Из чего состоит Евхаристический канон?

Православная Жизнь

Отвечает иерей Андрей Чиженко.

Следует заметить, что в православном богослужении в общем, и в чинопоследовании Литургии в частности, нет случайных слов или действий. Все здесь посредством Господа нашего Иисуса Христа, апостолов либо отцов Церкви, движимых Святым Духом, увязано в стройное гармоничное единое целое, которое, впрочем, имеет свою структуру, соединенную словно живой организм, и ведет к главной цели – спасению и обожению человека.

Такую структуру имеет и Евхаристический канон, или, как мы уже писали в прошлой статье, – анафора (от греч. возношение). Рассмотрим ее.

Анафора состоит из нескольких элементов.

1. Вступительный диалог Sursum corda (Серсум корда), что переводится с латыни как «Вознесем сердца», в свою очередь является калькой (копией) греческого выражения. Данную часть Евхаристического канона еще называют Dialogus, так как в ней происходит диалог священника и народа. Эта часть анафоры начинается с возгласа священнического «Станем добре…» и заканчивается пением хора «Достойно и праведно есть».

2. Далее идет Praefatio (Префацио, от лат. вступление). Это тайная священническая молитва «Достойно и праведно Тя пети…» и возглашение священника «Победную песнь…».

3. Потом следует Sanctus (Санктус, от лат. святой). Здесь поется хором ангельское славословие «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф» и читается священническая молитва «С сими и мы блаженными силами…».

4. Следующая часть называется Anamnesis (Анамнесис, от лат. воспоминание). В этой части мы напрямую вспоминаем Тайную Вечерю. Здесь произносятся священником евангельские слова, которые были сказаны на Тайной Вечери Самим Спасителем. Эта часть начинается с возгласа «Приимите, ядите…», а заканчивается возгласом «Твоя от Твоих…».

5. Epiclesis (Эпиклезис, от лат. и греч. призывание). Часть названа так потому, что священник призывает Святого Духа на вещество Таинства Евхаристии (хлеб, вино и воду) для того, чтобы милосердный и любящий Господь преложил их в Тело и Кровь Христовы. Начинается с пения хором «Тебе поем, Тебе благословим…» и заканчивается тайной священнической молитвой «Якоже быти причащающымся…».

6. Заключительная часть Евхаристического канона – Intercessio (Интерцессио, от лат. ходатайство). Здесь священник ходатайствует перед Богом, стоя возле Его святыни Тела и Крови Христовых, за народ заступничеством Пресвятой Богородицы и всех святых. Данная часть начинается со священнического возгласа «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии», а заканчивается возгласом «И да будут милости Великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами!», преподаванием священнического благословения. На возглас хор отвечает: «И со духом твоим».

Части Евхаристического канона словно ступеньки лествицы возводят человека на Небо – в объятия любящего Бога, Отца нашего Небесного.

Иерей Андрей Чиженко

Предыдущие молитвы литургии
Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе покланятися на всяком месте владычествия Твоего. Ты бо еси Бог неизреченен, недоведом, невидим, непостижим, присно сый, такожде сый, Ты и единородный Твой Сын, и Дух Твой святый. Ты от небытия в бытие нас привел еси, и отпадшия возставил еси паки, и не отступил еси, вся творя, дондеже нас на небо возвел еси, и царство Твое даровал еси будущее. О сих всех благодарим Тя, и единороднаго Твоего Сына, и Духа Твоего Святаго, о всех, их же вемы и их же не вемы, явленных и неявленных благодеяниих бывших на нас. Благодарим Тя и о службе сей, юже от рук наших прияти изволил еси, аще и предстоят Тебе тысящы архангелов и тьмы ангелов, херувимы и серафимы, шестокрилатии, многоочитии, возвышающиися пернатии победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще:

Народ:

Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея; осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне, осанна в вышних.

С сими и мы блаженными силами, Владыко Человеколюбче, вопием и глаголем: свят еси и пресвят Ты и единородный Твой Сын и Дух Твой Святый. Свят еси и пресвят, и великолепна слава Твоя, иже мир Твой тако возлюбил еси, якоже Сына Твоего единороднаго дати, да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный. Иже пришед, и все еже о нас смотрение исполнив, в нощь, в ню же предаяшеся, паче же сам себе предаяше за мирский живот, прием хлеб во святыя Своя и пречистыя и непорочныя руки, благодарив и благословив

(благословляет)
, освятив, преломив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек:
Приимите, ядите, Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое, во оставление грехов.

Народ: Аминь.

Подобно и Чашу по вечери, глаголя:

Пийте от нея вси, Сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов.

Народ: Аминь.

Поминающе убо спасительную сию заповедь и вся, яже о нас бывшая: крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение, одесную седение, второе и славное паки пришествие

(Подымая дискос и Чашу): Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся.

Народ: Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молим Ти ся, Боже наш.

Господи, иже пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отими от нас, но обнови нас, молящих Ти ся.

Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей.

Не отвержи мене от Лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отими от мене.

Еще приносим Ти словесную сию и безкровную службу, и просим, и молим, и мили ся деем: низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащыя дары сия

Благословляя:
и сотвори убо Хлеб сей честное Тело Христа Твоего. Аминь.
Благословляя:
А еже в чаши сей честную Кровь Христа Твоего. Аминь.
Благословляя:
Преложив Духом Твоим Святым. Аминь, аминь, аминь.
Земной поклон

Якоже быти причащающымся во трезвение души, во оставление грехов, в приобщение святаго Твоего Духа, во исполнение Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение.

Еще приносим Ти словесную сию службу о иже в вере почивших праотцех, отцех, патриарсех, пророцех, апостолех, проповедницех, евангелистех, мученицех, исповедницех, воздержницех, и о всяком дусе праведнем, в вере скончавшемся

изрядно о пресвятей, пречистей, преблагословенной, славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии.

(Каждение): Достойно есть, яко воистину блажити Тя, Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем.

Молитвы священника во время литургии

Во время пения «Твоя от Твоих»— «Поем Тя» священник читает молитву призывания Святаго Духа (эпиклезы):

«Еще приносим Ти словесную сию и безкровную жертву. Молим и просим, и ми́ли ся деем. Посли Дух Свой Святыи на нас и на предлежащия Дары сия»;

Затем священнослужители читают тропарь: «Господи, иже Пресвятыи Свой Дух в третии час апостолом Своим пославыи, Того, Благии не отъими от нас, но обнови нас молящихтися» (читается трижды со стихами);

После чего диакон говорит:

— «Благослови, владыко, Святыи Хлеб сей». Священник, благословляя, тихо произносит: — «Сотвори убо Хлеб сей честное Тело Христа Твоего».

И вновь диакон, указывая на потир, говорит: — «Благослови, владыко, Святую Чашу сию». Священник, благословляя потир, произносит: — «И еже в Чаши сей, честную Кровь Христа Твоего».

Диакон: — «Благослови, владыко, обоя Сия Святая». Священник: — «Преложи Я Духом Твоим Святым». Эти молитвы читаются тихо, молящиеся в храме слышат только пение хора, протяжно исполняющего «Поем Тя».

