейником был. Он у меня был келейником. Он меня встречал, он меня провожал, он мне кушать готовил. Он за мной, как за любимой деточкой, как за куколкой ухаживал! И Владыка говорил: «О! Келейником быть – это трудно, это очень сложно – быть келейником!» А я думаю: «Что же здесь сложного? Живешь, как в царском дворце, тебя поют, кормят, провожают, еще и бутерброды с осетринкой завернут с собой на работу». Но в дальнейшем, при другом архиерее, мне пришлось сполна испытать, что значит – быть келейником.

И, думаю, не я один воспринимал его ласку, доброту, его благожелательность, но и все, его окружавшие. Почему к нему все и стремились. Я больше никогда не встречал на своем пути таких людей, которые всей душой повернулись бы к тебе. Такую человеческую теплоту и отдачу себя я видел только у матери Агнии и митрополита Иосифа.

В больнице Владыку стали оперировать, думали – аппендицит. Но аппендицита не обнаружили и начали дальше резать, дальше…

После операции Владыка прожил еще три дня. В больницу к нему никого не пускали, могла ходить только врач Нина Алексеевна, у которой я справлялся о состоянии Владыки. Он был чаще без сознания и просто стонал. И даже в те дни, хотя я понимал, что он – старец, что операция была сложная, но все-таки не мог представить, что все так закончится. Мне казалось, что все равно он выкарабкается, потому что буквально все молились тогда о нем.

Но Владыка умер 4 сентября. В заключении о смерти было написано: «перитонит с прободением». А что было у него на самом деле? Знают только врачи, которые его оперировали.

Владыка Иосиф – это очень яркая личность. Много впечатлений осталось после Владыки, и не только у меня. Когда он умер, кто-то позвонил по телефону и спрашивает: «Что, правда, что ли, что Иван Михайлович умер?» – «Правда», – говорю. – «Да-а-а , – с таким сожалением в трубке послышалось, – законный был человек!» Не сказали, что высоко культурный или еще как, и выражение показалось мне не совсем литературным, и звонил, видимо, человек нецерковный, может, просто когда-то в жизни пути пересеклись, но с таким сожалением: «Законный был человек».

Мaть Aгния и Влaдыкa Иocиф – этo двa чeлoвeкa, кoтoрыe измeнили мoю жизнь. Нe тoлькo мoю, oни oчeнь мнoгих измeнили cвoeй блaгoдaтью, cмирeниeм, cвoим тeрпeниeм и мoлитвaми. Я никогда больше не встречал людей с такими качествами, таких людей, которые бы всей душой повернулись к тебе. Такая человеческая теплота и отдача себя! Это удивительно! И это – чудо, что Господь дал мне двух таких старцев – митрополита Иосифа и мать Агнию. По молитвам моей матери, которая молилась за меня, Господь показал мне истинных своих рабов. Ведь никто другой не смог бы переубедить меня, переменить мой образ мыслей, сложившийся у меня во время учебы в школе, а затем в институте в начале моей жизни. Я ведь никогда не думал служить в Церкви, никогда к этому не готовился. И благодаря им я стал тем, кем стал. И, в общем-то, я совершенно точно знаю, что если у меня что-то и получается, то это только по их молитве, благодаря их поддержке. Кaк прeпoдoбный Ceрaфим cкaзaл: «Cтяжи дух мирeн и вoкруг тeбя cпacутcя тыcячи». И этo тe люди, вoкруг кoтoрых, дeйcтвитeльнo, тыcячи cпacлиcь».

Предсказание

По некоторым сведениям (неподтвержденным), имеется информация, что Наум относился к юродивым и обладал даром предвидения. Он знал, как подойти к человеку, что ему сказать, чтобы тот успокоился и нашел решение проблем сам. А Наум просто наставлял. Это был очень тонкий и чувствующих психолог.

Предсказания, как таковые, архимандрит не делал. Но он сказал одну вещь, которая, впрочем, и является предсказанием. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум говорил о том, что близится конец света, но не потому что упадет, к примеру метеорит, а потому что в мире много темной силы, поклоняющейся дьяволу, а не церкви, Богу и Евангелие. По словам Наума, существуют 4 организации, управляющие миром — это богатеи (Рокфеллеры и Ротшильды), тайное мировое правительство, характеризующееся алчностью, цинизмом, способностью грабить и убивать, а также взявшее на себя право распоряжаться жизнью и смертью нации — народа («Комитет-300»), Тайная конференция засекреченных структур, состоящая из влиятельных политиков, способных навязать свою идею развития мировой политики, которая в свою очередь может погубить человечество («Бильдербергский клуб»). И если в России будут распространяться эти силы, то конец света неминуем.

Архимандрит Наум из Троице-Сергиевой Лавры говорил о том, что если современные саддукеи, фарисеи, воры, убийцы и развратники перетянут веревку на себя, то молитва праведников и молящихся уже не спасет. Зло победит. Бедствия будут неминуемы. А веревка – это наша жизнь, наши добрые и плохие поступки.

Россия снова будет великой

Отец Наум считал, что все беды России начались после революции 1917 года. Российская Империя была могучим и сильным государством, с которым считались все западные страны. Но потом к власти пришли безбожники, которые насильно навязали русскому народу атеизм, равнодушие к религии.

А ведь раньше Церковь была неразрывно связана с государством. В школах преподавали Закон Божий, учили молитвам, покаянию. Люди боялись жить во грехе, соблюдали заповеди Господни. Народ был богобоязненным.

А потом о Боге забыли, вернее, заставили забыть. Рушили церкви и монастыри, преследовали истинно верующих и священников. Народ русский стал подобен блудному сыну, которые забыл о собственных устоях и готов принять любое государственное устройство. Ему всё равно, какая будет власть, был бы хлеб да масло. Но наступит время, когда всё изменится.

«Выстоит наше государство. Не падёт духом и волей, и будет крепко стоять на ногах. Некогда наша страна была цветущим и могучим православным царством – Российской Империей, которую мы утратили в 1917 году. Сейчас Россия подобна блудному сыну, который ушёл из отчего дома и довольствуется пищей с чужого стола. Мы тоже отошли от своих святынь и принимаем любое государственное устройство по принципу – лишь бы кормили, а кто правит, нам всё равно».

С огромным сожалением старец Наум наблюдал за враждебной риторикой некогда братской республики Украины. Он говорил, что только в единстве славянских народов можно будет дать отпор внешним врагам и призывал к объединению в одно целое России, Украины и Белоруссии. Но считал, что сделать это может лишь новый правитель, коим должен быть православный царь.

«Государь грядёт. Он защитит нашу православную веру – самое дорогое для православных христиан России, Украины и Белоруссии. Россия снова объединит все славянские народы, и станет могучим Царством. Господь помилует нас за то, что позволили устроить на святой земле предантихристовые времена. Нужно помнить, что о нашей стране заботится сама Царица Небесная. И все святые мученики вместе с Богородицей просят Господа помиловать и защитить Россию».

Кончина

Кончина архимандрита Наума из Троице-Сергиевой Лавры произошла 13 октября 2022 года. Последний год Наум находился в коматозном состоянии. Его кончина не была неожиданной и наступила в возрасте 89 лет (совсем немного старец не дожил до своего девяностого юбилея). Про причину смерти не говорится, но можно полагать, что умер архимандрит Наум из Троице-Сергиевой Лавры от старости. Человек прожил долгую жизнь, и всякое в ней было. И теперь он в Царствие Божием, где нет болезней и зла.

Прощание с архимандритом Троице-Сергиевой Лавры Наумом состоялось в Трапезном храме, отпевание — в Успенском соборе. После заупокойной литургии прошло погребение Наума.

Похороны архимандрита Троице-Сергиевой Лавре Наума совершили соборно-монашеским чином. Съехались все духовные чада старца из многих субъектов России и зарубежных государств, вся монастырская братия, ученики, прихожане, паломники.

Богослужение за упокой возглавил Арсений — митрополит Истринский.