Ектения и Символ веры (Верую во единаго Бога)

После Херувимской песни обычно певцы расходятся по клиросам, и далее следует просительная ектения, после которой священник возглашает из глубины алтаря: «Мир всем!». «И духови твоему!», — поет хор и все кланяются в пояс (без крестного знамения).

Женский клирос

Далее мы слышим призыв: «Возлюбим друг друга» — для достойного исповедания Господа в Символе Веры необходима братская любовь и единодушие. Пение Символа Веры предваряется возгласом: «Двери, двери. Мудростию вонмем!». В древности эти слова относились к привратникам, которые охраняли двери, чтобы никто не входил и не выходил в святые минуты совершения Таинства. В начале пения Символа Веры все крестятся (без поклона). Ходить по храму в это время нельзя. Символ Веры в старообрядческих храмах поется певчими на одном клиросе либо попеременно. Обычая всенародного чтения или пения Символа Веры нет.

Молитва «Достойно есть»

После освящения Святых Даров следует молитвенное воспоминание членов Церкви небесной и земной. В первую очередь, воспоминается здесь Пресвятая Богородица, оттого и поется песнопение, Ей посвященное — «Достойно есть» (или так называемый задостойник, если служба совершается в великий праздник). Перед песнопением и после него полагается земной поклон.

Священник в это время тихо читает соответствующую молитву, а затем громко произносит: «В первых помяни, Господи», после чего священнослужители тихо поминают имена строителей храма, в котором совершается Литургия, и прочих верующих людей, живых и усопших.

«И даждь нам единеми усты» — «Аминь».
«И да будут милости» — «И со духом твоим» (поклон без крестного знамения).

Евхаристический канон

Б. Кутузов: «Евхаристический канон – этот термин относительно недавнего происхождения. Московская Русь его не знала.

Священник возглашает: «Благодарим Господа».

Хор, ст. текст: «Достойно и праведно».

Н. текст: «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущной и нераздельней

».

Тайная молитва священника начинается почти такими же словами: «Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе поклонятися…» и т.д. Поскольку слово не должно расходиться с делом, молящиеся кланяются, некоторые земным поклоном. Однако это входит в противоречие с церковными уставами не только дореформенными, но и позднейшими. Поместный Собор 1690 года строго осудил так называемую хлебопоклонную ересь, в связи с чем, земной поклон на евхаристическом каноне предписывался лишь после призывания Святаго Духа и преложения Святых Даров. Когда перешли от одноголосного знаменного роспева к партесному многоголосию, не знающему фитных роспевов на одном слоге, по-видимому, и появилась необходимость удлинить старый текст «Достойно и праведно», чтобы заполнить паузу пока священник читает тайную молитву. Но разнообразие в чинопоследованиях литургии (науке известно более 60 исторически сложившихся ее чинов) не должно приводить к уставным несоответствиям.

В «Настольной книге священнослужителя» сообщается: «Основа литургии – евхаристическая молитва. Апостольская евхаристическая молитва была молитвой сплошной, прерываемой только краткими ответами народа. Она не прерывалась длительным пением «Достойно и праведно есть» и «Тебе поем»; вместо первого произносились, а не пелись, только первые три слова

» –курсив Б.Кутузов.

Профессор МДА А.Голубцов писал по этому поводу: «На последнее возглашение священника: «Благодарим Господа» ответом служило краткое «Достойно и праведно», без дальнейших слов. По крайней мере, ни в одном из древних литургических списков не приводится полной формулы, как она читается в теперешнем новообрядческом служебнике. Древние толкователи литургии: Кирил Иеросалимский, Иоанн Златоуст, Патриарх Герман, также не знают этой прибавки, да она и не совсем уместна здесь». Действительно, ведь благодарение здесь приносится Богу Отцу.

В своей книге «Евхаристия – Таинство Царства» протоиерей А. Шмеман пишет: «Благодарим Господа. Достойно и праведно…» произнес Господь, когда начинал этой старой молитвой то Свое новое

благодарение, которое должно было вознести человека к Богу и спасти мир. И, как тоже было предписано, апостолы ответили: «Достойно и праведно». И Церковь каждый раз, что совершает она воспоминание этого благодарения, повторяет за ними и с ними: достойно и праведно».28

Итак, в данном случае реформаторы изменили не какие-то второстепенные тексты, но молитву, заповеданную Самим Христом. Выводы из этого каждый может сделать сам.

И, наконец, возглас священника:

«Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся».

Хор, cт. текст: «Поем Тя, благословим Тя, благодарим Тя, Господи, молим Ти ся, Боже

наш».

Н. текст: «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молим Ти ся Боже

наш».

Новый перевод крайне неудачен. Вместо краткой формы местоимения в винительном падеже «Тя» была взята форма «Тgбg». Однако в предваряющем священническом возгласе, как и

в греческом тексте, так и в славянском переводе, «Тgбh» стоит в дательном падеже, о чем свидетельствует также конечное «h» (ять) вместо «g» (есть) в изданиях дореволюционной орфографии. Вследствие этого начало новопереведенной фразы «Тебе поем» молящиеся, 18

естественно, воспринимают также в дательном падеже, а далее идет уже языковая бессмыслица. Иными словами, полная форма местоимения «Тgбg» в винительном падеже в данном случае не увязывается в контексте с предваряющим возгласом священника. Старый дониконовский текст исключает эту путаницу понятий. Там все ясно и точно, в соответствии с языковыми нормами. Что же нам мешает вернуться к нему»? 29

Уже более 3-х веков фактически каждый день на литургии в самый ответственный момент службы поется и возглашается языковая бессмыслица. Примерно столько же времени нам понадобилось для того, чтобы осознать, что церковная реформа была не нужна. Сколько же лет нам еще понадобится, чтобы мы, наконец, перестали молиться по испорченным богослужебным книгам?

«Исправлению» подверглась и благодарственная молитва по причащении, которую священник читает в алтаре: «Благодарим Тя, Владыко Человеколюбче, Благодетелю

душ наших…
утверди ны
во страсе Твоем
вся
…».Фраза«утверди нас во страхе Твоем всех»звучит явно не по-русски. При чтении же старого текста никаких вопросов не возникает : «Благодарим Тя Владыко Человеколюбче,
Благодателю душ наших… укрепи нас всех во страсе Твоем…».
Когда читаешь дониконовские тексты, то с удивлением для себя обнаруживаешь, что церковнославянский язык не настолько сложен для понимания, как это может показаться при чтении текстов «исправленных». Дай Бог нам всем это понять, чтобы вернуться к истокам.

О послушании

Существует мнение: если священноначалие решило изменить книги и обряды в XVII веке, значит, так тому и быть. Наше дело маленькое, и не нужно мирянам лезть туда, куда им не положено, ведь главное – это послушание, которое выше поста и молитвы.