У него был дар воспитания монашествующих

Ольга Орлова

Памяти архимандрита Наума (Байбородина)
На отпевании архимандрита Наума (Байбородина) большинство собравшихся были монашествующие. Многих старец благословил на постриг. Он имел дерзновение благословлять открытие монастырей даже там, где их никогда и до революции не было. Еще при советской власти до десятилетий церковного подъема отец Наум говорил, что скоро откроется много монастырей и благословлял своих чад ксерокопировать, а после и издавать духовную литературу. Он радел запасти для иноков возрождающихся обителей духовную пищу. Многие репринтные святоотеческие труды ему достались от наследников оптинских старцев.

У отца Наума был дар воспитания монашествующих: сколько игуменов и игумений, сколько епископов он взрастил для Матери-Церкви. Наставлял в Иисусовой молитве: «Пятисотница, – говорил, – была постоянным деланием иноков, а мы что же не берем на вооружение это элементарное монашеское правило? Что бы ты ни делал – в пути ли ты или на послушании, – всегда и всюду твори Иисусову молитву. Не беседуй, – предостерегал, – с диаволом в помыслах! А для этого займи свой ум молитвой, иначе «праздный ум – седалище диавола»», – приводил он слова преподобного Исаака Сирина, писания которого для многих и открыл.

Молиться Иисусовой молитвой наставлял и в храме во время службы, ибо именем Христовым, говорил, и постигаются тайны богослужения. «Всегда, – вооружал, – четки должны быть в руках». Это напоминание: у монаха нет «свободного времени» – всё оно отдано Богу в молитве. Потому-то и на послушания, сколь бы они тяжелыми или быстросменяемыми ни были, наставлял не роптать, так как главное, куда бы тебя ни поставили, – твоя молитва.

Это всё так бы и осталось красивой теорией, если бы старец сам не воплощал ее в жизнь, и его пример собственно и был самым действенным средством в деле воспитания воинов Христовых.

Каждый день неопустительно батюшка благословлял читать Евангелие. Сам мог еще до начала братского молебна, который в Свято-Троицкой Сергиевой лавре в 05.30 утра начинается, успеть несколько глав прочитать. Когда люди дожидались встречи с отцом Наумом в очереди, то читали главу за главой Евангелие, останавливаясь лишь для молитвы о том, чтобы Бог открыл через батюшку Свою святую волю. Кто-то из чад подсчитал: отцу Науму, когда Господь его призвал, было 89 лет – ровно столько глав во всех четырех Евангелиях. Он и стремился, чтобы вся его жизнь стала Евангелием, – такую верность воплощенному Слову и завещал своим чадам.

21 октября 2022 года исполнилось 9 дней преставления старца ко Господу.

Об архимандрите Науме вспоминают его чада и ученики

У Христа за пазухой

Савватий (Перепелкин), епископ Ванинский и Переяславский, Хабаровская митрополия
Сам я знаком с отцом Наумом с самого начала 1990-х годов. Передо мной тогда стоял выбор: создать семью или стать монахом. Он мне просто сказал: «Смотри сам!» Потом я уже стал склоняться к монашеству, но он все равно не сразу благословил: «Я же тебя насильно не постригу –сам решай!»

Помню, когда я к нему ходил раз-два раза в неделю, меня не покидало ощущение, что точно у Христа за пазухой пребываешь. Кругом что-то меняется, какая-то суета, а у старца всегда все спокойно. Придешь какие-то вопросы порешаешь, и на душе отрадно. Потом уже не было возможности часто бывать, но ощущение покрова его молитв всегда присутствовало.

К батюшке все по-разному относились, но я из своего опыта понимал, что с батюшкой мне всегда хорошо. В монастыре, когда я поступил в число лаврской братии, у меня даже проблем никаких не было. Никогда не было такого, чтобы у тебя что-то наболело, и ты пришел к старцу Науму и у тебя все это не разрешилось.

Нам, монахам, каждому он давал какое-то свое молитвенное правило. Сам образ старца – человека, постоянно пребывающего в молитве, – для нас был чрезвычайно важен. Он самим своим присутствием учил предстоянию пред Богом. Батюшка же был не многословен. Скажет слово, а тебе есть над чем долго думать.

Он оставил богатое наследство своих трудов – это не только книги: его знаменитая многотомная святоотеческая азбука, по которой умудрялись многие монахи уже ныне возрожденных монастырей, но и прежде всего это множество мужских и женских монастырей, восстановленных по его благословению. Однако и эти обители не существуют сами по себе, при них открыты школы, гимназии, приюты, богадельнини, возрождается и в целом жизнь населения окрест, села оживают.

Как батюшка радел о возрождении русского села, благословлял возвращаться поближе к земле. Даже посылал в Ленинскую библиотеку с благословением найти книгу, в которой исполнившие послушание находили способы кладки русской печи. Сам старец был сибиряк, понимал, что главное в наших краях: не замерзнуть.

Мне один человек, которого я сам постригал в монашество, еще когда отец Кирилл был жив, сказал, что видел сон, как он оказался в Лавре, два старца его благословляют, а потом один за другим ложатся у собора. Вот прошло время, и два лаврских старца – отец Кирилл и отец Наум, – преставились и упокоились рядом друг с другом у лаврского Духовского собора.

Старцы уходят – кто продолжит их душепопечения?

Гурий (Федоров), епископ Арсеньевский и Дальнегорский, Приморская митрополия
Когда я пришел к отцу Науму, он спросил у меня: «Кто твой духовник?» Я ответил: «Отец Венедикт» (сейчас он наместник Оптиной пустыни). Он так посмотрел на меня и говорит: «Да, отец Венедикт всех своих, как апостол Павел, в сердце носит». А еще сказал, что у него особо крепкие добродетели: целомудрие и молитва. Но так как ездить к отцу Венедикту в Калужскую область мне было, когда я стал иподиаконом Святейшего, уже сложно, отец Наум принял меня под свое руководство.

Старец всегда тебя и утешит, и скорбь облегчит. Немножко расслабишься, погордишься, на что-то мирское отвлечешься, так он тебя с любовью смирит и поставит на место. Я так при отце Науме навык послушанию, что даже теперь, когда сам епископ и борода у меня уже седая, советуюсь, слушаю, смиряюсь. Верное устроение нам заповедал батюшка.

Знаю, что многие не смогли приехать на похороны; меня лично человек 100 просили поклониться – телефон разрывался от звонков и смс тех, кто узнал, что я еду на прощание со старцем. Слава Богу, что Господь, заповедуя о том, что Церковь пребудет до скончания века

(Мф. 28, 20), послал нам таких великих духовников, как отец Кирилл (Павлов) и отец Наум.

Но старцы один за другим уходят: в начале года отец Кирилл преставился, к концу года и отец Наум последовал за ним; хотелось бы, конечно, чтобы были продолжатели их дела душепопечения. Для этого надо подвизаться, как и они, – жить по Евангелию.

«Отец Наум благословил меня на монашество»

Павел, епископ Колыванский, викарий Новосибирской епархии
Отец Наум – это один из столпов русского Православия. Многие знают этого старца, окормлялись у него. Это духовник множества монахов, игуменов и игумений, архиереев. Об этом человеке молится каждый православный христианин, потому что в наших сердцах батюшка Наум оставил светлую память верного Христова священнослужителя. Меня в свое время отец Наум благословил принять монашество.

Как стать монахом и «не подорваться на мине» своеволия

Игумен Вонифатий (Клименко),первый проректор Ивановской семинарии
Однажды к отцу Науму приехали братия из Грузии от одного из тамошних Владык. Их архиерей искал, где бы заказать, чтобы отлили колокол. А у нас в Иваново-Вознесенской епархии тогда при одном монастыре лили колокола. И вот старец позвал меня и попросил грузинским монахам показать дорогу в Иваново и по возможности проехать с ними. А потом вдруг внезапно спрашивает меня:

– А ты умеешь лить колокола?

Я отвечаю:

– Нет, и представления не имею.

Он тогда и говорит:

– Есть простой метод, как отлить колокол, я тебя научу.

Взял стоявший у него в приемном помещении на тумбочке пузырек из-под йода и стал на нем показывать мне:

– Вот, представь, что это колокол. Для отливки нового колокола нужен старый, форму которого нужно будет повторить. Сперва, говорит, нужно снять «язык». Потом заполнить колокол внутри глиняной смесью и поставить его на платформу. Сверху колокол также облепить глиной. Убедиться, что форма в основании крепко стоит на платформе. Просушить как следует. Затем через специальное отверстие сверху, там, где «ушко» или рядом, заливается расплавленный металл. Металл подолгу, бывает, собирают. Много меди идет, серебро даже кладут для звучания и т. д. И когда металл в форму зальется, он точно повторяет форму колокола-образца. Затем ждут, пока металл остудится, разбивают глиняную форму, полученный в грубом виде колокол шлифуют, приделывают или просверливают сверху ушко, ставят язык – и колокол готов. Иногда новый колокол, отлитый таким способом, звучит лучше, чем прежний. Но бывают и неудачи. Например, металла чуть-чуть не хватило – и вся работа «запорота». Или сплав вырвался из-под платформы и вытек наружу, или форма лопается… Обидно тогда бывает. Ну, ты понял, – спрашивает меня старец Наум, – как делают колокола?! – а сам хитро так смотрит на меня.

– Понял, батюшка! – киваю.

А сам думаю: «Технически-то я понял, но чувствую, что тут какой-то есть скрытый смысл…» Когда мы с братьями из Грузии поехали в Иваново, я всё думал и думал: «Какой же тут смысл?» И меня осенило где-то уже под Владимиром: «Так это же старец образно рассказал, как стать монахом и какие искушения встречаются на монашеском пути. Да, действительно: вначале нужно «снять язык», потом заполнить форму внутри и снаружи – принять обеты и облечься в монашеское облачение. Ну а потом тебя начинают заливать раскаленным металлом – после того, как этот металл будет «накоплен». Вот тогда держись, монах! И форму «разнести» может…, и из-под «платформы металл политься», и «металла не хватить» – всё это, образным языком сказать, монашеские искушения, и каждый понимай применительно к себе».

Вообще Дедушке – так мы называли отца Наума – был свойственен приточный язык, и весьма глубокий. Он так же, как и древние пророки, изображал то, что тебя ожидает символическими действиями, – я сам на себе в этом неоднократно убеждался и убеждаюсь до сих пор.

Когда старец исповедовал людей и наставлял, как лучше отвратиться от греха, или советовал что делать, а что не делать, как поступить и т. д., то его, бывало, не хотели слушать, сразу отказываясь исполнять его благословения. Тогда, если это наставление было важно, он пытался убедить человека такими словами:

– Ты, мол, пойми меня. Я как сапер, который знает, где установлены мины. И я тебе говорю: не ходи туда, не стремись в том направлении, сверни в сторону… Ты, конечно, можешь меня не послушать, но тогда пеняй на себя: подорвешься на мине и сама будешь виновата за непослушание, – говорил он при мне одной своей духовной дочери.

О родительском благословении: «Помолись, чтобы родители тебя с легкой душой отпустили»

Игумения Анатолия (Баршай),
настоятельница Свято-Никольского монастыря г. Приволжска Ивановской митрополии
Меня мама в вере еще в утробе воспитывала: когда была мною беременна часто ходила в храм, причащалась. Потом, когда в молодости у меня появилось сильное желание послужить Богу; моя бабушка отправила меня к отцу Науму за благословением, хотя меня к нему и в самом раннем детстве приводили. У меня папа был священником, и родители сначала были против того места, куда меня батюшка отправил подвизаться. Приехала, помню, мама меня оттуда вызволять. А отец Наум и отвечает:

– Я же ее не держу!

Я расплакалась:

– Что это, – думаю, – он меня сразу так бросил на произвол судьбы?

Старец и спрашивает у мамы:

– Вы ее замуж хотите выдать?

– Она взрослый человек, – опешила мама, – сама будет решать, как ей быть.

А батюшка как-то так просто и дал понять, что я взрослый человек и уже всё решила.

– Отцу так и скажите, – говорит, – она не пятилетний ребенок, за ручку не уведешь.

Потом у меня стало как-то не клеиться на этом месте, видно, потому что воли родительской не было быть мне там. Батюшка меня благословил в другое место перейти:

– Никому из людей не говори, только преподобному Сергию помолись, – говорит, – чтобы родители тебя с легкой душой отпустили.

Я так и сделала. Еду домой, а отцу даже страшно сказать было, куда меня на этот раз старец отправляет. Думала, что это место моему папе еще больше не понравится. Приезжаю, а он уже как будто всё знает, такой довольный сидит – вот что значит молитва у раки Преподобного! Благословил меня прямо двумя руками. И всё с тех пор пошло как по маслу.

Сейчас у нас при монастыре действует школа. Лучше свое что-то недоделать, а детям внимание уделить. Отец Наум очень переживал о воспитании подрастающего поколения. У меня есть одна знакомая монахиня, она моложе меня. К отцу Науму она попала совсем еще юной. Сама она из нецерковной семьи.

– Мне, – говорит, – так было стыдно: захожу туда, где люди старца ждут, а там столько стареньких бабушек…

– Да ты что! – говорю ей, – старушки и так в вере укреплены, а молодым к старцу и надо попасть, чтобы с молоду уже по прямой дороге пойти.

Помню, при мне батюшка исповедовал одну женщину. Когда они уже после исповеди разговаривали, их разговор был слышен.

– Ну, как ты живешь? – начал расспрашивать батюшка.

Она рассказала, что она жена одного мужа, они венчаны, у них много детей – всё слава Богу.

– Они у тебя верующие? – спросил он про домочадцев.

– В Церковь все ходят, – отвечает она.

– С пожилой хоть поговорить можно, – облегченно вздохнул тогда старец, – а к молодой сейчас и подступиться страшно.

А следующая в очереди женщина сидела – разрыдалась. Действительно, сейчас столько нестроений. Поэтому с детьми, молодежью, конечно, надо заниматься – это нам завет старца.

«Господь так устроил, что передает Свою волю через избранных»

Иеромонах Фаддей (Егоров),
Давидова пустынь
В 1994 году мои друзья отвезли меня к священнику в деревенский храм покреститься. Приняв Святое Крещение, я там на некоторое время остался помочь батюшке на приходе, воцерковиться. Мы там жили несколько молодых парней – такая у нас общинка образовалась. Я тогда научился петь на клиросе, бить в колокола, печь просфорки. Крестивший меня священник был чадом архимандрита Наума. Так что когда у меня настал момент выбора жизненного пути, он отправил меня к старцу на совет.

Тогда же в 1994 году мы, все ребята нашей общинки, поехали к отцу Науму. Батюшка нас сначала отправил к игумену Борису (Храмцову) в Черниговский скит. Его тоже почитали за старца, хотя ему и было всего 40 с лишним. Он также, как и отец Наум, был из Сибири. Сейчас он в селе Деулине, что под Сергиевым Посадом, похоронен, к нему и на могилку народ стекается.

Потом, когда отца Бориса перевели в Варницы, на место рождения преподобного Сергия, это в Ростовской области, нам уже сложнее было к нему ездить. А в Лавре я тогда всё же часто бывал, так как жил в 40 минутах езды отсюда. Да и отец Борис, когда у меня в очередной раз вопрос встал ребром: какой в жизни путь избрать, – ответил, что на себя не может взять такую ответственность и отправил меня обратно к отцу Науму. Помню, еще наставил: «Старца надо слушаться: кто старца не слушается, у того всё наперекосяк идет». Про отца Наума сказал: «Это человек высокой духовной жизни, хотя многие не понимают, как он так сразу всё говорит, но он молится за нас, и ему открывает Бог, а он только передает волю Божию. Многие не верят, что сказанное – это от самого Бога. Просто не понимают, как это возможно. Но здесь пытаться что-либо понять бесполезно. То, как это происходит, нам непостижимо. Господь так устроил, что передает Свою волю через избранных. Давай езжай к отцу Науму».

Я поехал. Спросил:

– Как мне спастись?

Отец Наум благословил меня идти в монастырь и вдруг спрашивает:

– Ты хором управлять можешь?

Дело в том, что я учился в музыкальном училище как раз на дирижерском отделении, но батюшка-то этого не знал!

– Учился, – признаюсь, – не знаю, правда, как на клиросе – регентовать получится, нет?

– Езжай вот туда-то, – говорит, – оттуда у меня настоятель просил прислать кого-то с музыкальным образованием.