Что тут можно сказать? Послушание действительно выше поста и молитвы, но не выше Истины. В начале своего христианского пути человеку, безусловно, лучше поменьше рассуждать

и больше слушать. Но со временем, по мере духовного роста, у верующих людей возникает множество вопросов, на которые они ищут ответы, в том числе и вопрос о церковной реформе патриарха Никона. Как правило, в приходских лавках вы не найдете никакой литературы о расколе. Эту тему, видимо, как-то пытаются обойти стороной, несмотря на то, что она, пожалуй, является ключевой для понимания истории последних столетий, а также причин, породивших революцию 1917 года. Отсутствие правдивой информации о расколе привело к тому, что многие современные историки и богословы ищут причину развала нашей страны где угодно, но только не там, где она есть. Не нужно забывать, что II Рим пал после того, как греки приняли две унии с католиками. III Рим пал в 1917 году, но перед этим реформаторы прокляли семивековую культуру Святой Руси и всех приверженцев старых церковных преданий, казнив при этом огромное количество православных христиан, бережно хранящих веру отцов своих. Вот где находятся метафизические корни трагедии русского народа. Когда реформаторы проклинали древние церковные предания и всех придерживающихся древлего благочестия, то под эти клятвы неминуемо подпали и все русские святые: Сергий Радонежский, преподобные отцы Зосима и Саватий и др., которые жили до XVII века, ибо реформаторы проклинали старые книги и чины как «еретические», а это фактически означало, что и вся Церковь до раскола (7 веков) была в «ереси» вместе со всеми святыми в Земле Российской (и не только) просиявшими. Абсурдность этих анафем очевидна, однако потребовалось около 300 лет, чтобы это понять и снять неправедные клятвы со старых книг и обрядов, а также с тех, кто не пошел за обновленцами.

Сегодня некоторые историки пытаются придать делу иную окраску. Они говорят, что прокляты были не святые, а те, кто не признал реформу патриарха Никона, но это мнение противоречит не только элементарной логике, но расходится и с постановлениями собора 1666-67гг., на котором были прокляты все придерживающиеся старых обрядов. И если бы это было не так, тогда бы Анна Кашинская не подверглась «исключению» из святых синодальной церкви, так как она жила задолго до церковной реформы и не могла являться «ослушницей» патриарха Никона. Признал собор «блядивым» и житие вышеупомянутого св. Евфросина Псковского чудотворца, в котором повествуется, что этого преподобного отца Сама Богородица в явлении ему наставила сугубить Божественную песнь «Аллилуия», а не трегубить, как это делается сегодня. Унижению подверглись и участники Стоглавого Собора (1551г.), на котором

присутствовали такие великие русские святые, как Филипп митрополит Московский, Гурий и Варсанофий Казанские чудотворцы, митрополит Макарий и другие. Нетление мощей и чудотворения, коими прославились многие участники этого Собора, не остановили реформаторов, и они отменили решения Стоглава, а самим участникам Собора приписали «невежество» и «безрассудство».30 В XVIII и XIX веках некоторые архиереи позволяли себе высказывать даже такие мнения, что, мол, святые наши хоть и применяли «еретические» обряды, но Господь их помиловал и простил им этот грех. Разбойничий собор 1666-67гг., руководимый облатинившимися греками (с соизволения царя Алексея Михайловича Романова), осудил и уничтожил всю прошлую русскую историю, начиная с принятия русскими Крещения. На первый план ставился греческий авторитет буквально во всем.

Б.П. Кутузов: «Всех несогласных с подобной оценкой русской истории «собор» анафематствовал, назвав еретиками. Именно этот рубикон и является точкой отсчета, когда уже официально, прикрываясь авторитетом «собора» и «вселенских» восточных патриархов, открыто

и на государственном уровне началось гонение на все русское. После указанного «собора» окончательно стало ясно, что на Руси все было из рук вон плохо: не умели ни иконы писать, ни петь в церкви, ни молиться, даже покрой одежды не тот. Срочно надо менять по западному образцу. И меняли. Резали бороды, нахлобучивали парики и, наконец, совсем одичали – плевать стали на отеческие гробы. Итог известен. Как говорит пословица: репьем осеешься – не жито и взойдет

Все русские святые, а заодно и славянские, в частности сербские, были буквально понижены в чине, более того, некоторым русским святым в послереформенном уставе службы были просто опущены. Например, полиелейная служба на перенесение мощей св. Бориса и Глеба 2 мая. Понижены в чине или опущены были также некоторые службы в честь икон Божией Матери, связанных с русской историей и защитой русской земли. Так, Русская Церковь потеряла инициативу в историко-национальном воспитании народа. Отечественную историю русский человек преимущественно уже будет познавать не с церковного крылоса (клироса), а с оперной сцены, через картины мирских живописцев и книги светских писателей. Нетрудно понять, насколько все это ускорило секуляризацию русского общества. Богослужебный отдел Всероссийского Поместного Собора 1917-1918гг. предложил восстановить прежнее положение служб русским святым в месяцеслове, однако это не сделано до сих пор. Церковное искусство перестает отражать историческую память русской земли. Сегодня всем понятны пагубнейшие последствия потери исторической памяти, отрыва от исторической почвы. В недалеком будущем все исконно русское – оно же традиционно православное – уже будет ставиться вне закона, а оплевывание своего прошлого станет хорошим тоном, даже знаком государственной лояльности, гражданской добродетели. Будет поощряться всякое подражание чужеземному, заграничному, пример чему будут подавать многие российские монархи, начиная с Алексея Михайловича Романова. Чужебесие достигнет кульминации к XVIII веку, когда образованная часть нации отвергнет родной язык и будет изъясняться на французском. В XVIII веке русский язык употребляется лишь в разговорах с холопами. Даже к собаке обращаются на «благородном» языке, говорят: «пиль», а слуге – «на, возьми». Русские барышни «писать по-русски не умели», на французском языке не только говорили, но и думали. Перед революцией «из десятилетия в десятилетие вместо показа русской славы и русской мощи, – пишет И. Солоневич, – и литература,

и театр, и пресса, и общественность скулили и ныли: ах, как все хорошо за границей и как плохо все у нас! Это не было только политическим фрондированием, это было систематическим угашением нашего национального и государственного духа. У нас все было плохо. Лучше всего было там, где нас нет». И, наконец, придет эпоха разрушения храмов, памятников и оплевания отечественных гробов. Несомненно, запрограммированный никоновской реформой отрыв от исторической почвы, – великое преступление перед нацией».31

В XVII веке церковное начальство, испугавшись гонений, стало на путь подчинения мирской власти, и наступила в России эпоха цезарепапизма. Все ослушники царской власти, которая требовала от народа отречения от веры отцов, были объявлены «еретиками» и «раскольниками». В народное сознание активно внедрялась ложь, что старые книги и обряды «еретические», и их нужно срочно исправлять. Как же должны были себя вести люди, когда их заставляли белое называть черным, а черное белым, свет тьмою, а тьму светом? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно заглянуть в глубь веков и поискать там подобные примеры.

Из церковной истории известно, что в VIII веке в иконоборческую ересь впало 338 греческих епископов вместе с императором. Почти вся иерархия оказалась в ереси, и посыпались

с церковного амвона проклятия и анафемы на «непокорный» народ, отказавшийся принять постановления собора 754 года, на котором были анафематствованы иконы и иконопочитатели. Противников императора и священноначалия объявили «смутьянами» и «раскольниками».

Начались кощунства и казни христиан за почитание икон (в период иконоборчества бо льшая часть византийских икон была уничтожена). Народ не испугался неправедных анафем и пыток и устоял в истине, победив, таким образом, иконоборческую ересь. Нечто подобное в XVII веке произошло и в России, когда царь и патриарх решили окатоличить православную Церковь, и если бы не народ, неизвестно, куда бы нас завели обновленцы XVII века и на чем бы они остановились.