Я поехал и с тех пор в этом монастыре служу уже 22 года. Где-то раз в год я ездил к отцу Науму на совет. Он благословил меня поступить в семинарию. По его молитвам я ее закончил, принял сан. Батюшка постоянно рекомендовал мне, какую духовную литературу читать, как себя вести в тех или иных ситуациях. Вся моя жизнь проходила под его руководством, а без этого легко можно было бы запутаться и заплутать. Столько сейчас соблазнов. Помню, когда стал интернет появляться, мне дали послушание заниматься монастырским сайтом, и батюшка меня наставлял в этом делании.

Когда батюшка исповедовал, часто проявлялась его прозорливость. Вот ты живешь в монастыре, и, казалось бы, у тебя ничего такого серьезного не происходит. Жизнь простая, никакого особого согрешения ты не можешь проглядеть. Тем более в монастыре исповедь регулярна. Однако же все равно что-то забудешь, и тогда батюшка, исповедовавший тебя всего-то раз в год, тебе напомнит: «А не было ли такого… А вот такого…» И назовет именно то, что с тобой происходило, а ты забыл или не воспринимал это в качестве греха. После такой исповеди, конечно, приходилось крепко задуматься. Едешь от батюшки и перетряхиваешь всю свою жизнь и свои представления. Стараешься исправляться, и это уже уберегает тебя в дальнейшем.

Всегда легче выровнять путь, когда ты только начал с него сбиваться, еще не зайдя далеко в своем заблуждении. Вот так батюшка и помогал нам держаться верного курса. У него был дар рассуждения и направления души к Богу.

Некоторые вопросы старцу Бог не открывал напрямую, тогда батюшка начинал вслух рассуждать: если сделаешь так, то будет то-то, если поступишь иначе, этого не случится. Или загодя наставит: если будут такие обстоятельства, поступи так-то, другие, вот так. Вроде всё просто, а сам до этого никогда не додумаешься. Даже когда я уже сам стал священником, когда другой человек спрашивает что-то у тебя, ты ему его проблему разрешаешь, потому что по его вере Господь через тебя надобное ему открывает. А если ты будешь сам себя руководить, то есть большая опасность, что возгордишься. Поэтому святые Отцы и говорили: «Спасение во многом совете». То есть человек со стороны должен оценить твое решение, пусть ты и правильно его принял, но кто-то должен его тебе подтвердить. Это монашеское правило.

Отец Наум нас еще отправлял за советом к отцу Петру (Афанасьеву) в Заиконоспасский монастырь, но в прошлом году батюшка Петр тоже преставился. Теперь, когда старцы уходят, обязательно советуешься с духовно близкими людьми. Именно в совете открывается воля Божия.

«Всё равно ничего не имеет значения, кроме Иисусовой молитвы!»

Игумения Иннокентия (Попова),настоятельница Серафимо-Знаменского скита Московской епархии
Все самые тяжелые грехи народ шел исповедовать к отцу Науму. Всех старец принимал. Исповедуешься ему, точно Господу, такая глубь души раскрывается, а батюшка только слушает и не мешает. Когда у меня в жизни был трудный период, я попала к батюшке на исповедь. Он слушал-слушал, а потом так радостно как провозгласит:

– Всё равно ничего не имеет значения, кроме Иисусовой молитвы!

Вечная память верному служителю Христову.

Подготовила Ольга Орлова

Распечатать

21 октября 2017

Социальные сети

Короткая ссылка:

скопировано

Отпевание

Отпевание архимандрита Наума из Троице-Сергиевой Лавры состоялась в 7:30 утра пятнадцатого октября, там же в Лавре, в Успенском Соборе.

Митрополит зачитал соболезнование, направленное Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, направленное наместнику Лавры — архиепископу Феогносту, всей монашеской братии и духовным чадам самого архимандрита.

По окончании службы за упокой гроб с телом почившего отца Наума пронесли вокруг Успенского собора, под звон колоколов.

Отпевание архимандрита Наума из Троице-Сергиевой Лавры служили:

• митрополиты: Николаевский и Очаковский — Питирим, Екатеринбургский и Верхотурский — Кирилл, Астраханский и Камызякский — Никон;
• архиепископы Сергиево-Посадский — Феогност, наместник Лавры, Петропавловский и Камчатский – Артемий, Салехардский и Новоуренгойский — Николай;
• епископы Подольский – Тихон, Карагандинский и Шахтинский – Севастиан, Арсеньевский и Дальнегорский — Гурий, Искитимский и Черепановский – Лука, Карасукский и Ордынский – Филипп, Каинский и Барабинский – Феодосий, Кинешемский и Палехский – Иларион, Тарский и Тюкалинский – Савватий, Калачевский и Палласовский — Иоанн, Анадырский и Чукотский — Матфей, Колыванский — Павел; Воркутинский и Усинский — Иоанн, Ванинский и Переяславский — Савватий, Шуйский и Тейковский — Матфей;
• архимандриты Павел (Кривоногов), благочинный Лавры, Илия (Рейзмир), Сергий (Воронков);
• протопресвитер Владимир Диваков — секретарь Патриарха Московского и всея Руси по г. Москве;
• протоиерей Владимир Чувикин, ректор Перервинской духовной семинарии;
• насельники Троице-Сергиевой Лавры в священном сане и сонм духовенства.

Также молились за Наума глава Среднеазиатского митрополичьего округа митрополит Ташкентский и Узбекистанский — Викентий и настоятельницы женских монастырей.

Похоронили отца Наума за алтарем Духовного храма Лавры рядом с Кириллом (Павлом). Кстати сказать, один из нынешних монахов еще давно (перед постригом) видел сон, как после его пострига двое монахов легли за алтарь… И теперь за алтарем лежат двое — Кирилл и Наум.

Воспоминания мамы.

13 октября на 90-м году жизни преставился ко Господу старейший насельник Свято-Троицкой Сергиевой лавры, известный все России и за ее пределами духовник архимандрит Наум (Байбородин)

Из воспоминаний мамы Гульнары

(директора частного детского дома «Мээрим Булагы»)

В 2003 году в июле месяце мне позвонила воспитательница Ирина Николаевна и сообщила, что приехали священники к нам. Впервые я познакомилась со священником. Я была одета в майку красного цвета и брюки. Приехав домой, увидела старца, который пристально посмотрел на меня, я представилась мамой этого дома. Вдруг мне стало не по себе, я съежилась, стала сама по себе закрывать открытые руки, мне захотелось срочно переодеться, но старец рассказывал история и не отпускал меня. Я ерзала, закрывала руками руки, переминала ноги, даже не слышала, о чем он говорит. Мне хотелось побыстрее закрыть оголенные руки и одеть платье. Через некоторое время, я все-таки побежала, быстро переоделась и была постоянно рядом с ним. Наступили сумерки, вдруг старец говорит: — «Давайте переночуем возле озера». Я говорю: — «Дедушка, иди сначала помойся, потом поужинаете, и никуда я вас не пущу. Нехороших людей и у нас много, у вас дорогие машины, разграбят еще…». Старец ответил: — «Раз матушка сказала — надо слушать!». А я ему в ответ: — «Я не матушка, я еще молодая для матушки». Так они и остались у нас ночевать.

Ночью они все время молились в разрушенной часовне, а в четыре часа утра уехали. Так и познакомилась с о. Наумом, Архимандритом Троице-Сергиева лавра. В дар получила очень много книг, прочитав которые, перевернулась вся моя жизнь, связав меня с Православием.

В этом же году, по благословению о. Наума, Карюгин Афанасий Иванович (о. Афанасий) передал детскому дому в дар свою собственность в курортной зоне «Ыссык-Ата».

С 2004 года у нас начались судебные тяжбы с Федерацией Профсоюзов Кыргызстана, борьба была очень тяжелой. Силы не равны. У меня, кроме детей, ничего нет, ни транспорта, ни денег, но я отстаивала подарок детей.

В один день приезжаю в лавру, кое-как дождалась встречи с о. Наумом, говорю ему: — «Отче, заберите свой подарок в Ыссык-Ате, я устала, не могу уже судиться, сил нет и денег». Он слушал молча, потом встал, я думала, сейчас он помолится за меня, но он взял меня за шкирку и выставил из своей кельи. Я вышла, плачу, топаю ногами, прилетела в Киргизию, думаю: «Пусть я проиграю, не от меня все зависит».

Пошла на очередной суд, без адвоката, одна, и что вы думаете, впервые я выиграла судебное заседание, которое было решающим для всех других судебных заседаний.

Однажды проездом заехала в лавру, постояла в очереди, зашла к о. Науму. Я ничего не просила, я всегда скучала по нему. Мне было достаточно одного – побыть рядом с ним, прикоснуться, и этого хватало мне надолго. В этот раз он мне дал бидон с молоком. Я думаю: — «Куда я по Москве с этим бидоном молока?» Келейница вышла вслед за мной, говорит: — «Гульнара, раздайте всем понемногу». Все стоящие в очереди к о. Науму так обрадовались, всем налила понемногу, все выпили, кто-то в бутылочку налил, кто-то с благоговением выпил, ожидая чуда.

Я приехала на Иссык-Куль. Звонок из Алма-Аты: — «Я хочу подарить вам три дойные коровы, переезжаю в Россию, жалко кому-то отдавать, решил подарить вашему детскому дому». Вот это чудо с бидоном молока… Вот, что значит благословление старца…

В 2005 году звонит мне из Алма-Аты о. Александр, говорит, что о. Наум хочет побывать у вас в Ыссык-Ате, он благословил готовить пищу Гульнаре. Вот я испугалась, думаю, как готовить о. Науму… И каждый раз, когда подавали пищу, спрашивали: — «Как?», он отвечал: — «Вкусно». Я – ух, Слава Богу! Вот такое счастье – благословение привалило мне, готовила трапезу для о. Наума.

Сейчас все вспоминаю со слезами на глазах. Счастье тем, кто ухаживал и провожал его в последний путь. Это служение человеку, с Абсолютной любовью к людям…

Архимандрит Наум родился 6 де­кабря 1927 года в селе Мало-Ирмен- ка Ордынского района Новосибир­ской области в семье благочестивых верующих крестьян Александра Ефимовича и Пелагеи Максимовны Байбородиных. 25 декабря того же года мальчика крестили в храме Ар­хистратига Божия Михаила в родном селе. В святом крещении ему нарекли имя Николай в честь святителя Нико­лая Чудотворца. В семье было много детей, но в голодные 1930-е годы все его братья и сестры умерли. У родите­лей остался один Коля, которого мать в молитве обещала посвятить Богу. Вскоре после его рождения Александр Ефимович и Пелагея Максимовна переехали в Приморский край, где мальчик поступил в школу. Однако закончить ее ему не удалось из-за на­чавшейся войны, и после 9-го класса он вынужден был прервать учебу.

В октябре 1944 года, в возрасте 16 лет, он был призван в ряды Совет­ской армии и направлен на обучение в авиационную радиотехническую школу города Фрунзе, затем проходил срочную службу в авиатехнических частях. В ноябре 1952 года демобили­зовался в звании старшего сержанта. Вернувшись домой, Николай продол­жил прерванное обучение. В 1952- 1953 годах он посещал вечернюю среднюю школу в городе Фрунзе, а за­тем поступил на физико-математиче­ский факультет Киргизского государ­ственного университета. В годы учебы в университете Николай часто ходил на службу в храм. Узнав о Московской духовной семинарии, он принял реше­ние поступить туда учиться.

В 1957 году он впервые приехал в Троице-Сергиеву лавру и, сдав экзамены, был зачислен в семина­рию. Проучившись полтора месяца, Николай подал прошение о приеме в монастырь и 14 октября того же года, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, был принят послушни­ком в Свято-Троицкую Сергиеву лав­ру. 14 августа 1958 года в Троицком соборе лавры наместник обители архимандрит Пимен (Хмелевский) совершил постриг послушника Ни­колая в монашество с именем Наум в честь преподобного Наума Радо­нежского, ученика преподобного Сергия. Спустя два месяца, 8 октября того же года, на праздник преподоб­ного Сергия, игумена Радонежского, в Трапезном храме Лавры митрополи­том Новосибирским и Барнаульским Нестором (Анисимовым) монах Наум был хиротонисан во иеродиаконы, а ровно через год, 8 октября 1959 го­да, в Успенском соборе лавры митро­полит Одесский и Херсонский Борис (Вик) рукоположил иеродиакона Нау­ма в сан иеромонаха. В 1960 году отец Наум успешно окончил семинарию. 25 апреля 1970 года ректором Мос­ковских духовных академии и семи­нарии архиепископом Дмитровским Филаретом иеромонах Наум возведен в игумена. В 1979 году ко дню Святой Пасхи игумен Наум был возведен в сан архимандрита.

В Троице-Сергиевой лавре отец Наум более полувека исполнял служение духовника, и участвовал во всех праздничных и воскресных службах. Во время богослужения он часто произносил проповеди, проник­нутые духом святоотеческого учения. Его удивительная мудрость, доброта, чуткость и любовь к людям быстро снискали ему общее уважение, и ты­сячи людей со всех краев России и да­же из других стран потянулись к нему за советом и утешением. С каждым он беседовал, исповедовал, давал советы и наставления, указывал истинный христианский путь в жизни.

Служение духовника малозамет­но и скрыто от посторонних глаз, но имеет огромное значение для Церкви. В своей жизни отец Наум всегда стре­мился к простоте и смирению и ста­рался не привлекать к себе внимания. Но, благодаря ему, тысячи людей пере­жили духовное рождение и пришли к вере. Измученные и мятущиеся ду­ши обретали в его келье облегчение и утешение. Главным наставлением, которое он давал, было исполнение заповедей Божиих и молитвенный труд. Особое значение отец Наум при­давал борьбе с греховными помыс­лами и чтению Иисусовой молитвы. Поэтому он благословлял постоянно ее читать и монахов, и мирян. От­личительной чертой архимандрита Наума была необычайная эрудиция. Своими познаниями он делился со всеми приходящими, призывая их к усердному изучению Священного Писания и святоотеческих творений. Чтобы помочь желающим овладеть святоотеческим наследием, отец На­ум составил фундаментальный вось­митомный сборник «Святоотеческая симфония» — своеобразная энцикло­педия христианской духовной жизни. Среди приходивших к нему были лю­ди разных возрастов и званий: старые и молодые, архиереи, священники, монахи, миряне, профессора уни­верситетов и почтенные академики, лица высокого административного положения, генералы и адмиралы, государственные чиновники и простые христиане. Все они получали на приеме у отца Наума единое на потребу и испытывали на себе его благодатное влияние. Видя душевное расположение и таланты людей, он направлял их на пользу Церкви и народу, вдохновлял на создание храмов и монастырей, открытие духовных школ, православных гимназий и детских приютов, издание православной духовной и научной литературы. Архимандрит Наум был преданным и самоотверженным служителем Церкви, все свои силы отдававшим трудам во славу Божию. Его неустанное молитвенное делание и ревность к служению Богу являлись высоким примером для всех – и для богомольцев, и для монастырской братии.

Последние годы жизни отца Наума были отягчены болезнью. Но, он, несмотря ни на что, всегда был готов откликнуться на зов о помощи скорбящими и, пока еще позволяли силы, преодолевая немощь, принимал посетителей. Все, сделанное им для людей, сохраняется в их душах и приносит добрые плоды. Его завещание, обращенное ко всем нам, — доброта, святость, благочестие, любовь к Богу и ближним, воплощение в жизнь высочайших евангельских идеалов.

Проводить отца Наума в последний путь собрались тысячи его духовных чад, большой собор духовенства и мирян. 15 октября 2017года, в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры отпевание совершил первый викарий Патриарха Московского и всея Руси митрополит Истринский Арсений в сослужении сонма архиереев, настоятелей монастырей и простых священников. Перед началом отпевания митрополит Арсений огласил соболезнование Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, в котором, в частности, говорилось: «Ныне Господь призвал к Себе Своего верного и ревностного служителя, долгие годы согревавшего сердца тех, кто во множестве приезжал к нему за советом и духовным утешением. Почивший снискал высокий авторитет и особое признание в Церкви, поскольку всю свою жизнь посвятил заботе о вверенных его попечению духовных чадах».

Разрешительную молитву над усопшим прочитал митрополит Астраханский и Камызякский Никон. После отпевания гроб под звон колоколов обнесли вокруг Успенского собора. Лития на месте погребения совершил митрополит Астраханский Никон. Похоронен отец Наум за алтарем Духовского храма лавры рядом с могилой приснопамятного архимандрита Кирилла (Павлова). Помолиться об упокоении почившего на могилу ежедневно приходит сотни людей.