Подобных примеров в истории Церкви немало, о чем весьма полезно было бы знать тем христианам, которые идеализируют церковь земную – приписывают ей свойства Церкви Небесной. Именно по причине приписывания священноначалию свойства непогрешимости, многие, узнав правду о никоно-алексеевской реформе, долгое время не могут поверить глазам своим. К сожалению, подобную реакцию на правду о тех или иных внутрицерковных проблемах можно часто наблюдать не только у представителей инославия – в еретических кругах, но и у некоторых представителей православия, которые также считают, что в чем-то заблуждаться могут все остальные, но только не они, и никакие самые веские доводы не убеждают их в обратном.

Для того чтобы избежать ложного (бесовского) послушания, необходимо знать, что Церковь – это не только священники и епископы, но и народ церковный, который так же, как и священноначалие, имеет способность познавать истину. В XVII веке бо льшаячасть Русской Православной Церкви (народ) осталась верна истине и выбрала путь исповедничества, благодаря чему мы сегодня узнали, что старые книги и обряды святы и непорочны. И если не кривить душой, а сказать прямо, то старые церковные предания и есть исконно православные, в отличие от новых, латинского происхождения. В XVII веке все понимали, что Церковь не нуждается в реформе. Если бы наши архиереи не пошли на поводу у царя, который и не должен был вмешиваться в дела церковные, то не было бы и раскола. К сожалению, высшее церковное начальство испугалось гонений и не устояло в истине, приняв предлагаемые латинские новшества и книги, о «достоинствах» которых говорилось выше. Патриарх Иоаким до своего патриаршества, желая угодить царю земному, а не Небесному, так и говорил: «Не знаю ни старой веры, ни новой, но что велят начальницы, то и готов творити и слушать их во всем». За столь беспринципное послушание начальству Иоаким тут же получил высокую церковную должность. Мало кто знает, что именно на соборе 1666-67гг. были приняты решения о телесном озлоблении «непокорных», поэтому пытки и казни христиан происходили фактически с благословения церковного начальства. На вопрос, подобает ли их (староверов) наказывать градским законом, собор ответил: «Ей, подобает», – и привел ряд мер: заточение в тюрьмы, ссылки, битие говяжьими жилами, отрезание ушей и носов, вырезание языков, отсечение рук и голов и т.д. Все эти жестокости и убийства «великий» собор 1666-67гг. одобрил и благословил.32 Однако, несмотря на бесчеловечные и жестокие гонения, русский народ-богоносец выстоял в этой неравной борьбе, и если бы не он, то не было бы ни Собора 1971 года, ни канонических икон, ни величественного знаменного роспева, ни подлинных старых текстов, действительно проясняющих, а не затемняющих наше сознание. Мы должны поклониться в ноги исповедникам старой веры за то, что они через пытки и страдания донесли до нас древние церковные предания и книги – культуру Святой Руси. Как уже было сказано выше, патриарх Алексий II назвал старые книги и обряды «сугубой драгоценностью в литургической сокровищнице Церкви». Теперь это необходимо осознать и нам, чтобы выйти из состояния раскола – раскола не только со старообрядцами, но, прежде всего, с учением Церкви Христовой, которое сегодня повсеместно нарушается. Если мы этого не осозна ем,и делом не исполним, то получится так, что только один патриарх желает уврачевать многовековое церковное разделение, а нам, как будто бы, и дела нет до того.

В единстве великая сила, и, в особенности, если мы будем едины в истинной древлеправославной вере – в вере наших отцов. Тогда мы станем едины не только между собой, но и с нашими в Бозе почившими благочестивыми предками, и получим благословение от них, а через них – и от Самого Господа. Может, тогда и произойдет долгожданное Воскресение Руси, о котором сегодня так много говорят, и Господь избавит нас от ига инородцев и иноверцев, и помилует нашу многострадальную Русь и вернет нам былое величие, от которого почти ничего уже не осталось.

Мощи прп. Ильи Муромца с двуперстным перстосложением

Святое преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы

Теперь на Престоле уже не просто хлеб и вино, но истинные Тело и Кровь Господа. Вопрос о времени преложения святых Даров издавна обсуждался богословами разных Церквей. Так католические литургисты утверждают, что Дары освящаются в момент произнесения священником так называемых установительных слов: «Приимите и ядите» и «Пийте от нея вси». Священник в этот момент является «заместителем Христа» и сам освящает дары от Его имени.

Восточные авторы считают по-другому. Они указывают, что освящение Святых Даров не может произойти без так называемой «эпиклезы», молитвы призвания Святого Духа. Следовательно, освящение хлеба и вина происходит только после этой молитвы. Однако их оппоненты указывают, что существуют древние Литургии, в которых нет эпиклезы.

На Престоле под покровцом хлеб и вино, в ожидании своего освящения. Фото Г. Чистякова

Согласно же православному старообрядческому вероучению, освящение Святых Даров происходит во время всего Евхаристического канона Литургии верных, а молитва призвания Святого Духа лишь завершает это освящение.

Великий вход

Между первой и второй частью Херувимской песни совершается Великий вход — священнослужители переносят Святые Дары с Жертвенника на Престол. «Всех вас да помянет Господь Бог во Царствии Своем», — возглашают священнослужители. Молящиеся поднимают головы и полагают три поклона с молитвой разбойника:

«Помяни мя Господи, егда приидеши во Царствии Си» (поклон поясной);
«Помяни мя, Владыко, егда приидеши во Царствии Си» (поклон поясной);
«Помяни мя, Святыи, егда приидеши во Царствии Си» (поклон земной).

Великий вход на Литургии
Затем продолжается пение Херувимской песни, Царские врата затворяются, молящиеся вновь склоняют голову до окончания пения Херувимской.

АНАФОРА

в крупных центрах христ. мира уже существовали свои традиционные А., отличные друг от друга; практически каждая из них называлась «А. апостола» и далее следовало имя основателя кафедры (напр., А. ап. Марка в Александрии) или просто «А. апостолов» (в Антиохии, Вост. Сирии и Персии, Эфиопии). В течение IV-V вв. они были отредактированы такими выдающимися богословами, как святители Василий Великий, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, и приобрели окончательный вид; позднейшие А. создавались по их образцам. С этого времени можно говорить о появлении литургических семей (или групп обрядов), т. е. о формировании и закреплении неск. устойчивых местных богослужебных традиций (обрядов), на Востоке: александрийской (греческой и коптской), эфиопской, анатолийской (к-рая в свою очередь делится на к-польскую, или византийскую, иерусалимскую, зап.-сирийскую, армянскую), вост.-сирийской; на Западе: римской и карфагенской (североафриканской), амвросианской (медиоланской), галло-испанской (к-рая делится на испано-мосарабскую, галликанскую, кельтскую); каждая традиция имела свой порядок литургии, таинств, служб суточного круга, систему праздников, лекционарий. Структура используемой А. является главным признаком, по к-рому традицию Церкви или епископии относят к одному из обрядов. Многие А. IV в. дошли до наст. времени уже в том виде, в каком они использовались за богослужением — с указанием возгласов диакона, аккламаций народа.

Основными типами А. на Востоке являются александрийский, анатолийский и вост.-сирийский.