Автор: Датка

Немного слов Наума к столетию революции

Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум был человеком умным и прозорливым, способным донести информацию до каждого (или почти до каждого) человека. О событиях столетней давности (о революции) он говорил: «По проповеди одного пророка Ионы Ниневия все жители покаялись и были спасены, а город их должен был погибнуть. До революции в нашей стране было очень много святых! Это и Иоанн Кронштадтский, и блаженные Паша и Пелагея Дивеевские и многие другие. Ведь все имели возможность помолиться Господу Богу о недопущении революции. На тот момент в стране действовало немало и семинарий, и церковных школ. Но…. Страной уже руководили не православные христиане, а сатанисты. Верующих православных увольняли с руководящих должностей и убирали из учителей. Раньше учили Законам Божиим». По словам Наума, его мама пошла в школу в 1908 году и после нескольких дней сказала, что в такую школу ходить нечего. Учителя того времени говорили: «Мы теперь будем строить счастливую жизнь без попов и без царей!». Наум очень возмущен тем, что прозорливые люди никак не позаботились о народе, почему они допустили революцию (переворот в государстве). И, как показала практика, в армии сплошь и рядом были предатели.

По мнению Наума, нынешняя власть поклоняется дьаволу, такие же люди допустили революцию 100 лет назад и подобные им уже в нынешнем XXI веке не раз пытались устроить государственные перевороты. Но президент страны смог предпринять меры по недопущению гражданской войны. К великому счастью, до стрельбы не дошло.

Для того чтобы победить сатанистов, нужно сохранить единство народа. Для европейцев до сих пор остается тайной, как Советский Союз выстоял и победил в самой страшной войне XX века. Несмотря ни на что, советскими людьми вполне оперативно было налажено производство танков и самолетов, так необходимых для передовой, и в это тяжелое для страны время наука не стояла на месте, а активно развивалась. Власть, столкнувшаяся с чудесами на фронтах, приказала восстановить Патриаршество в стране, а также начать открытие храмов и церквей. На оккупированных территориях очень активно открывались церкви и часовни.

4 сентября 1943 года состоялась встреча в Кремле Сталина с Сергием (Страгородским), Ленинградским и Новгородским Алексием и Николаем (Ярушевичем). И в тот момент было решено открыть Лавру и возобновить богословские курсы.

Архимандрит Наум считает, что для нашего государства нужны добрые правители. С которыми можно советоваться и не хулить имя Божие, тогда и люди станут добрее. И обязательно каждый человек-христианин должен соблюдать заповеди, так как даны они для всех. Соблюдение Законов Божиих необходимо начать с изучения этих самых законов, нужно читать Библию, Евангелие, ходить в церковь, молиться, причащаться и исповедоваться.

Чем чаще человек исповедуется, тем больше видит за собой грехов. А те, кто ходят в церковь от раза к разу или не ходят вообще, не замечают за собой грехов. И как такие люди могут жить счастливо…?

А признание однополых браков — это вообще недопустимо для человечества, равно как и смена пола. Наум выступает против продажи земель Русского государства, против убийства детей, в том числе и нерожденных, против мужеложства и блуда. Если такие явления будут на Русской земле, то и конец света недалеко.

Наум положительно относился к переменам, происходящим в Африке. На этом континенте многие люди принимают православие, отказываются от мусульманства и проповедуют Иисуса Христа и Деву Марию.

До революции при Царе люди веровали в Бога, церковь была едина с государством. Школы были церковными, и людей там учили заповедям Христа. Учили, как воспитывать нравственное поколение, ценить и сохранять семью. Аборты в то время были запрещены, и нация русская сохранялась и приумножалась. За двадцать лет царствования Николая II нация увеличилась на 50 миллионов, а после революции стала очень быстро сокращаться. Аборты в наше время не запрещены, нерожденных младенцев убивают и убивают, а ведь стране так нужны люди (и воины, и ученые, и учителя).

Памяти архимандрита Наума (Байбородина). Воспоминания духовной дочери

Архимандрит Наум (в миру ― Николай Александрович Байбородин, 19.12.1927—13.10.2017)

13 октября 2022 года на 90-м году жизни почил о Господе известный на всю Россию старец и духовник архимандрит Наум (Байбородин), старейший насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Предлагаем вниманию читателей нашего сайта воспоминания об отце Науме одной из его духовных дочерей игумении Миропии (Юрченковой), настоятельницы Авраамиевого Богоявленского женского монастыря г. Ростова Великого.

«Без благословения отца Наума жизненные перемены я не решала…»

Богоявленский Авраамиев монастырь в Ростове Великом – один из древнейших монастырей России, старше Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, примерно, на 250 лет. Он основан в конце Х – начале ХI вв. и назван по имени своего основателя преподобного Авраамия. Сюда, будучи еще ребенком, приходил молиться вместе с родителями и братьями преподобный Сергий Радонежский.

За всю свою историю Авраамиев монастырь не раз терпел запустение, но всегда возрождался в еще большем великолепии. Восстанавливается он и сейчас после 70-летнего богоборческого правления. Настоятельница обители игумения Миропия (в миру – Мария Кузьминична Юрченкова) получила в управление одни руины. Это четвертый по счету монастырь, который она восстанавливает по благословению архимандрита Свято-Троицкой Сергиевой Лавры отца Наума (Байбородина).

Мы попросили игумению Миропию поделиться воспоминаниями о посещении Троице-Сергиевой Лавры, а также о прошлом и сегодняшнем дне древней ростовской обители.

Игумения Миропия (Юрченкова)

Ваше Высокопреподобие, расскажите, пожалуйста, о своей первой встрече с архимандритом Наумом.

Впервые я с ним встретилась в 1966 году. Он исповедовал под Успенским собором Лавры в крипте. И принимал, в основном, новичков, тех, которых хотел обратить к истинной православной вере. О его помощи и силе его молитв я знала, и мне очень хотелось поговорить с ним о своих проблемах. Он разговаривал мало: три слова скажет, епитрахилью покроет, молитву прочитает – и всё.

Матушка, Вы уроженка Ростова?

Нет, я не местная. Родилась в Мордовии в 1941 году в районном центре с. Ельники Ельниковского района, недалеко от Сарова. В 4-х километрах от нас была церковь, которая будет стоять «до конца света», – так говорили во время проповеди еще во времена моего детства. Построена она в историческом месте и называется это место Каменным Бродом. Когда Иоанн Грозный проходил по нашим местам вместе со своим войском, для них выстелили камнями дно речки Мокши – сделали каменный брод. И до сих пор он существует. Там, где царь вышел на берег, поставили эту церковь. Она никогда не закрывалась. Родители у меня были верующие, особенно мама и ее родственники.

Трудно ли быть настоятельницей такого монастыря, как Ваш?

Непросто, конечно. Требуется общение со многими людьми, умение убеждать, договариваться, терпеливо вникать во все мелочи, хотя мелочей в монастырях не бывает. У нас всё важно. Надо и строить, и восстанавливать, и налаживать быт сестер. Среди всех этих организаторских забот надо помнить о духовном росте сестер и о своем собственном. И не просто помнить, но и выполнять. Весь день у игумении расписан до минуты. Случится сбой в молитвенной жизни, что-то упустишь, не сделаешь – это сразу сказывается и на других делах. Постоянно просишь помощи у Господа, Божией Матери, святых – они управят. На них надеюсь, а не на себя.

Архимандрит Наум, старец Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, всегда меня поддерживал. Он всегда молился о своих духовных чадах, и сила духа его была такова, что всё ему бывало открыто. Он обладал даром рассуждения и прозорливости. Все серьезные шаги в своей жизни я предпринимала по благословению отца Наума.

Можно сказать, что у вас получилась небольшая община под духовным руководством архимандрита Наума?