I. 1) К А. александрийского (или египетского) типа относятся: А. литургии ап. Марка (окончательная редакция: IV-V вв.), ее копт. перевод в литургии свт. Кирилла Александрийского и эфиоп. перевод в литургии ап. Марка; А. Барселонского папируса (IV в.: Roca-Puig. P. 10-85), копт. перевод к-рой сохранился также в отрывке Лувенской б-ки. (Copt. 27, VI в.); А. Серапиона Евхология (ок. 350); фрагмент А. в папирусе из Дейр-Бализэ (Балайза) (текст V в.?); фрагмент А. в копт. остраконе № 4 собр. Британского музея; фрагмент греч. А. в папирусе, найденном в Суннарти (Судан) (Dinkler E. Kunst und Geschichte Nubiens in christlicher Zeit. Recklinghausen, 1970. S. 245-256).

Структура А. александрийского типа (Hänggi, Pahl. P. 101-141; СДЛ. Т. 3. С. 12-74): вступительный диалог; praefatio; intercessio; Sanctus с вводными и заключающими его фразами; 1-я эпиклеза; institutio; анамнесис; 2-я эпиклеза; заключительное славословие и «аминь». А. Барселонского папируса не содержит intercessio; А. Евхология Серапиона содержит дополнительное intercessio II перед заключительным славословием. В А. ап. Марка intercessio прерывается молитвой о том, чтобы Бог принял приносимую жертву во «святой и пренебесный и мысленный Свой жертвенник», «посредством архангельского служения», перекликающуюся по содержанию с молитвой рим. А. «Supplices Te rogamus» (см. ниже).

Особенности александрийских А.: вступительный диалог начинается возгласом предстоятеля «Господь с вами»; praefatio содержит благодарение Богу за сотворение мира и за спасение человека через Христа (в praefatio А. литургии ап. Марка, кроме того, цитируется пророчество Малахии о «чистой жертве»); intercessio помещено между praefatio и Sanctus; Sanctus в краткой (египетской) форме: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Полны небеса и земля Твоей [святой] славой», без прибавления: «Осанна в Вышних! Благословен Грядущий»; фразы, заключающие Sanctus, развивают тему наполненности мироздания славой Божией и переходят в 1-ю эпиклезу, в к-рой содержится прошение об исполнении принесенных даров Св. Духом (или «силой», или «благословением») (в А. папируса из Дейр-Бализэ 1-я эпиклеза заканчивается цитатой из 9-й гл. «Дидахе»; в А. Барселонского папируса она начинается с фразы «приносим Тебе творения эти» и в отличие от 1-й эпиклезы др. александрийских А. является прошением о ниспослании Св. Духа на дары с целью их преложения в Тело и Кровь Христовы); institutio вводится словами «ὅτι», «γάρ» (ибо), «καθώς» (как и) (в А. Евхология Серапиона между установительными словами над хлебом и чашей помещена цитата из 9-й гл. «Дидахе»); анамнесис кроме воспоминания Спасителя, согласно Его заповеди, содержит указание на приношение хлеба и вина (кроме А. Барселонского папируса), причем глагол «приносить» употреблен в форме аориста «принесли», что позволяет отнести его к предваряющему А. акту принесения хлеба и вина (H. Lietzmann, G. Dix, K. Stevenson) (в А. Евхология Серапиона анамнесис объединен с institutio); 2-я эпиклеза содержит прошение о ниспослании Св. Духа (в А. Евхология Серапиона — не Св. Духа, а Логоса — т. н. Логос-эпиклеза) на хлеб и вино и о преложении их в Тело и Кровь Христовы (в А. Барселонского папируса 2-я эпиклеза содержит прошение об освящении не хлеба и вина, а причастников; о преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Спасителя здесь говорится в 1-й эпиклезе). Языком А. древнего александрийского богослужения был греч.; в связи с переходом Александрийской Церкви на визант. (к-польский) обряд греч. александрийские А. перестали употребляться за богослужением (окончательно — не раньше XII в.). В переводах на копт. диалекты (саидский, бохайрский; в А. сохраняются грецизмы), древнеэфиоп. (геэз), араб., амхарский языки они сохранились в практике Коптской (только раз в году — в Великую субботу; в остальное время употребляются т. н. александрийские А. анатолийского типа) и Эфиопской Церквей.

2) А. Эфиопской Церкви достаточно многочисленны — их 20, официально в употреблении находятся 14. Основная А.- «святых отцов наших апостолов» — является переработанным текстом А. «Апостольского предания», praefatio к-рой разделено на 3 части (2-я часть начинается со слов о воплощении Христа, 3-я — о Его Страстях): между 1-й и 2-й частью вставлено intercessio (до Sanctus, как в александрийских А.) и благословение; между 2-й и 3-й — Sanctus александрийского типа; в А. внесен ряд аккламаций различного характера (Hänggi, Pahl. P. 144-149; рус. пер.: СДЛ. Т. 3. С. 100-106). К А. «апостолов» близка А. «Господа нашего Иисуса Христа», обращенная в основном ко Второму Лицу Пресв. Троицы и употребляемая по праздникам христологического цикла (Hänggi, Pahl. P. 150-151). Остальные А. Эфиопской Церкви, каждая из к-рых употребляется в определенные дни года, принадлежат 3 типам (разделение Э. Хаммершмидта): александрийскому (А. ап. Марка), анатолийскому (А. ап. Иакова, брата Господня, и свт. Василия Великого) и собственно эфиоп. (А. «Иоанна сына громова», «318 православных отцов », «Марии Девы, Дочери Божией», «Афанасия [Великого]», «Иакова Саругского», «Епифания Кипрского», «Иоанна Златоуста» (не имеющая ничего общего с одноименной визант. А.), «Диоскора Александрийского», «Кирилла Александрийского» 1-я и 2-я, «св. Григория», «св. Григория Нисского», «Владычицы нашей Марии, Матери Божией» 2, 3 и 4-я) (Hänggi, Pahl. P. 151-203).

Структура А. эфиоп. типа: вступительный диалог; praeconium (лат.- прославление) I; intercessio — в А. «Марии Девы», «318 отцов», «Иоанна Златоуста», «Диоскора Александрийского», «Владычицы нашей»; Sanctus с вводными и заключающими его фразами; praeconium II; intercessio (кроме А. «Марии Девы», «Иоанна Златоуста», «Диоскора Александрийского», «Владычицы нашей»); institutio; анамнесис; эпиклеза; заключительное славословие и «аминь».

Содержание частей А.: praeconium, разделенное на 2 части, является развернутым прославлением Бога, в к-ром подчеркиваются 2 темы (трансцендентность Бога и тайна Троичности Лиц; тайна воплощения Бога Слова); Sanctus употребляется в египетской форме; intercessio помещено между 2-й частью прославления (praeconium II) и institutio; анамнесис может или отсутствовать, или, наоборот, быть развернутым; А. заканчиваются развернутой эпиклезой, к-рую ряд А. заимствует буквально из А. «апостолов». В А. помимо книг Свящ. Писания часто цитируются апокрифические источники, содержание нек-рых А. является очень спорным с богословской т. зр. — напр., А. «Владычицы нашей Марии, Матери Божией» обращена не к Богу, а к Богородице. Языком А. является геэз, в последнее время может употребляться перевод на амхарский язык.

II. Из вост. А. в христ. мире получили наибольшее распространение А. анатолийского типа, происходящие из М. Азии, Сирии и Палестины, т. е. из рим. префектуры Востока (греч. ̓Ανατολή). Этот тип А. в лит-ре не имеет устойчивого наименования; наиболее часты определения «антиохийские анафоры» или «западно-сирийские анафоры», но они не вполне корректны, т. к. А. этого типа восходят к древним евхаристическим молитвам не только Антиохии, но также Кесарии Каппадокийской и Иерусалима. Мы будем пользоваться термином «анатолийские А.» (Π. Τρεμπέλας), называя зап.-сирийскими только А. яковитской Церкви.

Порядок А. этого типа стабилен: вступительный диалог (начинающийся с приветствия 2 Кор 13. 13); praefatio; Sanctus в полной форме; молитва post-Sanctus; institutio; анамнесис (чаще всего начинающийся с «поминая» — греч. «μεμνημένοι»); эпиклеза (содержащая прошение о ниспослании Св. Духа на дары и на Церковь); intercessio; заключительное славословие и «аминь».

Наиболее известными анатолийскими А. являются иерусалимская А. литургии ап. Иакова, брата Господня, каппадокийская А. литургии свт. Василия Великого, антиохийская А. литургии свт. Иоанна Златоуста. В добротных, но неск. устаревших комментариях и научных работах (таких, как Дмитревский И. Изъяснение литургии; СДЛ), а также в популярных изданиях нередко приводится рассказ о происхождении этих А., якобы принадлежащий свт. Проклу, ученику свт. Иоанна Златоуста: ап. Иаков и сщмч. Климент Римский приняли текст А. от Самого Господа; затем свт. Василий и впосл. свт. Иоанн его сократили (PG. 65. Col. 849-852; СДЛ. Т. 2. С. 235-238). В наст. время доказано, что этот текст является фальсификацией, принадлежащей перу Константина Палеокаппы (XVI в.) (Leroy F. J. Proclus, «de traditione divinae Missae»: un faux de C. Paleocappa // OCP. 1962. Vol. 28. P. 288-299); сравнение содержания А. свт. Василия и А. свт. Иоанна показывает, что эти А. существенно различны, 2-я не может быть сокращением 1-й. Древнейшей из них считается А. свт. Василия, она известна в 2 версиях — краткой (египетской) и полной, представленной в 3 редакциях: визант., сир., арм. (определение соотношений версий и редакций друг с другом принадлежит И. Энгбердингу). Дж. Фенвик, анализируя язык А., доказал, что ее полная версия составлена на основе краткой и, безусловно, принадлежит перу свт. Василия Великого; краткая, скорее всего,- древняя каппадокийская А. также в редакции свт. Василия. Кроме того, Фенвик показал, что А. ап. Иакова, вероятно, является объединением 2 текстов — древней иерусалимской А. и краткой версии А. свт. Василия. Мелькитский (униатский) Антиохийский патриарх Игнатий Рахмани выдвинул предположение, что А. свт. Иоанна Златоуста является переработкой древней антиохийской А. «[12] апостолов», сохранившейся в сир. переводе (Hänggi, Pahl. P. 265-268); Р. Тафт доказал, что эта переработка принадлежит перу самого Златоуста. Т. о., все 3 А. восходят по крайней мере к IV в. и отредактированы во 2-й пол.- кон. IV в.; в наст. время они являются основными А. правосл. Церкви, большинства нехалкидонских Церквей, а также католич. патриархатов вост. обрядов.

Еще одна анатолийская А. IV в. находится в VIII кн. «Апостольских постановлений» (А. Псевдо-Климентовой литургии). В научной и популярной лит-ре XVII — нач. XX в. Псевдо-Климентову А. обычно относили ко II в., выделяя элементы редактуры, произведенной в III-IV вв. (СДЛ. Т. 1. С. 77-89). Трудами патрологов XX в. было доказано, что «Апостольские постановления» — сборник, составленный ок. 380 г. (предположительно в Антиохии) неизвестным полуарианином (на то, что «иномыслящие привнесли нечто подложное» в «Апостольские постановления», указывает уже 2-е прав. Трул.). В наст. время одни исследователи видят в Псевдо-Климентовой А. текст, составленный в русле общей реформы А. в IV в. (L. Bouyer); др. считают, что она отражает стадию развития богослужения, предшествовавшую возникновению классических А. 2-й пол. IV в. (C. Giraudo). По структуре А. «Апостольских постановлений» ничем не отличается от анатолийских А.; в ее praefatio очень подробно изложены описание сотворения мира, история домостроительства Божия для спасения человека, к-рая доходит до времен Иисуса Навина; далее следуют Sanctus и оставшаяся часть истории спасения; изложение содержит большое количество цитат из Свящ. Писания. Псевдо-Климентова А. скорее всего никогда не имела богослужебного употребления в отличие от молитв рукоположений в священные степени из «Апостольских постановлений», к-рые встречаются в изучавшихся свящ. К. Кекелидзе груз. богослужебных рукописях.

Из рукописи XIV в. (Sinait. gr. 1699. Fol. 91), содержащей греч. переводы арм. антимонофизитских полемических сочинений, известны 2 больших фрагмента А., приписываемой свт. Епифанию Кипрскому (Θουντούλης. Р. 220-221; Hänggi, Pahl. P. 262-263). Ее состав и порядок частей соответствует А. «Апостольского предания». И. Фундулис считает, что эта А. действительно может принадлежать перу св. Епифания.

1) К А. визант. обряда, к-рый используется во всех правосл. Поместных Церквах, относятся А. литургии свт. Василия Великого (в визант. редакции) (Hänggi, Pahl. P. 230-243; слав. богослужебный текст: Служебник. Т. 2. С. 385-406; рус. пер.: СДЛ. Т. 2. С. 65-75) и А. литургии свт. Иоанна Златоуста (Hänggi, Pahl. P. 223-229; слав. богослужебный текст: Служебник. Т. 1. С. 138-150; рус. пер.: СДЛ. Т. 2. С. 124-129). Совр. наука подтверждает истинность атрибуции этих А. Особенностями визант. А. в сравнении с др. анатолийскими являются: необычный порядок intercessio (живые поминаются после усопших); то, что анамнесис завершается возгласом: «τὰ σὰ ἐκ τῶν σῶν σοὶ προσφέροντες κατὰ πάντα καὶ διὰ πάντα» (Твое из Твоего Тебе принося всегда и всяким образом (или: по всему и ради всего); в греч. Евхологиях XVIII-XX вв. причастие «προσφέροντες» заменено изъявительным наклонением: «προσφέρομεν») — причастным оборотом, относящимся к следующей за ним аккламации народа: «Σὲ ὑμνοῦμεν, σὲ εὐλογοῦμεν, σοὶ εὐχαριστοῦμεν Κύριε καὶ δεόμεθά σου ὁ Θεὸς ἡμῶν» (Тебя воспеваем, Тебя благословляем, Тебя благодарим, Господи, и молимся Тебе, Боже наш), к-рая встречается также в «Завещании Господа нашего Иисуса Христа», но не в чине литургии, а в последовании утрени. В связи с антилат. полемикой в эпиклезу обоих А. в XIV в. был внесен тропарь 3-го часа, в эпиклезу А. свт. Василия в XV в. (на Руси в XVII в.) — слова из эпиклезы А. свт. Иоанна Златоуста «μεταβαλῶν τῷ Πνεύματί σου τῷ ἁγίῳ» (Преложив Духом Твоим Святым); в сер. XIX в. обе интерполяции были исключены из греч. Евхологиев, но сохранились в слав., араб. и проч. Обе А.- греч.; ввиду их широкого распространения переведены на многие языки (в т. ч. на слав.- не позже IX в.).