Да, он нас наставлял, как молиться за других людей, в том числе и за врагов, читать акафисты. Учил помогать людям болящим, стареньким, одиноким. И мы ходили, где кому нужно помочь. Кому огород вскопаем, дрова наколем, и могла помочь свет провести куда надо…

Вспоминаю такой случай. На клиросе в нашем храме пел один благочестивый мужчина. Он всегда ругал, но справедливо, тех, кто делал ошибки в пении по незнанию или по старости. А мы пришли молодые и тоже плохо умели петь. Певчие на нас говорят: «Вот они неправильно поют». А он отвечает: «Со временем научатся, а сейчас они нужны для украшения хора». И вот эти старые певчие решили его убрать из хора – и убрали. Он очень переживал из-за этого. Когда я стала его защищать, тогда напали и на меня. Ситуация постепенно накалялась…

Один раз я опоздала на Литургию и пришла, когда уже поют «Во Царствии Твоем». Вдруг, по окончании Божественной литургии служащий священник выходит на амвон в облачении и говорит, обращаясь ко мне: «Вот ты защищаешь его, а он враг народа – значит, и ты враг народа. Я напишу архиерею письмо, и тогда он отлучит тебя от Церкви». Хотя я этого человека не знала, но понимала одно – главной его целью было научить нас правильно петь по нотам. Подумав, я решила уйти из хора и стала просто ходить на службы молиться, не участвуя в пении. На меня напало уныние. Никто меня не приглашает петь, а поют те, кого я когда-то туда привела. Как же выйти из создавшегося положения? Тогда я решила поехать в Сергиев Посад и подойти к отцу Науму. Вот я вошла в Лавру. Было время обеда. Примет меня батюшка или нет, помнит ли он меня? Я у него давно не была…

И вот попросила послушника вызвать отца Наума после 14-ти часов, хотя он уже после этого времени никого не принимал. К моему удивлению выходит сам батюшка Наум и говорит мне: «А, Павлова невеста пришла». «Да-да, Павлова невеста», – отвечаю я. «Иди рассказывай». Рассказала отцу Науму всё. Не видя этого человека, он мне говорит: «Привези его ко мне». А где я его найду? Я не знаю, где он живет, и вообще не знаю о нем ничего. Ему 70 лет, он хорошо и правильно поет и играет на музыкальном инструменте. «Найди его и привези…» – повторяет батюшка. Приехав домой, накануне воскресенья иду в храм и к своему удивлению и радости вижу того человека сидящим у проходной рядом с храмом. «Наконец я тебя увидел. Вези меня в Сергиев Посад». – «На что я тебя повезу? У меня денег нет – я только приехала. Тогда бери билеты сам, и поедем в следующий выходной». Пришли к отцу Науму. Когда отец Наум исповедовал Павла – так звали певчего, – тот сильно плакал.

Оказалось, это был монах. В монастыре он был курьером (почтальоном) и пел на клиросе. Когда разорили обитель, всех насельников выгнали как врагов народа и увезли в плен кого куда. Павел попал в Германию и там был дворником всю войну. Так как он был у немцев, то его сочли врагом народа. Приехав после войны, пришел в храм, а мы его сочли врагом народа. Какой же он враг народа? Отец Наум сказал ему: «Каким ты был (монахом), таким и должен умереть. Попроси у всех прощения и иди пой на клирос». Это отец Наум его раскрыл, и вскоре Павел умер, и все, кто на него нападал, просили у него прощения.

Отец Наум всегда старался очистить нас от всех грехов, даже которые мы забыли, поэтому к нему все шли и он не считался со временем и здоровьем. Всех выслушает и поможет. Царство ему Небесное!

Без конца были разные искушения и вопросы. Отец Наум всегда решал все вопросы благоразумно. Его послушаешь – всё становится на свои места, всё успокаивается.

Когда Вы поняли, что Вам уготован монашеский путь?

Без благословения отца Наума я не принимала серьезные жизненные решения. Отец Наум всегда говорил мне: «Как же ты занята мирскими делами! Когда ты освободишься?..»

В 1988 году, когда открыли Толгский монастырь, отец Наум благословил меня в эту обитель. Конечно, он готовил меня к монашеству, но готовил постепенно. А когда увидел, что могу свободно решиться на этот шаг, сказал об этом. Я уехала в Толгу и осталась в монастыре. Я за счастье посчитала жить в монастыре.

Как Вас приняли в Толгском монастыре?

Толгский монастырь был первым монастырем, открывшимся в России. И все ехали туда, кого благословляли духовники, т.к. монастырь очень нуждался в восстановлении, поэтому людей было много и все приезжие трудились, как могли. Монастырь в Толге тогда был в развалинах. Отец Наум молился, чтобы у нас всё было хорошо. Для монаха очень важно духовное руководство при отсечении своей воли, предание себя воле Божией. Тогда молитва его будет услышана.

В Толге был случай. Пришла комиссия убрать пристройку к Спасскому корпусу. Пристройка сделана в XVIII веке, а сам корпус – в XVII веке. Пристройка крепкая, из большемерного кирпича XVIII века – и вдруг убрать. Вся комиссия постановила убрать пристройку, только я одна была против. «У меня рука не поднимается это сделать». Тогда игумения говорит мне: «Езжай к отцу Науму». Я приехала к нему, он меня выслушал, поднял руки вверх и сказал: «У нас 10 лет убирают в братском корпусе 2-й этаж и до сих пор стоит…» Я сказала отцу Науму: «Спаси Вас Господи!» – и уехала. И пристройка была оставлена и стоит до сих пор.

Обитель быстро восстанавливалась. Я была назначена прорабом и возглавляла все основные восстановительные работы: наружные сети водопровода, канализации и отопления, крыши, жилые корпуса, трапезная были восстановлены. Затем меня по благословению отца Наума назначили настоятельницей во вновь открывшийся в 1994 году Покровский женский монастырь в с. Быкове Некоузского района. Там я также занималась восстановительными работами. Параллельно с этим с 1997 года в Угличе восстанавливала Алексеевский женский монастырь и под Угличем – Воскресенский собор.

В 2004 году в Углич назначена новая настоятельница. «А куда мне?..» – «К отцу Науму». Приехала к нему, описала ситуацию, рассказала о своих переживаниях и душевной боли. Отец Наум сказал оставить всё и благословил в Ростов Великий в Авраамиев Богоявленский женский монастырь. В крещенские морозы я отправилась в Ростов, где пришлось зимовать без отопления и водопровода. Авраамиев монастырь – четвертый, который мне пришлось восстанавливать. И всё это по благословению батюшки Наума…

История Ростовского края очень интересна. Само название

«
Авраамиев монастырь
»
дышит глубокой стариной. Имя у города тоже необычное. Не просто Ростов, а Ростов Великий. Даже названием подчеркивается особый статус этой земли?
Во времена преподобного Авраамия здесь жили финно-угорские племена меря и весь.

Они были язычниками и поклонялись идолам. Самым страшным, по тем понятиям, являлся идол Велес, почитавшийся местными язычниками как покровитель богатства и торговли. По свидетельству летописи, в идоле Велесе «сосредотачивалась вся сила и всё обольщение демонское». Жители упорно продолжали поклоняться своему идолу, и просветителем их явился преподобный Авраамий.

Преподобный Авраамий родился согласно летописным сборникам (конца Х – начала XI вв.) в пределах Галицких в городе Чухломе (Костромская область). Родители Авраамия славились богатством и были язычниками. При рождении будущего игумена нарекли именем Иверик. До восемнадцати лет он лежал на одре болезни в расслаблении и не мог ходить и очень скорбел духом о своем беспомощном положении. Скорбь сия послужила болящему во спасение.

В дом преподобного Авраамия приезжали купцы. Однажды он услышал беседу некоторых благочестивых купцов-новгородцев, бывших по торговым делам в доме его отца, о чудной вере во Христа Спасителя, исцелявшего больных и воскрешавшего мертвых. Услышав это, в чистой душе Иверика возгорелся огонь Небесной истины. В скорбном чувстве он так размышлял сам с собою: «Вот сколько у отца моего богов, и не один мне не поможет! У новгородцев один Бог, а многим подает исцеление. Если бы Он дал мне здоровья, я стал бы веровать в Него и служить Ему вечно». В таком добром расположении духа больной начал от всей души призывать на помощь Господа Иисуса, о котором слышал от новгородских гостей, и по своей вере в еще не ведомого ему Бога вскоре получил исцеление. Решившись исполнить обет, Иверик, тайно оставив родительский дом, со странническим посохом пошел к западу от своих родных мест по непроходимым дебрям в страну, где сиял уже свет Христов.

По пути встречал он верующих во Христа людей, и на некоторое время, остановившись у них, получал подробные сведения о христианской жизни. Через несколько лет от достиг Великого Новгорода, где был поражен священным благолепием христианских храмов, и сердце его воспылало ревностью ко святой вере.

Оставив Новгород, прп. Авраамий посетил существовавшие тогда на севере России обители и затем он рекою Волхов достиг Ладожского озера. На одном из островов нашел обитель Святой Троицы. По устроению Божию этой обители суждено было сделаться колыбелью христианского рождения и первым местом иноческих подвигов Преподобного. Умолив игумена обители и братию монастыря о принятии в монастырь, он открылся им, что еще не крещен, и просил благодатного Просвещения. Игумен обители Феогност внял желанию его сердца и, крестивши его, нарек ему имя Аверкий. Через некоторое время, видя его благочестивую жизнь, игумен обители сподобил его Ангельского образа с именем Авраамий. С тех пор в течение 15-ти лет «подвигом добрым подвизался в трудах иноческой жизни и успел обратить на себя общее внимание, так что братия того монастыря стала оказывать ему особую честь как старцу доброму и искусному в благочестивом житии». Услышав о Крещении родной земли и желая избежать хвалы человеческой, преподобный Авраамий решился оставить обитель и возвратиться в пределы своей родины. Пришедши в Ростов, Преподобный поселился в убогой хижине близ озера Неро, где снова начал свои молитвенные подвиги. Но убогая хижина известного инока не смогла скрыть светильника под спудом. В Ростове в то время была уже некоторая часть жителей, просвещенных христианскою верою. Они начали приходить к человеку Божию, прося у него молитв, благословения и поучаясь от него жизни по закону христианскому.

Ревнуя о славе Божией и благе ближнего, Преподобный сильно скорбел о неверии городских жителей, погруженных в пагубный мрак язычества и упорно в нем пребывавших. В особенности ростовчане и жители окрестностей чтили своего бога Велеса. Каменный истукан стоял на видном месте недалеко от озера, к нему отовсюду стекались ослепленные язычники, чтобы принести жертву во умилостивление мнимого божества. Тяжело было видеть чтителю истинного Бога заблуждение ростовских жителей, и он, ревнуя о Господе Вседержителе, начал молить Его. Господь не замедлил вскоре явить своему рабу всесильную помощь. Скорбя постоянно душою и неоднократно перенося озлобление от язычников, к Преподобному Промыслом Божиим пришел старец, который благословил его в город Царьград отыскать дом Иоанна Богослова и просить его помощи. В пяти верстах от Ростова, у реки Ишни, Преподобный встретил «некоего мужа благоговейна образом, красна и светла суща зело». То был святой Иоанн Богослов, который вручил ему жезл, повелев этим жезлом сокрушить идола. После этих слов старец стал невидим. Ободренный видением, Преподобный со страхом и радостью в сердце и вместе с тем ревностью о славе Божией возвратился на прежнее место и в присутствии многочисленной толпы поклонников идола во имя Иоанна Богослова поразил жезлом истукана и обратил его в прах и пепел.

Ужас и недоумение объял язычников при виде такого чуда, когда их главный бог, на которого они возлагали всю надежду, оказался таким беспомощным пред тростью святого старца. Напротив, радостью исполнилась душа избранника Божия, видевшего в этом событии верный залог благоволения к нему Божия. Молва о дивном знамении, явленном на берегу озера Неро, быстро разнеслась по городу и его окрестностям. Прп. Авраамий счел нужным сообщить об этом Ростовскому епископу Феодору. Он дал Преподобному святительское свое благословение на устроение малой церкви во имя Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова на месте его явления, а также другой церкви в честь Богоявления Господня на месте идольского требища. При церкви Богоявления Преподобный устроил келии для братии и учредил между ними общежитие. Так положено было начало существующему Ростовскому Богоявленскому монастырю.

Известно, что Авраамиев монастырь во все времена посещали царские особы, т.к. в обители хранились великие святыни?

Да, это так. История монастыря хранит свидетельства посещения монастыря многими царями, Великими князьями и княгинями. Известно, что в 1511 и 1529 годах в монастырь приезжал царь Василий Иоаннович. Неоднократно у святынь Богоявленского монастыря молился Иоанн Васильевич Грозный (1545, 1553, 1571 годы). В 1709 году сюда приезжала вдовствующая супруга Иоанна Федоровича царица Прасковья Федоровна со своими дочерьми Екатериной, Прасковьей и Анной. В 1818 году монастырь посетила императрица Мария Федоровна, а в 1823 г. государь император Александр Павлович. Были здесь и Великий князь Сергей Александрович с княгиней Елизаветой Федоровной в 1892 и 1904 гг. Посещали монастырь и многие представители высшего духовенства. Их, в первую очередь, привлекали мощи преподобного Авраамия, основателя обители, которые находились в Богоявленском соборе, построенном царем Иоанном Грозным в 1555 году.

26 апреля 1920 года святые мощи прп. Авраамия были вскрыты и осквернены безбожной советской властью. Местная пресса оценила эту акцию как «крупную победу» и удар по «старой религии». Вскрытие мощей произвело на население обратное впечатление. Мощи оставались открытыми целую неделю, и люди всю неделю ходили на поклонение. По окончании поклонения мощи были убраны в раку и снова закрыты. До 1929 года мощи прп. Авраамия были переданы в ведение Ростовского музея. И только в декабре 1991 года святые мощи преподобного Авраамия были перенесены в возрождающийся Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь.

В 2012 году святые мощи преподобного Авраамия Ростовского были перенесены из Спасо-Яковлевского монастыря в Никольский храм Авраамиева Богоявленского женского монастыря.

Преподобный Авраамий не престает источать исцеление притекающим с верою к раке мощей его до сего времени.

В запасниках Ростовского музея до сих пор находятся: копия-отливка древнего креста с жезла Иоанна Богослова и шапка преподобного Авраамия.

Авраамиев Богоявленский монастырь находится на берегу озера Неро. Раньше на территории монастыря были частные огороды, проживали жители г. Ростова. Сейчас построен вокруг храма забор, вывели всех проживающих с территории монастыря – это была большая проблема, но с Божией помощью и молитвами отца Наума решили и ее.

В настоящее время ведутся большие работы по реставрации монастыря, его возрождению. Все крыши покрыли, асфальтные дорожки сделали. Никольский храм отремонтировали, и в нем совершаются ежедневные богослужения, а два храма еще требуют ремонта – Введенский и Богоявленский. Когда-то они составляли единый ансамбль и даже соединялись переходами. Богоявленский собор – центральный и очень красивый. Восстанавливать его непросто. Многое утрачено. Когда мы взялись за его реконструкцию, собор был в аварийном состоянии: кирпичная кладка местами обрушилась, свод рухнул – приходилось почти заново восстанавливать стены. Но со всеми трудностями справляемся. Помощницы есть, слава Богу! В монастыре 20 насельниц. Отремонтирована большая часть жилых корпусов, посажены сад, огород, аллея из хвойных деревьев. У нас большое подсобное хозяйство. Имеются швейная, керамическая и иконная мастерские. Предстоит еще много сделать для того, чтобы жизнь в монастыре благоустроилась. Всё больше приезжает паломников, особенно летом. Есть желающие потрудиться в монастыре во славу Божию. Но, к сожалению, у нас мало помещений для проживания паломников. Хотя те, кто приезжает, всегда уезжают радостными.

Мне хочется до конца дней моих служить Господу. Хочется подольше быть полезной. Буду делать, что смогу и сколько смогу, пока жива. Если на то будет воля Божия…

Оглядываясь на прожитые годы, могу с уверенностью засвидетельствовать, что бо́льшая часть предпринятых мной трудов и начинаний обрели успешное завершение благодаря молитвенному предстательству святых Божиих угодников и мудрому руководству моего духовного отца старца Наума. Верю, что отец Наум не оставит вверенную мне обитель и меня, грешную, своим молитвенным попечением и в будущем.

Упокой, Господи, душу раба Твоего приснопоминаемого архимандрита Наума и сотвори ему вечную память!

Записала Людмила Ковригина