Содержание визант. А. свт. Василия: praefatio, состоящее из благодарения и развернутого прославления Бога, Единого в Троице, в форме подробного изложения и молитвенного созерцания Троичного догмата; Sanctus; post-Sanctus, являющийся продолжительным изложением истории домостроительства спасения человека, начиная с описания сотворения человека и заканчивая описанием Тайной вечери, Креста, Воскресения, Вознесения и Второго пришествия Господа; institutio (заканчивающееся цитатой 1 Кор 11. 24-26, причем слова ап. Павла: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» — цитируются от Лица Самого Господа); анамнесис; эпиклеза (она начинается с упоминания о священнослужащих и указания на приношение хлеба и вина, обозначенных здесь термином «ἀντίτυπα» (греч. — вместообразы), — эта часть текста по содержанию относится к анамнесису, но по лит. построению обращена уже к эпиклезе; далее следует само призывание — обращенное к Богу Отцу прошение о том, чтобы Сам «Св. Дух пришел на Церковь и на дары и… показал хлеб — Телом… а чашу — Кровью» Христовыми; прошение о соединении Церкви воедино и об освящении причастников, так, чтобы они обрели благодать со всеми святыми); продолжительное intercessio; заключительное славословие и «аминь». Эта А. отличается глубиной богословской мысли, полнотой, совершенством с лит. т. зр., использованием большого количества цитат из Свящ. Писания, не нарушающих стройности изложения. А. свт. Василия (или явно — в одной из ее версий или редакций, или неявно — в виде ее фрагментов, использованных в др. А.) вошла в богослужебный обиход всех вост. Церквей; после Ватиканского II Собора — и в богослужение католиков зап. обряда (см. ниже).

Содержание А. свт. Иоанна Златоуста: прославление Вечного и Неизменного Бога, крайне лаконично изложенные темы сотворения мира и Божиего домостроительства для спасения человека, благодарение (о дарованном нам спасении, об известных и неизвестных нам, «явленных» и «неявленных» благах — как следует из проповедей свт. Иоанна, под последними он понимал скорби, выпадающие человеку,- о совершаемой службе) в praefatio; Sanctus; post-Sanctus ограничивается цитатой Ин 3. 16; institutio (без обычной для institutio др. А. цитаты из Лк 22. 19: «Сие творите в Мое воспоминание»); анамнесис; эпиклеза (начинающаяся с указания на приношение «словесной и бескровной службы» и содержащая прошения о том, чтобы Бог Отец освятил «нас» и «предлежащие» хлеб и вино, преложив их Своим Св. Духом, и об освящении причастников); среднее по продолжительности intercessio; заключительное славословие и «аминь». А. свт. Иоанна Златоуста компактна и отличается изяществом языка.

2) А. иерусалимского богослужения являются древняя (до 2-й пол. IV в.) А. Иерусалима, примерный текст к-рой может быть восстановлен на основе 4-й и 5-й глав «Тайноводственных поучений» (после 380) свт. Кирилла/Иоанна II Иерусалимских, и А. греч. редакции литургии ап. Иакова, брата Господня. Если считать, что автор «Тайноводственных поучений» не пропустил ни одной части А., древняя А. Иерусалима имела следующую структуру: praefatio, содержащее только тему сотворения мира; Sanctus; institutio; эпиклеза; intercessio (Hänggi, Pahl. P. 206-209; рус. пер.: свт. Кирилл, архиеп. Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. М., 1900, 1991р. С. 334-336). Т. о., в иерусалимской А., вероятно, отсутствовали рассказ о домостроительстве спасения человека и анамнесис. Дж. Фенвик показал, что А. ап. Иакова является древней иерусалимской А. (изложенной у свт. Кирилла/Иоанна II и, вполне возможно, восходящей к самому ап. Иакову), дополненной до стандартной структуры анатолийских А. (образцом к-рой в посл. четв. IV в., вероятно, стала А. свт. Василия) за счет использования материала краткой версии А. свт. Василия Великого. Покаянные молитвы в составе А. ап. Иакова являются более поздней интерполяцией.

Структура А. ап. Иакова: praefatio, содержащее рассказ о сотворении мира (как в древней иерусалимской А.); Sanctus; post-Sanctus, являющийся изложением истории спасительного Божественного домостроительства, согласно А. свт. Василия (однако в отличие от А. свт. Василия изложение доходит не до конца времен, а лишь до Тайной вечери); institutio, заканчивающееся аккламацией народа: «Смерть Твою, Господи, возвещаем, Воскресение Твое исповедуем»; анамнесис (та часть рассказа о Божественном домостроительстве из А. свт. Василия, к-рая не вошла в post-Sanctus: от Страстей и Креста Господних до Его Второго пришествия); неск. прошений покаянного характера (первое содержит фразу о принесении жертвы; последнее переходит в эпиклезу); эпиклеза; intercessio (к-рое помимо проч. содержит прошение о «святых сих местах», т. е. об Иерусалиме и Палестине); молитва «̀ρδβλθυοτεΑνες, ἄφες, συγχώρησον» (греч.- Ослабь, оставь, прости; вероятно, имевшая значение разрешительной молитвы перед Причащением); заключительное славословие и «аминь» (Hänggi, Pahl. P. 244-261; рус. пер.: СДЛ. Т. 1. С. 173-184). В течение многих веков литургия ап. Иакова была основной в Иерусалимской и Грузинской Церквах; в XII в. Феодор IV Вальсамон в канонических ответах еще отмечал ее использование в Александрии и Иерусалиме; в XIII-XIX вв. она иногда совершалась в Иерусалимской и Кипрской, в XX в.- и в др. греч. Церквах. В Русской Церкви литургия ап. Иакова не использовалась до кон. XIX в. (хотя известна, по крайней мере, с XVI в.: см. ркп. РГБ. Погод. 298), когда ее стали служить в день памяти ап. Иакова в храме Русской духовной миссии в Иерусалиме; в XX в. она иногда совершалась в России (напр., в академическом храме ЛДА). А. ап. Иакова написана по-гречески; существуют ее древние сир., арм., груз., эфиоп. редакции, а также слав. перевод.

3) К А. зап.-сир. (или «сиро-антиохийского») типа относятся А. яковитской Церкви, заимствованные в XVII в. и Маланкарской Церковью. Они крайне многочисленны (ок. 80), т. к. продолжали составляться вплоть до XIV в. Древнейшие из них: «[12] апостолов», утраченная древняя редакция к-рой послужила основой для А. свт. Иоанна Златоуста (Hänggi, Pahl. P. 265-268; рус. пер.: Успенский. С. 95-97); сир. редакция А. ап. Иакова (Hänggi, Pahl. P. 269-275; рус. пер.: СДЛ. Т. 2. С. 1-44); сир. редакция полной версии А. свт. Василия Великого (рус. пер.: СДЛ. Т. 2. С. 81-108). Практически все А. имеют одинаковую структуру, сходную со структурой иерусалимской А. ап. Иакова (Hänggi, Pahl. P. 264-309). 2 А., Тимофея Александрийского и Севира Антиохийского (Hänggi, Pahl. P. 276-284), несут на себе следы александрийского влияния. Язык А.- сирийский (изд. текстов: Raes A. et al. Anaphorae syriacae: Quotquot in codicibus adhuc repertae sunt. R., 1939-1981. 3 vol.).

4) К александрийским А. анатолийского типа относят краткую (египетскую) версию А. свт. Василия Великого и А. литургии «свт. Григория Богослова». Текст 1-й восстанавливается по копт. переводам (древнейшая из сохранившихся рукописей датируется VII в.), греч. текст егип. версии анафоры свт. Василия содержится только в поздних (XIV в.) рукописях. Ее структура совпадает со структурой полной версии; все части короче — в основном за счет отсутствия большинства цитат из Свящ. Писания, содержащихся в полной версии; существенно отличается только praefatio, к-рое вместо молитвенного созерцания догмата о Пресв. Троице содержит краткий рассказ о сотворении мира (Hänggi, Pahl. P. 348-357; рус. пер.: Успенский. С. 87-91). В наст. время эта А. находится в употреблении в Коптской (где она является основной), Эфиопской Церквах. А. литургии свт. Григория Богослова (как и сама литургия) происходит скорее всего из антиохийской монофизитской среды и не старше 2-й пол. V в. Структура А.- анатолийская. Своеобразно ее лит. построение — прозаические части чередуются со стихами (Карабинов. С. 132-138); А. вряд ли использовалась в правосл. среде, т. к. обращена ко Второму Лицу Пресв. Троицы. В наст. время употребляется только в Коптской Церкви, греч. текст ее содержится в тех же рукописях XIV в., в каких помещен текст краткой версии А. свт. Василия.

5) В Армянской Церкви в употреблении находится только одна А. «свт. Афанасия Александрийского», по типу близкая к визант. (Hänggi, Pahl. P. 319-326; СДЛ. Т. 2. С. 202-218). Из рукописей известны еще 10, среди них: арм. версии визант. А. свт. Иоанна Златоуста и свт. Василия Великого; арм. переводы зап.-сир. А. ап. Иакова и «сщмч. Игнатия Антиохийского»; А. собственно арм. типа — «свт. Григория Богослова», св. Исаака, «свт. Кирилла Александрийского». А. арм. типа отличаются от др. анатолийских наличием после institutio дополнительного текста, прославляющего Сошедшего во ад и Воскресшего Царя Христа (кроме А. св. Исаака), и следующей за анамнесисом молитвы о священнослужащих (Hänggi, Pahl. P. 329-345). Все А. написаны по-армянски, в тексте А. св. Исаака сохранилось много непереведенных греч. фраз, буквально совпадающих с соответствующими фрагментами визант. А. свт. Василия.

III. Вост.-сир. тип А., вероятно, восходит к древней сир. А. Эдессы (возможно также, что она является древней А. не Эдессы, а Антиохии, использовавшейся прежде введения в Антиохии А. анатолийского типа), в наст. время находится в употреблении в Церкви Востока и отделившихся от нее униатских католич. Церквах. Структура восточно-сир. А.: вступительный диалог (начинающийся с приветствия 2 Кор 13. 13, как в анатолийских А.); praefatio; Sanctus; post-Sanctus; (institutio — не во всех А.); анамнесис; intercessio; эпиклеза; заключительное славословие и «аминь». В богослужебной практике А. разделяется на 3 части, каждая из к-рых состоит из «кушапы» (тайной молитвы), «геханты» (гласной молитвы) и «каноны» (возглашения). Древнейшей А. вост.-сир. типа является А. «апостолов», или апостолов Аддая и Мари (см. Литургия апостолов Аддая и Мари), к ней близка древняя сир. (маронитская) А. ап. Петра. Ее содержание: 1-я кушапа — молитва священника о себе, 1-я геханта — прославление имени Божия, краткое упоминание тем сотворения мира и спасения человечества, вступительные фразы перед ангельской песнью «Свят, Свят, Свят» (Sanctus), 1-я канона — Sanctus в форме более полной, чем в анатолийских А. (в СДЛ не приведена); 2-я кушапа — заключение ангельской песни, 2-я геханта — изложение темы домостроительства спасения, 2-я канона — славословие; 3-я кушапа — молитва о принятии приношения и intercessio, 3-я геханта — intercessio и анамнесис, эпиклеза (об освящении «приношения» и причастников), 3-я канона — заключительное славословие; следует отметить, что нек-рые части А. обращены не к Первому Лицу Пресв. Троицы, а ко Второму. Особенность А.- отсутствие institutio (Hänggi, Pahl. P. 374-380; рус. пер.: СДЛ. Т. 4. С. 19-24).

Составление 2 др. А. Церкви Востока — Феодора Мопсуестийского (Hänggi, Pahl. P. 381-386) и Нестория (Ibid. P. 387-396; рус. пер.: СДЛ. Т. 4. С. 41-53) — в нек-рых рукописях приписывается Католикосу Мар Абе I (540-552), к-рый скорее всего пользовался текстами классических анатолийских А. (Spinks B. D. The Anaphora of Nestorius: Antiochene Lex Credendi through Constantinopolitan Lex Orandi? // OCP. 1996. Vol. 62. P. 273-294). В рукописях сохранились отрывки еще одной вост.-сир. А. VI в., institutio к-рой не содержит установительных слов (Hänggi, Pahl. P. 397-404).

Молитва «Отче наш» и ектении

После ектении «о принесенных и освященных честных Дарех» хор поет молитву, которой Сам Господь научил нас в Евангелии: «Отче наш». Ходить в это время нельзя, после молитвы нужно полагать поясной поклон.

«Яко Твое есть Царство» — «Аминь»;
«Мир всем!» — «И духови твоему» (поклон без крестного знамения);
«Главы ваша Господеви преклоните» — «Тебе, Господи» (продолжительный поясной поклон. Пока хор поет, все стоят со склоненной головой);
«Благодатию и щедротами» — «Аминь».

«Вонмем! Святая святым», — произносят священнослужители. Эти слова возвещают, что нужно быть святым, дабы принять в себя святыню, причаститься Святых Таин. Хор отвечает: «Един Свят, Един Господь Исус Христос, в славу Богу Отцу, аминь». Затем поются причастны — избранные псалмы, соответствующие дню или празднику. Священнослужители в это время причащаются в алтаре.

И вот снова открываются Царские Врата в знак того, что само Царство Небесное открыто для нас. «Со страхом Божиим и верою приступите!».

Диакон возглашает «Со страхом Божиим и верою приступите!»

Верующие благоговейно крестятся и кланяются в пояс Святым Тайнам, как Самому воскресшему Спасителю, и приветствуют Его словами: «Благословен грядыи и во имя Господне: Бог Господь и явися нам»!

Причащение

После сего достойные причаститься, сложив крестообразно руки на груди, приступают к Святым Тайнам. Во время причащения верующих лик поет: «Тело Христово приимите и Источника безсмертного вкусите»!